- Вообще-то, я пригласил тебя не для того, чтобы ты мне тут нотации читал, объяснял, что значит жить своей жизнью, рассказывал, как потом надо мной и моей семьей все смеяться будут до скончания века.
Медведев усмехнулся и продолжил, старательно артикулируя слова, как подросток, вступивший в пору половой зрелости:
- Хотя твой совет взять пример с Павла I, который в душе был… как ты выразился?
- Таким же мудозвоном, - подсказал Сторожевский.
- … я учту. Спасти, говоришь, реноме сверхидиотскими выходками? Создать колоритный образ? Избежать участи исторического недотепы? Ну-ну.
Медведев постарался усмехнуться как можно более угрожающе. После чего пододвинул к себе лежавшую на столе папку.
- А про то, что я якобы дискредитировал какую-то там близкую сердцу каждого славянина мифологему медведя, я вообще не понял.
Сосредоточенное лицо президента, однако, говорило о том, что он не только понял, но и сам нередко об этом думал.
- На самом деле меня интересует только твое мнение по вот какому вопросу…
Петр Петрович достал сигарету.
- Здесь не курят, - сказал Медведев, взглянув на посетителя исподлобья.
- Я вижу, - сказал Сторожевский и чиркнул зажигалкой.
- И на камеру не снимают, если тебе так хочется показаться крутым, - сказал Медведев.
- Да что ты говоришь! – изумился Петр Петрович и отметил взглядом все точки, в которых наверняка были установлены скрытые камеры.
Медведев самодовольно улыбнулся и достал из стола «Кремлевскую водку». Пока он искал открывалку, Сторожевский взял бутылку, засунул горлышко в рот и ловко сковырнул пробку зубами. Нижняя коронка зашаталась.
Медведев, одобрительно усмехнувшись, налил себе и Сторожевскому по полстакана.
Петр Петрович показал жестом, что пока воздержится.
Медведев нахмурился и раскрыл папку.
- Меня интересует, что ты думаешь о современных технологиях реализации книжной продукции, - сказал он.
- О! – воскликнул Сторожевский и залпом осушил свой стакан, - Очень интересный и важный вопрос! Не ожидал от тебя! Думал, спросишь что-нибудь про Гамлета, Кафку или Дэна Брауна.
- Я Пелевина читал, - похвастался Медведев, но тут же посерьезнел. – Так, ну ладно. Мы уклонились от темы. На складах нашей страны скопилось много книжной продукции, нереализация которой существенно сказывается на бюджете. Я разработал ряд мер и хочу, чтобы ты послушал, оценил, а если потребуется, внес свои дополнения и исправления.
Петр Петрович приготовился внимательно слушать президента.
- Прежде всего, необходимо ускорить товаропотоки на всех этапах движения книжной продукции. В частности:
1) оптимизировать движение товаров на основе более тесных контактов участников товародвижения, исключая из процессов движения товара все неэффективные операции;
2) контролировать потоки товаров на всем пути их продвижения на базе создания информационных систем управления операциями;
3) представить все виды деятельности, которые связывают производителей с потребителями, в качестве составляющих единого процесса товародвижения.
Петр Петрович продолжал внимательно слушать президента.
Ободренный вниманием собеседника, тот продолжал говорить:
- Все заинтересованные фирмы должны проводить постоянный поиск и реализацию конкурентных преимуществ. Укажу некоторые из них:
1) снижение затрат в результате оптимизации движения экономических потоков как внутри, так и за пределами фирмы;
2) повышение эффективности использования ресурсов за счет согласованности действий подразделений внутри фирмы и взаимодействия фирмы с партнерами;
3) повышение качества предоставляемых услуг на основе более полного учета их интересов на всех стадиях прохождения продукции от замысла до потребителя.
Петр Петрович поднял руку, желая сделать замечание.
Медведев поднял голову.
- У тебя в каждом пункте дьявольское нагромождение родительных падежей, - сказал Сторожевский.
