Вы знаете жену дворника, того, что в липовой аллее пытался сварить черепаху? Если нет, значит вам посчастливилось не переступать границ нашего городка...
Каждая мизерная точка на планете Земля творит героев и неудачников, пророков и аутсайдеров, грабителей и налоговых инспекторов. Причем мошенников и обывателей почему-то гораздо больше, чем пророков. Участь последних так незавидна, что каждый из этих избранных с ужасом вопрошает небо: почему я, за что?! Они прячутся от непросветленных собратьев в леса и пустыни, манкируя своими обязанностями, потому что провозглашать истину равно опасно и среди людоедов, вооруженных отравленными стрелами, и среди населения, поголовно охваченного компьютерной грамотностью.
Жить рядом с праведником, наперечет знающим ваши слабости и грешки, максимально некомфортно, отсюда, пророк – редко встречающийся человеческий экземпляр.
В нашем маленьком городе, совершенно незаметном из глубин космоса, таковых нет. Позолота с крыльев ангелов не осыпается на людей, приговоренных здесь жить. Однако на его улицах, нелепо спланированных местным архитектором, вы можете встретить абсолютно все мифологические фигуры, описанные великими поэтами. Такой маскарад в равной мере присущ и любому другому кружочку на карте. Поэтому я имею наглость называть наш мелкий городишко Троей, а его жителей – троянцами. Не все ли равно?...
Жену дворника звали Еленой. От кого она унаследовала удивительную красоту, устами местных кумушек не зафиксировано. Для местности, где при отвратительной воде гарантированы зоб и выпадение зубов уже к двадцати пяти годам, ее цветущая внешность казалась ошибкой природы. Когда Елена благополучно перескочила пятидесятилетнюю отметку, а ее кожа сохранила мягкость атласа, всё женское население Трои погрузилось в глубокий траур. «Потому что нельзя быть красивой такой!» Первой запустила в обращение будоражащий слух, подобно спутнику на космическую орбиту, ее соседка, грузинка Медея. Она не стала сильно напрягаться в поисках фактов и версий, а отдалась древнему проверенному способу: глубокой ночью подкинула прекрасной Елене на порог двух лягушек, а утром собрала возле их бездыханных тушек группу фанаток желтой прессы. Общественное мнение таким образом было подготовлено. Причиной немеркнущей красоты жены дворника признали наведение чар с помощью некоего зелья, ингредиенты которого очень убедительно валялись на пороге. Вот тогда черепаха коварной Медеи чуть не стала жертвой мести дворника.
Добрейшее существо черепаха Машка отличалась редкой общительностью. Она ползала по всему довольно обширному двору, образовывавшему правильный квадрат. Бессменный архитектор Гомерушнер, в свободное от работы время толкующий каббалу направо и налево, квадрат предпочитал всем прочим фигурам, усматривая в нем сакральный смысл, которого никак не хотел увидеть мэр нашего городка Круглов, до анекдотичности круглый экземпляр государственного мужа.
Черепаху Машку эти распри не беспокоили, в каждом доме ее ждал теплый прием, выражавшийся в блюдечке с молоком, которое она обожала и могла пить до бесконечности, как мэр Круглов – осветленное пиво.
Доверчивая Машка безмятежно пыхтела на клумбе, поедая горьковатые стебли молочая. В липовой аллее дворник трудился над сооружением походного барбекю. Потом, по-видимому, он передумал и решил остановиться на простом и безотходном варианте – сварить черепаший суп, воспетый неизвестными гурманами.
Человек – создание отвратительно неразборчивое в еде – об этом лучше всех знают матери и доктора, вытаскивающие изо ртов детей и взрослых несовместимые со статусом мыслящего существа предметы. Тщетно вегетарианцы и прочие зеленые ведут свою подрывную деятельность среди бескрайнего моря мясоедов. Культ животного белка неизменно торжествует.
Выхлопные газы окутывают жалкие огородики пенсионеров-энтузиастов. В переходном периоде к земному раю, где лев будет обниматься с ягненком, людям нужно хотя бы научиться не заедать друг друга.
Машка, оказавшись в котелке с кипящей водой, где совсем не было специй, ни петрушки, ни лаврушки, не говоря уже об асафетиде, что объясняет невысокую кулинарную культуру троянцев, стала активно бороться за жизнь. Сонное, обычно неповоротливое, животное сумело выкарабкаться из дымящегося котла, цепляясь за его края когтистыми лапами. Дворник попытался вернуть ее туда, где, как он полагал, ей самое место. Единственный свидетель этого утреннего бесчинства – наша детская дворовая компания, состоящая из десятка пацанов и одной отвязной девчонки в моем лице, единодушно издала звуки, от которых когда-то пал Иерихон. В отличие от стен древнего города, дворник даже не пошатнулся, однако остановил на полпути руку с занесенным половником. Мы выиграли всего одну секунду или еще меньше – Машка повторила свой маневр, шлепнулась на землю и принялась улепетывать с фантастической для черепахи скоростью.
