Он сидел на нашем любимом темно-зеленом диванчике в слабо освещенной гостиной квартиры. Рядом стояла лампа, дававшая мягкий желтый свет. Странно, но Его лицо разглядеть не получалось. Хотя Он сидел рядом с лампой, но казался тенью. Черным пятном. Я почувствовала, как быстрее забилось сердце.
Он сидел на диванчике и пил кофе из белой чашки. Она словно сияла во мраке комнаты.
-Соня. Соня. Сонечка, просыпайся, милая моя, - Он тихо шептал в самое ухо, медленно, заботливо вытягивая меня из теплых одеял сновидений.
Я открыла глаза. Он улыбался. Я почувствовала, как непроизвольно мои губы тоже расплылись в улыбке. Как быстрее забилось сердце. Как счастье сладкой истомой разливалось по всему телу, заполняя мельчайшие его уголки. Я потянулась.
-Кошка, - Его губы у моего лица. Его шепот так близко, что кажется, он осязаем. Что его можно потрогать руками. Я тянусь губами к его. Двое сливаются воедино. Мир замирает на некоторое время, словно, затаив дыхание, наблюдает за нами. Кажется, он боится даже дышать. Он осторожно отступает назад, оставляя нас наедине…
Он отрывается от меня. Облизывает губы. Его глаза буквально пылают удовольствием. Он напоминает Карлсона, наевшегося варенья.
-Кофе стынет, - он протягивает белую чашку с чернеющим внутри напитком. Когда я протягиваю руку, чтобы взять ее, Он подносит ее ко рту и отпивает чуть-чуть. Затем, улыбаясь, передает мне.
-Спасибо, дорогой, - улыбаюсь в ответ и делаю глоток. Сквозь вкус кофе, я чувствую вкус его губ. Такой знакомый. Такой родной.
-Что ты здесь делаешь? – я не покидаю своего укрытия, оставаясь в тени.
Он неторопливо отпивает из чашки, затем ставит ее на тумбочку, под лампу. Хоть и не вижу Его лица, его глаза, я знаю, что Он смотрит на меня, изучает.
-Неужели мне нельзя даже прийти полюбоваться твоей красотой? Почему ты так меня боишься? – Он каменно спокоен. Его голос бесцветен и тускл. Хотя раньше, давно, в прошлой жизни, Его слова ласкали не хуже губ. Они заставляли трепетать, дрожать от удовольствия. Они сладко щемили сердце, заставляя едва ли не стонать от переполнявшего в такие минуты сладостного наслаждения.
-Ты сам ушел от меня. Я тебя любила. Да что там - обожала! А ты…Разве нам было плохо вместе? Почему ты ушел тогда?
-Иногда приходится делать то, чего не хочется. Ты должна понять. Я не виноват… - Он опустил голову, и я почувствовала как жалость и былая нежность пытаются отворить тяжелые створки моего уже начавшего каменеть сердца. Нет! Не пущу! Я должна быть сильной!
-Убирайся! – стараюсь говорить как можно тверже и холодней, но чувствую как струной дрожит каждое мое слово. – Оставь меня в покое! Дай мне хоть чуть-чуть пожить по-человечески! Это ты можешь для меня сделать?
Он застыл. Наверное, ошеломленный. Он сидел на нашем темно-зеленом диванчике совершенно неподвижно, отчего тень, падавшая на Него, казалась еще черней и резче. Будто облили чернилами. Так продолжалось минут пять-семь. Наконец, Он пошевельнулся: протянул руку, чтобы взять белую чашку с черным кофе. Сделал пару больших глотков. Поморщился – кофе остыл. Поставил чашку на место и снова посмотрел на меня. Мне показалось, что я видела, как блеснули во мраке Его голубые как небеса глаза. Всего лишь мгновение надежды.
-Ну что же… - медленно произнес Он. – Раз ты не желаешь меня видеть, я уйду. Здесь становится жарко.
