«Берёзка»- это небольшая база отдыха на лесном озере, окруженном густой смешанной тайгой. До ближайшего жилья от неё не менее пятнадцати километров по неуютной грунтовой дороге, которая после дождя становится недоступной для проезда любого вида транспорта. По этой причине посетителей здесь бывает не так уж много. Добирались сюда, как правило, истинные любители рыбалки, грибной и ягодной охоты и завзятые ценители лесной красоты. А посмотреть и полюбоваться здесь было на что.
В прибрежной полосе озера, на небольшой поляне природа и человек явили тонкое искусство, сотворив чудо!
Уютный небольшой домик белел среди группы раскидистых берёз. Они, берёзы, густой порослью свисающих косами ветвей почти достигали земли. В их изумрудной тени витал притягательный покой и призыв отдохнуть и насладиться прелестью окружающей красоты.
Опушку поляны, на границе с тайгой, окружали густые заросли цветущих кустов и небольших деревьев. Вот с яркими розовыми соцветиями кудрявится шиповник. В разброс белеют кусты с чарующим ароматом цветущей черёмухи. Они величаво выступают из зарослей тёмного душистого можжевельника. А вот и калина, перемежаясь с деревцами рябины, соревнуются белизной своих соцветий. И тёмно-зелёные кусты жимолости, обещающие богатый урожай терпких, тёмных, сладких с горчинкой ягод. И ещё какая-то поросль молодняка - будущих украшателей этой чудесной поляны!
Причём всё это развернулось на фоне цветущего разнотравья, поражающего яркостью и несравненным букетом ароматов. Тут соседствуют расцветающая ромашка, дикая гвоздика, яркие связки золотых ключиков, на опушке – розовые кошачьи лапки, лиловые кисти кукушкиных слёзок, петушиный горошек, царские кудри. Даже обычная куриная слепота вносит уместную желтизну в общий цветущий ковёр. Это буйство растительных красавцев сопровождает неумолкающее звучание полёта неуёмных сборщиков мёда – диких пчёл и шмелей. И в эти звуки вплетается птичье щебетание. Затейливо ведёт мелодию зяблик, Зарянки малиновым щебетом спорят с громким говором скворцов. В общий птичий концерт вплетаются и другие голоса обитателей птичьего мира.
А если оглянуться на просторы озера, особенно во время заката или ранней утренней зари? Это нечто чарующее! Это многострочная поэма! Это не поддается описанию простыми словами. Это надо только видеть.
Да простит меня читатель! Не слишком ли я увлекся описанием прелестей «Березки»? Но, поверьте, они того стоят.
И вот мы, троица завзятых любителей рыбалки, преодолев трудности нелегкой дороги, уже здесь. Мы – это я, грешный, автор этих строк; плотник Иван и инженер Вадим. Здешний сторож Леонтий – пожилой бобыль, уважал нашу привязанность к «Берёзке» и всегда оказывал должное внимание.
- Неудачное сегодня время, мужики, - сообщил он с сожалением. – Клёв нынче никудышный. Видать, на перемену погоды. Но, на вечернюю уху, уж как-нибудь надёргаете. А на утренней зорьке, надеюсь, подфартит.
Предсказание Леонтия сбылось. Клёва – как не бывало. Не помогали самые хитрые приманки, наживки и надёжные снасти. За всё время добыли лишь, на всю троицу, две плотвички.
- Как же вы без вечерней ухи-то? – огорчился Леонтий.
Он, Леонтий, человек особенного нрава. Обстоятельный, хозяйственный, любитель порядка. Говорит басовитым голосом, не торопясь, как бы взвешивая каждое слово. Очень внимателен к посетителям базы. Вот и сейчас искренне огорчился нашей неудачей. Потом, немного подумав, посоветовал:
- Вот что, мужики, у меня тут есть браконьерский конфискованный бредешок. Забредите разок - другой. Ущерба большого не наделаете. А то как же без вечерней ухи-то?
Заход с бреднем в прохладную воду взбодрил тело. Первый же заброд принес почти полное ведро отборных ершей. И ни одной другой достойной рыбьей особи.
