Вантузову, председателю нашего городского профсоюзного объединения "За райскую жизнь" разбили окно. И сейчас Вантузов сидел в опорном пункте с участковым, обреченно вздыхал, потирал сарделечной пятерней тревожное с синими прожилками лицо. Перебирали версии.
Участковый, (будущий околоточный надзиратель), тоскливо рассматривал кашпо с высохшим еще в прошлом году саксаулом. На месте кашпо периодически возникала полторашка "Орской крепости", участковый отводил глаза и недружелюбно косился на собеседника.
- Может дети...
Вантузов возмущенно вздрогнул.
- Какие, нах , дети! Ты чё!? Я недоедаю-недосыпаю!.. Сутками о народе!.. Завтракаю одним рассолом!.. А ему - дети!
Жертва террора закручинился. Ну что может расследовать этот обалдуй? Ни ФСБ, ни ФСО, ни даже МЧС привлечь к этому делу не удалось. Наверняка из-за грязных происков конкурентов из объединения "Всем по мерседесу".
- Слушай, а вот этот бомж задержанный... Нет ли тут ваххабитского следа? Какой-то он подозрительно смуглый...
Будущий околоточный жалеючи посмотрел на жертву.
- Да не-е. Дождя давно не было, оттого и смуглый. Да и нет его уже...
Вантузов схватился за живот. Он был убежден, что сердце находится именно там.
- Ликвидировали!? Или побег организовали?
- Да не-е. Блохастый был сильно - выгнали его ребята.
Рушились, рушились казалось бы непоколебимые версии.
- Ну хоть что-то ты можешь найти? За что тебе деньги платят? Ведь ясно же всему городу, что это разгул терроризма!
В висках стучали молотки. Вантузов прикрыл глаза и в который раз представились заголовки центральных газет с его фамилией, сдержанно негодующий голос известного телеведущего и на краешке сознания мелькнула почему-то траурная рамка.
Обедал в этот день Вантузов дома. Надо было набраться сил перед вечером, когда начнется самая работа. И эта. Черненькая шельма. Попка у нее уж очень актуальная...
Снился Вантузову Куршавель и счастье всех трудящихся.