Майка Шальнова и Школа Мрака.
Пролог.
Никогда не принимайте решения сами, если можно заставить решить кого-либо другого.
Закон Мерфи.
«Вот и окончена школа! Н-да-а, теперь надо как-то самоопределяться» - она внимательно окинула себя внутренним взором: обычная девчонка свежих семнадцати лет, темно-русая, с симпатичной лисьей мордочкой и серо-зелеными миндалевидными глазами. Нет, нигде в её вытянувшемся на тахте с заложенными под голову руками стройном теле не обнаруживалось залежей желания самоопределения. Что тут говорить – Майка Шальнова по жизни была домашним ребенком, привыкшим во всём слушаться старших. Во всём, что не касалось её собственных, личных интересов. Случаи же несовпадения таковых с родительской волей разруливались хитростью, упрямством и изворотливостью. Вопрос: «Куда поступать и что делать после школы?» относился к сфере решения родителей, ей же было по большому счету всё равно. Четко вырисовывалась лишь позиция: только не химия и не английский. Все остальные школьные предметы были почти равноинтересны Майке, это-то и затрудняло собственный выбор. В её аттестате соотношение четверок к пятеркам было один к трем. Можно бы конечно напрячься и закончить школу лучше – с серебряной медалью, тем более что и учителя об этом говорили, но в прошлом году отец Майки переехал жить из Мурманска в родную деревню под К*** в Черноземье и, за отсутствием угрозы физического воздействия на пятую точку в укрепляющих любовь к учебе целях, Майка на занятиях последнее время не заморачивалась. Тем более что её матушка по отношению к процессу обучения придерживалась принципа: «Главное - здоровье».
«Ладно, как партия решит» - гармонизировала этим резюме свои размышления Майка, довольно потянулась и посмотрела в окно. Посмотрела и не поверила своим глазам – в окне был мужчина и это на восьмом этаже! Майка ошалело вытаращилась на него. «Ни фига себе глюк!». Мужчина, иногда посматривая на Майку, что-то делал снаружи со стеной дома. «Во маньяки пошли! Уже до восьмого этажа доползают. Совсем житья от них не стало. Чё делать? Я дома одна. Высунуться в форточку и стукнуть по башке? Не пойдет – вон пояс пристегнут, на страховке, гад, висит... Тарарарам… Мужчинка, ну что ты здесь забыл? Ишь, ручонками в стене ковыряется… Блин, да это же рабочий стыки в панелях заделывает!». Успокоившись от простого объяснения нестандартной ситуации, девушка передумала вставать и, устроившись поуютнее, задремала.
Месяц спустя по решению семейного совета Майка переехала жить к отцу и подала документы в престижный коммерческий колледж. Её взяли сразу, без экзаменов, только с формальным собеседованием. Майка попыталась было вякнуть родителям, что ей хотелось бы попробовать поступить на юриста, но предки быстро эту тему обломали: «Юристов – как собак, а здесь хорошая кормовая специальность – бухгалтер. А колледж закончишь – тебе никто не препятствует работать и заочно учиться дальше в институте. Тем более возьмут сразу на третий курс. Так что ты ничего не теряешь». Прислушавшись к себе и поняв, что экзамены сдавать – себе проблемы наживать, Майка махнула рукой на юрфак и преспокойно дожила до первого сентября. А первое сентября, как известно, день Знаний.
Глава 1.
Гранит наук и чипсы знаний
Если вам всё равно, где вы находитесь, значит, вы не заблудились.
Закон Мерфи
О сколько нам открытий чудных
Готовят
Саша П.
1 сентября 199* г. выпало на воскресенье. «Хороший знак - подумала Майка. – Мелочь, а приятно! Лишний день не учиться». Поэтому день Знаний в тот год был перенесен на второе число – понедельник. Шальнова с интересом рассматривала холл колледжа – в прошлый раз, при подаче документов, она была с торопящимися родителями и не успела как следует осмотреться. Да, холл был великолепный: высокий потолок, мраморный пол, с двух сторон от парадного входа большие окна, а чуть дальше слева от потолка до пола клетка с волнистыми попугайчиками, справа же – оазис из различных цветов, папоротников, лиан и аквариумов. А еще зеркала, а еще позолоченные люстры, а ещё старинные огромные темного дерева напольные часы. Три широкие коричневатого мрамора ступени отделяли коридор с красной ковровой дорожкой от холла. По ним к собравшимся абитуриентам спускались преподаватели и, отсортировав своих, уводили за собой по аудиториям.
Подошла очередь группироваться и Майке – высокая статная женщина с копной черных растрепанных волос и выразительным лицом (сразу же проассоциировавшаяся в ехидном Майкином мозгу с Каркушей из «Спокойной ночи малыши») кликнула клич:
- Группа 2бухБ, ко мне!
Тридцать девушек сбились в кучу и последовали за ней. Пришли в кабинет на первом этаже, сели по двое за выстроенные в три ряда столы. Майке досталось место за третьим столом среднего ряда – самый центр класса. Её соседкой стала высокая стройная девушка с приятным лицом и чувственно-пухлыми губами.
- Привет! Меня зовут Света, а тебя? – представилась незнакомка.
- Майя.
Дальше знакомства беседа не пошла – преподавательница, убедившись, что все расселись, достала список группы и начала перекличку:
- Александрова Елена!
- Здесь – откликнулась кареглазая девушка с очень эффектной внешностью белокожей негритянки и интересной прической: прямые длинные волосы осветлены прядями, заплетены во множество косичек, заколотых частично в хвост на макушке.
- Архипова Светлана!
- Здесь – поднялась с места миниатюрная смуглая брюнетка с кудрявыми короткими волосами.
- Барчукова Диана!
- Здесь.
- Беликова Ирина!
- Тут.
Майка по школе привыкла, что во всех перекличках её фамилия в самом конце списка, поэтому терпеливо ждала своей очереди вякнуть: «Здесь», и расслабиться.
- Сычева Елена!
- Здесь.
- Шальнова Майя!
- Здесь.
- Язычкова Светлана!
- Здесь.
- Ну, раз свои все здесь и посторонних нет… - преподавательница сняла с носа очки и внимательно осмотрела собравшихся. – Есть ли среди вас такие, кого я не назвала по списку?
- Нет – переглянулись учащиеся.
- Тогда позвольте вам представиться: Вера Петровна Безродных, преподаватель учета и завотделением в одном лице. Я временно замещаю вашу классную руководительницу Татьяну Леопольдовну Румянцеву. Она, к сожалению, серьёзно заболела. Да-с, есть такой неприятный случай… Теперь о главном – Вера Петровна вдруг повернулась к двери и сделала необычный жест, словно рисуя в воздухе иероглиф. Ясно послышался щелчок замка, вампиром вонзившего в дверной косяк свои железные зубы. В кабинете повисла удивленная тишина. Нисколько не смущенная этим завуч повернулась вновь к девушкам:
- Теперь о главном. И пусть меня потом обвиняют в излишней прямолинейности, но я считаю: чем вы всё быстрее узнаете, тем лучше. Итак, если вы считаете, что собраны здесь, чтобы стать бухгалтерами, то вы ошибаетесь. Если кто-то думает, что пришел сюда сам, то опять же ошибается. Все вы здесь не случайно. Все вы из семейств, отмеченных родовым проклятием.
На протяжении всей речи преподавателя было ошеломленно тихо. Девушки ожидали совсем другой приветственной речи. А сейчас было не понятно: туда ли они вообще попали? Ау! Это коммерческий колледж или психиатрическое отделение?
- Наш колледж является коммерческим, но обучаем мы коммерции совсем иного рода. Истинные выпускники становятся достойными управленцами мрака, армагедами – ответила на их мысли Вера Петровна.
- Простите, кем? – раздался одинокий недоуменный возглас.
- Армагедами. Об этом я расскажу чуть позднее. Сейчас немного о вас. Как я уже говорила, вы все собраны не случайно, все из семейств с давним родовым проклятием. Почему? Потому что после нанесения вашим предкам проклятия, то есть энергетического ущерба, вступил в действие закон равновесия, началась защитная реакция и в её результате в ком-то из вас появился ДАР. Нашей первостепенной задачей будет выявить тех, у кого он есть. А дальше с избранными педагоги будут работать индивидуально.
- А с остальными что будет? – поинтересовалась любознательная Майка.
- Остальные, как не перспективные, действительно станут бухгалтерами – нам нужно реальное прикрытие для своей деятельности.
- Блин, ну и шуточки здесь – стали перешёптываться девушки.
- А может она того – послышались робкие предположения.
- Ага, или того – известным жестом щелкнула себя по шее высокая спортивная шатенка с короткой лохматой стрижкой и осветленными кончиками волос – Михеева Оксана.