Медведев задумался, следует ли понимать слова Сторожевского в символическом смысле.
- Чтобы создать и довести книги до потребителей, - продолжил президент, - в книжном деле кроме материального потока движутся и потоки других ресурсов, необходимых для производства книг и их продажи. Основные из них – это потоки информационные, финансовые и трудовые. Необходимо обеспечить координацию движения всех видов потоков, чтобы они наилучшим образом работали на конечный результат – наиболее полное удовлетворение потребностей покупателей в книжных товарах…
Медведев произносил слова так, как будто отвечал на уроке выразительного чтения, старательно следуя всем интонационным пометкам, сделанным учительницей. Сторожевский начал скучать. Он слегка ударил стаканом о стол. Медведев прервался. Они чокнулись и выпили. Президент продолжил:
- В процессе закупочной деятельности осуществляется согласование сформированных входных потоков с внутрифирменными потоками. В этот блок входят следующие пункты:
1) организация заказа и поставок ресурсов;
2) контроль количества, качества и сроков поставок;
3) оценка поставщиков, развитие поставщиков;
4) участие в приеме, размещении и подготовки к использованию ресурсов в производственном (торговом) процессе;
5) оценка результатов закупочной деятельности, корректировка…
Сторожевский понял, что пора.
- Здравствуйте, я мистер Вульф, я решаю все проблемы, - сказал он.
Медведев оторопел.
- Вспомнил почему-то мистера Вульфа из «Криминального чтива», который примчался на выручку двум придуркам в дорогой спортивной тачке и объяснял им, что надо делать, - пояснил Сторожевский.
Медведев угрюмо молчал.
- Продолжай-продолжай! – сказал Сторожевский, наполняя стаканы.
Медведев не продолжал. Но водку выпил.
- У тебя есть конструктивные соображения? – спросил он.
- Есть ли у меня конструктивные соображения? – спросил себя Сторожевский.
- Да, - сказал Медведев.
- Скажи мне, Медведев, что ты понимаешь под книжной продукцией? – спросил Петр Петрович.
В ответ раздался скрипучий металлический голос из бронзового пресс-папье в виде быка с маленькими резными дверцами:
- Президента России зовут Дмитрий Анатольевич Медведев.
Сторожевский хотел что-то возразить роботу-суфлеру, но Медведев знаками показал, что это небезопасно
- Книжная или электронная? – спросил он.
- Все равно, - сказал Сторожевский.
Медведев взял авторучку и, постукивая ею по столу, принялся размышлять.
- Тогда скажи мне, знаешь ли ты, что в России сейчас около 60 % людей пенсионного и предпенсионного возраста? – облегчил ему задачу Сторожевский.
- 57 %, - деловито уточнил Медведев.
- Как ты собираешься с ними догонять мировую экономику? – спросил Петр Петрович.
- А при чем тут реализация книжной продукции? – спросил Медведев.
Петр Петрович достал еще одну сигарету.
Медведев нажал кнопку справа от себя, заработал кондиционер.
- Книжная продукция – это тебе не бумага с маленькими черными значками! – эмоционально сказал Сторожевский. – Книжная продукция – это то, что продуцируют книги. А что продуцируют книги?
- Знания и духовное развитие, - ответил Медведев, как на уроке.
Сторожевский показал жестом, чтобы он налил еще.
Президент подчинился.
Они выпили.
- Книги продуцируют сю-же-ты! – сказал Сторожевский. – Все абсолютно тексты положены на сюжетную основу, будь то сборник статистических таблиц, или альбом Ильи Репина, или тупой роман Марининой. И передают они не столько знания или опыт, сколько сам принцип сюжетосложения, нанизывания имеющихся данных на прочную сюжетную основу. Ты понял?
- Ну и что? – спросил Медведев. – Хочешь посоветовать мне вести учет не выпущенных и проданных книг, а спровоцированных ими виртуальных приключений?
