*****
Отряды Сопротивления шли на северо-восток, шли, почти не скрываясь, все дальше и дальше отрываясь от армии Владыки, которого умело водили за нос группы прикрытия. Пока все шло замечательно. Никто не мог предположить, что по окраине Темнолесья они гоняются не за основными силами Сопротивления, а всего лишь за крохотной горсткой безликих, Воинов Зарослей, разведки, обученной лесняками всем приемам маскировки. А уж в этом, как известно, у лесняков не было конкурентов. Безликие вели Владыку уже не первый день, но если он и подозревал неладное, то доказательств у него не было, а потому он был вынужден идти за ними, надеясь, что рано или поздно они допустят ошибку, которая станет для них последней. Теалей и кое-кто из сотников предполагали ловушку лесняков, Теалей даже высказал мысль о специально обученном отряде, однако Владыка никого не хотел слушать. А между тем Сопротивление приближалось к поселку верных Владыке людей, первому на долгой дороге к Мессарду.
…-Болеор!
Наставник оглянулся и придержал мустанга. Коней они достали случайно, наткнувшись на дикий табун, но после того, как Келлоир умудрился поладить с вожаком, проблем не возникало. Мустанги слушались довольно охотно, что само по себе уже было странно, но ни Болеор, ни другие лидеры Сопротивления не стали утруждать себя этими странностями. И без них забот было предостаточно.
Тенк, командир одной из летучих разведгрупп, поравнялся с ним.
-Там, за поворотом дороги, Арна. Это небольшой городок, который, как считают все, поддерживает Владыку. Наверное, стОит сначала проверить, не готовы ли они к противостоянию уже сейчас. Возможно, нас уже ждут, и тогда надо будет решать, стоит ли он вообще боя и потерь.
-Ты говоришь слишком много, Тенк, - Болеор чуть поморщился, - но говоришь правильно. Вышли проверку. – И, обернувшись, взмахнул рукой со скрещенными пальцами.
-Привал!.. Привал… привал… - понеслось вдоль цепочки отрядов. Люди получили лишний час отдыха.
ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ
…На окраине Арны было подозрительно тихо. Когда разведчики открыто появились на главной улице, особого внимания они не привлекли. Люди спешили по своим делам, некоторые равнодушно скользили взглядами по чужакам, но тут же забывали о них, торопясь выполнить что-то неотложное. На площади шумел базар, хозяева лавок широко распахивали двери, наперебой расхваливая товар, предлагая все подряд, от драгоценностей и мехов до оружия и живых "игрушек"-керлов, где-то заразительно свистели мальчишки, гоняя по поднебесью ярких змеев, смеялись женщины, дурачились бродячие клоуны-менестрели, громко распевая дразнилки… Но теперь, спустя всего какой-нибудь час, город словно вымер. Только ветер гонял по улицам пыль и песок, заметая немногие оставшиеся следы.
Болеор придержал мустанга перед распахнутыми настежь воротами, нахмурившись, оглядел пустую улицу.
-Слишком похоже на ловушку, - тихо произнес за плечом наставника голос Лагиса.
Зеленоглазый маг, чуть прищурившись, рассматривал дома с плотно закрытыми ставнями.
-Вот именно, слишком. - Рядом неслышной тенью возник Келлоир. Конь Болеора возмущенно всхрапнул, беспокойно отступая в сторону, Лагис вздрогнул, наставник плотнее сжал губы. Он, как и многие в Сопротивлении, никак не мог привыкнуть к бесшумной поступи саура, отчего тот всегда появлялся словно из-под земли.
-Слишком похоже, - повторил Келлоир. – Вернее было бы заподозрить ловушку раньше, когда на троих неизвестных в пропыленной насквозь одежде никто не обратил внимания. Они были пешие, без узлов и дорожных мешков, а дорогу явно проделали немалую и при этом ни трактира, ни постоялого двора не спросили. Так, потоптались по улице – и исчезли… Я на их месте решил бы, что заманивают, но теперь… Не знаю. На улицах ни души и ворота нараспашку… Особенно – ворота. Если нас так уж боятся, что ж двери-то настежь?
