10. ВСЯ ВЭЛ.
Они вернулись. На стене их кабинета, которая была наполовину цвета Вэл, наполовину цвета Дэна, красовался автограф Джейн Остин. Дэну оставалось лишь догадываться, как Вэл это удалось. На листке был написан адрес, где жила Джейн, её полное имя, подпись и дата. Вэл была счастлива. Дэн наслаждался счастьем Вэл, хоть и считал его полным сумасшествием.
И дни пошли своей чередой. Напарники работали изо всех сил, немного познавая друг друга, урывками вспоминая прошлое. Работы действительно становилось больше день ото дня, но дела отошли на второй план. Дэн был угнетён чувством, у которого не было будущего, а Вэл ничего не подозревала.
Наблюдая за Вэл, Дэн не мог понять, откуда в ней чувство вины. Ему предстояло в этом разобраться.
20 декабря. Вот-вот рождество. Утро. Рабочий день ещё не начался, но все на местах. Загруженность работой во всех отделах устрашающая. Никто не расслабляется. Дэн в кабинете разрабатывает программы по делам. Но когда в кабинет вошла Вэл он замер.
- Ты босиком?
- Не видишь. – Равнодушным тоном произнесла она.
- Где туфли?
- Гарри стащил. – Ответила она также без эмоций.
- Как?
- Не знаю, но когда увижу его, убью, не важно как. – Произнесла она спокойным тоном.
- Ладно, ты не волнуйся, сядь, почитай дела, я верну тебе туфли.
Вэл послушалась. Она начала листать папки.
К моменту, когда Дэн вернулся с туфлями, Вэл была в ужасном состоянии. На ней лица не было.
- Вэл, что случилось? – испуганно произнёс он.
Вэл протянула ему папку с делом. Он просмотрел его.
- Я знала, я чувствовала, что сегодня будет плохой день. – Пробормотала она.
- Дело о разводе Дэвида и Аннабель Беннет. Твои родители!
- Сегодняшний день и так начался паршиво, но самое ужасное в том, что больше всего меня волнует мучающая меня головная боль. Она перешибла всё, даже негодование по поводу того, что, похоже, я своими руками развела своих родителей. А меня-то всегда волновал вопрос, кто же виноват в их разводе. Я мечтала найти его и переехать, чем-нибудь. Феноменально.
- Что собираешься делать?
- Работать. Ты можешь предложить что-то другое?
- Может попросить передать дело другим?
- Нет уж. Я сама сделаю. К тому же здесь дана чёткая инструкция. Это будет быстро и не сложно.
- Как скажешь. Когда отправляемся?
- Закончи, пожалуйста, с тем, что ещё не запрограммировано, а я дойду до Хэнка.
- Хорошо.
Вэл обулась и ушла. Дэн не понимал хладнокровности Вэл. Хотя потом он подумал о том, что это прошлое, его уже не изменить, а если и изменить, то та, для кого это по-настоящему важно не сможет насладиться дарами семейной жизни.
В кабинете раздался сигнал от начальства. Дэн послал сообщение Вэл, а сам немедленно отправился на вызов. В кабинете начальства были Робин, Грэг, Хэнк и Вэл, лежавшая без сознания на диване.
- Что случилось? – тревожно спросил Дэн.
- Она отключилась у меня на глазах. – Ответил Хэнк.
- Она жаловалась на головную боль. – Упомянул Дэн.
- Дэн, если ты ещё не понял, то у душ не может быть головной или какой-либо другой боли. – Разъярённо произнёс Робин.
- И что же это?
- Провокация, скорее всего конкурирующей фирмы. Мы уже отправили группу к ней в больницу. – Произнёс Грэг.
- Но она придёт в себя?
- Должна в ближайшие несколько минут. Ребята работают. – Ответил Робин.
Дэн не знал, что ему делать. Было странно, но он не чувствовал никаких переживаний, будто ничего не произошло. Он точно знал, что она вот-вот должна очнуться.
Ещё тридцать секунд тишины.
Вэл открыла глаза, осматриваясь по сторонам.
- Вэл, как ты? – спросил Грэг. – Голова прошла?