Вращая над головой скалкой, на коротких волосатых ножках мимо нас пронеслась Медея, полы ее рваного халата воинственно развевались. Отсюда предполагалось, что нашему дворнику придется так же несладко, как мухе, попавшей в лопасти работающего вентилятора. Гурман-одиночка принял оборонительную позу, выставив вперед синтетическую метлу китайского производства.
Покупкой этого подметального чуда он обязан самому Круглову. Однажды мэр был застигнут под окошком Елены, где он зорко вглядывался в загадочную даль немытого стекла. По вечерам это место являлось конечной точкой паломничества троянских мужчин. Неоднократно обсуждалась идея установить здесь удобные скамейки, по соседству разместить фонтан, разбить цветники, открыть ночное кафе.
Единственным представителем мужского населения города, кто не расплющивал нос об оконные стекла красавицы, был архитектор Гомерушнер. Будучи отцом прекрасной Елены, по понятным причинам, он не особо настаивал на благоустройстве этой части Трои, а даже препятствовал этому. Итак, мэр, обрывая штанины, скатился с завалинки, чтобы попасть прямо в объятия поджидавшего его Отелло местного разлива. Так причудливо сплетаются бессмертные сюжеты Гомера и Шекспира под одним и тем же грязным окном.
Великие поэты и мыслители – это вселенская мафия, которая лишила нас удовольствия быть оригинальными. Они шутя наметали икру на тысячелетия. Впрочем, возможно, это всего лишь раздутая потомками репутация.
Например, все, притворяющиеся образованными людьми, слышали о Сократе. Но был ли на свете такой философ? От него не осталось ни строчки, мы знаем его идеи только в чужом пересказе. Ходил ли по земле такой чудак, пугая сограждан широким лбом, предпочитал оливки финикам или наоборот, ругался с женой или с кем-то еще - не доказуемо! Зато мой сосед-алкоголик существовал неоспоримо, ведь после его смерти среди арсенала стеклотары нашелся клочок туалетной бумаги с бессмертным текстом «А пошли вы все…»
Однако вернемся к нашим троянцам. Далее разговор под окном развивался совсем по Гоголю. Воистину, все гении нынче в гости к нам!
– А скажи-ка, дворник, чем ты здесь подметаешь? – спросил мэр, отряхивая колени от налипших бычков и собачьих какашек.
– Метлой, - отвечал дворник, разминая кулаки.
– А из чего она? – продолжал настаивать мэр, массируя затекшую поясницу.
– Из березовых прутьев.
– Я пришлю тебе настоящую китайскую.
Щедрость обычно прижимистого мэра ошеломила его визави, и Круглов удалился, сохранив лицо неповрежденным. Поговаривали, что на этой метле жена дворника облетала подконтрольную ей территорию.
Итак, Медея струсила и отступила, обильно украсив лицо противника пузырящейся слюной. Как пишут в титрах особо разнузданных фильмов, люди и животные не пострадали.
Не надо думать, что троянский дворник пришел в этот мир воспитанником сиротского приюта. В исторических хрониках города он отмечен как предшественник предшественника Круглова, то есть когда-то он и сам имел право подписи на покупку синтетической метлы. Его успешная карьера споткнулась на крыльце Елены.
Какая сила заставляет человека сосредоточить все свои устремления на одном единственном объекте, часто не стоящем внимания? Если можно найти оправдание для спортсмена, коллекционера или графомана, то извинить любовную страсть сложно. Особенно чужую.
Когда влюблен твой сосед, то, конечно, он безумец, когда эта зараза прилипла к тебе самому, то ты счастливейший из смертных. Чтобы вспыхнула страсть, достаточно любого пустяка, чтобы ее погасить, нужны воды всемирного потопа.
Маниакально домогаясь руки прекрасной Елены, мэр Трои забросил служебные дела и покатился по карьерной лестнице, пересчитывая ступени мягким местом. Его не остановили ни родные, ни компаньоны по пивным возлияниям, ни собственное самолюбие. Кто-то даже и позлорадствовал, ибо падение ближнего –приятный факт нашей биографии, иногда он ценнее личных достижений. Так градоправитель превратился в дворника. Возможно, он сам и не заметил происшедших в его социальном статусе перемен, хотя многие индивидуумы, некогда им обиженные, специально приходили, чтобы сладострастно плюнуть или вывернуть содержимое карманов на дорожку, где бывший мэр осоловело орудовал метлой. Новый род деятельности давал много свободного времени, которое влюбленный дворник посвящал исключительно выслеживанию своей красавицы. Тем более, что это было не трудно. Елена отличалась фантастической ленью: она спала до обеда, затем – после обеда, и так далее. Она ленилась выходить из дома, потому что для столь экстремального мероприятия, ей пришлось бы как минимум причесаться.