-Может, оттого и настежь, что боятся? – прозвучал тихий голос Талланая. Лагис снова вздрогнул, Болеор с трудом сдержался, сжав в кулаках повод. Сауры!.. Келлоир молча взглянул на соплеменника, но тот не смотрел на него. Показал рукой на ворота и тщательно подметенную площадку перед ними.
-То есть… Это может означать «проезжайте, вас не тронут, но и вы нас не трогайте»? – уточнил Лагис. Талланай кивнул.
-Что-то вроде этого. Судя по тому, что я уловил, они не желают ссориться с нами, пытаясь задержать. Оказывать сопротивление хлопотно, к тому же, заранее ясно, что дело кончится не в их пользу. Но и идти против Владыки, открыто встав на нашу сторону, тоже не хотят. Нас пропускают – но и только.
-И в спину не выстрелят? – недоверчиво скривился зеленоглазый. Талланай с сомнением покачал головой, но ответить не успел. Его опередил подъехавший Шоадери.
-Нет.
-Что же им помешает?
Зеленый бог выразительно посмотрел на молодого мага и не ответил.
-Одного нашего отряда будет достаточно, чтобы не оставить здесь камня на камне, - сказал Келлоир. – Они не станут стрелять.
-Значит, решено, - подвел итог молчавший до сих пор Критоний. – Идем через город походным маршем, но особенно не расслабляться, по сторонам посматривать, щиты держать в боевой позиции. На всякий случай лучники будут наготове.
Вопреки ожиданию, город они миновали спокойно. Но Лагис постоянно ощущал настороженный, недоверчивый страх, бивший из каждого двора. Его ледяным дыханием тянуло из каждой щели и было совершенно невозможно понять, чего же эти люди боятся больше. Особенной любви к Владыке тут не было. Его боялись, помня жестокую расправу над керлами и теми, кто помогал им или хотя бы пытался помочь. Одно гневное слово, один косой взгляд могли навеки сделать человека врагом Владыки, а такие долго не жили и то, как они умерли, не давало многим спокойно спать по ночам. Люди хотели жить. Вообще основным принципом этого города был принцип черепахи: сиди тихо, молчи и не высовывайся и беда обойдет тебя стороной.
Лагис хмурился и покусывал губы и облегченно вздохнул, когда Арна осталась, наконец, позади.
-Страх еще никому не приносил добра, - прозвучал рядом знакомый тонкий голос. Арадош снова оглянулся на оставленный город и в глазах его маг видел жалость. – И им не принесет. Они, к сожалению, обречены.
-Может, и нет, - равнодушно отозвался Лагис. Ему действительно не было никакого дела до этих людей, хотя умом он и понимал их. Да, они только приспосабливались, но, в сущности, им нужно было только одно: чтобы их все оставили в покое. А под кем они будут жить: под людьми, Владыкой, керлами, саурами или еще кем, - это их мало тревожило.
-Наверное, они правы, - словно прочитав его мысли, сказал лесняк. – Они только хотят жить по-своему.
-Только именно Владыка им этого и не позволит, - резко сказал зеленоглазый. – Они выбрали не того покровителя. Ты же видел, они не хотят ссориться ни с ним, ни с нами, но не понимают, что для Владыки третьей стороны нет. Нужно быть либо с ним, либо против него. В первом случае он не тронет, однако они под эту категорию уже не подпадают, раз позволили нам пройти и даже не попытались оказать сопротивление. Они уже пошли против него, а нейтралитета в этой войне нет… Впрочем, я повторяюсь.
Леснячок долго молчал, глядя себе под ноги. Пыль поднималась из-под копыт мустангов, ветер швырял ее в лица людей, солнце изредка выглядывало из-за туч, взрывало дорогу золотыми брызгами и война эта казалась чем-то далеким, отстраненным, не имеющим никакого отношения к действительности. Многим казалось, что все это происходит не с ними, люди расслабились, каждый задумался о своем. Это был не лучший переход, но командиры не дергали солдат. Маги сумеют вовремя предупредить об опасности, в этом никто не сомневался.
Плохо, мелькнула быстрая мысль, измотаны люди, отдых бы им… хотя бы несколько дней… И город этот… Я же знаю, что он обречен, что помочь ему невозможно, если только не пожертвовать ради них людьми, которых и без того с каждым боем становится все меньше, - я знаю все это. Но почему же так скверно на душе? Словно я предал их… и не один я…
С трудом отвлекшись от мысли об Арне, Лагис снова задумался о Тареле. Друг, которого и раньше-то нелегко было понять, теперь казался ему сплошным клубком противоречий и несоответствий.
