Смерть после жизни

Лило как из ведра, вспышки молнии озаряли руины небольшого поселка, пустые дома зловеще зияли выбитыми окнами, держащаяся на одной плети дверь то и дело ударялась о потрескавшую стену, вследствие чего монотонный стук смешивался с канонадой грозы в Зоне. Радиоактивная вода небес заливала эти жалкие халупки, будто опытный бармен наливающий спиртное по стаканам, ветер пронизывал до костей и не щадил никого: деревья под его порывами склонялись к земле, обломки техники и деревянных построек перекатывались по земле, задевая невидимые поля аномалий и приводя последних в действие, вспышки электрических разрядов и хлопки гравитационных ловушек выделялись из общей картины этой ночи. В деревушке не было никого, казалось, будто сама мама Зона прокляла это место - ни один сталкер не заночевал в подвалах многочисленных лачуг, ни один мутант не таился за стенами построек в надежде на шальную добычу, даже воронье, которое обычно при отсутствии дождя летает где ни-попадя, не появлялось тут. Один я, как монумент, стою на одном месте который час и не могу сделать более двух шагов в любую из сторон, потому как то место, где я находился, сплошным кольцом окружали аномалии. Попал в этот капкан по случайности, на этом месте несколько часов назад подпрыгивал неизвестный мне и науке артефакт причудливой формы, похожей на одну из букв греческого алфавита, какую именно вспомнить никак не мог. Промок до нитки, зуб на зуб не попадает, пальцы словно приросли к цевью старенького "АКМ", глаза до боли и рези вглядываются в тьму а разум проклинает севший фонарик и отстутствие болтов, которые я бесполезно истратил на убеждение того факта, что меня окружили проклятые аномалии. Но ведь прошел то я сюда как-то! Увидев артефакт, отсвечивающий зеленым светом в свете заходящего солнца, я, как настоящий сталкер и охотник за артефактами, пошагал к нему. Дорога была сравнительно чиста, за те пятьдесят метров от тропы к центру деревушки я обошел шесть разных аномалий и не обратил внимания на богатый ассортимент ловушек Зоны. Как только я погрузил артефакт в контейнер то услышал будто за спиной кто-то утробно зарычал. Затем сбоку, а затем передо мной. У меня хватило ума не открывать шального огня, но от увиденного волосы встали дыбом - аномалии, едва различимые при солнечном свете, словно живые создания сдвинулись со своих мест и окружили меня плотным кольцом, своим урчанием будто предупреждали о невозможности покинуть место хранения артефакта. Постояв так с десяток минут я принял решении положить артефакт на землю, но камешек Зоны уже не скакал как прежде, а просто валялся под ногами не привлекая к себе никакого внимания. Чуда не произошло, аномалии не расступились. Тогда я израсходовал все имеющиеся у меня в запасе ржавые болты на безуспешную попытку найти хоть какую-либо лазейку, но тщетно. Время шло, накрапывал дождь, за все время ни на тропе, ни в деревушке никто и ничто не появлялось. Я попробовал бросить артефакт в одну из аномалий но его постигла участь пущенных мною ранее болтов. Отчаявшись, я несколько раз выстрелил в невидимые капканы, никакого эффекта это не произвело, я сел на землю и обхватил голову руками...
Добило меня предупреждение о том что вскоре грянет незапланированный по графику, составленному сталкерами, выброс. Это была моя смерть. Я не боялся смерти, я не боялся умереть в пасти мутанта, от предательской пули, я боялся умереть от выброса... Потому что я, как каждый человек на земле, страшился неизвестности, ведь после выброса не выживал никто и не мог рассказать каково оно, пережидать разрядку Зоны...
Сидя на земле и куря последнюю сигарету я понимал что чувствует человек, которому его лечащий врач объявляет о скорой смерти. Я вспоминал родных, друзей, детишек, мать... У меня из глаз лились слезы, меня трясло будто от сильнейшего холода, хотя я его уже не чувствовал, я отчаянно, будто угодившая в ловушку тварь, швырял оставшиеся патроны вместо болтов, потом я швырял жидкие комья этой проклятой земли, но это была моя агония, агония человека... В эти минуты я любил жизнь так, как ни любил ее никогда. Я любил свою убогую квартиру, любил свою низкую должность на своей малооплачиваемой работе, любил своих более удачливых приятелей, любил их бесконечные насмешки, подколки, любил гопников, которые когда-то избили меня и забрали все, что нашли у меня в карманах. Я обращался к Иисусу, Будде и Аллаху, продавал душу дьяволу за бесценок, клялся уходом в монастырь и принять вечный обет безмолвия - я делал все, чтобы чудо помогло мне добраться до ближайшего укрытия...
Как начался сам выброс я и не заметил, просто вокруг загрохотало, меня вырвало кровью, я перестал ощущать реальность и унесся в неведомую пустоту. Помню лишь, что ужасно пекло в голове иочень сильно скрутил живот, от этой боли свело челюсть и что-то лопнуло в области мочевика. Затем неведомая сила подняла меня вверх и со всей мощи, будто пушка выталкивающая массивное ядро, швырнула в сторону. После нескольких секунд полета последовало жестокое приземление... И лило. Как из ведра...
Я всегда вспоминаю свою смерть во время выбросов. В эти мгновения, за которые я отдал бы свою жизнь, у меня в рассудке происходит прояснение и я могу мыслить, как мыслил когда-то. Я совершенно потерял счет времени, я отдавал себе отчет что левая рука у меня прострелена в двух местах и гниет, я понимал что от меня воняет чем-то неестественным, но от того не менее противным. Я все понимал, но во время выбросов я не мог двигаться. Лучше бы я сдох, но я не сдыхаю... Я стал частью Зоны, неведомая сила уводит меня от аномалий, мутанты принимают меня за своего, питаюсь я трупами людей и порождений Зоны, иногда в меня стреляют... Иногда это потому что мои остатки разума не поддаются той мгле, которая его постепенно обволакивает и не бросают мое тело на пули сталкеров, бывших моих братьев по крови. В моем покалеченном теле и вскрытом разуме еще теплится надежда на нормальную человеческую жизнь. На жизнь за Периметром. Но с каждым выбросом, когда мгла ненадолго отступает и я могу нормально мыслить и размышлять, я понимаю, что все зря. Я умру таким каким стал, и никогда меня больше не повидают мои близкие, не согреют своим приветливым взглядом, детишки никогда не назовут меня папой, жена мужем, а мать сыном. Выброс заканчивается и мгла подступает снова, я ее чувствую... Осталось еще пара минут мозгового покоя, возможности думать и рассуждать, возможности убедиться в том, что я не тварь, а человек, ведь твари не могут мыслить. Еще пара минут и я снова побреду куда укажет мне мгла или неведомые повелители моего тела, которые частенько указывают мне, что делать. Помнится, их называли контроллерами... Еще минута и все начнется заново. Боги, убейте меня, я не хочу ТАК жить, пошлите мне сталкера с обрезом, который прекратит мое жалкое существование! Я заклинаю вас!!! Прошу! Умоляю...