Самое спелое и вкусное яблоко обычно с червоточиной, то же самое случилось и с нашей красавицей. Ее червоточиной была лень. Она не училась и не работала; обеды ей приносил в стеклянных банках Гомерушнер-папа, а Гомерушнер-мама единожды в месяц занималась уборкой в квадратном домике дачного типа, построенном по проекту отца-архитектора для единственной дочери.
Визиты, посещения, нашествия, набеги и наезды дворника чрезвычайно осложняли полусонное существование Елены. Когда она поняла, что прекратить всё это невозможно, то придумала простой способ сохранить свои любимые привычки. Они заключили двустороннее соглашение, по которому Елена приобретала право на сладостное безделье, а дворник – возможность носить чудесное украшение, почему-то столь ненавидимое мужьями.
Отныне Елена не прикасалась к кастрюлям и сковородкам и прочим атрибутам законных жен и, нисколько не заботясь о хлебе насущном, получала его.
Дворник выговорил себе право прекратить финансирование жены в случае потери ею красоты. Свидетели соглашения никак не ожидали такого цинизма от влюбленного. Они не понимали, что новоиспеченный муж любил и ценил только некую часть Елены, а самой Елены он даже не знал, потому не предполагал обидеть. К тому же, как бывший мэр и бывший юрист, он верил в силу бумаги. К своей метле он присовокупил загадочные счета, только ему известным способом образовавшиеся в коммерческих банках Трои, и остатки роскошной недвижимости, приобретенной в эпоху его наивысшего карьерного успеха. Это составило их семейный достаток.
Первое время Елена блаженствовала, пока не заметила маленькую складочку возле бровей. Симпатичную морщинку. Черную метку старости.
Надо пояснить, что ее супруг, бурно пережив те счастливые моменты, которые неизменно испытывает собственник, приобретший крутое авто или дачу на Канарах, или, как в данном случае, прекрасную жену, очень скоро привык смотреть на это как на данность. К тому же, авто и дача требуют ремонта, жена – внимания. Когда бесценную вазу вынимают из музейной витрины, где на нее взирали с благоговением, не смея прикоснуться к хрупким фарфоровым стенкам, и начинают использовать вместо ночного горшка, она теряет свое очарование. Ее не боятся разбить, начинают мечтать заменить ее более крепким, более функциональным сосудом. В соответствии с этим сценарием дворник указал обличающим перстом на первую морщинку жены и обвинил ее в нарушении условий соглашения. Привлеченные юристы, ангажированные папой-архитектором, вынесли решение, что одна единственная складка на коже не является фактом потери красоты.
Дворник по-прежнему, теперь уже лишь из чувства долга, стряхивал с завалинки поклонников супруги. Однако взял привычку тщательно исследовать прекрасное тело жены, записывая результаты замеров и взвешиваний в черную тетрадь. Елена, в свою очередь, сделала правильные выводы. Изучив мировой опыт египетских акробаток, индийских танцовщиц девадаси, греческих гетер и японских гейш по сохранению молодости и красоты, теперь она проводила свое время в бесконечном тренинге. Все виды массажа, дыхательных и прочих гимнастик, особая диета, музыка, пение и, как венец всего, занятия философией. Ленивой красавице это далось нелегко. Она бы всплакнула от навалившейся вдруг на нее суеты, но слезы и сопутствующие им эмоции не способствуют достижению цели, лишь оскверняют лицо гримасой страдания.
Наконец Елена дозрела до того, чтобы перенести свои тренировки на улицу. Оснастив голову наушниками от плеера и облачивший в костюм для фитнеса, который умопомрачительно подчеркивал выдающиеся особенности ее фигуры, она отправилась на пробежку между квадратных домов, площадей и улиц Трои. По пути к ней присоединялись прочие слои населения.
Верные воздыхатели, загипнотизированные созерцанием ее колышущихся бедер, их жены, возмущенные неадекватным поведением супругов и требующие костра для распутной ведьмы; представители всех партий и менеджеры сетевых продаж, привлеченные уникальной возможностью массовой пропаганды своих идей и товаров; медицинские работники особого психиатрического профиля, разыскивающие своих пациентов; пожарные и милиция, надзирающие за безопасностью и порядком незарегистрированной в мэрии демонстрации; школьники, сбежавшие с занятий, в полной уверенности, что в город приехал цирк; наконец, собственно спортсмены.
При этом пенсионеры сумели получить бесплатные юридические консультации и измерить артериальное давление. Люди обменивались новостями, слухами, комплиментами и поцелуями. Составилось несколько удачных брачных союзов. Родилось несколько младенцев. Круглов, принявший ответственное решение быть вместе со своими избирателями, похудел на пару килограммов.