Он встал и диванчик мягко скрипнул. Я старалась не смотреть на Него, перевела взгляд на желтеющую лампу, делая вид, что меня что-то в ней заинтересовало. Почувствовала, что Он изучает мое лицо, словно пытаясь запомнить его черты. Затем опускает голову и молча выходит из комнаты в коридор. Я обернулась, смотря туда, где исчез его силуэт. Ожидая звука открываемых замков входной двери. Но проходило время, а все вокруг оставалось тихим и спящим. Подождала некоторое время. Тишина. Решив, что просто пропустила мимо ушей, я села на диван. На то самое место, где сидел Он. Шершавая, приятная на ощупь поверхность еще хранила тепло Его тела…
Схлынула горячка ночной страсти. Остывали горевшие нашим теплом белоснежные простыни. Сейчас они были мокрые от нашего пота и пахли нашей любовью. Мои мокрые волосы разбросанные по подушкам. Тяжелое дыхание. Сладкая истома. Бесконечное счастье. Океан любви и нежности. К Нему.
Нежные прикосновения Его губ. К моим щекам. Ресницам. Губам. Мочкам ушей. Шее. Груди и ложбинке между ними. Ямочке пупка. Там где Его губы касаются моего тела будто бы происходит взрыв, и волна сладкого жара катится от него по всему телу. И хоть уже нет сил, я все равно постанываю от неги, мои слабые от усталости руки теребят Его влажные волосы.
Он что-то шепчет. Слова нежности и любви. Я их едва слышу. Все мое существо стало той точкой, которой касаются его огненные губы. Каждый его поцелуй отзывается спазмами наслаждения во всем теле. Сквозь сладкий туман в голове я слышу свой хриплый от страсти голос:
-Я люблю тебя!
Он поднимает голову с моей груди, смотрит мне в глаза и довольно улыбается.
-Я тоже люблю тебя!
Он прижимается щекой к моему животу. Я знаю, Он чувствует исходящий оттуда, чуть ниже живота, жар. Он знает, чего я хочу. Я закрываю глаза, пытаясь найти в себе силы для продолжения наслаждения…
Голый осенний парк. Желто-красно-оранжевая от опавших листьев земля. Серость асфальта и неба над головой. Грязные бродячие собаки, шарящие носами над самой землей в надежде учуять запах какой-нибудь еды. Едкие крики ворон с окрестных берез. Каплет дождик. Холодная осенняя морось.
Я сидела на холодной лавочке и куталась в пальто. Теплое, шерстяное. Но было все равно холодно. Очень холодно. В сердце тревожно. Все мысли только о Нем. Не случилось ли чего? Почему опаздывает? Конечно, прошло всего-то десять минут. Каких-то жалких десять минут. Но страху и этого времени хватило, чтобы сплести гнездо в моем сердце.
Что-то шевельнулось над головой. Я вздрогнула. Страх схватил сердце стальной лапой. Посмотрела вверх. Отлегло. Это ворона прилетела с соседнего дерева и уселась на ветку прямо надо мной. Ее черные крылья на мгновение закрыли и без того тусклое, едва греющее осеннее солнце.
Ворона сидела на качающейся ветке и своими черными глазами изучала меня. А я ее. Не знаю, сколько так продолжалось. Из этого странного состояния, меня вывел Его голос:
-Тебя загипнотизировала ворона? – Он стоял под своим черным зонтом и улыбался.
-Ты где был?! – облегчение, что с Ним все хорошо, что Он жив и здоров, теплой волной разливалось по всему телу. Я почувствовала прилив бесконечной нежности. Захотелось прижаться к Нему. Чтобы спрятал под зонтом от этих холода и грязи. От этой серой отчужденности.
-Прости…эти чертовы пробки… - вот Он свободной рукой прижимает меня к себе, целует волосы. – Боже, как вкусно ты пахнешь…
Я отстранилась от Него и, удивленно улыбаясь, посмотрела в глаза. Он улыбается в ответ. Рукой обнимает за талию и прижимает к себе. Он такой теплый и родной…
-Пойдем где-нибудь погреемся?