В аудитории раздался облегченный смех – объяснение странному поведению преподавателя было найдено.
- Так, девочки, перестали смеяться и говорить глупости – Вера Петровна, похоже, не обиделась на услышанное. Она скромно улыбнулась и снова начертила в воздухе какой-то знак. В этот раз знак эффектно на несколько секунд стал огненным. Майка хотела удивленно выдохнуть что-то типа: «Ни фига себе!», но поняла, что не может разомкнуть губ. Они словно срослись. Майка испуганно посмотрела по сторонам: вокруг были такие же недоуменные мычащие лица – проблема с речью вдруг возникла не только у неё.
- Немного молчания в воспитательных целях вам не повредит – довольно продолжила Вера Петровна. – Теперь о том, кто такие армагеды. «Армагеддон» - последняя битва света и мрака. Но у каждого из нас, независимо от того, доживем мы до настоящего Армагеддона или нет, в жизни будет своя последняя битва. Поэтому мы и называем себя «армагеды». Впрочем, так же зовут себя и светлые. Как «стражи» есть у темных и у светлых. Хотите спросить кто такие стражи? Стражи – бессмертны, в народе упрощенно называются «ангелами» и хоть это означает «вестник» функции у них совсем не курьерские. Но мы с вами не стражи, мы – обычные люди. Только человек с даром может стать армагедом. И только армагед может стать стражем. А теперь – преподаватель махнула рукой и Майка почувствовала, что снова может говорить – можете задавать вопросы.
- Мы будем должны служить мраку?
- Верно.
- А отказаться можно?
- Можно. Правда, после этого долго не живут.
- Разве это не шантаж? Вы лишаете нас права выбора!
- Почему же? Мы только делаем выбор прямым и безотлагательным. Вы можете выбрать свет и прямиком отправиться к нему стучаться в парадные ворота Эдема в надежде, что вам откроют… Есть уверенные, что вам откроют? Безгрешные, готовые к прописке в Эдеме? Нет? Тогда вам ничего не останется, как спуститься в Тартар. Там уже ждут.
- Но служить мраку нехорошо! – воскликнула скромная Маша Сазанова.
- Кто вам сказал? – резко возразила Вера Петровна. – Это всё дешевая пропаганда света! Да, дешевая, потому что мрак, по крайней мере, позволяет нам жить наслаждаясь, утоляя свои желания, исполняя мечты. А свет? Что дает свет? Обещает загробный рай, но когда человек умирает, начинаются разные отговорки: он хоть не грешил телом, но грешил духом, а посему ему здесь не место. Так есть ли смысл слушать свет? Что проку в нем?
Аудитория гудела как растревоженный улей.
- Как видите, вам выгоднее принять ситуацию как должную, а не бунтовать – преподаватель села за свой стол. – Давайте поговорим о плюсах вашего положения.
- А разве есть плюсы?
- Конечно. Первое: те из вас, что станут армагедами получат власть над суккубами, инкубами и прочей мелочью мира духов. А повелевать всегда приятно. Второе: будучи армагедом можно дослужиться до стражника и получить вечность – главный приз в игре. Третье: те, что окажутся ни на что не способны, получат свое экономическое образование и выйдут отсюда с дипломами, как и собирались. И потом, разве каждая из вас в тайне не мечтала стать волшебницей? Сейчас вам реально предоставляется такой шанс – она щелкнула пальцами и перед ней возник стакан апельсинового сока. Преподаватель с удовольствием отпила. – Как видите, есть ещё куча преимуществ чисто бытового плана. Армагеды мрака живут комфортно, ни в чем себе не отказывая. Так что думайте, девушки, думайте. У вас есть полчаса – до звонка. И если найдутся среди вас такие дурочки, что всё же захотят нас покинуть, то мы никого удерживать не станем. Но и беречь тоже.
После этого Вера Петровна замолчала, достала из воздуха женский роман и с упоением принялась читать.
- Как ты думаешь, это не розыгрыш? – обратилась к Майке соседка по парте.
- Я думаю, что в любом случае лучшей тактикой будет подыграть, а там посмотрим, что дальше будет.
- Так ты согласна?
- Почему нет? Где ещё предложат поиграть в волшебниц. А ты сама как считаешь?
- Да я тоже, в общем-то, не против. Тем более мой бой-френд поклонник всякой мистики.
В аудитории шло активное обсуждение вплоть до звонка.
- Ну, вот и всё, девочки – отложила книгу Вера Петровна. – Теперь вы должны четко и внятно дать мне свой ответ: остаётесь ли вы тут учиться или забираете свои документы.
- Как они ловко тасуют – прошептала Майка Свете. – По сути, должны были спросить: на кого работать будете: на свет или на мрак? Но прямой вопрос клиентуру распугать может, а так всё чинно: хотите ли вы здесь учиться?
- Подходите ко мне по одной и расписывайтесь в своём решении – продолжила преподаватель, материализовав папку для документов и ручку. В папке лежал список учащихся. – Начнем с первой парты от окна.
Из всей группы только одна Маша Сазанова решилась забрать документы.
- Что же, хорошо – Вера Петровна пробежала глазами подписи и захлопнула папку. - На этом сегодня не смею вас больше задерживать. Иногородние могут идти обустраиваться в общежитии, местные просто домой. Завтра первое занятие в половине девятого в этом же кабинете. С собой иметь письменные принадлежности. Учебники вам выдадут чуть позже. Расписание занятий, для желающих ознакомиться, висит на стенде возле преподавательской на втором этаже. Удачи.
Девушки потянулись к выходу из кабинета.
- Да, - вдруг окликнула их Безродных - имейте в виду: если вы попытаетесь кому-либо из посторонних проболтаться, то первый раз вы просто не сможете этого сделать, а во второй и последующие вам будет больно. Очень.
- Почему?
- На вас наложена печать принудительного молчания.
- Что?!!
- Идите, идите.
***
В общежитии, стоящем метрах в пятидесяти от колледжа, Майкину группу разместили во втором корпусе на последнем пятом этаже. Общага была приличная, селили в ней только девушек (для немногочисленных юношей был выделен первый этаж первого корпуса), на вахте традиционно сидела строгая вахрушка, пропускавшая даже приехавших навестить чадо родителей только после сдачи ей паспорта. Само здание общежития в своей основе имело квадрат, симметрично делилось на правое и левое крыло, каждое из которых состояло из двух больших квадратных холлов с балконами и имело оборудованную кухню. В холл выходили двери четырех комнат: трех идущих подряд прямоугольных двухместных и одной напротив них квадратной трехместной. Кругом было чисто, в холлах поклеены фотообои, стояли трельяжи, мягкие диванчики, столы, кресла. Майке понравилась и доставшаяся ей комната: аккуратная, со светлыми обоями и стандартным набором мебели: бельевой шкаф, прикроватные тумбочки, стол, стулья, кровати. Её соседками по комнате стали симпатичная аппетитно-округлая натуральная блондинка Света Язычкова и темноволосая милая Ирина Лукъянова. Света оказалась натурой хозяйственно-деятельной, да и Иришка была ей под стать. Вдвоём они подсуетились и взяли напрокат цветной телевизор. Вечером же устроили «новоселье» - купили легкого белого вина и состряпали праздничный ужин. Майке девчонки нравились, но при всем её дружелюбии желания стать им подругой, сблизиться, почему-то не возникало. Она с интересом наблюдала за ними со стороны и охотно помогала, когда это требовалось.
- Итак – подняла Светка свой граненый стакан, наполовину заполненный вином. – С новосельем нас!
Девчонки чокнулись. Майка пила вино впервые в жизни. Ей понравился его приятный кисловатый вкус. Комната вдруг закружилась у девушки перед глазами, мелькая рисунком обоев.
- Ой, стенки куда-то поехали! Как в аттракционе - Майка, чтобы не упасть, забралась с ногами на свою кровать, продолжая с любознательностью за собой наблюдать. Возникшие легкость бытия и эйфория жизни пробили её на радостное хи-хи.
- Та-ак! Этой больше не наливаем – резюмировала Светка.
А Майка продолжала хихикать, пока не заснула, впрочем, быстро.
***
На следующее утро в холле колледжа возле зеркала прихорашивалось человек пять из Майкиной группы. Майка решила последовать их примеру – посмотреться в зеркало. Не то, чтобы Майке это было нужно, но надо же как-то привыкать к коллективу. В иных случаях с этой же целью используются сигареты или кофе. К девушкам подошла взволнованная Лена Сычева:
- Слышали новость: Машу Сазанову, ту, что документы решила забрать, вчера машина сбила.
- Насмерть?
- Нет, но про такое говорят: лучше бы на смерть – на всю жизнь останется парализованной.
- А ты откуда всё знаешь?