Два сталкера выбрались из развалин пятиэтажного дома, осмотрелись, и быстренько пошагали по направлению к бару "Сто рентген".
-Ух, Жорик, какие мы все таки лихачи! - говорил первый. - Пережить выброс не в баре! Не каждый так может.
-Да, нам просто повезло. - отвечал Жорик. - Ты не кричи об этом сейчас, Буша, не накликай беду, всякое может случиться, а у нас два патрона на двоих осталось...
-Один тебе, другой мне. - попробовал сострить Буша, но тут же получил ощутимый удар в лицо.
-Типун тебе на язык, дурак! - Жорик помог встать ударенному им же Буше. - Сразу видно, что зелень. Сказано, молчи, вот и сопи в трубочку!
-Зомби! - вскликнул Буша и бросился было к разваленной сторожевой будке, но крепкая рука Жорика остановила его.
-Тихо. - цыкнул он и снял автомат с предохранителя.
Мимо остовов советских автомобилей медленно брел зомбированный сталкер в костюме одиночки. Его левая рука болталась непослушной веревкой, лицо перекошена, челюсть скошена в стороноу, очевидно вывихнута или переломана, перед костюма был запятнан кровью, несмотря на расстояние отделяющих одиночек от зомби и благодаря ветру, дующему со стороны жертвы Зоны, сталкеры отчетливо услышали запах гниения. Они укрылись за остановившемся навеки пассажирским автобусом и дождались, пока зомби пройдет мимо...

В баре Жорик напился в хлам. Он сидел за столиком совершенно один, посылая куда-подальше набивавшихся в собутыльники одиночек и неудачников. В руке он держал свой КПК и не отрывал от него своего взгляда. С интервалом в несколько минут на дисплее то и дело появлялись сообщения о погибших сталкерах, о месте и причине их смерти. Под ногами валялось две опустошенных бутылки со спиртным, пепельница была полна окурков, а сам Жорик о чем-то бормотал себе под нос...
-Кислый, не вздумай... Кислый, только не ты... Кислый, ты не сможешь так поступить... Нет...
При звуковом сигнале входящего сообщения пьяный сталкер вздрагивал, отчего складывалось впечатление о том, что Жорика хватает нервный тик.
-Что это с ним? - спросил один приятель у другого. Приятели сидели за соседним столиком и тоже отдыхали под распитие беленькой. Вопрошающий был новичком в Баре и поэтому прибился к матерому сталкеру по кличке Витязь.
-Не обращай внимания. - махнул рукой Витязь. - с ним каждый вечер такое происходит.
-А в чем причина? - не унимался новенький.
-А друг его пропал. Кислым звали. - отвечал матерый сталкер, немало повидавший на своем веку. - Ушел в ходку, не вернулся и сообщений о гибели нет. Вот Жорик и переживает.
Тем временем Жорик, опрокинув в себя последнюю порцию водки, откинулся на спинку стула и уснул сном напившегося человека. Вечер в баре набирал обороты, громче зазвучала музыка, разговаривали громка, смеялись, Бармен выпустил на танцпол проституток на что посетители ответили овациями. Поэтому никто не услышал сигнала о входящем сообщении сталкерской сети о смерти некоего Вадима Кислого на територии Рыжего леса...