Я же чувствую себя так, будто оказалась в собственной кровати под любимым одеялом. Так хорошо, тепло и уютно…
-Мне уже тепло…
Он возвращался и возвращался. Все время ночью, словно вампир, боясь дневного света. Ни разу я не видела Его лица. Да и не хотелось усиливать и без того обезумевшие воспоминания, атаковавшие меня во сне и наяву. Кроме боли и отчаяния, они ничего с собой не несли.
Я не помнила, когда последний раз спала без снов. Казалось, всю сознательную жизнь мне снились сны о Нем. О том, давно ставшим прошлым, счастье. О той, сказочной любви, которой не бывает в реальной жизни. Там, в этих воспоминаниях все было идеально. Все было красиво. У меня был Он. У Него была я. Но потом, как это обычно бывает, в один день все сломалось и исчезло. И не знаешь, кого винить: то ли себя, то ли Его. То ли Бога. И не знаешь, у кого просить утешения. Раньше, в другой жизни, на помощь всегда приходил Он, готовый обнять, помочь и утешить. А сейчас?.. да я ведь совсем одна! Никому не нужна. И что самое страшное – никто не нужен мне, несмотря на то, что мою жизнь даже с натяжкой нельзя назвать счастливой. Скорее я доживаю, нежели живу.
Он снова сидел на нашем любимом темно-зеленом диванчике. И снова, как и каждый вечер, пил кофе из неизменной белой чашки. И снова он казался тенью, частицей окружающего мрака. Черной кляксой в ровном желтоватом свете стоявшей рядом лампы.
-Опять ты… - я устало скинула туфли и с наслаждением почувствовала, как ноги, впервые за день, обрели свободу. Боже, как я устала…
-Неужели ты не помнишь, как хорошо нам было, чтобы вот так ненавидеть меня? – Его сухой, тусклый голос из ночи.
-Я все помню. От этого только хуже. Хватит меня мучить! – злость придает силы.
-Но я люблю тебя! – Его голос все так же бесцветен.
-А я тебя нет! Иди к черту! Мне и одной хорошо! – и удовлетворенно заметила, как черная тень встала с диванчика, поставила чашку с недопитым кофе на тумбочку, и зашагала в коридор. На этот раз я пошла за ним, чтобы воочию убедиться, что он откроет и закроет за собой входную дверь. В темноте запнулась о туфли.
-Осторожней… - Его голос из мрака впереди.
Услышав щелчок открываемой двери, я остановилась. Он открыл ее и в глаза мне ударил яркий белый свет из подъезда. На его фоне Он казался еще черней, чем обычно. Я увидела, как Он протянул мне руку.
-Пойдем со мной. Прошу, - Его голос обрел краски. Он умолял.
Все внутри меня кричало, что этого делать нельзя, что это, в конце концов, может быть опасно. Но сама того не понимая, я взяла Его за руку и сделала шаг навстречу.
-Ты помнишь нашу первую встречу? – голос доносился словно бы отовсюду, хотя я чувствовала Его холодную руку, которую судорожно сжимала от страха и удивления.
Я любила читать книги в парке. Летом там хорошо и прохладно. И, хотя иногда и пристают дети или мужчины, пожелавшие познакомиться с читающей девушкой, в целом было довольно спокойно. Поэтому меня часто можно было найти летом в парке, сидящей на скамейке с книжкой в руках.
Странно, что молодых читающих людей в парке летом можно пересчитать по пальцам. Насколько помню, я встретила не больше десяти. Да и то многие из них были гулявшие со своими детишками мамы или папы.
Естественно, когда к лавке, занимаемой одной мной, подошел мужчина примерно моего возраста и хриплым от волнения голосом, не отрывая взгляда от моих глаз, попросил разрешения сесть рядом, я просто не нашлась сказать ничего другого, кроме как «Да».
Забавно, но я совершенно не помню, что мы тогда читали. Я думала о том, о чем думает Он. Он, как я выяснила позже, когда мы стали заметно ближе, гадал, о чем думаю я. Мы сидели, опустив глаза в наши книги, а сами думали о соседе и изредка робко подглядывали, что делаем. Было очевидно, что мы друг другу понравились, но сделать первый шаг навстречу никто не осмеливался.