"...Юный маг, который хотел спасти керлов от полного уничтожения, - и в армии Владыки, кажется, даже присягнул ему на верность. Маг Света – и стал учеником бога Мрака, занявшись темным, кровавым ремеслом некромантии. Некромант Литая Медь – и не может поднять руку на тех, с кем когда-то стоял на одном берегу бурного потока; спасает от верной смерти Келлоира, рискуя при этом собственной жизнью, рискуя страшно, потому что участь дважды предателя заставит содрогнуться всю Мариссену. Более того, он вернул один из двух похищенных Слугами артефактов. Что же дальше? Как понять, где ты настоящий? Кто ты? Тарел, керл-полукровка, или Литая Медь, некромант, вассал Владыки, его верный пес? И если ты играешь, Тарел, если ты все еще на нашей стороне, то не слишком ли далеко ты зашел?.."
Он не знал ответов. Были только вопросы.
Лагис споткнулся и поднял голову. Арна осталась далеко позади, напоминая о своем существовании лишь темной бесформенной массой, ломающей горизонт. Начинало темнеть.
Зеленоглазый маг оглянулся на остальных. Болеор, Критоний и Келлоир о чем-то негромко спорили, причем наставники явно что-то доказывали, а саур не соглашался, упрямо сжимал губы, хмурился и комкал в кулаках повод. Талланай молча прислушивался к разговору, но видно было, что ему тоже что-то не нравится в словах наставников, потому что он несколько раз неодобрительно покачал головой.
-"Тарел", - настойчиво билось в мозгу Лагиса. Он гнал эту мысль, но она возвращалась снова и снова и в конце концов он испугался. Что, если Тарел пытается дать знать о себе? Он знает о Глубокой Дали, знает, что при желании в нем можно увидеть любой уголок Мариссены, а Лагиса он знает лучше остальных. Что, если он попал в беду? Лагис чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля Тарела, выскальзывает из скользких от своей и чужой крови пальцев. Могло сложиться так, что на более вразумительное послание у него не хватает времени или сил или… Да мало ли что?
Молодой маг поймал взгляд Талланая и еле заметно кивнул. Тот понял и ловко отделился от спутников. Занятые спором, они не заметили этого.
Талланай поравнялся с Лагисом и спешился.
-В чем дело? – вполголоса спросил он, ведя коня в поводу.
-Тарел, - так же тихо отозвался зеленоглазый. – Что-то неспокойно на душе, его имя с утра крутится в голове, покоя не дает. Может, случилось что?
Саур серьезно кивнул.
-Да, неспроста. Тарел серьезный и сильный мальчик, но он, к сожалению, не всесилен. И он… зашел слишком далеко. В былые времена с таким искушением не справлялись сильнейшие, а он… Ну да ладно. Может, еще и не поздно.
Глаза его сузились, от него резко пахнуло сильным мускусным запахом, стиснувшиеся сами собой челюсти отяжелели… Сейчас он до дрожи напоминал жуткого человеко-змея, непременного героя многочисленных детских сказок, чьим именем матери частенько пугали неслухов. Лагиса невольно передернуло, он Талланай почти немедленно стал прежним. Он метнул на молодого мага тревожный взгляд, прислушался к чему-то еще раз, избежав, по счастью, метаморфозы. Беспокойно оглянулся и легким кивком указал юноше на придорожные кусты. Спустя несколько минут Глубокая Даль стояла перед ними, надежно укрепленная в скальной трещине.
Они с трудом дождались, пока зеркало перестанет мерцать и его заволочет обычное, ничего не выражающее серебристое ничто, и Талланай торопливо взмахнул рукой перед Оком Мира.
<...Мутно-белое облако, взвихрившееся поначалу в глубине зеркала, нехотя рассеялось, показав пустую поляну. Некоторое время ничего не происходило. Потом через все видимое пространство пробежал морхонт, на морде которого застыло явственное выражение ужаса.