В забеге не принимали участие: философски настроенный архитектор Гомерушнер, критически настроенный супруг Елены, язвительно настроенная Медея и ее черепаха Машка, которая мирно спала в ивовой корзинке. Медея сварила особо наваристый борщ и навязчиво потчевала им оставшегося без женской ласки дворника.
Город страстно включился в оздоровительную кампанию и в самые короткие сроки покрылся спортивными площадками, физкультурными залами, бассейнами и стадионами. В пустующих больницах открылись спортшколы и танцклассы. Старики категорически отказывались умирать и планировали вместо уютного соснового гроба покупку пластиковых лыж. Похоронный бизнес приказал долго жить.
Никто не приписал этого физкультурного триумфа прекрасной Елене, у каждого, как ему казалось, нашлись личные причины для занятий спортом. Дворник и Медея саботировали общую оздоровительную линию. Они открыли совместное предприятие – ресторан экзотического питания. Любопытные троянцы повалили туда валом, но не все выдерживали первый этап приобщения к мировым кулинарным изыскам. Уже чтение меню вызывало у посетителей в зависимости от их впечатлительности легкий шок, дрожание конечностей, нервный тик, обильное слюнотечение и желудочные спазмы. Котлеты из шимпанзе, посыпанные бамбуковой стружкой, коктейль из гадюки с чилийскими томатами, чипсы с лапками молодого скорпиона. Визитной карточкой ресторана был черепаший суп. Его подавали в огромных океанических раковинах.
Троянцы чувствовали, что такое меню остро не гармонировало с тем простым и ясным путем, на который они вступили. Здесь им подавали запретный плод, это было модное место, где люди демонстрировали свою независимость от общих истин. Прекрасная Елена обходила столики, исполняя танец живота. Одни ходили сюда тайком, повинуясь зову соблазна, другие – открыто, чтобы назавтра увидеть в местной газете обличительный репортаж о диком кутеже золотой молодежи и троянских олигархов.
Человек – существо гораздо более зависимое от своих желудочных симпатий, чем это принято думать. Оказывается, чтобы расколоть общество изнутри, достаточно открыть ресторан. Составились партии противников и сторонников. Заплелись интриги. Прошли акции протеста. Марши, демонстрации, забастовки, пикеты. Активисты оздоровления митинговали на стадионах, гурманы раздавали бесплатные обеды.
Появился возмутительный слух, что дворник собирается открыть еще два подобных ресторана. Спортсмены отлавливали чревоугодников и делали им насильственное промывание желудка. Потом кто-то бросил клич, что «Карфаген должен быть уничтожен» – прекрасная Елена обязана вернуться из злачного места в тренажерный зал. В ответ на это любители черепашьего супа воздвигли вокруг ресторана баррикады из стадионных скамеек и взяли в заложники изрядно постройневшего Круглова, задавшись целью раскормить его до прежних размеров. Оздоровленные пенсионеры, свято уверовавшие в вечную жизнь, бросились на штурм. Началась троянская война.
И в древней Трое, и в Трое, построенной Гомерушнером, не стоит искать причины войны в красивой женщине. Это ловкий предлог, за которым кроется очень многое. Главное – неспособность человека терпеть самого себя. Чувство вины изливается в сосуд гнева, переполняет его, он лопается, его осколки ранят окружающих и, пожалуйста, - война.
Прекрасная Елена чувствовала себя в Трое одиноко и некомфортно и не знала, что ей теперь делать со своей жизнью. Физкультурники провозгласили ее знаменем борьбы с гурманами. Для гурманов она была собственностью дворника, изысканным ресторанным антуражем. Как картина перед барной стойкой, изображавшая сытно пообедавшую Венеру.
Красота для нас всё еще непонятна. Она обременяет бескрылую человеческую природу. Вызывает смущение, зависть, страсть и гнев. Сколько психопатов бросалось с ножом на прекрасную Джоконду – и если красота до сих пор существует, в этом не наша заслуга…
Дверь в подсобку с продуктами, где Елена три дня скрывалась вместе с черепахой Машкой и от гурманов, и от их противников, уже трещала под ударами возбужденной толпы. В оконные щели тянуло дымом от горящего ресторана.
Елена сбросила костюм восточной красавицы и переоделась в старое тряпье, которым Медея укутывала банки с соленьями и маринадами. Косметическим карандашом нарисовала на лбу и щеках глубокие морщины и борозды. За пазухой поместилась черепаха, дополнив образ нищей старухи выступающим животом. В таком маскараде прекрасная Елена прошла сквозь охваченную смутой Трою и скрылась в неизвестном направлении.
24 мая 2008 года