- Воробьева Ирка рассказала. Она вчера с Машей вместе домой возвращалась – они у одной квартирной хозяйки живут – остановились на перекрестке, ждут зелёный и тут машина на полной скорости несётся, а у Маши вдруг нога подвернулась на каблучке и она прямиком под колеса загремела. Прямо у Ирки на глазах. Воробьеву саму до сих пор колбасит – такой стресс.
- Ну и дела!
- Жалко Машу, такая миленькая, совсем без косметики. Я ещё все думала, что она косметикой не пользуется, потому что и так симпатичная, а она по идейным соображениям.
- И где же её свет? Почему не вступился? – с горечью произнесла Лена Малышева.
- Нас же предупреждали: все эти закидоны на счет света плохо заканчиваются.
- Всё равно это как-то… - не смогла подобрать достойного слова Малышева и только махнула рукой.
- Тише, а то и у нас могут быть проблемы.
- Скоро звонок, вы идете?
- Да, пошли.
Все дружной гурьбой двинулись к кабинету.
***
- Доброе утро! – приветствовала группу Вера Петровна. – Общежитие, как спалось на новом месте? Женихи не снились? Что, неужели никто не догадался загадать?
- А как?
- Да известное дело. Формула старая, примитивная, но действенная: «Ложусь на новом месте, приснись жених невесте».
- И всё? Так просто?
- Всё, а что вы ещё хотите? Обряд жертвоприношения произвести? Кабаллические знаки нарисовать и свечи черные зажечь? Привыкайте достигать цели наиболее коротким, простым путем. Разные выкрутасы армагедам ни к чему, вы же не маги. А сейчас достаньте свои тетради, запишите сегодняшнее число и тему урока: «Введение». Сейчас я продиктую список необходимых вам учебников, библиотека уже работает, после занятий можете сходить и получить их.
Дальше был совершенно обычный урок, преподаватель рассказывала о бухучете и девушкам стало казаться, что вчерашний странный день им просто приснился. Но вот окончилась первая пара. На второй им предложили подождать в коридоре, а в класс заходить по одной – для тестирования.
- Ну что там? – спросили у вышедшей первой Лены Александровой. «Какой кошмар, - подумала Майка, имевшая врожденную тягу к статистике. – На тридцать человек в группе приходится восемь Елен, пять Ирин и пять Светлан! Пора ввести разнарядку на отстрел»
Лена Александрова хотела ответить, причем что-то смешное и совсем не страшное. Улыбаясь, она открыла рот, но не смогла издать ни звука. При второй, удивленной попытке что-либо сказать, её тело затряслось, словно через него пропустили разряд электрического тока, и упало на пол. Девушки в ужасе отшатнулись:
- Что с ней?!
- Как что, - сообразила Майка, начитанная в области мистики и фантастики. – Это же действует печать принудительного молчания. Перестань! Не пытайся говорить! – крикнула она Лене, бьющейся в конвульсиях. – Подумай о чем-нибудь постороннем! Допустим, что ты ела сегодня на завтрак?
Лена резко затихла, судорожно переводя дыхание, не веря, что боль ушла. Она измученно-испуганно смотрела по сторонам, а потом тихо заплакала. Её приятельницы Оксана Михеева и Лена Малышева помогли девушке подняться. Задавать вопросы больше никто не решался. Из кабинета, смеясь, вышла Света Архипова:
- Барчукова, иди, тебя ждут... Что тут у вас произошло?
- Александрова хотела рассказать, что было в кабинете, и вот результат – объяснила ей Ира Перелыгова. – Подействовала печать принудительного молчания.
- Так что, даже своим уже ничего нельзя говорить? – возмутилась Петрова Света – Майкина соседка по парте. – Она же сама вчера сказала – не говорить только посторонним!
- Дело не в этом – задумчиво ответила ей Архипова. – Она предупредила меня, чтобы я не рассказывала вам о тестировании. Вот, значит, что имелось в виду.
- Ленка, дурочка, - обратилась к пострадавшей Малышева. – Так какого ты рот открывала, если тебя предупреждали?
Та только вздохнула в ответ.
Девушки продолжали настороженно ждать своей очереди зайти в кабинет, а вышедшие - так же настороженно неожиданных неприятностей: мало ли какую ещё заподлянку им приготовили любезные педагоги? Пока подошла Майкина пора тестироваться, она уже порядком переволновалась. Всё же в коктейле её эмоций ведущей нотой было любопытство. Приоткрыв дверь, девушка робко спросила:
- Можно?
- А-а, Шальнова Майя! Входи, входи.
Вера Петровна, усталая, сидела за своим столом. Жестом она предложила Майке место напротив, там уже стоял приготовленный стул.
- Итак, Майя, я задаю вопрос, а ты отвечаешь первое, что приходит на ум. Ясно?
- Да.
- Тебе дорогу перебежала черная кошка. Твоя реакция?
- Ух ты, киса! Черная, к удаче. Бедное животное, сколько, небось, приходится терпеть от суеверных людей!.. А потом я просто иду дальше – выпалила Майка.
- Почему ты сказала, что черная кошка – к удаче?
- Потому что животные беду не приносят. Этим занимаются люди.
- Хорошо, но почему не нейтральность, а удача?
Майка чуть задумалась, стараясь облечь в слова свои ощущения:
- Ну, черных кошек столько времени проклинали, ожидая после встречи с ними беду, что пора весам космического равновесия ради справедливости качнуться в другую сторону. Следовательно – к удаче. И потом я вообще к животным хорошо отношусь, по крайней мере, стараюсь.
- Ты любишь животных?
- Любовь требует постоянного труда над собой, а я лентяйка. Поэтому меня хватает только на хорошее отношение, то есть я стараюсь по возможности не причинять животным вреда.
- Но другие называют это любовью.
- Я не привыкла разбрасываться такими словами, как любовь, дружба и так далее. Не смешиваю всё в одну кучу. Есть много слов, определяющих человеческие чувства, и выбирать из них в обиход пару-тройку всё равно как из всех имен для девочек выбирать только Лена, Света, Ира.
- Любишь рассуждать?
- Да – смутилась Шальнова.
- А ещё, как я поняла, ты любишь справедливость?
- Да.
Вера Петровна сделала какие-то пометки у себя в блокноте.
- Можешь идти.
- Это всё? – удивилась Майка.
- Да.
- Но другие здесь были дольше…
- У каждого свой тест. С тебя хватит и этого. Ты чем-то не довольна?
- Нет. Но меня вы почему-то не предупреждаете, чтоб не болтала.
- Совсем забыла, ты права. Вас пока тридцать человек протестируешь… Но ты и сама всё поняла, правда?
- Да. Только нас осталось двадцать девять.
- Ты о Маше? – вздохнула преподаватель. – Слышала. Жаль, конечно, девочку. Такая молоденькая, вся жизнь впереди и тут такое несчастье.
- Разве это не дело рук мрака? Почему нельзя было просто её отпустить на все четыре стороны?
Вера Петровна сняла очки, потерла кончиками указательного и большого пальцев переносицу, то место, на котором отпечатались следы от дужек.
- Свет нас тоже не щадит. Ваш классный руководитель Татьяна Леопольдовна едва уцелела после случайной встречи с двойкой светокрылых.
- Светокрылые? Кто это?
- Бойцы света, крылатые стражи. Я потом буду о них рассказывать. Тем из вас, кто окажется с даром.
- А остальных отпустят или как Машу?
- Конечно, отпустят. Мрак не может повально всех истреблять, у кого тогда ЭДС брать. Им просто подкорректируют память.
Майка едва удержалась от вопроса, что такое ЭДС, ответ на него наверняка дадут со временем, но только избранным. Вместо этого она вновь спросила:
- А Маше нельзя было память подкорректировать?
Вера Петровна устало посмотрела на неё своими близко посаженными небольшими глазами:
- Да, можно. Но тогда кто бы из вас здесь остался?
- Понятно. Вам нужен был яркий пример того, что бывает с непослушными.
Майка встала, что б уйти, но возле двери обернулась:
- Вера Петровна, почему наша группа называется 2бухБ, а не 1бухБ, мы же только поступили?
- В 1бух учатся поступившие к нам после девятого класса. Сначала они заканчивают у нас школьную программу за один год, а дальше учатся по той же программе, что и вы.
- Как получилось, что в нашей группе одни девушки? – пытливый ум Шальновой искал объяснение закономерностям.
- Всё очень просто: проклятия чаще всего насылают женщины и на женщин. Мужчины же разбираются между собой по-иному.
- Ясно.
- Тебя что-то ещё смущает? Спрашивай.
- Все учащиеся – местные или из области. Я же приезжая. Вы уверены, что не ошиблись, когда приняли меня учиться?