Через несколько минут в обратную сторону с отчаянным скулежом пронесся Скейл, длинными прыжками, с полураскрытыми крыльями и тоскливым огоньком в глазах. Наконец, в поле зрения появился Хелгар и, хмурясь, торопливо зашагал следом за торогом. Талланай и Лагис с удивлением заметили, как пальцы бога Мрака непроизвольно вцепились в рукоять Дориона, торчавшего у него за поясом, и насторожились. Какая же сила могла до такой степени обеспокоить бога Мрака, что он хватается за обычное оружие?.. Тарел не показывался.
Изображение в зеркале еще немного постояло, показывая какие-то заросли, затем начало потихоньку смещаться. Снова стал виден Хелгар, склонившийся над распростертым в траве человеческим телом.>
-Это Дейтон, - вполголоса произнес Талланай. – Глава Темных адептов Амбры. Кажется, он без сознания, хотя я не знаю никого, кто мог бы застать его врасплох. И Хелгар явно чем-то встревожен… Да что же у них там происходит?
<...Хелгар выпрямился. Он действительно выглядел очень встревоженным. Увидь Лагис такое выражение на лице обычного человека, он решил бы, что человек напуган до полусмерти, но бог Мрака не умел пугаться. Однако ЭТОТ Хелгар чем-то неуловимо отличался от бога Мрака. А то, как он повел себя дальше, окончательно сбило наблюдателей с толку. Он осторожно перевернул тело Темного адепта, на миг приложил два пальца к шее, нащупывая пульс, и, подняв его на руки, негромко свистнул. Через минуту из кустов появился морхонт. Хелгар уложил тело ему на спину, что-то коротко приказал и морхонт, стараясь поменьше встряхивать свою ношу, исчез в зарослях.>
-Ничего не понимаю, - в замешательстве пробормотал Талланай. Он со вздохом крепко потер виски, будто у него внезапно заболела голова. – Хелгар, бог Мрака, - и вдруг заботится о ком-то, кроме себя? Беспокоится за человека, пусть Темного адепта, но – человека?! Ну на что это похоже?!
Лагис не ответил, да саур и не ждал ответа, целиком захваченный тем, что происходило там, на далекой окраине Темнолесья. Зеленоглазый маг мрачнел, наблюдая за богом Мрака, мрачнел и кусал губы, чувствуя, как понимание неумолимо ускользает, снова становясь только разрозненными фактами. Он перестал понимать Хелгара. Да и возможно ли это вообще?! Зло не может заботиться о ком-либо, тем более – о смертном человеке. Значит, бог Мрака – не Зло? Или его, Зла, действительно не существует в чистом виде, как не существует и Добра? Раньше Лагис в это не очень-то верил и теперь не знал, что и думать. Тарел – верил. Может, он пытался найти в Хелгаре чистую, добрую струну, в полной уверенности, что ее не могло не быть? Если так, то ему это, видимо, удалось. Но почему же тогда, в самом начале, Хелгар не выдал Тарела? Не раскрыл Владыке глаза на истинные намерения молодого мага, которых он просто не мог не понять? Или… или Тарел и вправду носил в себе Мрак?.. Нет, нет! Он не предатель! Иначе зачем ему спасать Келлоира, играть во время боя, когда обман равносилен проигрышу и, как следствие, смерти, возвращать Сандиеру?.. Неужели Хелгар ведет какую-то свою игру и Тарел до поры до времени полезен ему, неважно, знает он об этом или нет? Только полезен? И что же дальше? Если бог Мрака только использует Тарела с его юношескими порывами и чистой, еще не замутненной подлостью силой, не уничтожит ли он свое орудие, когда оно сыграет предназначенную ему роль?.. Ответов не было. Снова были только вопросы. Да еще – нелепая гибель Сейна, связного Келлоира, который пытался наладить контакт с молодым некромантом. Сантей до сих пор не желал верить в предательство Тарела, даже после того, как Глубокая Даль показала оцепеневшим от ужаса наставникам переправу через Разлом. И Тарела, который медленно шел по спинам тварей, и из его рук тонкой струйкой лилась кровь двух жертв - жертв, принесенных им самим.
Талланай тихонько ткнул юношу в бок и Лагис, очнувшись, снова поспешно уставился в зеркало.