- Да. – Ответила она поднявшись. – Всё прошло. Что со мной было?
- Ребята уже в больнице, но доклада пока не было. Скорее всего, подробности будут вечером. – Ответил Робин.
- Хорошо. Я могу идти? – спросила Вэл.
- Вы оба можете идти. – Приказал Грэг.
Вэл, как ни в чём не бывало, поднялась и направилась к выходу, за ней последовал Дэн.
- Ты точно в порядке? – поинтересовался он, как только они вышли из кабинета.
- В полном, но как-то странно. Потом поговорим, когда узнаем подробности. Лучше пойдем, разобьём семейную жизнь моих родителей.
- Даже не верится, что я узнаю как ты жила.
- Ничего особенного ты не увидишь. Кстати, сначала надо вернуть омелу.
- Тебе не кажется странным, что мы возвращаем её не такой, как брали?
- Если начнёт возникать, я его уболтаю.
- А если не получится?
- Он легко поместится в шкаф.
- Ты ведь не серьёзно.
- Скоро узнаем.
Проблем с возвратом инвентаря не было, поэтому напарники быстро принялись за дело.
Дом, в котором жила Вэл, был большим и красивым, как это полагается у людей, которые более чем хорошо зарабатывают. Дэну он понравился. Но ему не терпелось войти внутрь.
Внутри было мило, но как-то обычно. Хотя фотографии на стенах и полках добавляли уют. Вэл начала ходить по комнате, в которой давно не была, Дэн делала то же самое.
- Никогда не думала, что ещё когда-нибудь вернусь в эти стены. – Произнесла Вэл, осмотревшись по сторонам.
- Что мы должны сделать? – поинтересовался Дэн.
- С минуты на минуту придёт посыльный с письмом для моей мамы. За него распишется наша горничная Глория.
- Мы должны уничтожить письмо?
- Нет. Его сначала должен прочитать отец, затем он его спрячет, а мы найдём его и положим туда, где его найдёт мама. На этом наше задание будет закончено.
- Эта белокурая толстушка на фотографиях твоя сестра?
- Я.
- Ты?! Но ты весишь от силы сорок пять килограмм.
- Что ты хотел? Моя мама кондитер, вот я и не отказывала себе ни в чём.
- Похудела, когда пошла в колледж? – предположил Дэн, не веря своим глазам.
- Я не училась в колледже. После школы я ушла в свободное плавание. А похудела я как раз после развода родителей. Сначала две недели ничего не ела, мне и не хотелось, совсем не хотелось, а потом съела мандарин и поняла, что жизнь продолжается. Мне было четырнадцать.
- Развод как средство похудения это очень интересно.
- Я слышала где-то, что расставание – это сладкая грусть. Оказалось правдой. Вот такой десерт. – С улыбкой произнесла она.
- А почему ты не растолстела? Сидела на диетах и тренажёрах?
- Терпеть не могу физические нагрузки и ограничения. Просто я больше не набирала вес и всё. Хотя дня не могла прожить без шоколадки.
- Ты так спокойна. Нет желания изменить прошлое?
- Это ни к чему. Ссора, ставшая последней, не была первой. Они хотели развестись, когда мне было семь.
- Почему не развелись?
- Я написала письмо Санта-Клаусу.
- Ты же не веришь в него.
- Я решила попробовать. Знаю, это было более чем глупо, но вроде как помогло.
- Похоже, помогло.
- Хэнк был прав – наши желания опасны. Я пожелала, чтобы они остались вместе, но это было лишь мучение. Они не развелись, но спали в разных комнатах, а иногда и в разных домах. Лучше бы они тогда развелись.
- А что в письме?
- Приглашение для мамы во Францию. Отец его прочитает и спрячет, но мы сделаем так, чтобы мама его получила. После этого они расстанутся. Разводу быть.
- Ты сказала, что нигде не училась. Почему?
- Отдельная история. Потом как-нибудь поведаю, ну а ты, доктор, предполагаю, учился в лучшем университете страны?
- Угадала. Гарвард был моим домом. Мои родители мной гордились.
- Почему хирургия?
- Почему журналистика?