Вскоре я собралась уходить. Ждали другие, неотложные дела. Увидев, что я начала собираться, мужчина перестал глядеть в книгу и перевел все свое внимание на меня. Я делала вид, что не замечаю его пристального взгляда. Он же смотрел и было понятно, что хочет что-то сказать, но не хватает решимости. Я специально старалась собираться медленно, чтобы дать ему возможность набраться храбрости.
Но время шло, вещи одна за другой исчезали в сумочке, а он все не решался. На минуту сделала вид, что задумалась. Затем повесила сумочку на плечо и не спеша пошла к выходу из парка.
-Простите, - я спиной чувствую, как он вскочил с лавочки и бросился ко мне. Созрел. Его смущенный голос: – Можно с вами познакомиться?
Я улыбнулась и назвала свое имя.
Он вел меня по темным коридорам. Я ощущала только металлический холод Его руки в моей. Пришлось довериться Ему, так как в окружающей черноте ничего не было видно. Лишь где-то далеко внизу осталась гореть одинокая тусклая лампочка на лестничной площадке. Мы же поднимались выше и выше, словно Он вел меня на самые небеса.
-Куда ты меня ведешь? – спросила темноту перед собой.
Темнота промолчала. Лишь холодная рука в моей слегка шевельнулась. По крайней мере, Он жив…
Наверное, мы шли около получаса. Вверх по ступеням. Когда Он внезапно остановился, я почувствовала, что еще чуть-чуть и просто упаду вниз от усталости. Ноги дрожали и подкашивались. Рука, та что держала Его, затекла и вспотела. Но одно радовало – мы наконец-то пришли. Для того, чтобы понять это, достаточно было одного-единственного взгляда.
Наверное, это была крыша. Не знаю. Мы действительно были под самыми небесами, и весь мир вокруг тонул в ослепительно белом сиянии. Свет был повсюду, и он нестерпимо резал глаза. Я зажмурилась. Почувствовала, как Он выпустил мою руку. И исчез.
-Куда ты? – мой крик утонул в этой белоснежной пустоте.
Тишина.
Я испугалась. По-настоящему испугалась. Перспектива оказаться в этом странном месте ослепленной мощным потоком белого света казалась мне хуже смерти. Это же крыша. Я могла просто не увидеть края и упасть вниз. А судя по тому, сколько мы поднимались, лететь было долго.
-Открой глаза. Свет не может убить, - Его голос. Он шел непонятно откуда. Я пыталась определить, где Он находится, чтобы попытаться добраться до Него, но не смогла. Он был единственной моей опорой в этом странном месте.
Я последовала Его совету. Свет ударил пудовыми кулаками по глазам, в мозгу вспух ком боли, начавший давить своей массой остатки сознания. Я не удержалась на ногах и упала на жесткую шершавую поверхность. Должно быть, камень или асфальт.
-Я коротаю здесь ночи без тебя… - Его спокойный бесцветный голос. Опять из ниоткуда. - Ты знаешь, насколько больно любить кого-то, зная, что твоя любовь не нужна? Насколько трудно дышать этим воздухом, когда сердце стремится к тебе? Ты испытывала когда-нибудь такое чувство?
-Ты ушел! Ты сам выбрал этот путь! – я кричу в пустоту, в надежде, что Он меня услышит.
-Все мы рано или поздно уйдем. Почему ты не можешь принять меня обратно? Неужели тебе не хочется возродить былое чувство? Вспомни, как нам было хорошо вместе. Разве ты испытывала подобные чувства после меня?
-Принять тебя? Зачем? Чтобы снова потерять? Чтобы снова плакать ночами? Чтобы мечтать о смерти? Чтобы пытаться не дать своим руками взять в руки бритву и убить себя? Ради этого ты хочешь вернуться? Неужели тебе мало моих страданий? Неужели ты меня любишь настолько, чтобы желать меня убить?