<...Хелгар немного постоял, раздумывая и глядя в ту сторону, куда морхонт унес бесчувственного Дейтона, потом решительно двинулся в прежнем направлении, пристально глядя себе под ноги. Что он там видел, Око Мира не пожелало показать. И двинулось за ним. Увидев, наконец, того, чье имя упрямо будоражило сознание, Лагис с трудом подавил крик.
На крохотной глухой полянке притаились два камня. Первый, высокий, острый, вросший основанием в землю, грозящим пальцем вздымался вверх. Возле его подножия, скорчившись и прижавшись друг к другу, сидели четверо детей лет семи-восьми и, замерев, стеклянными от слез глазами неотрывно смотрели на середину поляны. Второй камень, широкий, плоский, наспех обработанный с боков, был залит свежей кровью, а перед ним, сжимая в руках окровавленные клинки, стоял Тарел. Здесь явно только что шел бой. Пять тел лежали неподалеку от алтаря и глаза некроманта горели ясным огнем, так хорошо знакомым Лагису по институту Земных Систем. У ног Тарела невозмутимо сидел торог. Увидев шагнувшего на полянку Хелгара, верный телохранитель подался вперед и угрожающе зашипел. Бог Мрака скрестил руки на груди.
-Что здесь происходит? – голос его прозвучал почти спокойно, но Лагис про себя порадовался, что не видит его лица.
-Я ведь сказал, что не допущу этого! – звенящим от напряжения голосом выкрикнул Тарел и глаза его вспыхнули еще ярче. – Свои или чужие, но это просто дети! Тот, кто был взят на поле боя или оплошавший разведчик – другое дело, они пленные, а сейчас война и если они не хотят говорить, то… Это я еще могу понять. Но тот, кто способен сотворить такое с детьми, не достоин звания воина! Он подлец и палач, а такие не заслуживают даже честного удара, только – ножа в спину! Я предупреждал Дейтона, но он не понял меня или не захотел понять. А может, и не слышал даже… Это все равно. Я не допущу издевательств над детьми! Ты можешь сейчас же вызвать Владыку, сорвать с меня маску, отдать Вопрошающим, но я не изменю собственного мнения! Да, сейчас война, да, я служу Владыке, да, я некромант, который не должен испытывать жалости ни к кому, но этого я терпеть не буду! Я сам отведу детей в поселение, а там… - Тарел внезапно запнулся и замолчал. Потому что Хелгар, не произнося ни слова, вынул из-за пояса Дорион и на ладонях, как передают родовое оружие, протянул молодому магу. Тарел невольно отступил, но Хелгар шагнул следом.
-Возьми, - глухо произнес он. – Не знаю, что ты сделал со мной, не думал, что такое возможно, но… Я не могу больше считать тебя… тем, кем ты был до сих пор. Я уже слышал подобные интонации и, кажется, догадываюсь, кто твой отец. Твой НАСТОЯЩИЙ отец. Возьми кинжал, запри меня снова – я сам пойду с тобой к Темным Вратам. Только учти, что равновесие снова нарушится. И землю снова будут сотрясать войны и заливать кровь. И Тритироний, Узел Равновесия, снова угаснет в тебе. Ты удивлен? Ты разве не понял этого той ночью, не почувствовал его в себе, когда поднял руку на своих, не позволив принести в жертву детей?.. Я почувствовал в тебе закрытую область еще тогда, когда впервые увидел тебя там, возле Темных Врат, только не думал, что там скрыт… Добро не может существовать без Зла или, хотя бы, без того, кто олицетворяет собой это Зло. Иначе Добро будет стремиться стать Злом, чтобы в мире было равновесие, но ему удастся это слишком плохо и тогда все начнется с начала… Что же ты молчишь, Тритироний?..>
-Узел Равновесия! – ахнул Талланай. – То, что между Добром и Злом и выше их обоих! То, что и Добро и Зло одновременно!
<-Что же ты молчишь? – повторил Хелгар, не дождавшись ответа. Он опустился на одно колено, не отводя взгляда от закаменевшего лица Тарела… нет, Тритирония. Зло склонило голову перед Равновесием, протягивая ему оружие своего уничтожения, повинуясь тому, что в равной степени Свет и Тьма и с легкостью может стать и тем и другим.