- Мне всегда нравилось что-то писать, сочинять, узнавать, выведывать, раскрывать грязные подробности, задавать вопросы, пакостить.
- Исчерпывающий ответ. А я, ты только не смейся, у меня в детстве умер щенок. Тогда-то мне и захотелось спасать жизни. Я подумывал о ветеринарии, но отец строго-настрого запретил, а хирургию одобрил. Я собирался совершенствоваться в нейрохирургии, даже оперировал несколько раз.
- Теперь, когда ты помнишь, что спасал жизни, ты не думаешь, что от тебя мало что зависело, и ты был лишь исполнителем чужой воли?
- Мы решаем лишь частные случаи, есть люди, в чьи жизни мы никогда не вмешиваемся, а за них нужно бороться.
- Хочешь, я расскажу тебе всю правду о себе. Здесь. Сейчас.
- Ты этого хочешь?
- Это очень прозаично. Мой дом, родные стены. Есть время. Я покажу тебе свою комнату.
Вэл провела Дэна на второй этаж и проводила в комнату.
- Она розовая!
- Цвет не я выбирала, но ремонт лень было делать, поэтому я терпела. Кстати, здесь раньше стены были увешаны плакатами, точнее они будут увешаны, чуть позже.
- Слушаю. – Предвкушено произнёс Дэн, сев на кровать.
- Я родилась 14 февраля. Никогда не любила этот день, эти сердечки кругом, кошмар одним словом. С сестрой я плохо ладила до развода родителей. Потом мы как-то подружились. Мы так и не стали сёстрами, хоть у нас и одна мать, но общей крови в нас будто нет, даже группы крови разные. Но подруги из нас получились хорошие. Её зовут Сара. В школе я была отличницей, но постоянно спорила с учителями, отстаивая свою правоту. Я обожала риторику и психологию. Когда я покончила со школой, Сара уже училась в университете, изучала историю искусств. Отец настаивал, чтобы я пошла по его стопам, к этому всё и шло. Но в Гарвард я не поехала, хотя должна заметить, что поступила, сама. Отец был в ярости, после содержательного разговора, что я гублю свою жизнь, я ушла из дома. Но деньги у меня были, я постоянно подрабатывала в местном интернет-кафе. Я сняла квартиру и начала рассылать свои статьи и резюме по редакциям. Я была очень уверена в себе и через две недели получила работу в газете, где и проработала до конца своих дней. По началу было трудно, конкуренция и зависть, но потом всё стало клёво, мне начали поручать важные интервью. Что касается личной жизни. Мне делали предложение руки и сердца целых два раза. Оба раза я отказалась. Сара вышла замуж сразу после окончания университета. Она устроилась работать в галерею, её муж архитектор. Его зовут Эдвард. Он безумно хотел детей, всегда, а она не хотела торопиться, но забеременела. Ему она ничего не сказала и меня попросила молчать. Я пыталась отговорить её, но ничего не получилось. Это была наша тайна, которую я хранила до того злополучного вечера.
- Сколько тебе было лет?
- Двадцать три с половиной.
- Мне было тридцать. Я никогда не был женат и не делал предложений руки и сердца. Родители постоянно знакомили меня с девушками на свой вкус, но с ними со всеми я переставал быть собой. Мне всегда казалось, что та, что станет моей судьбой, появится в моей жизни внезапно, как гром среди ясного неба или молния, ударившая трижды в одно и то же место. Мне говорили, что если я буду ждать такую, то не женюсь никогда. Мои брат и сестра уже давно устроили свои жизни, а я так и не оставил после себя ничего. Кстати, я тоже был отличником, а интернатуру проходил в лучшей больнице штата. А почему ты отказалась от предложений?
- В первый раз потому, что он гулял на лево, и хотел сделать меня попыткой завязать с этим делом, а второй, потому, что он хотел увезти меня в Европу, где была его работа, а я не разделила подобного порыва.
- Ты их не любила?
- Я верю в расчёт. Любовь не обязательна, когда тебе просто комфортно с человеком.
- Ты хотела бы что-то изменить в своей жизни?
- Я бы не переспала с мужем сестры.