- Твой отец родом из этих мест. Вот как ты думаешь, его, всю жизнь мечтавшего о море, бывшего подводника, просто так вдруг резко переметнуло с любимой работы инженером на судоремонтном заводе в родную деревню на должность директора свинокомплекса?
- Вы хорошо информированы о моей семье.
Вера Петровна лишь чуть улыбнулась в ответ, Майка же вспомнила, как год назад отец, уехавший в отпуск навестить своих стариков, вдруг прислал телеграмму, что увольняется и переезжает жить в деревню. Удивлению в семействе Шальновых тогда не было конца, но раз он так решил - быть по сему. Так вот кем спровоцирован был его поступок! А мать ещё рассказывала Майке, что отец признавался ей – он не хочет этих перемен, но сам не понимает, почему не может от них отказаться…
После теста Безродных попросила всех зайти.
- Занятия на сегодня окончены. Сейчас вы пойдете в библиотеку за учебниками. Завтра у вас обычный день. Не опаздывайте.
Учащиеся потянулись к выходу, но Майка задержалась – в её беспокойном мозгу созрел новый вопрос и он не давал ей покоя.
- Вера Петровна, - начала она. – Можно вас спросить?
- Можешь. Спрашивай, только быстро, я спешу.
- Вера Петровна, как-то странно, что вчера ни одна из нас не попыталась домашним рассказать о том, что здесь было. И между собой мы ничего не обсуждали, хотя вчера ещё не знали, как действует печать принудительно молчания.
Преподаватель улыбнулась, и улыбка её показалась Майке довольной:
- Я рада, что среди моих учениц есть такая любознательная. Таких приятно учить, они тянутся к знаниям, а не отсиживаются на уроках… Ты подметила верно. Вчера, помимо печати молчания, я наложила на вас ещё одну. Она блокировала само желание обсуждать вчерашний день с кем бы то ни было.
- Зачем?
- Представь, что было бы, если кто-то из учениц начал болтать дома.
Майка вспомнила бьющуюся в конвульсиях Лену Александрову.
- А сегодня почему вы не поставили такую печать?
- Сегодня вы были все вместе, в колледже, под присмотром педагогов. Это был урок, и вы его усвоили.
***
Вечером, лежа в кровати, Майка вдруг вспомнила свой сон, который ей приснился перед выпускными экзаменами в школе. Сон был очень ярким, эмоционально насыщенным. Как часто бывает в кошмарах, она убегала от чего-то невидимого, но от этого ещё более страшного, злого, металась по зданию школы, ища выход: четвертый этаж – окна слишком высоко, не выпрыгнешь. Скорее дальше по коридору! Вот лестница. Она на удивление оказалась свободной. Только бы не нарваться на засаду! Третий этаж, второй. Нет, сразу на первый - к ближайшему запасному выходу напротив гардеробной нельзя, там наверняка ждут. Лучше пробежать насквозь по всему второму, мимо учительской, туда, к дополнительной лестнице в столовую, спуститься по ней и рвануть к центральному выходу – он там совсем рядом. Коридоры обманчиво пусты – идут уроки. Скорее, скорее! Опасность совсем близко, она догоняет. Майка подбежала к лестничной площадке и почувствовала – спуститься не успеет. Нет, она не сдастся! Не задумываясь, девушка перелезла через ограждающие площадку перила и прыгнула вниз. «Фиг вам, а не я!» - мелькнула последняя, победная мысль. Короткий полёт. Всё, конец… Но приземление оказалось мягким. Майка открыла глаза: о ужас! Саркастично улыбаясь, её держал на руках сам Хозяин зла, как запомнилось Майке - в длинном черном плаще. Сбежать не удалось, она проиграла. Проиграла полностью: враг спас ей жизнь, не дав разбиться. Значит, теперь эта жизнь принадлежит ему. И уже не важно, что всё было подстроено в расчете на её прыжок: факт от этого не меняется. Покорно девушка прижалась лбом к его плечу.
- Не бойся, тебя не обидят – почувствовала она мысль Хозяина. Да, её не обидят – ведь теперь она часть его окружения, потерянная для света…
Тогда Майка проснулась в слезах, на сердце была тоска.
«Почему я вдруг вспомнила этот сон? Потому что попала сюда? Или это было предрешено, а сон был вещим?» Майка перевернулась на левый бок, подоткнула одеяло, засунула ладошки под подушку, устраиваясь удобнее. «И почему свет не заступился, не помог?» - подумала она засыпая.
- Ты забыла в этом сне кое-что ещё – зазвучал внутренний голос, который почему-то любит доставать нравоучениями в неподходящий момент. Хотя разве бывает подходящий момент для нравоучений?
- Что? – без особого интереса спросила Майка, только чтобы внутренний голос поскорее высказался и замолчал.
- Чувство ущемленной гордости от поражения. Ты плакала не по свету, а из-за своего проигрыша.
***
Всю неделю в колледже шли обычные занятия. Происшествия первых дней постепенно вытеснялись из сознания, да и некогда было о них помнить – на дом задавали достаточно. Девчонки в общежитии помимо учебы занимались бытом: ходили в магазин за продуктами, готовили, наводили порядок. Установили график уборки холла, кухни и ванной. В общем, обживались. В итоге, к концу первой недели обучения, жизнь налажено покатилась по только что проложенным новеньким рельсам бытия.
Оказалось, что среди общежитских одногруппниц Майки одна, Лена Белолобова, была из того же района, что и Шальнова:
- Жаль раньше я не знала, что ты - землячка. Думала ты из Мурманска. Могли бы поселиться в одной комнате.
- Я из Мурманска, но сейчас живу у отца.
- На выходные домой поедешь?
- Да.
- Что делать будешь? Приходи ко мне в гости. На дискотеку вместе сходим, поболтаем.
- Далековато на дискотеку ходить – ты в райцентре живешь, а я в пяти километрах от него, и то если по проселочной дороге. А по асфальтовой все семь будет. Пока туда, да пока обратно пешкодралить полями – ноги отвалятся.
- Ничего, переночуешь у меня. Зато повеселимся!
- Ну, у нас в деревне тоже клуб имеется. Знаешь, такой то ли дом, то ли сарай. Архитектурный выкидыш зародыша-мутанта, выглядывающий из кустов сирени и зарослей лопухов как свежепроснувшийся алкаш: «Иде я?», при этом с претензией называться сельским рассадником культуры. Там даже кино крутят.
- О-о! Кудряво живёте.
- А то! Народ интеллигентный ходит, со сменной обувью: до клуба в калошах, а в клуб – в туфлях. Просто писк, мыши лопаются от натуги.
- Ты всё равно ко мне в гости приходи – смеясь, подвела итог Лена.
- Хорошо.
В пятницу после занятий всё общежитие разъехалось по домам. Майка вместе с Леной, захватив пустые вместительные спортивные сумки, отправились на Северную автостанцию.
- Смотри, как тот парнишка на тебя смотрит – обратила Лена Майкино внимание на юношу, стоявшему впереди них в очереди на посадку в автобус. – Симпатёвый, и в нашу сторону едет. Вдруг из нашего района окажется?
Майка посмотрела в указанном направлении и успела перехватить заинтересованный карий взгляд. Юноша и правда был симпатичный, крепенький, с густыми темно-каштановыми волосами до плеч, красиво свивавшимися в крупные кольца. Вот только ростику небольшого. «Примерно с меня» - разочарованно подумала Майка и сразу забила на эту тему: всё, что было не выше, не интересовало её в принципе.
За почти два часа дороги в автобусе девчонки успели и поболтать и вздремнуть. Всё это время Майка сочувственно смотрела на стоящих в проходе пассажиров без мест, которых расторопный водитель собирал по дороге с целью нелегального заработка. В большинстве своём это были приезжавшие за покупками в К*** жительницы области. Теперь они маялись, переминаясь с ноги на ногу, повисая на спинках кресел вдоль прохода, заставленного их же поклажей. «Почему им лень добраться до автостанции и купить билет?» - удивлялась Шальнова. – «Ждут автобус прямо на трассе, а потом мучаются. Странные».
Уже в райцентре, прощаясь, Лена подтвердила своё приглашение в гости:
- Приходи в субботу вечером сразу с вещами, воскресенье побудешь у меня, а в понедельник на полшестого вместе обратно в К*** поедем.
- Я собиралась в воскресенье на последнем автобусе ехать.
- Не чуди! То мы с тобой ещё в воскресный вечер оторвёмся!
- А удобно? Твои родители против не будут?
- Скажешь тоже! Бате вообще всё пофиг, он ни во что не вмешивается, а мать тем более против не будет.
- Тогда ладушки, приду – и Майка по грунтовой дороге, пролегающей между полей, затопала в свою деревню.