Тарел молчал и не делал ни малейшей попытки принять Дорион. В его глазах плясало пламя. Он смотрел вглубь себя и узнавал смысл противоречивых поступков и сводящих с ума метаний светлого мага, поневоле ставшего некромантом и пролившим человеческую кровь во время жестокого ритуала. Он понял, почему его так тянуло к богу Мрака и одновременно – к Шоадери, Зеленому богу, которому он искренне хотел помочь. Понял, почему ему так притягательна темная магия и вместе с тем – настолько завораживающ ясный огонь светлой… Он понял все. Неясным оставался пока один-единственный, но самый важный вопрос: что же дальше? Его не покидало смутное осознание того, что он должен каким-то образом остановить эту войну, так напоминающую бойню, только он не знал, как. Ему, чьими глазами смотрел сейчас Тритироний, Третья Сила, война эта казалась нелепой бессмыслицей, затеянной на пустом месте по ничтожной причине. Ему не хотелось вмешиваться в нее ни на одной из сторон, которые по-своему обе были правы. Только стоил ли страх Владыки, страх перед теми, кого унижали и уничтожали по его приказу, такой крови? Ведь потери понесли обе стороны и Владыка тоже терял верных и преданных ему людей. А сауры и керлы… Они вообще не хотели войны, надеясь уладить все мирным путем, и виноваты были только в том, что хотели жить, как им нравится…
Все эти мысли сейчас так отчетливо промелькнули в глазах Тарела, что наблюдателям не составило труда понять их. Хелгар не двигался, по-прежнему протягивая ему кинжал. Его ученик внезапно стиснул зубы, словно давя в себе что-то, лицо его вдруг стало до боли, до дрожи напоминать лицо Талланая за несколько минут до невольной метаморфозы, но, как и он, молодой некромант не дал себе воли. Он загнал змея (Лагис больше не сомневался в этом) внутрь себя и застыл, глядя на Дорион на ладонях бога Мрака. Лагис и Талланай, затаив дыхание, следили за его лицом, но Тарел больше не дал слабины и не позволил им снова увидеть подтверждения своей тайной силы. Он вдруг поднял голову и его взгляд, из которого плеснуло пламя Третьей Силы, безошибочно встретился с потрясенным взглядом Талланая.
-Я знаю, что вы видите и слышите меня, - отчетливо произнес Тритироний. – Я беру последний артефакт, но не обещаю, что всё будет так, как вам бы хотелось.
Он уверенно поднял Дорион с ладоней бога Мрака. Над его головой что-то коротко грохнуло, "указующий перст" наискось рухнул на алтарь, чудом не задев взвизгнувших детей, которые даже не попытались сбежать, пока шел весь этот разговор. Осколки обоих камней брызнули в разные стороны. Хелгара отшвырнуло на несколько шагов, словно детскую игрушку, в зеркале взорвался ураган, мешая белесое облако с темным вихрем, и изображение исчезло.>
Лагис выпрямился, застонав от боли в затекшей спине и с удивлением обнаружив, что все это время непроизвольно сжимал в кулаке эфес шото. На ладони даже остался четкий отпечаток ребристой рукояти. Талланай сидел, закрыв глаза и медленно растирая ноющие виски.
-Вот, значит, как, - пробормотал он. – Тритироний… Что же дальше?.. Кто он теперь?
-Мы должны рассказать обо всем остальным, - твердо сказал зеленоглазый. – Сегодня же. Сейчас.
-Что? – Талланай рассеянно посмотрел на него. – А, да, да… Сейчас…
-С тобой всё в порядке? – Лагис с тревогой взглянул на него. – Ты хорошо себя чувствуешь?
-Да, всё нормально, - прежним рассеянным тоном отозвался Талланай.
-Лаггирли, в чем дело? – резко спросил молодой маг и Талланай, сильно вздрогнув, очнулся.
-Просто… Тритироний… Тритиронием не может быть полукровка, Лагис. Это – больше чем закон. Это… это просто незыблемое правило, в котором нет исключений. А Тарел… Кто же он? Кто его мать?! Я не мог не почувствовать в ребенке нашу кровь, но Тайша была керлом! Чистокровным керлом! И Тарел действительно мой сын, СВОЮ кровь я тоже не мог не почувствовать, и тогда, когда он был маленьким, и теперь! И я не могу этого понять.
Некоторое время Лагис молчал, пытаясь связать все это воедино.
-Ты уверен, что Тайша была керлом? – спросил наконец он.