- Не может быть!
- Знаю, как это звучит, но она никогда об этом не узнала бы и не узнает. Это было за полгода до аварии. Мы оба были злы на неё, но самое ужасное было в том, что мы были трезвые, а ещё ужаснее то, что это было здорово и длилось двадцать три часа, за которые мы деградировали от друзей к любовникам и наоборот.
- Долго.
- Да.
- Вы были злы на неё?
- Он узнал, что она переспала с его другом два раза.
- Ну, у вас и семейка. А ты, почему ты была на неё зла.
- Может тебе известно чувство, когда знаешь человека давно, и привык к нему, и у тебя с ним было много всего хорошего, но наступил момент, когда этот человек тебе нужен, а он укатил на курорт, зная как тебе плохо.
- Не уверен.
- Когда я отказала своему номеру два, мне было очень плохо. Я была привязана к нему, и мы были вместе довольно долго, у нас были планы и я была готова остепениться, но, не жертвуя собой. Я не любила перемены, моя жизнь была устроена, а он предлагал мне всё бросить, чтобы не разрушить то, что строил годами. В последний наш разговор мы наговорили друг другу много гадостей. Это было в аэропорту. Уже началась посадка, а я сидела в зале и вдруг поняла, что не полечу. Мне тогда был двадцать один год. Я позвонила сестре и попросила, чтобы она приехала, а она ответила, что не хочет отменять поездку из-за моих капризов, что я всегда легко расставалась со своими парнями и завтра сама приду в себя. Она бросила меня, когда была очень нужна. Когда мы с ней поссорились, перед аварией она сказала, что во мне не осталось ничего святого, но именно она стала причиной перемен во мне. Я действительно стала по-другому относиться к людям. Когда она вернулась с курорта, она напомнила мне, что была права, когда уехала. Эдвард приехал ко мне вечером. Удивительно, что совершенно чужой для меня человек приехал ко мне. Мы вместе напились, поговорили и разошлись. Только поэтому я сохранила отношения с сестрой, но они уже были искусственными.
- У тебя странная жизнь, странные проблемы, а в моей жизни всегда была учёба, работа, короткие романы.
- Для меня странно это. Я познакомилась с Гербертом, чтобы вернуться в прошлое, нелегально. Я хотела предотвратить аборт, но, увидев всё со стороны, вспомнив прошлые обиды, оставила всё, как было. Я ощутила, насколько всё-таки мы привязаны к нашей жизни и насколько сильнее становятся все ранее испытываемые чувства. А ты, хотел бы что-то изменить?
- Я бы спас щенка.
- У меня был пёс. Овчарка.
- Как его зовут?
- Кенгуру.
- Ты назвала овчарку Кенгуру?
- Это прикольно. К тому же, когда до меня дошло, что я погорячилась, было поздно, ни на какое другое имя он не откликался.
- С ума сойти. Но, вернёмся к теме твоей семьи. Четверг.
- Сара приходит по четвергам. Всегда. Сидит и молчит. По вторникам приходит Эдвард. Иногда заходят родители, по отдельности, коллеги приходят. Смешно, но фотографии, из-за которых косвенно я оказалась здесь, никто не может найти, а они стоят кучу денег и спрятаны очень хорошо. Мой начальник почти молится, чтобы я пришла в себя и вспомнила, а главное сказала ему, где они.
- А тебе всего двадцать три с половиной.
- Было.
- У тебя было много парней?
- С чего этот вопрос?
- Хочу вспомнить своих девушек.
- Их было шесть. Со всеми я встречалась подолгу, но вспоминать их я не буду.
- Одиннадцать девушек.
- Я промолчу.
- Как ты определяла, что это твой парень?
- С одного поцелуя. Я могла поцеловать парня и точно знать, что он со мной надолго, но так и не встретила того, кто был бы навсегда. Мне всегда казалось, что мой лучший поцелуй впереди, но так и не узнала какой он.
- Один поцелуй?
- Зря не веришь. Я могла определить не только срок годности парня, но и то, какой он в постели. Должна заметить, что хоть парней у меня было шесть, но количество перецелованных мною парней, скорее всего зашкаливает за полсотни или даже сотню. О-о-о как мне этого не хватает!
