Они снова играли музыку, а белые лепестки дикой червишни облетали, и покрывали камень, на котором они сидели. Теперь они не были больше учителем и учеником, они создавали музыку вместе. Это было похоже на странную игру. Временами они помогали друг другу, или один голос пытался потеснить или увлечь второй в какую-нибудь неожиданную сторону. Далёкое эхо прилетало из долины, играя вместе с ними в эту странную игру, но не могло их обхитрить: их мелодия сплеталась с ним, обходя острые камни неожиданных звуков.
Солнце уже покинуло долину, и ночная прохлада стала подниматься от реки. Торис сыграл нисходящую последовательность, закончившуюся низким затихающим звуком, и остановился.
Элис казалось, что она всё это время не могла думать ни о чём, кроме музыки: в какую сторону увлечь мелодию, как ответить на поворот флейты Ториса, как образовать второй голос, вплести его в основу. Но оказалось, что за то долгое время, пока они играли, множество разных мыслей варились в её голове, и теперь уже готовы сложиться в разные вопросы.
– Да, – кивнул Торис, глядя на неё, – музыка помогает думать и приводит мысли в порядок, даже тогда, когда об этом не думаешь.
– Для этого обязательно её играть, или можно просто слушать?
– Можно и слушать, но играть — ещё лучше. Ты же сама это знаешь.
– А Эдвин? И Мартин? Почему они не слушают? Почему ты отправил Мартина учиться смерти, а меня учишь музыке?
– Вы очень разные и не можете идти к Истине одним путём.
– Ты всё это делаешь, чтобы мы приближались к Истине?
– Конечно. В этом мой долг спирита.
– Это твоя миссия?
– Нет. Но моя миссия, скорее всего связана с этим. Я ещё не нашёл её, но чувствую приближение к ней. Наш монастырь для этого и построен, чтобы быть центром постижения Истины. Каждый может прийти к нам в храм и спросить совета, я обязан помочь каждому. Каждый находит у нас своё, но это всегда то, что приближает его к Богу. У каждого свой путь.
– А младшие братья, которые делают всю работу по хозяйству? Они тоже?
– Да. Они счастливы.
Мысли Элис были ясными, но она никак не могла сформулировать, что её беспокоит. Что-то было не так, её мироощущение, которые сформировалось с детства, целостное и гармоничное, было настолько сильным и большим, что смогло вместить всё то, что она слышала за эти дни в монастыре. Центром его была Шейла, такая же сильная, как Совершенная Истина, о которой говорил Торис. Всё то, что он говорил, вмещалось в ней, нисколько не изменяя её, даже Бог. Элис отлично понимала: то, что Торис называет Путём к Богу, на языке Шейлы можно было бы назвать другими словами, например "достижением гармонии с миром и самим собой". Но теперь это не требовало слов, как будто она занималась практикой молчания. Она воспринимала понятия Ториса, как будто бы сразу, минуя слова. Но в этом была заслуга не его, а Шейлы, которая жила в снах Элис и всегда была рядом. Точно так же она понимала Эдвина, и в мыслях обоих не было противоречия. И барон, и Торис, хотя и разными словами, даже споря друг с другом, говорили одно и то же.
И вот теперь, в этом облаке понятий было что-то не так, и она пока не могла разобрать что. Мыслить словами тут было нельзя, а по-другому это получалось очень медленно, облако словно постепенно принимало очертания, Элис знала, что контуры проступят, сами, независимо от того, будет она торопить мысли или нет.
Торис поднялся, собираясь уйти. Он никогда не прощался, а утром начинал разговор, словно они и не расставались. Элис протянула ему флейту, на которой играла. Торис покачал головой.
– Пусть она всегда будет у тебя.
– Ты подарил мне её?
– Это не твоя флейта, и не моя. Она принадлежит миру. Ею могут пользоваться и другие, кому ты её передашь. Точно так же и ты теперь можешь пользоваться любой флейтой, теперь все они твои, потому что ты умеешь на них играть.
– Но ведь это была твоя флейта, ведь это ты сделал её? Да?
– Да. Но я сделал больше, чем флейту. Я создал её нематериальный образ, душу которая сейчас живёт в ней, точно так же, как Бог создал нас и вложил частичку себя. Флейта сделана из дерева и принадлежит материальному миру, а её душа — тому, кто играет. И ничто из этого не принадлежит тебе. Когда нибудь ты, может быть, тоже сделаешь флейту, но она тоже не будет твоей.
Торис тихо удалялся по тропинке, а Элис осталась сидеть на камне. Было уже совсем темно, но ей нравилось сидеть одной. Она подумала, что, наверное, ей не хочется возвращаться на поляну, потому что там её никто не ждёт. Никто в целом мире не ждёт. Раньше её ждала Шейла, но теперь она всегда с ней в её снах и памяти, и поэтому ей не надо ждать. Потом был сумрак зимы, когда день не отличался от ночи, и была её очередь ждать. Она ждала весну и начала своего похода в большую новую жизнь. Но вот эта жизнь настала, навалилась новыми проблемами, и ждать тоже стало не надо. Очень вовремя появился Мартин. Ей казалось, что это она ему помогает, поддерживает в незнакомом мире, это она провела его через незнакомый лес, полный опасностей для него, но такой родной и знакомый для неё. Но нет, совсем наоборот, это он был нужен Элис, чтобы оградить от той неожиданной пустоты за спиной. Чтобы стать чем-то надёжным, к чему можно всё время возвращаться, ведь, теперь у неё не было дома. Чтобы ждать её.
Но сейчас он не ждёт её, учится умирать у загадочного учителя смерти, и забыл обо всём, кроме холода, пустоты и тишины.
Она вернулась к разговору с рассудительным Торисом. Почему-то именно Торис волновал её сейчас. "...каждый может прийти к нам в храм и спросить совета, я обязан помочь каждому. Каждый находит у нас своё..." Истину... Гармонию... Путь к Богу... Но они не нашли то, что искали. Чашу Миров!
Эта мысль обожгла её. Как же они могли забыть то, что ищут. Теперь всё встало на свои места! "Я обязан помочь каждому..." Торис и есть настоятель! Как они не смогли догадаться сразу. Все мельчайшие намёки в его поведении, то, как он двигался, как повелевал всем вокруг лишь одним своим присутствием...
Она бросилась вверх по тропинке.
(Отрывок из романа "Сохрани Страну Чудес")