Отца дома не было. У них с Майкой выработалась позиция невмешательства в жизнь друг друга, каждый приходил домой и уходил когда хотел, не предупреждая и не отчитываясь. Сказать точнее Майкиного родителя не интересовала жизнь дочери (при условии, что она хорошо учится, трезвая и не беременная), когда так ярка и бурляща стала вдруг его собственная. В отсутствие жены он, почти холостой мужчина, моложавый, подтянутый, чернокудрый и голубоглазый, с приятными чертами лица, и с главным достоинством - машиной, многократно увеличивающей радиус его обаяния, стал просто кумиром местных одиноких и не очень дам любого возраста и размера. Короче мужика понесло по нелегким амурным тропам. Поэтому с отцом Майка встретилась только в утро субботы.
- Привет, пап!
- Привет. Как учеба?
- Всё в порядке. А у тебя как дела?
- Нормально.
- Пап, ты сегодня в райцентр не поедешь?
- Поеду вечером. А что?
- Пап, довезешь меня? Я к одногруппнице в гости. Мы с ней договорились, потом вместе сразу на учёбу поедем.
- Хорошо, довезу.
Субботний вечер. Лена встретила Майку очень радушно, быстренько представила гостью родителям, и, не позволив матери увязнуть в долгих расспросах, первым делом накормила от души домашними котлетками с жареной картошкой, сметанкой, бутербродами с колбасой и чаем. Майка, как истинный хищник предпочитая всему прочему съестному мясопродукты, причем в больших количествах, высоко оценила такую заботу о себе. Затем девчонки укрылись в комнате, которую Ленка делила со своей не сильно младшей, так, каких-нибудь полтора года разницы, сестрой Таней.
«Ого, как похожи! - подумала Майка про сестёр Белолобовых. – С первого взгляда перепутать можно. Обе тоненькие, точёненькие, ноги от ушей. Волосы одинаково светло-русые, прямые, до лопаток. Челочки. Хоть бы стриглись по-разному… Только Ленка всё же красивей будет. Глаза вон какие большие, лучисто-серые, а ресницы длиннющие!».
- Вы так похожи. Вас не путают?
- А то! Постоянно кто-нибудь орет: «Лена! Лена!.. А, это ты, Тань»
- Или наоборот: «Привет, Тань! Что не здороваешься?», - «Да я вообще-то сестра её, Лена», - «Ой, извини!»
Наступил волнительный момент сборов «на танцы». На столе и диване была выложена вся косметика, имеющаяся в наличии. Используя иллюстрации и советы из книги «Макияж» девушки колдовали над собой, точнее друг над другом, потому что самостоятельно симметрично накрасить глаза, используя 8-10 различных теней было затруднительно. Как художник творила каждая свою подопечную, глядя на выбранный той образец в книге и следуя описанию:
- Так, здесь немножко голубого. Ага, достаточно. Теперь чуть бирюзы… Сверху розовый и персик… Ну всё, готово. Стрелки и ресницы сама накрасишь.
Крутили волосы на плойку, начесывали челки ребром, не жалея фиксировали всё лаком так, что волосы стояли монолитом. Майка не имела челки, поэтому распустила свои длинные, до талии, волосы и зачесала их на бок. Локоны каскадом упали на правое плечо, так же красиво, как на картинке в книге. А вот губы Майка не красила никогда. Ощущение помады раздражало её, было неприятно.
Закончив боевую раскраску, девицы оделись и двинулись в путь.
Главный облом в этот вечер устроила природа: пошел дождь. Дискотека была перенесена из парка, где располагалась летняя площадка и сцена, в дом культуры, находящийся за углом Ленкиного дома. Приятельницы под зонтом добрались до входа, где уже толпилось много людей. Дом культуры оказался обычным домом с высоким потолком и большими окнами. Внутри примерно одну четвертую пространства занимал холл с окошечком кассы, остальное было собственно залом с небольшой сценой. На потолке помимо люстры висел зеркальный шар, вдоль стен стояли сдвинутые ряды кресел. Ленка познакомила Майку с парочкой своих одноклассниц. Теперь они мило болтали, пересказывая друг другу последние местные новости, сидя недалеко от сцены. Люстру пока ещё не выключали и одинокие пары танцевали на всеобщем обозрении. Зазвучал красивый медляк. На глазах у всех через весь зал к Майке улыбаясь подошел тот самый симпатичный паренек, которого они видели с Ленкой на автостанции в К***. Вблизи он был ещё лучше, с очаровательными ямочками на щеках.
- Можно вас пригласить – обратился он к Майке. Девушка так опешила, что секунду помедлила с ответом, а затем отрицательно замотала головой. «Я же на каблуках!» - пронеслось в Майкином мозгу. – «Если встану, то буду выше его! А тут народу смотрит!..»
Улыбка мгновенно угасла на лице юноши и он ретировался. Как показалось Майке – ушел из зала совсем. Она чувствовала неловкость, ей хотелось догнать незнакомца, извиниться перед ним, объяснить причину отказа. «Ну вот, обидела человека…» - девушка совсем расстроилась. – «Зачем он только подошел?»
- Ты чего танцевать не пошла? – спросила её Лена.
Майка объяснила.
- А мне пофиг рост, если парень нравится – пожала плечами Белолобова.
- Ну не скажи. Вот у тебя какой рост?
- 167.
- Ой, и у меня столько же. Вот видишь – чуть выше среднего женского. А для мужчины это мизер. Нет, я не любитель итальянских пар, когда мужчина по плечо спутнице.
- Ну он-то тебе не по плечо.
- Да-а, надо было нам с ним заранее помериться, чтобы знать точно... Я бы обувь другую одела... А теперь: се ля ви.
- Ладно, хватит болтать, пошли танцы выплясывать.
- Пошли – согласилась Майка. – Пополним армию трясогузок.
В этот вечер Майка познакомилась благодаря Белолобовой с кучей народа, в основном, конечно, Ленкиным одноклассниками. Дождь закончился и подружки решили прогуляться. Желающих их проводить собралась целая компания, так что было весело. По просьбе Майки, чтоб не впустую мотаться по поселку, ей провели экскурсию с рассказом и показом достопримечательностей, хотя, что можно увидеть в темноте сентябрьской ночи?
На следующий день девчонки отсыпались долго и упорно. Потом завтракали и одновременно обедали, обсуждали вчерашний вечер, хохотали. К Ленкиной матери зашла в гости любопытная соседка Антонина. «Тетя Тонна» - прозвали её ехидные сестры Белолобовы за необъятные размеры. Дочь тети Тонны, Лена (опять это имя!), училась в одном классе с Таней и вчера малолетки зажигали вместе. Как оказалось, тетя Тонна была знакома с Майкиным отцом:
- Ах, как похожа! Какая красавица – щебетала она, внимательно рассматривая Майку.
- Да уж, не отвертится, что, мол, сосед сделал – пошутила Шальнова. – Хотя я 50/50, смешанная. Что-то от папы, что-то от мамы. Глаза вот мамины.
- У тебя уже есть молодой человек?
- Нет.
- О! Я тебя с таким парнем познакомлю! Такой парень! Мы с ним вместе в народном театре играем. Он там все роли героев-любовников исполняет. Такой веселый, такой хороший – нахваливала свой товар соседка.
- У такого хорошего и вдруг девушки нет?
- Была, но они расстались. Тоже приезжая, только с юга. Со здешними же ему общаться не интересно – не о чем.
Майка была заинтригована: посмотреть на местную знаменитость – вот так приключеньице, забавно.
- А сколько ему лет? – поинтересовалась она.
- Двадцать три.
- На шесть лет старше! – ужаснулась Шальнова, не доверяющая взрослым мужчинам.
- И что такого! Мужчина должен быть старше.
«Ну да, знаю я этих взрослых! Шесть лет разницы – это значит на шесть лет больше жизненного опыта. Разве можно с таким чувствовать себя на равных?.. Ладно, посмотрим, что там за герой»
Пока тетя Тонна побежала домой дозваниваться до Вениамина, Танюха Белолобова, закрыв дверь в комнату, чтобы не услышала мать, сидящая в зале, торопливо сливала девчонкам имеющуюся у неё информацию:
- Я его знаю! Вернее, читала.
- Читала?
- Да, случайно. Была у Ленки-соседки в гостях и увидела её дневник на столе. Пока её в комнате не было, я почитала немного. Там как раз про этого Веню говорилось.
- И что?
- Она в него влюблена как кошка ещё с двенадцати лет. Хочет замуж или хотя бы секс с ним.
- Да ты что?! Она ж малАя ещё! – поразилась лишь этим летом впервые поцеловавшаяся с поклонником Майка и то в результате долгих уговоров деревенских подружек: «Ну что ты такая дикая! Все же целуются, что здесь такого?».
- Какая малАя?! Ей пятнадцать, а по виду так все восемнадцать!