- Поцелуев?
- Того, что бывало после них.
- Как это?
- Где твой нимб? Совсем съехал? Хочешь, чтобы я рассказала тебе о…
- Какой ты была любовницей? Каково это быть с кем-то?
- Совсем уже! Ты не помнишь этого?
- Нет. Я сотрудник верхнего отдела, у нас стирают не только память, но и некоторые чувства, способные помешать работе.
- Только из жалости и сочувствия, расскажешь кому, запру так, никогда не найдут. Значит, когда ты знаешь, что человек тебе подходит, когда уже пройден этап запрета, ты уже раскалена и сама еле сдерживаешь себя, наступает момент одного взгляда, когда ты понимаешь, что если не набросишься на него сейчас, то перегоришь окончательно и это не повторится. И вот ты обнимаешься с ним, он тебя целует, причём так, как тебе нравится, наступает предвкушение, которое переполняет тебя и кажется, что ты взорвёшься вместе с ним, соблазн настолько велик, что внутри тебя мгновенно расцветает целый мир, солнце которого взрывается внутри тебя и потом этот незабываемый экстаз, когда ты уже узнала его, но тебе этого мало, ты хочешь забрать у него всё, что только он может тебе дать, и этой жадности нет предела! О-о-о, как я по этому скучаю!
Дэн сидел молча, стараясь не подавать вида, он просто смотрел на Вэл, которая в этот момент светилась, в прямом смысле этого слова.
- Что ты на меня так смотришь? Я была очень страстным человеком. Это хороший способ снять стресс и сбросить вес.
Дэна охватило странное чувство. Он захохотал, чуть ли не валяясь по полу. Вэл это задело, она не понимала этого смеха.
- Дэни, прекрати. Дэни, я тебя запру.
- Извини, но не могу.
Вэл махнула на него рукой и решила дождаться, когда он успокоится. Этот момент наступил через несколько минут.
- Теперь ты. – Произнесла она с определённой интонацией. – Так каким ты был с девушками?
- Поцелуй меня и узнаешь. – Заманчиво произнёс Дэн.
- Не хочу, чтобы меня током шарахнуло. – Потом, когда Дэн не слышал, Вэл добавила:
- Хотя мысль хорошая. Вот что называется из первых уст.
Потом всё было так, как сказано в инструкции. Напарники сделали свою работу, и Вэл была хладнокровна. Хотя Дэну понравился отец Вэл. Он заметил, как она на него смотрит и понял, что в ней нет обиды на семью, хотя у неё было на это право. Он не увидел саму Вэл, ту странную толстую девчушку, жившую в розовой комнате, но не жалел, зная, что та, что рядом с ним лучше. Но самое важное, Дэн понял, что ни дом, в котором она выросла, ни её семья, не могут рассказать ему о Вэл ничего, ни капли правды, есть только один источник – она сама.
Когда напарники вернулись в корпорацию, в коридорах было странно тихо.
- Виновница торжества вернулась. – Послышался голос Кайла.
- В чём дело, я ничего не сделала?
- Всё как всегда сделали за тебя. К нам пришла коробка от Фредерика, адресованная тебе, на ней написано «компенсация». – Прокомментировал Кайл. – Проводить вас?
- Сами дойдём. – Ответила Вэл.
Вэл оценивающе смотрела на коробку. Она и представить не могла, что внутри.
- Большая. – Произнесла она.
- Откроешь? – поинтересовался Дэн.
- Да.
И Вэл не мешкаясь открыла коробку. В этот момент из неё выпрыгнул пыльник, но маленьких размеров и какой-то странный, мгновенно вызвав страшный переполох. Сотрудники корпорации прижались к стенам. Пыльник начал носиться вокруг Вэл, а потом будто набросился на неё, сбив с ног. Все всполошились, но Вэл, прокричала, чтобы никто ничего не предпринимал.
- Всё в порядке, мы с ним знакомы, - произнесла она, поднявшись, - он безобидный, можете успокоиться.
Пыльник продолжал крутиться возле Вэл.
