Пацаны, б… буду! Траву надыбали, вооще по-приколу. Прёт неподтески. Вчера с бродягами пыхнули паровозиком, вынесло в хлам. Отвечаю! На ха-ха подперло хоть в памперсы влазь. Приколы такие начались. Кто «Хому» знает, - собравшиеся вокруг рассказчика, взгромоздившегося на подоконник и почему-то сидящего на корточках, утвердительно закачали головами. Так вот этот псих нацепил на купол железное ведро, стал по нему брякать и орать: «Я инопланетянин, я пришёл есть ваши души». И херакс, херакс башкой об стену. Тут нас вооще сломало.
Мы бы и дальше куражились да какой-то хмырь припёрся, сопливником поводил, радость унюхал и мусарам на уши упал. Те к нам. Нам бы ломануться, а не можем. У нас ха-ха, у нас полный приход. Короче, загрузили они нас как дрова и в мусарню. А там отходняк. И тоска такая реальная напёрла. Хоть в петлю. Мусор мне: «Где траву взял?» А мне вооще пофиг, что он там базарит. Гном ушастый. Жизнь говно!
Этот удивительный рассказ прервал своим появлением в классе учитель. Двухметровый детина, в сером в тонкую полосачку костюме, в начищенных до солнечных зайчиков ботинках и белоснежной сорочке.
А, что особо заостряло внимание, так это его огромные руки. Сожмись они в кулак, то превратились бы в две пудовые кувалды. Это был ни физрук, ни военрук. Это учитель русского языка и литературы. Настоящий, дипломированный. Прошу любить, и жаловать.
«Звонок, значит, был с понтом. Ради прикола. Типа вас он не касается». - Появление педагога было неожиданным и ребята не в раз сообразили, что начался урок. - Что вы вылупились, солнци мои, Занимайте места согласно купленным билетам. О как, с ногами на подоконник! Чует моё слабое сердце, что ведро-тряпочная терапия есть лучшее средство для тебя кретина, чтобы научить использовать предметы по назначению. Подоконник для горшков с цветами, а стул для жопы». - «А чё я то. Не моя очередь». Пререканий учитель не любил. Поэтому «Мёртвый души» взлетели со стола учителя и «птицей-тройкой» понеслись в сторону лба ученика. Слава богу, книга была поймана руками оболтуса. Потому как упади фолиант на пол дежурить «шулеру» в этом кабинете целый месяц. А может полгода, а может и весь год.
«Молодец, реакция есть. Дети будут. Неси книгу сюда». - Подобные номера вряд ли были прощены кому либо, но не этому учителю.
Большой тайной было доброе расположение птушнеков - отморозков к учителю словесности. Толи умение находить общий язык с подростками, толи природное обаяние - настоящие мужское, толи звание Мастера спорта по Самбо. Трудно сказать, что именно, а скорее все эти три кита стояли на огромной черепахи, имя которой диплом филологического факультета педагогического института.
Значит так, сегодня вечером, к счастью для вас, к сожалению, для меня у нас с вами культпоход в театр. Кто не придёт того убью, труп расчленю и скормлю собакам. Словом замордую на экзамене. Кто придёт того мордовать не буду. Оценка автоматом. Три максимум.
На экзамен по рускому изыку и летературе итти ни каму не хателось. Все пошли в театр.
Женщина-билетёр, что стояла у входа сделала несколько шагов назад и забилась в угол. В царство Мельпомены организованной толпой ввалилась гоп-компания всё равно, что матросня в Зимний; ещё немного и начнут гадить в цветочные горшки.
«Они надеюсь с вами? – спросила билетёр заикающимся голосом учителя замыкающего колону банду электромонтажников». – «Со мной, - ответил педагог и грустно улыбнулся». – «Смотрите, если что милицию вызывать будем». Словесник вздохнул и пожал плечами.
«Граждане, пропустите женщину с ребёнком! Пропустите женщину и ребёнка; граждане ёлки-палки пустите! Ну, чё смотришь тётка, пусти». К стойке гардероба пробивался наш давнишний знакомый.
«Молодой человек здесь очередь, - раздался мягкий баритон из уст, украшенных шикарными усами. На руке этого господина распространявшего вокруг себя смесь запахов дорогих сигарет и ни менее дорогого парфюма небрежно-щеголевато висел плащ. Дорогие туфли, которых ни касалась дорожная пыль, венчали безупречный костюм джентльмена».- «Молодым везде у нас дорога, а слишком борзым последний путь, - парировали уста без какой либо растительности в растоптанных кроссовках и старых джинсах. Потом крикнули своим спутникам. – Братва, передавай свои бушлаты по цепочке, а то пока отстоишь в этой процессии в буфете всю водку выжрут!»
Разделавшись с гардеробом, братва по ступенькам вальяжной походкой, полные достоинства блатарей снисходительно поглядывая на фраеров и лохов выдвинулись в зрительную залу. У входа в зал, безусый в старых джинсах, отвесил девушке-администратору и комплимент: « Мадам, этим бы вечером я бы Вас потанцевал». Администратор оказалась не робкого десятка: «Тебе не выдержать марафон, мальчик. Кепку сними». Такого ответа от представителя культуры хам не ожидал, но выдержать марку надо было: «Не сниму. Она у меня мозг держит. Сниму, мозг отвалится».