- А мать её знает?
- Нет.
- Так может не знакомиться с этим парнем? – засомневалась Майка. – Зачем девушке душу травмировать?
- Цела будет – фыркнула Татьяна.
- Конечно знакомься! – поддержала сестру Лена. – Надо насолить этой Ленке. Заодно потом и нам расскажешь.
- Ага.
- А вы что, с ней не дружите?
Сестры переглянулись и фыркнули:
- У нас добрососедский нейтралитет и мелкое пакостничество.
- Да она сама всегда старается у других парней отбить. Просто так, чтоб больно сделать.
- Ну ладно. Тогда надо собираться, чтоб, как говорится, не ударить в грязь лицом.
Тетя Тонна, действуя, как прирожденная сводня, пригласила своего знакомого в гости и накрыла сладкий стол: чай, печенье, конфеты. Как оказалось, Вениамин часто бывал в этом доме в составе их «актерской труппы». Антонина Пенько любила свежие новости, а потому и гостей, их приносящих. Впрочем, гости сами становились предметом живого обсуждения, как только за ними закрывалась дверь.
- Маечка, мы с твоим папой давно дружим семьями – говорливым ручейком заливалась она, ожидая Вениамина. – Так что в следующий раз оставайся ночевать у меня. Приходи, будь как дома. Я тебя со своей Леной познакомлю, вы подружитесь.
- А сейчас она где?
- Пошла деда навестить. Он совсем плох… Может, отпишет внучке чего? – подумала тетя Тонна вслух.
Наконец раздался звонок в дверь. Майка быстро нырнула в комнату Лены Пенько и прикрыла дверь, оставив лишь небольшую щель для обзора: противника увидеть нужно первой, чтоб не было эффекта внезапности по отношению к ней. Вошел молодой человек нормального роста, нормального телосложения, светловолосый, приятной славянской внешности. «Ага, так вот ты какой повелитель ночных грёз местных нимфеток!». Девушка посмотрела на себя в зеркало и решительно открыла дверь.
- Здравствуйте. Я – Майя – представилась она и протянула руку для пожатия.
- Здравствуйте. Вениамин – ответил он.
- Очень приятно.
- Мне тоже.
Поболтав за чаем минут двадцать, молодые люди решили прогуляться по парку, пользуясь хорошей погодой – денёк был солнечным. «Заодно при свете дня посмотрю, что мне вчера за памятники показывали» - подумала Майка. Вениамин оказался приятным спутником, много и весело рассказывавшим, но Шальнова чувствовала какой-то внутренний дискомфорт. Она ещё ни разу вот так не бродила вдвоем с молодым человеком среди бела дня под жгуче-любопытными взорами встречных жительниц. Издревле в деревнях повелось, что молодежь гуляет ночью, в расчёте на то, что днём все должны заниматься хлопотами по хозяйству. Хотя и ночью Майка с парнями не шастала, предпочитая общество подружек или книг. Теперь же девушка смущалась и подумывала: как скорее тактично прервать надоевшую прогулку.
На прощание Вениамин оставил Майке свой номер телефона с просьбой позвонить, как только она приедет в следующий раз:
- Я сразу же приду!
- Хорошо – пообещала Шальнова, радуясь скорой возможности смыться к Белолобовым.
Там её с нетерпением ждали.
- Рассказывай!! – в один голос выпалили наболевшее сёстры.
Но не успела девушка открыть рот, как принеслась старшая Пенько:
- Ах, Маечка! Веня так рад, что я тебя с ним познакомила! Ты ему так понравилась! Просил меня позвонить, как только ты приедешь снова. Сказал, что тот час же придёт, а ведь ему идти сюда три километра.
«Подстраховался, гад!» - промелькнуло у Майки в голове - «Я-то ещё не решила: буду ему звонить или нет… Даже скорее нет… Хотя, почему бы и нет? Пусть километраж наматывает, увеличивает свой пробег! Посмотрю в другой раз, за сколько он доберется» - злорадно подумала она.
- Ну рассказывай! Как погуляли? – лучась от счастья, потребовала отчет тётя Тонна.
Майке скрывать было нечего, а аудитория готова была жадно впитывать каждое её слово.
- Как! – изумлялась Антонина Пенько по ходу повествования. – Венечка тебя мороженым угощал? Сам предложил, да ещё что хочешь на выбор: хоть пирожное, хоть всё сразу? И в кино сходить? Значит, ты ему действительно всерьез понравилась. Обычно он такой жмот!
- Разве? Я не заметила.
- Ну а вечером сегодня встретитесь?
- Зачем?
- На танцы вместе сходите.
- Нет, я ему сказала, что нам завтра рано вставать - на первый автобус, и мы рано ляжем спать.
- Так вы сегодня не пойдете в ДК?
- Почему? Пойдем. Кстати, уже пора собираться.
- А как же Венечка?
- Пусть мирно спит и видит сны. Я пока ещё ничего не решила: буду с ним встречаться или нет.
- Ах, какая ты!
Майка лишь пожала плечами: «Ну да, такая».
В этот вечер Майка с Леной вновь собрали вокруг себя толпу поклонников, а всё потому, что ни у одной из них пока ещё не было бой-френда. Поскольку провожать девчонок было до обидного близко – даже очень медленным шагом не более пяти минут, то компания вновь отправилась бродить по славным улочкам спящего поселка. Утром подружкам предстоял очень ранний подъем и они всерьёз подумывали: не проще ли совсем не ложиться спать? Решили, что лучше не ложиться, поэтому, когда пришли домой в полвторого, сразу вырубились здоровым сном юности.
Майке показалось, что она только прилегла, когда почувствовала, как её будит Ленка, разбуженная в свою очередь матерью:
- Май, вставай! Пятый час, пора собираться на автобус. Вставай, пока позавтракаем, пока умоемся…
- Не хочу завтракать. Лучше ещё немного поспать, хоть минут пять.
- Давай вставай! Не хочешь завтракать – выпьешь хотя бы чая и съешь бутерброд.
- Лен, так это и будет завтрак.
- Вставай!
- Хорошо.
С трудом выгнав своё сонное тело из кровати, Майка почти на автопилоте пошла умываться.
Разбитые, не выспавшиеся, проклиная всё на свете, шли девчонки по ещё темным улочкам к автостанции. Там уже было несколько таких же хмурых, молчаливых, недовольных жизнью студентов, но в скором времени собралась целая толпа: не смотря на ранний подъем многие предпочитали всё же уезжать в К*** в понедельник утром, а не в воскресенье вечером. Молодость есть молодость и у неё свои приоритеты. Сейчас же все были объединены одной мечтой: поскорее забраться в автобус и поспать. В К*** студенты прибывали уже вполне отдохнувшими, готовыми запихивать в себя знания и бодренько разбегались по своим учебным заведениям.
***
- Спешу вас обрадовать – сегодня занятий не будет – так начала свой урок Вера Петровна. – Сейчас вы все отправляетесь по домам. А завтра жду вас в спортивной форме – мы поедем в отборочный лагерь.
- В лагерь?
- Надолго?
- Еду с собой брать?
- В какой-какой лагерь? В отборочный? Это как?
- Всё узнаете завтра. Итак, в 9-00 без опозданий в спортивной форме. Еду можете не брать. Впрочем, это как хотите.
- Вот повезло! Выспаться можно будет нормально – повернулась Майка к Ленке.
- Давай лучше по магазинам прошвырнемся. Целый день впереди, выспаться ещё успеешь.
- По магазинам? – задумчиво повторила Майка, прислушиваясь к ощущениям внутри себя, ожидая, что победит: желание выспаться или прогуляться с подругой. Словно поняв её внутреннюю борьбу, Ленка решительно произнесла:
- Да-да, по магазинам. Нечего на сон время терять. Идем-идем!
На следующее утро в 9-00, как и было сказано, вся группа в спортивных костюмах ждала преподавателя.
- Собрались? Все? – подошла Вера Петровна. – Тогда идемте.
Во дворе их уже ждал автобус.
- Садитесь, девочки. Сейчас поедем.
Двери закрылись, на какой-то миг в автобусе стало темно. Потом шофер снова раздвинул дверцы, и одновременно с этим в салоне посветлело. За окнами был уже не двор колледжа, а лесная поляна.
- Всё, приехали. Выходим, девочки, выходим.
- Как? Уже?! Мы ж только сели??
Вера Петровна лишь снисходительно улыбнулась. Совершенно ошарашенные девчонки выходили из автобуса и осматривались по сторонам, до конца так и не веря, что такое возможно… с ними… в реальности.
- Ну и где тут лагерь? – первая спросила Михеева.
