Эту историю я неоднократно слышала в детстве от мамы и бабушки, которым в годы Великой Отечественной войны выпало пережить нелёгкие годы немецкой оккупации. Они тогда жили в одном из сёл Курской области. Немцы, захватившие Украину, уже могли к тому времени немного изъясняться по-русски. Правда, делали они это с ужасным акцентом, безбожно коверкая русские слова, произнося их вперемежку с украинскими, что, кстати, едва не стоило моей маме жизни.
Мамина семья, хоть и проживала в сельской местности, хозяйства не держала. Вернее, не держала никакой живности. Бабушка с дедушкой были сельскими учителями и времени на содержание личного подворья у них уже не оставалось. Однако небольшой огородик они всё-таки возделывали, что позволяло заготавливать на зиму овощи, которых всегда хватало до следующего урожая.
Когда грянула война, дедушка сразу же ушёл на фронт, а мама с бабушкой остались в селе, отказавшись ехать в эвакуацию куда-то далеко за Урал. Бабушке жалко было бросать дом и возделанный огород на произвол судьбы. И потом они надеялись, что война долго не продлиться и что немцам не дадут продвинуться так далеко по нашей территории. Однако их надежды не оправдались. И вскоре они оказались в зоне немецкой оккупации.
Немецкая часть, вошедшая в село, сразу же начала по-хозяйски обустраиваться на ночевку. Пока одни вражеские солдаты располагались в приглянувшихся им избах, другие, не рассчитывая на скорое прибытие своей полевой кухни, пошли по селу в поисках провианта. Один из таких солдат заглянул в дом, где жили мама с бабушкой. Мама в это время была дома одна. Бабушка, никак не ожидавшая подобного «визита», отлучилась на минутку к соседке.
Немецкий солдат, вошедший в дом, начал с порога требовать у мамы, обмершей от страха, какую-то ципулю. Он изо всех сил старался не только словами, но и жестами пояснить, что ему нужно. Однако мама, напуганная до смерти этим неожиданным «визитом», никак не могла взять в толк, чего он от неё требует. Потом, наконец-то немного придя в себя, она, расслышав слово ципуля, решила, что немцу нужна курица.
С трудом вспомнив в столь стрессовой ситуации кое-что из немецкого, который она уже начала изучать в школе, мама также жестами и наполовину русскими, наполовину немецкими фразами стала объяснять «визитеру», что кур у них никогда не было, они их не держат. Немец, недовольно цокая языком и что-то бормоча, пошёл в следующий дом. Каково же было мамино удивление, когда буквально через несколько минут он вышел оттуда с несколькими головками лука.
Дождавшись пока немец отошёл на безопасное расстояние, она побежала к соседям, ссудившим его луком. Там-то всё и разъяснилось. Оказывается, ему нужна была вовсе не курица, как подумала мама, а лук. Немец, привыкший на Украине, называть лук цыбулей, начал и в русском селе требовать именно цибулю. Но поскольку его произношение оставляло желать лучшего, из его уст это звучало как ципуля, что и сбило маму с толку. Она решила, что немец требует курицу.
Когда до мамы наконец-то дошёл весь ужас произошедшего инцидента, у неё на какое-то время даже ноги стали ватными и дар речи отнялся. Ведь окажись на месте того лояльного немца более жестокий, не миновать ей зверской расправы. Это потом, по прошествии многих лет после войны, она стала рассказывать об этом с юмором. А тогда ей было не до смеха.
Так для мамы до сих пор остаётся загадкой, почему тот немец, требовавший у неё ципулю, не показал ей на корзину с луком, дав тем самым понять, что ему действительно нужно. Ведь корзина стояла в сенях, на самом виду, и не заметить её было просто невозможно. В конце концов, он мог и сам взять лук из корзины, однако не сделал этого. А ведь на его месте мог оказаться совсем другой немец, и всё могло бы тогда закончиться совсем по-иному…