-Отнюдь, - боже, Он как робот! Его голос, казалось, имеет металлический оттенок. – Я защищу тебя от этого мира. От боли. Я закрою тебе глаза, чтобы ты видела лучшие и добрейшие сны. Я подарю тебе наслаждение. Ты же знаешь, я все это смогу сделать. Стоит только тебе этого захотеть.
-Нет. Хватит с меня боли. Надоело. Отведи меня домой и, если ты меня действительно любишь, оставь, наконец, в покое! – встала на ноги. Боже, как же хочется упасть…
-Ты же знаешь дорогу. Это та самая крыша, где мы были ночью, ровно через месяц после нашего знакомства. Ты же помнишь это? – Его холодное дыхание на мгновение обожгло кожу чуть ниже правого уха. Я обернулась, выставила вперед руки, надеясь коснуться Его. Но вокруг было пусто.
-Откройся навстречу воспоминаниям. Хотя бы там мы будем счастливы…
Звездное небо нависало черным в белый горошек покрывалом. Белая клякса холодной луны. Продирающий до самых костей морозный ветер. Мы под самым небом. На плоской крыше. Вдвоем. От земли нас отделяет двенадцать этажей жилого дома. Муравейника.
Мы вдвоем под одним одеялом. Сидим на самом краю, свесив ноги над бездной. Непреодолимое желание потерять опору и ощутить мгновения свободного падения. Останавливает лишь греющее тебя тепло единственного важного в этом мире человека. Его тепло.
Не помню точно, но, по-моему, мы ни о чем в ту ночь не говорили. Просто сидели и смотрели на огни ночного мегаполиса. На звездное небо. Друг на друга. Думали. Мечтали. Это было то состояние, когда с любимым человеком хорошо, приятно, дарит наслаждение просто молчать. Лишь гул ветра, словно бы пытающегося (тщетно, разумеется) нас сбросить, да слабый шум улицы далеко внизу нарушали первозданную ночную тишину. И стук наших сердец. И его теплое дыхание, сопровождающееся крохотными облачками пара изо рта.
Это было то состояние, когда не верится, сон это или реальность. Когда боишься закрыть глаза, потому что можно проснуться. Когда зажмуриваешься, сильно-сильно, а когда осторожно, одним глазком смотришь, не оказался ли ты в родной квартире, и понимаешь, что нет, что вот оно, лицо любимого человека рядом, тогда чувствуешь, как счастье теплой волной разливается по всему телу. И даже холодный, всепроникающий ветер не может остудить жар любящего сердца.
Потом мы целовались. Нас видело только звездное небо. Я чувствовала Его руку на своей груди. От этого становилось еще жарче. Вся ночь раскалялась. В полумраке вспыхивали рыжие языки огня, которые медленно, даря мучительно-сладкое наслаждение, превращались в бушующий пожар страсти. И даже начавшийся под утро дождь не смог его затушить…
Просыпаться так не хотелось, но будильник уже несколько минут верещал на всю квартиру.
Вынырнула из-под одеяла и оглядела кровать. Смятые простыни еще хранили следы ночи. Я закрыла глаза и вспомнила былое удовольствие. Улыбка овладела моим лицом. Хотелось поурчать…
Он уже ушел на работу. Тихо, чтобы не разбудить меня, покинул семейное ложе, а затем, также тихо, – нашу квартиру. Лишь смятые простыни хранили Его тепло. Я еще помнила те ласки, что дарил Он мне ночью…
Потом полдня на работе. Полдня в обыденной круговерти жизни. Полдня в предвкушении вечера. Вечера, проведенного с Ним. Ночи, проведенной с Ним. Как же хорошо любить и быть любимой!
Вечером, открывая дверь квартиры, я мысленно представляла, как Он встретит меня своими крепкими объятиями и жаркими поцелуями. Как мы весте поужинаем, поговорим, а потом, ночью, при свете луны, заглядывающей к нам в окна, займемся любовью.