- Весь лес лагерь и есть. Он-то и будет вас отбирать, тех, кто с даром, от остальных. А сейчас подойдите все сюда – позвала Вера Петровна девушек к боку автобуса. Водитель по её знаку открыл багажник. Там лежали кучей небольшие рюкзаки с чем-то внутри. – Подходите и каждая берите по рюкзаку. Кому какой понравится. Содержимое у всех будет разным, так что прислушайтесь к себе, прежде чем брать.
Майка не торопилась на раздачу, давая другим дорогу. Поэтому не удивилась, когда ей достался невзрачный потертый рюкзачок, оставшийся последним. Поклажа в нем была не сильно тяжелая, но Майке показалось, что она шевелится. «Понятно, кота в мешке подсунули. И что мне с ним теперь делать?»
- Лен, у тебя рюкзак шевелится? – спросила она у Белолобовой.
- Нет… Твердое что-то… А у тебя что, живность какая?
- Похоже… Вот что с ней делать?
Словно отвечая на её вопрос, Вера Петровна продолжила свои инструкции:
- Всем рюкзаки достались? Да? Вот и хорошо. Нет-нет, сейчас не открывайте! Позже. Сейчас вы все по одной пойдете вон по той тропинке. Ваша задача – пройти по ней и выйти из леса.
- А если мы заблудимся? – раздались удивленные голоса.
- Ничего, ничего. Не волнуйтесь, не заблудитесь. Лес небольшой. В школе же на спортивное ориентирование ездили, наверное. Пройдете по тропинке и увидите полянку, вот на ней и откроете свои рюкзаки, – преподаватель достала список группы, как всегда – прямо из воздуха. – Александрова!
- Да?
- Иди – сделала пометку у себя в бумагах Вера Петровна.
- А можно отказаться?
- Да ладно тебе, Ленка! Не дрейфь! Подождешь нас на поляне, вместе и пойдем – вмешалась Оксана.
Александрова посмотрела на подружек, закинула свой рюкзак на плечо и пошла по тропинке. Как только она скрылась за деревьями, пошла Архипова. И так одна за другой девушки скрывались в лесу. Подошла и Майкина очередь.
- Вера Петровна, у меня в рюкзаке что-то шевелится. Там какая-то зверушка? А если она от меня убежит, когда я рюкзак открою?
Вера Петровна как-то по-особенному посмотрела на Майкин рюкзак:
- Не волнуйся, всё будет в порядке. Ступай.
Майка осторожно подхватила свою поклажу и направилась вслед за остальными.
Солнечный свет пробивался сквозь желтеющую и краснеющую листву. Незримые ниточки паутинок неожиданными прикосновениями к лицу щекотали кожу. Виднеющееся в просветах между кронами деревьев небо было синее-синее, высокое-высокое. Хорошо вот так идти почти налегке по тропинке, ни о чем не беспокоясь. Наконец впереди показалась полянка. Но на ней никого не было. И даже трава стояла несмятой. Шальнова задумчиво осмотрелась:
- Интересно, куда все подевались? Неужели не стали дожидаться? Даже Ленка?.. Странно… Ладно, дождусь Свету.
Майка имела в виду Язычкову, шедшую в соответствии с алфавитом последней. Она обернулась назад и увидела, что приведшая её на полянку тропка исчезает прямо на глазах… вот уже словно и не было никогда.
- Ага! Так вот в чем дело! Ясно… Хотите, чтобы мы по одной выбирались… не любите коллективизм – по привычке девушка разговаривала сама с собой. – Ладно, посмотрим, что за скотинку вы мне тут подсунули.
Она осторожно раскрыла свой рюкзак, ожидая появление кошачьей мордочки. Но…
- Ой, мне ж не кота, мне ежа подсунули!
- Всем вам котов подавай… всё бы мяконько да пушистенько, да мурлыстенько…
- Ой… ежа говорящего!..
Еж, достаточно крупный экземпляр, невозмутимо выбрался из рюкзака, достал из своего сапога трубку, кисет, спички. Закурил, внимательно посмотрел на Майку:
- Ну, недоумница, откудова ты такая невоспитанная будешь? Хоть бы представилась, моё имя спросила.
- Ой, простите. Как вас зовут?
- Меня-то Евод Силыч кличут. А тебя как, недоумница?
- Майя. Майя Шальнова.
- Так чего расселась-то, Майя Шальнова? Вставай, пошли.
- Куда?
- Как куда? Из Леса. Иль ты здесь остаться решила?
- Нет. А вы знаете отсюда путь?
- Здесь нет путей, есть направления. Топай, давай, недоумница.
- А вы что, ёж – проводник, да?
- Можно и так сказать… Стой! А ну-ка дай-ка рюкзак – Евод Силыч вновь забрался внутрь, но подвернул верхний край так, что его мордочка с дымящей трубкой во рту виднелась наружу. – Давай-ка надевай! Только не на спину, а спереди. А то мне за твоими шагалками пешком не угнаться. Придется тебе меня нести.
- Хорошо! – Майка послушно выполнила указания говорящего ежа. – Куда идти?
- А вон тот просвет между деревьями видишь? Шагай туда помаленьку… Дым-то не мешает?
- Нет, он у вас какой-то особенный… ароматный… то цветами пахнет, то благовониями… постоянно меняется…
- Эт точно, табачок у меня знатный. Сама-то куришь?
- Нет.
- А я вот как с молодости пристрастился, так бросить и не могу.
- Простите, я ваше имя забыла, оно такое непривычное…
- Евод Силыч. Обычное греческое. Евод означает «хороший путь», а Силыч - «лесной».
- Ух ты! Получается, что даже ваше имя говорит, что вы – проводник по этому лесу?
- Получается так.
- Евод Силыч, а вы правда – еж?
- А ты что, хочешь, чтобы я принцем заколдованным оказался?
- Ну, нет, но просто обычные ежи не разговаривают…
- С кем не разговаривают?
- С людьми… в смысле вообще не разговаривают, молчат.
- Да? А ты многих ежей знаешь, общалась с ними?
- Нет.
- Тогда чего глупости говоришь? «Не разговаривают» они видите ли! А есть ли им о чём с тобой говорить? О нарядах твоих или принцах?
- Почему о нарядах и принцах? Я книжки люблю!
- А ежи книг не читают. Они в реальности живут… Осторожнее! Не спотыкайся так, я чуть трубку не выронил!
- Ой, простите… Евод Силыч, а мы так и будем по бездорожью идти? Вера Петровна говорила нам по тропинке пройти и выйти из леса… А тропинки никакой нет…
- Маюха, ты хоть слушать-то умеешь, а? Или так, в пол-уха?.. Нет, точно досталась мне недоумница!.. Сказано было «пройти», так ты и прошла уже по ней. А теперь нужно выйти из Леса, и тропинка тут уже ни при чем… Сверни-ка налево! Тут скоро прогалина должна быть, там легче идти будет.
- Ага… Ой-й-й!!! - Майка споткнулась вдруг о неизвестно откуда выползший корень и полетела наземь, стараясь, однако, не навалиться на рюкзак с Ежом.
- Ах ты ж, Ёжкин кот!! – выругался Евод Силыч от неожиданности.
- Ну, допустим, я! И что? – раздался мурлыкающий голос откуда-то сверху.
Майка поискала взглядом его источник – вверху, на толстой ветке сидел огромного размера пушистый бурый кот и улыбался.
- Куда путь держите? – спросил зверь, лениво потягиваясь и проводя ужасными когтями передних лап по ветке, на которой остались глубокие борозды.
- Из леса куда-нибудь – ответила очарованная его грацией и силой Майка и попыталась подняться, но тот час же почувствовала боль в правом колене.
- Что? Ногу повредила? – Евод Силыч проворно выбрался из рюкзака. – Ну-ка, покажи.
- Да нет, просто ушибла – Майка закатала штанину и посмотрела на сбитое в кровь колено. – Сейчас платком перевяжу носовым и всё.
- Погоди! - он поискал в траве и подал Майке лист подорожника:
- На-ка, приложи сначала его, а уж потом перевязывай… Ну как, идти сможешь?
- Да, потихоньку.
- Ты что наделал, скот лохматый! – обрушился на виновника происшествия Ёж. – Ты зачем мне девчонку повредил?
- Попрошу без оскорблений, просто Кот, никаких начальных «с»! Я не виноват, что она падать правильно не умеет – с этими словами Кот мягко спрыгнул с дерева и подошел к Майке. – Дорогуша, ведь правда, почему Вы не сгруппировались совсем?
- Байка! Перестань зубы заговаривать!
- Байка? – удивлённо повторила имя кота Майя.
- Баюн – представился Кот. – И никаких фамильярностей! Мы с Вами, отрада моя, на брудершафт пока не пили.
- Байка, ты мне эти свои заграничные штучки брось! – одернул его Евод Силыч. – А то побывал в Чешире у родственничка, понахватался манер! Лучше скажи, далеко ли отсюда твоей хозяйки Изба пасётся?
