Это не было фарсом, это были похороны. Лариска лежала в гробу с новой прической, в нарядном платье, как живая, казалось, вот сейчас встанет, обнимет Сашку , и они вместе запоют на два голоса... Но не встанет и не споет.
Сашка смотрел на жену и вспоминал, как она учила его быть "на уровне" в любой трудной ситуации, и он изо всех сил пытался держаться. Анна поняла это, едва взглянув на него, кивнула ему, и он слегка распрямил плечи, ощутив поддержку.
"Справится! - подумала.
Два дня назад Лариска приснилась ей. Маленькая такая, модно одетая, с зачесанными вверх волосами. Прошла мимо, даже не взглянув, и только шепнуть успела: "Присмотри за моим Сашкой. - С какой стати я должна за ним присматривать? Ты жена, ты и присматривай"
Утром, по дороге на работу, она снова увидела Лариску, и та прошла мимо, усохшая вся, будто душа из нее вышла. Анна отвернулась, но и с той, другой стороны, Лариска снова шла ей навстречу. Что за наваждение? И сразу позвонила соседка - нет Лариски больше. Погибла. Какой-то лихач шел на обгон, какая-то фура увернуться и врезалась в бус, везший Лариску домой. Все пассажиры погибли.
Надо прийти проститься.
"Присмотри за моим Сашкой...Тьфу, мысли какие в голову лезут. Не было у меня ничего с твоим Сашкой."
В квартире во всем чувствовалось присутствие Лариски. В аккуратно расставленных вещичках на полочках, в красивеньких шторках на чистеньких окнах, в заботливо подобранной мебели.
Анна положила цветы в гроб и вышла в прихожую.
"Не уходи!!!" - ей показалось, это Лариска ее зовет. Она оглянулась. В прихожей разговаривали малознакомые люди. Никто из них на Анну не смотрел. Никто ее не звал. А между людьми метался белый, паутинистый свет. Она мысленно назвала его полотном. И это полотно рвалось на куски ярости, потому что не могло сдвинуться с места и дотянуться до Анны.
Что происходит? Неужели это ты маня зовешь, Лариса? Твой дух? Но за что ты так сердишься на меня? Я же не виновата в том, что ты ушла, а я еще здесь?
Анна стала спускаться по ступенькам на первый этаж. Подъезд был завален венками, и люди тянулись вверх по лестнице проститься.
" Присмотри за моим Сашкой! -Да, не хочу я за ним присматривать! - рассердилась Анна. - И не проси меня об этом! И почему эти мысли вертятся в моей голове?"
Все несчастные семьи несчастны по-своему. А счастливые живут дружно, заботятся друг о друге. Сашка, вероятно, всегда любил Лариску, иначе бы не страдал сейчас так.
Она затесалась в толпу и ждала, когда вынесут гроб. Но вынесли два гроба. Хоронили Лариску и парня, погибшего вместе с ней на дороге. Жили они в одном подъезде.
Анна взглянула на фото парня. Он был в свадебном белом костюме с цветком в кармане. Улыбка широкая, радостная. Жена парня рыдала у его гроба и едва стояла на ногах. А Сашка держался молодцом. Глазами он нашел в толпе Анну: "Вот видишь, какое горе у меня случилось, спасибо, что ты здесь", - плечи у него распрямились, словно, почувствовал вдруг поддержку.
Анна удивилась, Сашка искал ее поддержки, ее присутствие делало его уверенней.
"Не волнуйся. Лариса, он справится сам, он сильный!"
Мужчины из ритуальной службы установили озвучивание. Потекла красивая печальная мелодия. Женщины заплакали. Жена погибшего парня зарыдала в голос.
Анна не плакала, она думала о том, как уязвим человек в этой жизни. И все, что казалось ей важным - бесконечные проверки на работе, безденежье, обида на родителей за то, что не включили ее в завещание, а отдали сестре и ее маленьким детям, ушло на второй план, стало казаться нелепым.
-А я бы сказал: "Сестричка родная моя, забирай все, если тебе от этого счастливее будет!", - вспомнила она слова Димки из Интернета, с которым переписывалась и рассказывала ему все-все про себя. Божий человек. Вероятно, страдал много в жизни своей и осознал что-то такое, до чего Анне еще шагать и шагать. В нем и душа живая. А у многих душа спит, будто и нет ее вовсе.
А ведь мы приходим в этот мир с открытой душой и способны отличить добро от зла, но судьба постоянно ставит нас перед выбором, и почти всегда мы делаем этот выбор в угоду себе и свои желаниям. И при этом утверждаем, что виноваты обстоятельства. Надо же как-то оправдать свое малодушие.
Мужчина из ритуальной службы произнес красивую речь о жизни и смерти, о горе родных и близких, понесших печальную утрату. Недавно Анна столкнулась с ним в магазине. Сразу подумала: "Он в ритуальной службе работает. От него смертью пахнет!" - и оказалась права. Сегодня этот мужчина произносил хорошо заученную траурную речь.
Люди, молча, слушали и почему-то крестились.