Но родная квартира встретила меня пустой тишиной. В комнатах царила тишина и одиночество. Ни звука. Дома Его не было. Хотя уже давно должен быть…
Первой мыслью было – что-то случилось! Я обзвонила все милицейские участки, больницы и морги города, устала повторять одно и тоже описание бессчетное количество раз. Никуда схожего по приметам человека не поступало. Потом обзвонила Его и своих немногочисленных друзей. Последний раз они нас видели только вместе. Потом позвонила Его матери. Только зря ее заставила волноваться. Он исчез.
Той ночью я не спала. Не смогла. Все мысли были только о Нем. Я мысленно взывала к Нему, надеясь, что наша любовь донесет до Него мои мысли. Я молилась, прося Бога помочь. Я, как в детстве, произносила желание вслух. Много-много раз. Наивно надеялась, что сбудется. Слова повисали в пустоте и рассыпались маленькими облачками пара на ветру.
Он не пришел. Ни в тот день, ни на следующий, ни через месяц. Он исчез. Канул в Лету.
Раны постепенно затянулись, оставив уродливые шрамы. Я потихоньку привыкла к мысли, что Его со мной больше нет и не будет. Я справилась с мыслью о самоубийстве и заставила себя жить дальше. Наверное, где-то в глубине души надеялась, что рано или поздно Он вернется. Я верила…
…и вот Он снова сидит на нашем любимом темно-зеленом диванчике. И вопреки давним мечтам, я совсем не рада Его видеть. Одиночество стало моей частью и изгнать теперь его представлялось очень трудным и болезненным занятием. Да и сил пытаться сделать это не было. Я слишком устала от боли. Мои руки ослабели, держась за край. Хотелось покоя. Пусть даже в одиночестве. Но появился Он, и жизнь превратилась в гротескный кошмар. Я не знала, сплю я или бодрствую. Я не знала, реален ли Он или мне кажется. Я не знала, что предпринять. Я потерялась в этом безумном хороводе и растерянно смотрела на смазанный от бешеной скорости мир вне этой круговерти.
Я сбросила с уставших ног туфли. С наслаждением почувствовала прохладу пола. Стараясь не смотреть на черное пятно с неизменной белой чашкой кофе в руках, прошла на кухню и выложила купленные продукты. Почувствовала, что начинаю снова к Нему привыкать. Хорошо ли это?
Вернувшись в комнату, села напротив Него. Заглянула туда, где должны были быть глаза. Его ярко-голубые глаза. Но их не было видно. Тень скрыла собой все, что делало Его внешность человеческой. Но я чувствовала, что Он смотрит на меня. Своим бесцветным скользким взглядом.
Он неторопливо пил кофе. Я сидела напротив и смотрела на Него. Пыталась расшевелить былые чувства. Почувствовать к Нему любовь, нежность и влечение. Узнать в Нем того, кого я когда-то любила. Того застенчивого мужчину из парка.
Он поставил чашку с недопитым кофе на тумбочку. Сложил руки на груди, и темнота, ставшая Его лицом, спросила:
-Ты что-то хотела?
Сухой, словно песок, бесцветный голос. О, Господи, да Он же как неживой!
-Послушай… Расскажи мне правду, - стараюсь не смотреть на Него. Иначе становится страшно и начинает предательски дрожать голос.
-Какую правду ты хочешь услышать?
-Что с тобой тогда случилось? Куда ты пропал? – и хоть я и не хотела получить ответы на эти вопросы, они уже сорвались с моих губ и стали мне не подвластны.
-Ты же знаешь... – на мгновение показалось, что в Его голосе мелькнула горчинка тоски.
-Я устала теряться в догадках! Я устала от кошмаров, в которых постоянно, день за днем, мне снишься ты! Почему ты меня мучаешь?