Сторожевский опустил голову. Именно этого он и хотел.
- А ты не боишься, что в результате опроса читателей окажется, что…
Медведев крякнул. Петр Петрович и вправду начал бояться.
- … большинство сюжетов – это порнография и уголовщина, фантазии на тему, как замочить богатого соседа и трахнуть его хорошенькую жену.
- Пип-пип-пип, - встревожился робот-суфлер.
- Пошел на ***, - сказал ему президент Медведев.
Дверь в кабинет распахнулась и вошел Путин. На нем был незастегнутый серый плащ, вид его выражал целеустремленность. Путин быстро подошел к столу, коротко пожал руки беседующим, дипломатично улыбнулся посетителю, выдвинул ящик стола, так что Медведеву пришлось немного отъехать на кресле, достал большой черный пистолет, засунул его в карман плаща, взял маленькую золотую табакерку, открыл ее, насыпал на тыльную сторону ладони немного белого порошка и вытянул его правой ноздрей.
Потом посмотрел на Медведева. Тот сделал жест, означающий «пока не надо». Путин закрыл ящик и быстро направился к выходу.
- Ах да! – остановился он на полпути.
Премьер-министр вернулся, на ходу доставая из пиджака какую-то бумагу:
- Подпиши здесь.
Пока Медведев подписывал, Путин, загадочно улыбаясь, смотрел на Сторожевского. Знал бы ты, что в этой бумажонке, говорил его взгляд. Даже если это приказ о моем расстреле, мне совершенно безразлично, смело ответил ему взгляд Сторожевского. Ну-ну, недоверчиво усмехнулся взгляд Путина и передернул затвор пистолета.
Путин ушел.
- Безусловно, секс и смерть – это доминанты всех сюжетных структур, - согласился Петр Петрович, - поскольку они означают две самые страшные для человека тайны: откуда мы приходим и куда уходим – вопросы, на которые никогда не будет ответа.
- Хм, не думал об этом, - признался Медведев.
Они выпили.
- Но секс и смерть необязательно должны актуализироваться в качестве главных тем, - продолжил Сторожевский. - Это пустота нашего быта выводит их на передний план. Будь быт побогаче, и сюжеты были бы поярче и пооригинальнее.
- Понял тебя, - прервал его Медведев. – Ты хочешь сказать, что спрос на книжную продукцию зависит от уровня жизни. Но чтобы повысить уровень жизни, нам необходимо сначала реализовать эту книжную продукцию.
- Ни хрена ты не понял, - остудил президента Сторожевский.
Внутри бронзового быка вспыхнула красная лампочка.
- Но выразился правильно, - остудил быка Сторожевский.
Медведев гордо усмехнулся.
- Скажи мне, а почему на благополучном и разнообразном в плане быта западе тоже доминируют порнография и уголовщина? – спросил он.
- Вот! – воскликнул Петр Петрович. – Прекрасный вопрос! Твои тупые фээсбэшники, когда будут прослушивать запись, наверняка подумают, что это я его тебе подсказал. Что ты со мной в сговоре.
Медведев нахмурился.
- Бедность воображения западных читателей обусловлена тем, что беден сюжетный потенциал их мышления, - продолжил Сторожевский. - Они все фрагментарно участвуют в сюжете общественной жизни. Этот коллективный сюжет все делает за них, обеспечивает их всем необходимым, решает, насколько это необходимо. Они сюжетно вникают в свой благоустроенный быт не глубже, чем тараканы, живущие в галерее Лувра, в содержание «Моны Лизы». Огромный сюжетный потенциал, таким образом, оказывается не реализован.
- Зато живут хорошо! – сказал Медведев. – Вот если мы наладим правильное регулирование малого и среднего бизнеса…
- Что значит – жить хорошо? – перебил его Сторожевский. – Вкусно жрать, мягко спать, вволю трахаться?
- Ну, не только… - попробовал дополнить перечень президент Медведев.