- А что?
- А то, что сейчас отправишься и приведёшь её сюда. Нужно девчонку из Леса вывозить, сама она не ходок.
- Нет, что вы! Я смогу! – возразила Майка.
- Да куда там! Скоро нога опухнет, а от ходьбы, да по Лесу, ещё и болеть начнёт… Нет, давай, дуй, лохматый, за Избой!
- Хорошо – ухмыльнулся в усы Баюн.
- Да побыстрее!
- Уже исчез! – и с этими словами Баюн вправду исчез.
- А он что, правда родственник Чеширского кота? – спросила любознательная Шальнова.
- Правда. Садись, нечего ногу напрягать. Ждать будем – Евод Силыч улегся на траву и прикрыл глаза.
Майка села рядом на рюкзак. Она с интересом осматривалась по сторонам, прислушивалась к лесу.
«Душа моя рвётся к Вам, ненаглядная Андромеда Калистратовна, как птица из клетки. Однако случилась у нас небольшая заминка, а именно: несознательный Кот Баюн повредил доверенную мне к сопровождению девицу. Точнее не всю девицу, а только её ногу, что, впрочем, создало невозможность дальнейшего её самостоятельного передвижения. Отметить надобно: девица попалась не плаксивая. Так что ждем мы теперь избушку-самоход в обстановке тишины и согласия. Сидим себе на травушке и ни о чём не вздыхаем, кроме как об Вас, несравненная Андромеда Калистратовна. И Вам зазря убиваться не советуем, пустое это дело…»
- Евод Силыч, вы спите? - тихонько позвала Майка Ежа.
- Нет – не открывая глаз, буркнул он.
- Евод Силыч, а почему вас Кот послушался? Он такой большой, сильный… Он ведь тоже волшебный… или вы – больше волшебный, чем он?
- Я, между прочим, не просто так тебе Еж. Служил когда-то, вот Баюн и уважает.
- Служили? Кем?
- Ежом. Противотанковым.
- Это невозможно! Вас бы танком раздавило!
- Эк, попалась мне недоверчивая зелепупка. Она мне рассказывает, что может быть в жизни, а что не может!.. Ты бы не своими гляделками на меня смотрела, а истинным зрением, тогда бы глупостей и не говорила.
- Как это – истинным зрением?
- Так ОНИ вам что, совсем ничего не рассказали, не показали? – Евод Силыч аж сел от возмущения. – Вот так, как котят слепых, пошвыряли в Лес?.. Опять Верка по своей технологии действует: бросить, как в реку не умеющих плавать. Мол, кто выплывет – тот и наш?.. А с остальными и церемониться нечего… Эх, Верка, Верка! Тому ли я тебя учил…
- Вы учили Веру Петровну?!
- Было дело, тоже проводником её через Лес был. Да и потом…
- Евод Силыч, а как же остальные девочки без проводников из леса выберутся?
- Лес – дело тонкое. Этот Лес для каждого свой… Заповедный… И тропа в нем у каждого своя. И препятствия, и помощники.
- Так получается, что мы не случайно Баюна встретили, да?
- Получается…
- Ой, как интересно!
- Интересно ей, ишь ты – улыбнулся Ёж, снова ложась и закрывая глаза. – Детёныш совсем…
- Евод Силыч, а кто это там нам машет? Знаки какие-то делает…
- Где? – насторожился Ёж.
- Во-он там – показала Майка.
- Ах ты ж!.. Это лесовички озоруют.
- Лесовички? А кто это?
- Приемыши лесные, воспитанницы Лешего. Ну, чего попрятались? Идите ужо сюда, баловницы.
К Майе и Еводу Силычу робко, прячась друг за дружку, подошли три молоденькие девушки. Их длинные, распущенные волосы отливали зеленью, головы украшали венки из осенних листьев и цветов, а одежда была цвета хаки.
- Ничего себе! – шепнула Майка Ежу. – Никогда бы не подумала, что лесные девушки носят такую одежду…
- А ты ждала увидеть их как в прошлом веке – в льняных рубахах да сарафанах и лаптях?
- Да.
- Вот тебе и урок: жизнь нигде не стоит на месте, как бы этого ни хотелось, или как бы это ни казалось на первый взгляд. Ну что, красавицы, хотели пока я дремал мою подопечную в Лес заманить?
Девушки виновато потупились и немного попятились.
- Евод Силыч, они немые, да? – удивилась Майка.
- Нет… Не совсем… – вздохнул Ёж. – Вот облесеют окончательно – станут частью Леса – зелеными станут у них и глаза, и волосы, и кожа отливать зеленью начнет, вот тогда да, совсем позабудут человеческую речь. Смогут только шуметь да свистеть, хохотать и плакать, а из слов человеческих одно «Ау!» запомнят. А сейчас ещё немного слов помнят, да только с кем им тут говорить…
- А можно мне с ними познакомиться?
- Попробуй…
Майка поднялась с земли и подковыляла к лесовичкам.
- Здравствуйте! Меня Майя зовут. А вас?
Лесные девушки недоуменно переглянулись. В тонких чертах их лиц появилось что-то тревожное, болезненное.
- Как вас зовут? – повторила Майя.
- Зо-вут… – выдохнула с трудом одна из них.
- Да, зовут – обрадовалась Шальнова. – Как твое имя?
- И-мя… имя… - девушка напряженно прислушивалась к чему-то внутри себя. И вдруг, вспомнив, радостно улыбнулась – Ксюша! Я – Ксюша!
- Приятно познакомиться с тобой, Ксения – Майка протянула руку для пожатия. Ксюша на миг растерялась, а потом решительно её пожала.
- А вы вспомнили свои имена? – обратилась Шальнова к двум другим лесовичкам.
- Я… Я-на… – неуверенно произнесла одна, но тут же отрицательно мотнула головой. – Анна!
- Оля.
- Вот и познакомились – Майя пожала всем руки. – А вы давно в Лесу живете?
- Жи-вем?.. Давно.
- Вы, наверное, сестры, да? Вы так похожи.
- Нет… не сестры… мы – разные…
- Это Лес их делает похожими – пояснил Евод Силыч. – Как похожи листья между собой. Но для того, кто живет в Лесу, они разные, просто ты этого не замечаешь – не присмотрелась ещё, не улавливаешь тонкостей.
- А как вы сюда попали?
Лесовички лишь пожали плечами:
- Попали…
- Вы не помните? А родители ваши где, семьи?
Тут лесные девушки совсем запутались в попытках что-то вспомнить и притихли.
- Не наседай так на них – вступился Ёж. – Не вспомнят они ничего, только себя напрасно измучают.
- Почему? Им стерли память?
- Может и стерли… а может притаили… Всё, хватит болтать, Баюшка избу нашел, сейчас подъедет. А вы, девицы-красавицы, лесные завлекальницы, а ну брысь отсюда!
Те послушно метнулись в кусты и схоронились там.
- Не прогоняйте их, пожалуйста! – попросила Майя своего проводника.
- Незачем им вокруг тебя тереться, - и, самому себе под нос, Ёж тихонько пробурчал. – Пустое всё… всё одно не поможешь…
Тут послышался шум, и перед изумленной Майкой очутилась выскочившая из Леса так называемая в народе «избушка на курьих ножках».
- Тпр-р-у-у, рр-родимая! Прибыли! – весело скомандовал Баюн, выглядывая из окна.
- Это вот и есть та самая избушка на курьих ножках? – недоверчиво спросила Шальнова.
- Что означает «та самая», милая барышня? И откуда такой сарказм в голосе, вы рискуете обидеть нашу обитель до глубины печи! – лукаво сверкнул глазами на неё Кот.
- Ну та самая, про которую в сказках рассказывают… Она такая… маленькая у вас, не больше шкафа. Как вы в ней помещаетесь?
- Помещаемся, да-с. В тесноте, как говорится, да не в обиде.
- И ножки у неё…
- Тс! Осторожнее! Наша Избушка, как всякая истинная женщина, весьма трепетно относится к своей внешности, а уж к ножкам особенно.
- Нет-нет, ножки красивые, только совсем не куриные я хотела сказать. Куриные – они же маленькие и… и тощенькие, а эти такие длинные, сильные и стройные – выкрутилась Майка из щекотливого положения.
Избушка, словно понимая речь, а может и вправду понимая её?, кокетливо вильнув боком, развернулась к Майке порогом, присела и гостеприимно распахнула перед ней дверь.
- Пр-рошу! – промурлыкал Баюн, появляясь в дверном проёме. – Карета прибыла, пора ехать, моё серденько.
Майка аккуратно подхватила рюкзак с Ежом и взобралась внутрь.
/продолжение когда-нибудь последует.../