-Извини, но многое в этом мире зависит не от людей. Я не могу нарушать законы природы. Никто не может. Поэтому я и вынужден каждый день приходить сюда. «Мучить», как ты говоришь, тебя. Являться тебе в кошмарах. Словом, дарить боль вместо наслаждения. Так нужно. Тебе, в первую очередь. Хоть ты пока и не понимаешь… Но ты поймешь. Точно поймешь. Потерпи, пожалуйста. Милая…
Он говорил, как тогда. Когда мы были единым целым. Когда любили друг друга. В Его голосе слышалась нежная тоска и бессильное желание помочь мне, защитить. Не было сомнений, это был Он! Я чувствовала, как сердце забилось чаще. Как рассыпалась в пыль его каменная оболочка. Как меня подхватила волна любви и понесла к Нему. Телом завладела приятная слабость и легкость. Не осталось ни сомнений, ни страхов. Ни черноты. Он снова было со мной!
-Милый, - слово, родившееся на выдохе.
Я оказываюсь у него на руках. Он крепко прижимает меня к своему телу, и я чувствую, что теперь, когда мы вместе, я могу свернуть горы. Эта легкость опьяняет. Я тянусь к Нему губами и мир тихонько, на цыпочках отступает назад, оставляя нас наедине. Меня и Его, слившихся в поцелуе в одно целое. Его холодные губы обжигали мои…
Где-то на краю света мелькнула мысль, что я поступаю неправильно. Что это не тот путь, который нужно было выбирать. Плевать. Отбросила эту слабую мыслишку подальше и полностью погрузилась в удовольствие, которое дарили мне Его губы.
Он оторвался от меня, чтобы перевести дыхание.
-Постой. Мы поступаем неправильно, - сбивчиво прошептал Он.
Но разум был затоптан вспыхнувшей любовью и желанием. Все-таки сколько не игнорируй желания организма, рано или поздно они все равно возьмут верх. Я снова прильнула к Нему губами, не дав договорить. Он не стал противиться…
Потом там же, на нашем любимом диванчике, а затем и на кровати, мы дарили друг другу наслаждение, восполняя все дни одиночества. Я и представить не могла, как соскучилась по Его телу. И как только я без этого смогла жить? Мы занимались любовью всю ночь…
А на утро Он снова исчез. И та половина, на которой он провел предрассветное время, была ледяной, словно на ней лежал снеговик. И простыни были смяты лишь на моей стороне. И тело не ныло сладкой истомой, как это было после секса с Ним. Лишь губы помнили его обжигающе холодный поцелуй.
Так что же, мне вся эта ночь приснилась? Приснилось то наслаждение, которое Он дарил?
Не одеваясь, нагишом, шлепая босыми ступнями по холодному полу, сбегала в комнату. Не было чашки под лампой. Диванчик выглядел так, словно на нем долгое время никто не сидел. Я провела по его поверхности указательным пальцем. К нему прилипла пыль.
Я ничего не понимала. Что все это значило? Не могло же мне все это привидеться? Я помнила Его поцелуй, Его холодную руку, когда Он вел меня на крышу. Я помню Его слова и голос. Я помню, как каждый вечер мыла после Него белую чашку, из которой Он пил кофе. Не могло мне это присниться или показаться! Это было реальным! Я знаю, это было!
Господи, как же здесь холодно… Накинула на тело халат, села на диван. На то самое место, где каждый вечер сидел Он, ожидая, когда я вернусь с работы. Стоп! Как он попадал в квартиру? Были ли у него ключи в тот день, когда Он исчез? Черт! Черт! Черт! Я не помню!
Раздражение охватывало меня. Что за идиотская ситуация! Я же не сумасшедшая! Я знаю, что реально, а что нет! И Он был реален! Странный, непривычный, но реальный! Я уверена!
Какая-то робкая мелкая мыслишка сообщила, что я безуспешно пытаюсь внушить себе, что я нормальная, а не обычная свихнувшаяся тетка. Что не хочу мириться с поражением. Что не хочу смотреть правде в глаза. Что Его больше не было. И уже давно.
