...Он быстро выпил стакан и зло взглянул на меня. Трясущейся рукою достал сигарету и почти прокричал:
- А что ты, ты знаешь о том, как быть бездомным? Что ты даже можешь предполагать об этом? Это умные, молодые, вихрастые знают всё про жизнь! Про эту жизнь знают и те, кто поступаясь чем-то не значительным, вытащил не лотерейный билетик, а просто вырвал, как хотел, у других, с корнем своё благополучие. Или глубоко прикидывается благополучным! А ты поковыряйся у них в душе, всколыхни муть внутреннего болотца, и вскроется всё, чего они страшатся вспомнить. Что стыдно вспоминать даже перед самим собой! Там нет убийств, и каких-то иных страшных преступлений, в нём полным полно мелких гадостей, подлостей, обмана и лжи. В нём живут оправдания своей гнусной сущности, пакостничества, несправедливости к другим. Они присвоили себе право судить что хорошо, а что плохо. И это понимание, основывается, только на количестве дерьма в их душе. Они могут осудить всё, что каким либо образом нарушило их душевный покой, всё, что делается людьми с иным складом ума, иными ценностями в жизни. Лицемерие, ложь, провокации - вот их истинный приоритет в жизни. Вот они-то и плетут сказания, что, мол, дай бездомному дом, он его спустит в два счёта. И спустит! - Он даже привстал с кресла в порыве. - Потому, что найдутся умники, которые объегорят и обманут его, простодушного и не дальновидного. И это будет повторяться раз за разом, придавая правдивость словам лжецов и лицемеров.
Он хрипло засмеялся. Побарабанил пальцами по столу, и продолжил:
- Так что не стоит расстраиваться, бездомные всегда будут. А бездомных по убеждению, по смыслу жизни почти нет. И если кто и говорит иное, так это чистая бравада и оправдание своей жизненной неумелости. Или простейшего пьянства. Вроде меня.
Он опять засмеялся.
- Бездомность это состояние, которое рано или поздно всякому хочется нарушить, пусть даже это состояние души. Каждая бездомная собака мечтает о своей конуре, даже пусть не о своей, а хотя бы о конуре у которой есть хозяин. И псина отслужит это верно и преданно. Только надо её позвать… Только позвать. Сама она ни когда не подойдёт. Она будет вилять хвостом, заискивающе смотреть в лицо, но не подойдёт, пока её не позовут.
Он замолчал и выразительно поглядел на бутылку. Но я не плеснул. Я ждал, когда он заговорит опять. Он не спешил говорить, а лишь опять закурил и, пуская дым в потолок, откинувшись в кресле, разглядывал светильник, весящий надо мною.
А поезд продолжать идти, стучать колесами...и каждого из нас вез в свою жизнь.