- Я нашёл на дне коробки конверт. Адресован тебе. – Произнёс Дэн, потянув Вэл конверт.
- Кстати, Дэни, познакомься, Кенгуру. – Произнесла она, пытаясь угомонить существо.
Вэл начала читать записку вслух:
«Вэл, надеюсь, тебе понравился мой подарочек. Это небольшая компенсация за причинённые тебе неудобства. Было приятно получить душу твоего пса, но это существо неподконтрольное. Теперь это твоя головная боль. Фредерик».
- Как точно он о головной боли.
- Он к тебе неравнодушен. Ты расстроена?
- Когда я умерла, он был жив. Он умер, потому что решил, что я его бросила. – Еле сдерживаясь, грустно произнесла Вэл, поглаживая своего питомца.
- Брось, смотри как он тебе рад. Только что с ним делать?
- Поселим пока в кабинете, а потом увидим. Кенгуру, за мной. – И существо покорно последовало за хозяйкой.
В кабинете Кенгуру очень понравилось, но напарники поняли, что у них ещё одна проблема, за которой трудно уследить. Хоть пёс слушался Вэл, но его покорности хватало ненадолго, чем он сильно смахивал на хозяйку, и хаос начинался заново. Тогда вмешался Дэн, но чуть не остался без носа.
- Вы оба с характером. – Прокомментировал он.
- У него было трудное детство. Не суди строго. – Уныло произнесла Вэл.
На контакт-брелок Вэл поступило сообщение, и она ушла. Дэну она не сказала куда идёт, но знала, что разговор будет серьёзный. По-другому и не бывает, если вызывает начальство.
Разговор был между Вэл и Грэгом, а это означало, что дело серьёзное.
- Вэл, с утра у меня не было к тебе вопросов, но сейчас их количество зашкаливает. Но начну я с приятной новости – головная боль больше не повторится. Эта провокация была направлена на тебя Фредериком, но убить он тебя не хотел. Нас с Робином откровенно пугает подобная заинтересованность тобой конкурирующей фирмы. Мы полагаем, что Фредерик обеспокоен срывом нескольких операций и самое главное тем, что ты увела у него клиента.
- Это очень старая история. Они даже не требовали вернуть Арнольда им, а значит, он у нас на законных основаниях и закончим с этим.
- Мы сделали так, чтобы здоровью твоего тела ничего не угрожало, но будь внимательнее. Следующий вопрос: откуда Дэну известно про больницу?
- Странно, что ты мне его задаёшь. Не мы выбирали себе наказание, и не я выписала себе путёвку в собственную больницу, где он меня и увидел.
- Или ты позволила ему себя увидеть.
- Я делала всё, чтобы этого не случилось, пока на моё тело не напал пыльник, и я не вышла из строя.
- Так вот откуда Фредерик узнал, что с тобой. Как Дэн отреагировал?
- Довольно тихо, без эмоций.
- Перестал с тобой разговаривать иными словами.
- Мы урегулировали этот вопрос.
- Надеюсь. И ещё одно – твой пёс. Он сотрудник конкурирующей фирмы.
- Мне переслали все его документы, поэтому всё честно.
- И что ты мне прикажешь с ним делать?
- Найти работу. В нём столько сил и энергии, нужно направить их в нужное русло.
- Хорошо. Подготовь его, я отправлю его в помощь Гарри.
- Издеваетесь.
- Ему нужен напарник, а твой пёсик научит его дисциплине и будет рядом с тобой. Свободна.
- Отлично! Раньше только один жевал мои туфли, теперь их будет двое. Спасибо.
Вернувшись в кабинет, Вэл решила ознакомиться с делом своего лучшего друга. Она читала медленно, боясь дочитать до конца. Оказалось, что когда она попала в больницу Кенгуру перестал есть, тоскуя по своей хозяйке. Это и стало причиной его смерти. За эту привязанность, больше похожую на намеренный отказ от жизни, его и забрали конкуренты, но к счастью не смогли с ним справиться.
Ближе к вечеру Вэл отвела Кенгуру к Гарри, пообещав часто навещать, и со спокойной душой отправилась спать.