Я пыталась себе доказать, что это не правда. Я не пошла на работу. Я исходила кругами всю квартиру несколько раз, безуспешно пытаясь найти следы Его пребывания. Но ничего. Квартира хранила лишь отпечатки моей жизни. Меня одной. Лишь в шкафу, под грудой одежды хранилась коробка с фотографиями, на которых мы были запечатлены вместе. В дни нашего счастья. Вот мы вдвоем в том самом парке, в котором познакомились. Вот справляем мой день рождения. Вот я, спящая в кровати после ночи страсти. Словом обычные фотографии двух влюбленных людей. Горькие ностальгические воспоминания…
Меня заинтересовала лишь последняя фотография. На ней крупным планом были наши счастливые улыбающиеся лица. Вроде бы ничего необычного. Но у Него были выжжены глаза. Будто сигаретные ожоги. Круглые отверстия с неровными, обкусанными огнем краями. На меня с фотографии смотрели Его пустые улыбающиеся глазницы…
Горло сдавил плач. Не осталось сил даже сидеть. Я легла у открытой двери шкафа на полу и заплакала. Осознание того, что всего этого не было, больно сдавило сердце. Не было шанса вернуть прошлое счастье. Я необратимо осталась совсем одна. В этой огромной квартире с нашим любимым диванчиком. В этом огромном двенадцатиэтажном муравейнике, населенном чужими людьми. В этом огромном мире, владельцем которого являются неяркие звезды на ночном небе, холодный блин луны и продирающий до мозга костей ветер.
-Вернись…Я без тебя не смогу…- губы сами шептали слабые слова. Горло сдавливали спазмы. Слезы текли едва ли не ручьем. Я свернулась в клубок на полу и вздрагивала, плача. Господи, почему мне так больно?! Почему все это происходит именно со мной? За что?!
В пустой квартире лишь раздавался мой плач, да капал водой на кухне неплотно закрытый кран. Словно плакал вместе со мной.
Вечером сходила в магазин через дорогу за сигаретами. Решила начать курить. Подмышкой несла бутылку водки. Пить не любила, не переносила алкоголь, но сейчас чувствовала, что без этого до завтрашнего утра не протяну. Ниже упасть все равно было нельзя. Так что особо за свое здоровье я не переживала. Зачем оно мне, если я никому не нужна?
Снова оказавшись в своей квартире, скинула черные пыльные туфли. Господи, как же я их ненавижу! Швырнула одну во мрак комнаты.
-Заебало! – вспышка ярости быстро сменилась сокрушающей слабостью. Мной снова овладел приступ плача. Ноги подкосились, я рухнула на пол, выронив бутылку. Она медленно, гремя, покатилась к двери. А я рыдала. Снова. Выплакивала последние слезы. Казалось, я плачу всю сознательную жизнь. Оплакиваю свою собственную смерть. Но легче-то все равно не становилось. Черный паук, свивший паутину в моем сердце, упорно не хотел переставать терзать меня.
Где-то раздались шаги. В подъезде? Должно быть соседи…
Но нет. Слышу, как в замочную скважину кто-то сунул ключ, повернул. Сработал простой механизм, и дверь открылась. Затем вторая. На пороге стоял Он и недоуменно смотрел на меня и бутылку водки неподалеку. Его голубые, как самые небеса, глаза мягко блестели в полумраке.
-Дорогая, что с тобой! Что случилось? – вот Он уже рядом, обнимает меня, покрывает лицо поцелуями, осушая слезы. – Что стряслось, милая?
Наверное, я выглядела ужасно. Заплаканная, косметика потекла на лицо отвратительной маской. Дура. И чего расхныкалась? Вот же Он! Рядом. И никуда и не думал исчезать. Живой и здоровый. А ты выдумала, черт знает, что!
-Ты же никуда от меня не уйдешь? Правда? – ища поддержки в Его глазах, спрашиваю я.
-Ну конечно же нет! Я тебя даже за все богатства мира не брошу. Давай-ка примем душ, а потом поужинаем в каком-нибудь уютном ресторанчике. Как тебе? – Он произносит слова через поцелуи…
Я киваю головой. Господи, как же я соскучилась по Его поцелуям…
Но теперь Он меня не оставит. Я чувствую это. Я верю в это. Теперь мы всегда будем вместе. Во веки веков…
И… Господи, умоляю тебя… Заклинаю тебя… Не дай мне проснуться!
октябрь 2008