-Да.
-Ты уверен, что Тарел твой сын?
-Да!
-А что Тайша была его матерью?
-Теперь… не знаю. Раньше я в этом не сомневался.
-А теперь… прости, что я в это вмешиваюсь… У тебя были женщины помимо нее?
-Раньше - были, конечно, но после того, как появилась она – нет.
-Ты видел, как она носила ребенка?
-Конечно!
Лагис отчаянно взъерошил свою шевелюру.
-Тогда остается единственное объяснение: ребенка подменили сразу же после рождения. Да, ты его отец, но Тайша ему не мать. Я не знаю, почему у него человеческие глаза, но Тарел не может быть полукровкой, он – чистокровный саур, в нем кровь последней правящей династии, он – законный наследник империи сауров. Диадема сантея принадлежит ему по праву.
-Только, пролив человеческую кровь, он потерял это право, - мрачно закончил Талланай, на миг снова становясь Лаггирли, опальным сантеем.
-Но он Тритироний! – возразил Лагис. – Он никогда бы не узнал об этом, если бы не принял Темную магию так же, как и Светлую, а следовательно, не пошел до конца. Если бы он отказался принести кровавую жертву там, на переправе через Разлом, его бы просто убили. Но вот кто он теперь…
Талланай угрюмо заворачивал Глубокую Даль.
-Идем, - проронил он и поднялся.
хххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
На Мариссену катилась ночь, неся воинам долгожданный отдых. На одинокий костер пала роса, одевая влажной пеленой сидевших вокруг него людей. Зеленоглазый светловолосый парень что-то рассказывал вполголоса, остальные слушали, не перебивая, только глаза поблескивали из-под капюшонов. Ночь потеряла интерес к ним, упрямо не желавшим принимать ее дар – несколько часов сна – и покатилась прочь, дальше, на запад.
*****
Хелгар не помнил, что случилось после того, как Тритироний принял из его рук Дорион, последний артефакт. Впервые за все века своего существования – не помнил. Сознание померкло, глаза застлала пелена, сквозь которую ничего нельзя было разобрать, а когда все закончилось и Теалей пришел в себя… Он лежал в своем шатре. Рядом с его головой стоял кубок, источавший горьковатый запах лесных трав. Рука сама потянулась за вожделенной влагой и он внезапно осознал, что горло буквально стянуто сухой коркой. Но травы сделали свое дело и через некоторое время Теалей сумел даже встать и выйти из шатра.
Начинало светать. Возле входа в шатер Литой Меди лежал торог, чутко подрагивая ушами, - прислушивался. Теалей в раздумье остановился, потом решительно шагнул к нему, но Скейл вскочил и с низким рычанием преградил ему путь.
-Он никого не пускает внутрь, - прозвучал за плечом знакомый голос. Дейтон, бледный, со свежей повязкой на голове, устало опустился на траву. – Как вы вернулись ночью, с тех пор никому туда доступа нет.
Хелгар понял: седой адепт не подозревает, что все это время его бог был без сознания и не знает, что же случилось, но решил поддержать его в этом заблуждении. Бог должен быть сильным и он не вправе забывать себя даже на миг. Поэтому Хелгар только мрачно посмотрел на Темного адепта.
-Ты что-то слышал?
Седой адепт пожал плечами и скривился: слишком резкое движение отозвалось в висках приступом острой боли.
-Умеет же бить… Слышал. Кричал он ночью, а что кричал – не понять. Не знаю я такого языка, и никто не знает. Сейчас вот вроде затих. А уж что там происходит… - он снова пожал плечами, на этот раз осторожно, медленно. Торог внезапно поднял голову, тихонько заскулил. Словно в ответ, из глубины шатра донесся стон и Хелгар, решительно отстранив верного стража, шагнул внутрь.
Тарел лежал на ложе навзничь, широко разбросав руки. Возле правой ладони валялся Дорион, лезвие в крови, как и левая ладонь некроманта. Глаза его были открыты, но в них плескалась пустота… нет, даже не пустота, а словно бы он видел что-то, недоступное никому другому. Вот тело его вздрогнуло, мучительно изогнулось, руки разом заскребли покрывало – и опали сухими листьями.
