Павла Петровича боялись дети. Он всегда был безукоризненно вежлив, корректен и холоден. В любую погоду, даже если было очень жарко, он носил темную закрытую одежду и иногда еще берет и почему-то плащ. Ходил он размашисто и быстро и ко всем, даже к маленьким детям, обращался строго на Вы. Иногда он ездил на велосипеде и тогда становился похож на большую хищную черную птицу.
Его можно было бы назвать красивым – тонкое лицо, правильные, чуть заостренные черты, мужественный подбородок, но вот взгляд был до того неприятным, колючим, осуждающим, что делал его почти уродливым.
Вне зависимости от времени года, на участке Павла Петровича всегда была осень, мрачное предзимье, даже в самый солнечный и светлый день. Там не было ни грядок, ни лужайки, одни темные сосны и его маленький дом.
В его доме все было в одном экземпляре – одна табуретка на кухне, один стул в комнате, и комната тоже одна, один набор посуды и всего одно окно на весь дом. Там не было никаких украшений, кроме фотографии в рамке на тумбочке. Черно-белая, как вся его жизнь, она все равно смотрелась ярким пятном в этом мрачном месте. Веселая молодая женщина в кудряшках и платье в горошек хохотала, глядя прямо в объектив. Казалось, что еще немного и ее смех разобьет стекло, вырвется наружу и расцветит все вокруг. Фотография была единственным предметом, способным вызывать у Павла Петровича сильные эмоции – любовь и ненависть. Вот так, одновременно.
Зиночку обожал весь огромный строительный НИИ, где когда-то работал Павел Петрович. Он тоже обожал, как умел – делал замечания, одергивал и читал длинные нудные нотации. Для ее же пользы. А однажды написал ей длинное обстоятельное письмо, где четко и последовательно рассказал и доказал, как ему казалось, что они – идеальная пара.
Однако Зиночке так не казалось. С ней всем было легко и весело, с ним тягостно и грустно. Ему хотелось тепла и ласки, а ей – романтики и приключений. А какая тут романтика, если признание в любви начинается словами: «Довожу до Вашего сведения» и написано как скучный доклад? Какие приключения, если этот бука расписал жизнь по пунктам на много лет вперед?
Такт и воспитание не были Зиночкиной сильной стороной. Едва дочитав письмо, она, с веселым смехом отправила его в большое путешествие по всему НИИ, снабдив резолюцией «Отказать» и сделав Павла Петровича всеобщим посмешищем.
Тогда он впервые надел черный плащ и берет. Как - будто спрятал все свои чувства под них, чтобы больше так никогда и не достать.
Павел Петрович проработал в том НИИ до пенсии, а Зиночка вышла замуж, то ли за дальнобойщика, то ли за летчика, он не вникал, и сгинула с ним где-то между Уссурийском и Владивостоком. Он тоже женился. Тоня была «хорошая женщина», а ему было все равно. Они жили, каждый о своем, и если в первые годы Тоня еще как-то пыталась его расшевелить, то потом, устав долбить мужнин эмоциональный панцирь, успокоилась и тоже как-то потухла. Она завела себе собаку и полностью в ней растворилась. Павел Петрович запрещал ей ездить на дачу, да Тоня и не стремилась.
Павла Петровича боялись дети. Они просто не знали, что так выглядит одиночество.