- Хорошо жить – это жить богато в сюжетном смысле. Проживать все, что ты имеешь и что ты в состоянии приобрести. Человек – это многоквартирный дом. Каждый новый сюжетно артикулированный опыт зажигает свет в окне одной из квартир. Там начинается жизнь! У западного человека уйма ключей от этих квартир, но на самом деле горит только свет в лифте. Тело перемещается по этажам удовольствий, а сознание, время от времени заходя в одну из квартир, не может найти выключателя и уходит, ничего не приобретя, ничем не просветившись.
Медведеву понравилась метафора.
- А наши граждане, ты хочешь сказать, даже лифта не имеют, ходят пешком с этажа на этаж и гадят на лестничных площадках, - развил он ее.
- Браво, Медведев! – воскликнул Сторожевский и хлопнул в ладоши.
Бронзовый бык издал предупредительный кашель.
- А еще они забираются в чужие квартиры, одним махом включают свет, забирают все и сматываются! - продолжил развивать метафору Сторожевский.
- И что в этом хорошего? – строго спросил президент.
- В этом всё - хорошее! – продолжил горячиться Сторожевский. – Они залезают туда при помощи сюжетных отмычек, которых наша культура наплодила бесчисленное множество. Да и их отмычками мы не брезгуем. Мы только этим и живем. Никакого сюжета общественной жизни у нас нет. Кроме сюжета греческой трагедии о преследующем тебя на каждом шагу Роке. Роль последнего, как ты понял, исполняет тупая и подлая государственная власть.
Медведев нахмурился.
- Наш человек – это не фрагмент коллективного сюжета, а некий всемирный сюжет в целом! Сюжет, которому не дают развернуться, но который, тем не менее, живет, циркулирует в сознании, цепляется за каждую бледную бытовую мелочь и придает ей вселенский масштаб. Ну, и да, все это идет в пороховницу секса и смерти. Поскольку они вещи, в принципе, достижимые. Нужно только правильно сюжетно себя позиционировать, и можно бросаться на супермоделей, взрывать банки, убивать бизнесменов, свергать власть…
- Значит, правильно мы делаем, что постепенно выживаем литературу из школьной программы, - задумчиво сказал Медведев.
- Что ты сказал, сука! – заорал Сторожевский и попытался вскочить с места.
Президент грустно смотрел на бронзового быка, внутри которого что-то громко заскрипело и затрещало.
Петр Петрович почувствовал, как его руки, ноги, туловище, шею, цепко обхватили стальные обручи. С креслом Медведева тоже происходили странные метаморфозы. Оно на глазах трансформировалось в огромный распустившийся цветок, но потом лепестки резко сомкнулись вокруг президента, и получившееся яйцо неуклюже покатилось в сторону ближайшей стены. Там образовался круглый проем, где оно и исчезло.
Сторожевский смотрел на быка. Тот раскалился докрасна. Маленькие дверцы распахнулись, и Петр Петрович увидел полыхающую в микропечи свою фотографию на паспорт. Видимо, это была какая-то дистанционная магия, потому что Сторожевскому сразу стало жарко. На лбу выступили капельки пота.
Но тут раскрылись потайные створки в стене, и в кабинет въехал на своем кресле президент Медведев, облаченный с ног до головы в рыцарские доспехи. Взгляд в открытом забрале выражал неизбывную муку и угрызения совести.
Как только он подъехал к столу, бык прекратил кипятиться, и Сторожевский почувствовал прохладу, идущую от включенного кондиционера.
Петр Петрович указал глазами на недопитый стакан. Президент обхватил его железной рукавицей и резким движением выплеснул в сторону своего лица. Видимо, какая-то часть все-таки попала в рот, потому что лицо Медведева тут же повеселело.
- Может быть, перейдем, наконец, к конкретным предложениям, - предложил он.
- Охотно, - ответил Сторожевский, не отрывая взгляда от своего стакана. Он был пуст.