Дейтон недоуменно развел руками – он не понимал, что происходит. Вообще, он разительно изменился за прошедшую ночь, словно рука Тарела, едва не отнявшая у седого адепта жизнь, внушила тому необъяснимое уважение и даже благоговение перед ним. Хелгар мельком взглянул на него (все-таки странные они существа, люди…), опустился на колени возле ложа ученика, заглянул в пустые глаза.
-Литая Медь! – на людях он избегал называть ученика настоящим именем. - Ты слышишь меня?
Тело парня снова вздрогнуло, с губ сорвался стон, но на этот раз Теалей ясно различил в этом стоне бессилие.
-Эх, парень… - пробормотал он. – Ведь предупреждал же тебя, просил быть осторожней… Или это Он выпил тебя?.. Что ж теперь делать-то?.. Выйди! – Это уже относилось к Дейтону. – И никого не впускай сюда!
-Я понял, господин, - седой адепт поклонился, тихо зашипев от нового приступа боли (кровь резко прилила к вискам) и вышел, успев заметить, как Хелгар снова склонился над молодым некромантом.
Что происходило за тяжелым пологом, никто никогда не узнал. Было тихо, только чуть колыхался порог. И лишь однажды изнутри донесся страшный шипящий голос:
-Не смей! Слышишь?! Не смей!! – и от низкой глухой вибрации казалось, что человек кричит в полный голос, надрывая горло и калеча связки. Кто это произнес… Дейтону показалось, что Теалей. Торог заскулил, на брюхе пополз к шатру, но возле входа ткнулся носом в землю, тихонько подвывая от необъяснимого запредельного ужаса. И это подвывание долгое время оставалось единственным реальным звуком. Никто не осмелился потревожить некромантов, даже посыльный Владыки, которому пришлось уйти ни с чем, не вернулся с повторным приказом немедля явиться в штаб на экстренный военный совет.
Седому адепту очень хотелось увидеть, что творилось в шатре. Он жаждал снова ощутить мощь задействованных сил, отзвук которых долетал до него даже за пределами Охранного Круга, заставляя каждую жилку трепетать в странном экстазе, болезненном восторге от ощущения прекрасного ужаса, ни с чем не сравнимого зрелища истинной Тьмы, какого не в состоянии вынести глаз человеческий… Ему стоило немалого труда вырваться из этой липкой паутины, ощущения от прикосновения которой сравнимы лишь с самым первым шабашем юного посвященного, с тем ощущением дикой, отвратительной радости освобождения… от всего. От человеческого "я", от норм морали и нравственности, от слов и обязательств, от принципов и канонов поведения, - от всего. Тогда его впервые посетила мысль о том, что Темные адепты – не совсем люди, что тот, кто был посвящен Амбре, становится частью его, его глазами и руками, его голосом и в какой-то мере им самим. Дейтон ни разу не пожалел о своем выборе.
Мало-помалу Скейл успокоился. Седой адепт, очнувшись, огляделся по сторонам, с удивлением обнаружив, что день в самом разгаре. Лагерь жил, но вокруг шатра молодого некроманта было тихо. Люди опасались даже пройти мимо него, предпочитая сделать круг в обход. Где-то в отдалении мелькали черные рясы церковников, стреляющих быстрыми недобрыми взглядами в их сторону. Маги не показывались.
Еще через несколько минут Дейтон рискнул заглянуть в шатер – и замер, не осмеливаясь даже предположить, что же там произошло. Литая Медь лежал всё в той же позе, на спине, разбросав руки, только пальцы и обе ладони были изранены в кровь и глаза закрыты. Он, кажется, спал. Теалей лежал возле него ничком, лица его не было видно. Широкие плечи некроманта сотрясала мелкая дрожь, никогда прежде ему не свойственная. Сквозь прорехи в изодранной в клочья рубашке проглядывала спина, исцарапанная, в ссадинах и синяках, словно после страстной ночи… Темный осторожно подобрался к нему, готовый в любой момент отскочить, положил руку на плечо господину… Теалей вздрогнул – и вдруг расслабился.
-Всё кончено, - не поднимая головы, сказал он. – Они не получат его. Все…
Дейтон кивнул, хотя Хелгар не мог видеть этого его движения, вышел и аккуратно задернул за собой пОлог, заботливо расправив складки. На сегодня действительно всё кончилось.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