В зале отступая ноги всем встречающимся на пути и комментируя внешность то одной крали, то другой тёлочки шпана достигла своих мест. Расселись.
Распластав свои руки и ноги, студент в кепке сладко зевнул и спросил сразу всех: «Курить здесь можно?» - «Я тебе сейчас как дам по башке, кепка в желудок провалится, урод! Ноги собери! Кепку сними! Руки на колени! И что бы до конца спектакля тебя не было слышно. Рявкнешь, и домой уйдёт мешок косной муки». – Раскатом грома, над головой пронёся голос любимого учителя. Тем временем свет в зале потух, первые аккорды дали команду и занавес открылся.
Сто или двести пар глаз впились в героев спектакля. Каждое слово через невидимую нить со скоростью мысли ударялось о сотни голов и растекалось по всему телу. В зале не было ни одного человека, который просто смотрел спектакль. Люди сочувствовали. Радовались и переживали за каждого на сцене. Учителю больше не пришлось делать замечаний. Студенты растворились в представлении. Всё хорошо, всё прекрасно. Но..!
Чавканье резануло слух. Возвращение в жующую реальность было неприятным ни для учителя, ни для студентов, ни для прочей публики: «Простите, нельзя ли потише, попросил, было, гражданина рекспектабельно-халуйской внешности учитель». Узкое, гладко выбритое лицо в очках с яростно работающими челюстями, выполняющие возратно-поступательнокруговые движения повернулось к педагогу и окинуло его чем-то презрительным и отвернулось.
Он, человек с узким лицом менеджер «средней руки». Директор банно-прачечного треста. Он видел голыми таких людей… О-го-го! У них такие возможности… Эге-гей! А тут, какой-то учителишка. Пережёвывание продолжилось. Учителю ни чего не оставалось, как смериться.
Кто-то вежливо постучал по голове менеджеру «средней руки». Менеджер повернул голову назад и упёрся взглядом в без переднего зуба счастливую улыбку Витальки. Виталька это тот весельчак в кепке, что рассказывал вышеизложенную историю: «Тебя интеллигентный человек попросил не жрать. Ты чего жрёшь? – не прекращая улыбаться шёпотом, чтобы ни кто не услышал поинтересовался молодой человек у едока. - Я тебе сейчас ухи откушу, пойдёшь домой без ухов. Ты меня понял? Жрать прекрати! - так же шепотом, но уже со злобной гримасой потребовал студент». Узколицый менеджер поперхнулся. В это же момент кто-то аккуратно тюкнул директора банно-прачечного треста в бок. Это был Андрюшка Воробьёв – форточник высочайшей квалификации. Сначала малолетство. Потом особый воровской фарт позволило вечному малолетке, сбежавшему из пьяного родительского очага в ближайший коллектор выжить на улице и не оказаться в тюрьме: «Звонок прозвенит, мы тебя отсюда потихонечку выведем в тубзик и там посадим твою буржуйскую морду на пёрышко. Сделаем трепанацию живота». Гражданин вытянул физиономию и лицо, которое и так было узкое, стало напоминать глазастый прямоугольник. Гражданин посмотрел на учителя в надежде на защиту. Учитель ни чего не сказал, а только всем своим видом показал: Шпана, что тут поделаешь, ни какого сладу сымя.
Конфета ли, кусочек шоколадки ли, минуя пищеварительный тракт, сразу из горла попала в прямую кишку. И видимо этот печальный факт заставило среднерукого менеджера, как только прозвенел звонок с первого акта исчезнуть с поля зрения наших героев.
Ребята не торопились покинуть зрительный зал и поменять уютные кресла на стойку в буфете. Они внимательно изучали программку: кто там кто, и что это всё значит. Учитель тоже не ушёл и был с учениками, и объяснял, если кому, что не понятно.
Финальная сцена спектакля была более чем жёсткая. Надо было быть твёрдолобым истуканом, что бы не прочувствовать происходящие на сцене. В финальной сцене главного героя толпа забивает. И точку в спектакле поставила табуретка об голову бедолаге.
Вцепившись в поручни кресел сквозь зубы и наворачивающиеся слёзы, пацаны и учитель произнесли: «Су-уки, что творят гады!» - Не хором, мысленно, конечно, но очень громко.
На улицу вышли организовано, и молча: «Воробьёв, - нарушил молчание учитель, животу трепанацию ни кто не делает». – «А какая разница Валерий Василич, - ответил Андрей». - «В данном случае, ни какой, - сквозь улыбку произнёс учитель».
Двадцать пять весёлых смехов разбудили небо и обрушили на себя первые снежинки наступающей зимы.
Минуты за три до конца урока Валерий Васильевич сделал своим питомцам предложение: «Ребята у меня в театре есть знакомые, могу организовать экскурсию. Кто желает подымите руку». Лес рук, и улыбки в предчувствие чего-то волшебного.
Звонок протрубил перемену: «Ну, что оболтусы, сдаём тетради. Будем выяснять ваши познания в области великого и могучего, – в свойственной ироничной манере потребовал Учитель точного исполнения от Учеников».