- И чего это они в такую кучу собрались? – поразился Леонтий. – Похоже, время икромета настало. Ну, ништо! Для навара в ухе самое то. Маленькая рыбка,а всё лучше большого таракана. И указал новое место для повторного заброда. Он оказался более удачным, и мы всё же поймали достаточно хорошей рыбы для ухи.
Леонтий забрал бредешок, развесил его для просушки и отправился заниматься по хозяйству. А мы занялись костром и готовкой двойной ухи.
-Слышь, мужики, а ерши-то чуть не лопаются от икры. Может, сделаем икру-скоросолку? – предложил Вадим. И с общего согласия приступил к делу.
Достал из своего рюкзака красивую жестянку из под какой-то итальянской снеди, переложил из неё крючки, блёсны и прочую мелкую снасть и приступил к делу.
Брал из ведра, на выбор, толстопузого ерша, «выдаивал» из него в банку зернистую спелую икру. Посолил в меру, сдобрил перчиком, всё тщательно перемешал и поставил в сторонку на выдержку.
Сварилась уха. Подошел, откликнувшийся на зов, Леонтий. Все уселись в кружок. Разваристую рыбу выложили горкой в большую, деревянную тарелку, поставили в центре. Разлили по глиняным плошкам наваристый ароматный бульон. Достали бутылку водки. Прежде чем разливать напиток по чаркам, Вадим вспомнил про закуску - скоросолку.
- Не спешите, мужики, давайте начнём с особой закуски, – он сходил за ершиной икрой свежего засола и открыл банку.
- Ну что? С началом летнего сезона! – Поздравил я друзей. - Пусть хорошо ловится большая и маленькая рыбка!
- Пусть уж лучше большая, - добавил Иван. – Не люблю мелочь чистить...
Выпили, крякнули и приступили к закуске бутербродами из икры-скоросолки. Леонтий осторожно откусил от бутерброда, тщательно пережевал, проглотил и с удивлением спросил:
-А это что такое? Никогда не пробовал. Он взял в руки банку и стал рассматривать иностранную надпись. – Чего-то не по нашему написано.- Не пойму,- обратился он к Вадиму.
- Это, Леонтий, на итальянском языке. Это какая-то ихняя закуска, - объяснил он, хитро подмигнув друзьям.
Икра-скоросолка всем понравилась. Особенно Леонтию. Он с аппетитом налегал на неё, не переставая восхищаться:
- Надо же! Умеют же стервецы итальянцы готовить! Наши так не могут. Нет, такого мы делать не умеем. Хороша итальянская закуска. Слов нет, добрая штука.
Итальянская посудина вскоре опустела. Леонтий с сожалением поставил баночку в сторону. – Хороша Маша, да не наша, - заключил он, облизывая ложку.
-А мы сейчас это дело поправим, - объявил Вадим. Придвинул к себе ведро, в котором всё еще трепыхались живучие ерши, и стал из них выдаивать икру в ту же баночку.
Леонтий с удивлением смотрел на эту процедуру. И как-то неловко, заикаясь, спросил:
- Выходит, что мы сырую ершиную икру ели?
- Её,Леонтий,её – ответил Вадим, продолжая наполнять ту же банку свежей икрой.- Как видишь, не только итальянцы вкусности умеют делать. Мы даже их кое в чём обогнали. Лучше и вкуснее готовим. Ты сам убедился.
Леонтий побледнел. – Но это ж всё равно, что сырые рыбьи кишки есть! Он утробно отрыгнул. Торопливо вскочил и бросился в ближайшие кусты. Там долго, с перерывами, с рычанием изрыгал содержимое желудка. И, не оглядываясь, ушёл в дом.
- Мужики, неладно как-то получилось, - с сожалением заметил Иван, – надо извиниться перед стариком.
- Ничего, перемелется, перетерпится, пообвыкнется.. Не отравой же угостили. И мы при нём ели. Потом еще и сам будет делать «итальянскую закуску» из ершиной, а может и другой рыбьей икры.
Леонтий и правда обиделся.. Однако, прошло время и он сам с улыбкой рассказывал, как его угостили «итальянской закуской».
После этого мы надолго забыли дорогу в "Берёзку",пока сторож Леонтий не передал нам привет и обиду на то,что мы его давно не навещали.