Президент уверенно протянул руку к бутылке, но нечаянно опрокинул ее, и прозрачная жидкость потекла по столу, быстро добралась до края и полилась на штаны Петра Петровича.
Это лучше, чем ничего, пришли к заключению оба собеседника.
- В общем, так, - начал Сторожевский. – Жизнь западного человека испытывает резкий дефицит жизненности. Чем больше он приобретает, тем больше этот дефицит заметен. Он не может жить тем, что он приобретает. Отсюда увеличивающееся количество самоубийств, сумасшествий, разных семейных трагедий, разных дурацких сект и преступлений на сексуальной почве. Получается, чем жизнь богаче, тем она беднее…
- Я бы так не сказал, - сказал Медведев.
- Они бы тоже так не сказали, потому что перед ними яркий пример несчастного существования бедной нации. Только на этом противопоставлении и держится их общественный сюжет. Они бегут от призрака бедности, который бродит по миру в лице неприкаянных и непредсказуемых русских.
Медведев попытался кивнуть, но получил металлической пластиной по шее.
- Необходимо развернуть этот образ в их представлении на 180 градусов, - продолжал Сторожевский. – Показать, что на самом деле русские живут очень богато, невероятно богато по западным меркам. Что русские проживают несколько жизней там, где, по мнению западного человека, не прожить и одной, и каждая из этих жизней насыщена массой интересных сюжетов. И выходит, что русский человек на порядок больше человек, чем западный. Обитаемых светлых квартир в нем неизмеримо больше. Они должны понять, что если это русское богатство применить к их условиям, если распространить на их уют и комфорт сюжетопорождающую машину русских, то мир станет намного прекраснее, а жизнь интереснее…
- Кстати, а каковы твои жилищные условия? – заинтересованно спросил президент.
- Я живу в двухкомнатной малосемейке без балкона вместе с женой и взрослой дочерью, - доложил Сторожевский.
Медведев пододвинул к себе железной перчаткой чистый лист бумаги, шевельнул указательным пальцем, после чего он превратился в авторучку, и принялся что-то писать.
- Только без бассейна и автомобильного гаража, - продиктовал Петр Петрович. – Терпеть не могу плавание и личный автотранспорт.
Медведев снова попытался кивнуть.
- Как только мы разработаем и внедрим этот бренд, - продолжал Сторожевский, - у них сама собой возникнет идея внедрения сюжетного опыта русских. То есть, появится спрос на глубоко усвоенную нами книжную продукцию. Вот тогда-то и можно приступить к ее масштабной реализации.
Президент слушал с интересом, но понимал сказанное с трудом. Заполненные «Кремлевской водкой» шлюзы то и дело тормозили судно восприятия.
- А при чем тут граждане пенсионного и предпенсионного возраста? – спросил он, смыкая глаза.
- Они-то и являются главным резервуаром этой продукции! – воскликнул Сторожевский. – Их опыт сюжетообразования самый богатый в мире! К тому же, значительная часть их жизни захватывает тот период, когда СССР считался самой читающей в мире страной. А потом еще наложился перестроечный и постперестроечный материал, который значительно драматизировал процедуру порождения их собственных внутренних сюжетов! Это – атомные электростанции сюжетообразования, которые могут изменить мир и обогатить страну!
Петр Петрович кричал, не обращая внимания на зуммер, вяло попискивающий из бронзового пресс-папье. Однако в щелочках глаз президента Медведева трудно было разглядеть признаки делового подхода.
- Я не знаю точно, как это дело организовать! – не терял надежды Сторожевский. – Но вариантов множество! Можно устраивать интернет-конференции, телемосты! Несомненно эффективными будут выезды на места! Нужно создать систему заказов. Когда, например, какая-нибудь обеспеченная, но бедная жизненностью западная семья выписывает одного или нескольких русских для устранения существующих проблем. Несомненно популярными будут заказы, сделанные от лица предприятий и трудовых коллективов. Можно на деньги заказчиков устроить благоустроенные поселения на нашей территории и транслировать их повседневную жизнь на весь мир, наподобие реалити-шоу «Дом»! Только, конечно, необходимо поручить комментирование этой жизни не престарелым проституткам, а квалифицированным специалистам – авторитетным филологам и философам!