Вот так неожиданно приходит смерть... Так и я уйду. И мои друзья, и мои родители и все, кого я знаю и не знаю, когда-нибудь уйдут.
Куда уйдут? Почему? И для чего мы приходим в этот мир? И кто я? И что такое Человек? Голос, движение, явление? Воплощенная в видимый образ идея вечного мирового духа? А может быть, это просто сон? И все эти похороны, и все, что происходит вокруг нас и в нас самих - это только сон?
Легкий ветерок коснулся щеки Анны. Она увидела улыбку Лариски. Ты еще здесь. Да?
А, может быть, нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего? Есть только здесь и сейчас. Есть только эта секунда, в которой мы существуем, остальное - ложь? И надо жить в этом мире, наслаждаться его красотой, чувствовать его дыхание, божественный шепот Вселенной, стать ее частью, раствориться в ней?
Анна вздохнула и смахнула слезу со щеки. Ну, и мысли в голову лезут. Где ты, Лариска? Вот, в гробу лежишь. И все смотрят на эти похороны и участвуют в них, как в каком-то фарсе, хорошо отрепетированном спектакле, в котором ты сегодня играешь главную роль.
Нет, я не буду плакать. А слезы должны быть очищающими, и жить надо, слушая свою Душу. Но разве человек слушает свою Душу? Он сначала слушает свой Разум, и только потом вспоминает о Душе. И, если бы все было наоборот - Земля стала бы Раем, а человек - Святым. Но Земля не Рай, и человек не Святой, и потому он не слышит, о чем просит его Душа.
Надо быть мудрым, - требует Разум. - Надо удачно жениться, но не обязательно любить друг друга, надо добиваться успеха, карьеры, власти, но не обязательно следовать моральным принципам. Надо трудиться, чтобы приумножить счета в банке, и совсем не обязательно любить свою профессию, надо разумно тратить жизненную энергию и деньги, чтобы хватило на Радость. Но Радость становится скучной и уходит. А вслед за Радостью уходит Мечта. А когда уходит Мечта, умирает Душа. Может быть, Разум не знает, что такое Душа и потому между ними нет гармонии? И когда человек умирает, вся эта борьба внутри нас, все эти противоречия, кажутся суетой, неуместной и глупой?
Есть НЕЧТО более важное, чем все эти сиюминутные страсти. Но почему-то откровение приходит слишком поздно, или вовсе не приходит. И надо пол-века скитаться по "пустыне", чтобы понять, что жил не так и надо учиться жить по новому?
Анна вспомнила, как умерла их общая с Ларисой знакомая - Наташка. От СПИДа. И все, кто знаком был с ней, произносят одно короткое слово - "Сука". Сука, продавшая за деньги девственность малолетней дочери. Сука, обменявшая на дозу квартиру, оставив дочери в наследство грязный матрас. А девочка плакала у гроба и повторяла, как любит маму и старалась похоронить ее по-человечески. Дети, они другие, не такие как взрослые.... Чем старше человек, тем больше в нем мудрости и меньше души...
Уходя, Наташка, пыталась утащить за собой всех, кого знала. И только про Анну сказала: "Я тебя не обижу. Ты не от мира сего. С тобой все местные бомжи здороваются".
Подруги Анны брезгливо морщились и спрашивали: "Как ты можешь с ними здороваться и разговаривать? Это же нелюди!"
А кто сказал, что они нелюди, а все остальные люди?
Про Лариску никто слова плохого не скажет, она была честной и умной. Потому и провожать ее вышел почти весь микрорайон. А у гроба Наташки стояла дочка, да парочка любопытных.
Вот так по-разному уходят люди. Но то, как их провожают, еще не показатель.
Прощание было пышным. Анна смотрела на гроб, на людей вокруг. Все женщины плакали. Она одна не плакала, а разговаривала с Лариской.
"Я не стану присматривать за твоим Сашкой. Заботься о нем сама. Ты и при жизни о нем заботилась. Может, это и была любовь? Любовь, которую при жизни не замечаешь, и только, потом понимаешь, что ушел друг, любимый человек?"
Гробы подняли, траурная процессия проследовала через весь двор к проезжей части, и снова ощущение фарса коснулось Анны.
"Ну что, до встречи?" - послышалось ей, когда гроб проносили совсем рядом.
До встречи? О какой встрече ты говоришь? - испугалась Анна. Она заглянула в гроб. Увидела край нарядного Ларискиного платья...Прощай. А, может, и до встречи...Только встретимся ли мы там?
В автобусы сели самые близкие. Остальные остались стоять у подъезда и в подробностях обсуждали аварию на дороге.
Анна на кладбище не поехала. Она замерзла и дрожала от холода, хоть и день выдался солнечный. Люди были одеты почти по-летнему, и только Анна была в пальто, которое почему-то не согревало.
Толпа долго не расходилась, все о чем-то дружно беседовали, будто давно не виделись.
Анна пошла домой. Хотелось глотнуть водки. Но водки не было. Она уставилась на большие настенные часы. Эти часы подарила ей Лариска. Они почему-то остановились. Она машинально завела их...Часы тихонько затикали, начиная новый отсчет времени.