Шлем Медведева все чаще свешивался набок, но, ударившись о плечо, снова на какое-то время принимал вертикальное положение.
- Самое главное сейчас – наладить работу с кадрами на всех этапах литературного образования! - орал во весь голос Сторожевский. - Чтобы у нынешних сюжетопорождателей была достойная смена! Увеличить количество учебных часов в школе! Повысить зарплаты учителям! Открыть филологические вузы! Ориентировать на литературу все программы государственных теле- и радиоканалов!
Шлем Медведева, громко лязгнув, свалился на грудь и не шевелился. Президент уснул.
Петр Петрович не знал, что делать. Руки, ноги, туловище были сомкнуты обручами.
Вдруг ему в голову пришла идея. Он нащупал языком шатающуюся железную коронку и принялся ее теребить, работая всей челюстью сразу. Наконец ему удалось стянуть ее с основания.
Сторожевский набрал воздуха, прицелился и изо всей силы плюнул коронкой в президента.
Удара о корпус он не услышал. Возможно, коронка так и не прикоснулась к латам. Когда она пролетала над пресс-папье, бык вспыхнул и провалился вглубь стола. Раздался взрыв и кресло президента катапультировало. Оно должно было влететь в люк, в ту же секунду образовавшийся прямо над ним, но проснувшийся на самом старте Медведев машинально рванулся в сторону, и кресло вместе с рыцарем врезалось в потолок. В ту же секунду комнату заполнил едкий газ.
Когда Сторожевский очнулся, его члены уже ничего не сковывало. Голова раскалывалась от боли. Прямо перед ним сидел бодрый и решительный президент Медведев, без лат и без единой царапины.
Петр Петрович ощупал языком зубы. Коронки не было. Значит, не приснилось.
- Я с интересом выслушал ваше предложение, - начал Медведев голосом прожженного уголовника, прошедшего краткий курс риторического мастерства, - и должен сказать, что оно вполне вписывается в список перечисленных мною мер, который вы, видимо, слушали невнимательно. Повторю его еще раз.
Петр Петрович, обхватив обеими руками больную голову, раскачивался из стороны в сторону. Он поднял глаза и увидел бронзовое пресс-папье, однако почему-то уже в форме стоявшего на четвереньках медведя и без дверец.
- Превращение дефицитного книжного рынка (рынка продавца) во всё более насыщенный (рынок покупателя) повышает значение сферы деятельности, связанной с оказанием услуг. Для того, чтобы наладить продуктивную деятельность на этом этапе реализации книжной продукции, необходимо:
1. Определить, кому и какие услуги следует оказывать.
2. Провести анализ сервисных услуг, предлагаемых конкурентами, и составить ранжированный список услуг.
3. Определить, какой уровень сервиса целесообразно предложить клиентам.
4. Оценить влияние уровня сервиса на стоимость оказываемых услуг и определить оптимальный уровень сервиса, необходимый для обеспечения конкурентоспособности фирмы.
5. Проводить постоянный контроль качества оказываемых услуг, иметь постоянную обратную связь с покупателями для обеспечения соответствия услуг их потребностям и корректировки на этой основе системы сервисной деятельности фирмы.
Медведев закрыл папку.
- Надеюсь, вы сделаете полезные для себя выводы из нашего разговора, - сказал Медведев. Его лицо гротескно исказилось от еще не до конца разученной улыбки.
- Что ж, ты делаешь, гад? – начал Сторожевский, но, еще не договорив, почувствовал, как куда-то проваливается вместе с креслом.
Лифт был совершенно темным.