Таблица умножения

Геннадий Крук
                ... За планшетом лежит офицер ПВО.
                Он не пулей убит – забодали его...
                (из мрачного армейского юмора)

 В те недалекие годы, когда  для большинства мужчин нашей страны армия была школой жизни, а не выживания, когда на всей территории СССР круглосуточно, изо дня в день, дежурили в боевых расчетах тысячи молодых ребят, охраняя  сотни стратегических объектов, мир и покой советских людей, обеспечивая безопасность полетов гражданской и боевой авиации, на одном из командных пунктов ПВО произошел случай, о которых говорят: "И смех, и грех!"
 Итак, по порядку!

  23.45 мск. Командный пункт N-ской зенитно-ракетной части. Позывной «Пресс»

 Дежурный оператор, первогодок ефрейтор Вася Пыслару, уже третьи  сутки зубрил таблицу умножения. К ночи суета на командном пункте  стихала, и можно было немного перевести дух от звонков многочисленных телефонов, вызовов по громкоговорящей связи и всего остального, что не давало возможности ни присесть хоть на минуту, ни перевести дух. А тут еще начальник расчета операторов системы управления,  молодой лейтенант, чуть старше самого Василия,  пристал с таблицей умножения! Подумаешь, сразу не ответил, сколько будет пятью семь! Ответ на вопрос: « Сколько будет семью пять?» – «Тридцать пять!» сорвался с языка сам собой, а вот наоборот – заминка вышла, не сообразилось вовремя! Брякнул, не подумав, «пятью семь – тридцать семь», теперь приходится расплачиваться! Виноват что ли в том, что в  небольшом молдавском селе молодежь училась спустя рукава? Да и какая разница! Что тридцать пять, что тридцать семь – все равно служить еще два года с хвостиком! 

 – Пятью три – пятнадцать! ...Пятью семь – тридцать пять! Нескладно как-то... – Вася устало прикрыл глаза:  – И чего лейтенант пристал? Далась ему эта таблица! Мне–то  на кой черт  вся эта ерунда?  В школе тоже приставали, но ведь выдержал, закончил восемь классов! И совсем не хуже других! А лейтенант строит из себя всезнайку! Конечно, сам по себе он парень толковый! Учить расчет  – это не в селе яблоки собирать да коров на выпас гонять! Лейтенант отвечает за подготовку расчета операторов, поэтому ему и положено всё знать, да солдат учить!   Только...  Вот было бы – пятью семь – тридцать семь, а трижды пять– двадцать пять?  Трижды пять, пятью семь... и за что мне такое наказание?! – мысли начали путаться, и Васю охватила тягучая, липкая дремота...

 –  Пыслару, не спи! Замерзнешь! – Насмешливый голос лейтенанта выдернул Васю из трясины сладкой дремы. – Не забудь проверить  громкоговорящую связь с дежурными дивизионами и записать в журнал! Ты таблицу умножения « на пять» выучил? Не расскажешь – пойдешь в наряд вне очереди!  Планшетиста за планшетом разбуди! Не фиг спать на боевом дежурстве! Совсем распустились, одна головная боль с вами!

 – Да не сплю я, товарищ лейтенант, – виновато протянул планшетист, – у меня только что контрольная засечка  по оповещению была!  Не сплю я! – Бывший донецкий шахтер, а ныне планшетист Саша Дандык высунул из-за планшета воздушной обстановки круглую, как шар, стриженую налысо, голову. – С Васькой разве уснешь?! Мне его таблица уже во сне снится. Вместо девушки!

 – Принято, товарищ лейтенант, в двадцать три пятьдесят начну проверять, как положено! А за что в наряд-то, товарищ лейтенант? – Вася обиженно захлопал ресницами. – Я и так на дежурстве уже вторую неделю без смены!

 –  Дежурство, товарищ ефрейтор Пыслару – это твой долг перед Родиной, а наряд вне очереди – это чтоб тебе  служба медом не казалась! Другие–то таблицу умножения с детского сада знают! Так что учи, может и не буду тебя наказывать! Посмотрю, как ты знаешь! Так сколько будет пятью семь?!– Глаза лейтенанта, оторвавшись от схемы какого-то очередного рацпредложения, озорно вскинулись на Васю.

 – Тридцать семь, товарищ лейтенант! – Слова сами сорвались с языка, словно автоматная очередь, и Васю обуял ужас сказанного. Остолбенев на секунду, Вася промямлил. – В смысле, тридцать пять, товарищ лейтенант! Извините, оговорился!

 Раздался громкий смех вошедшего в аппаратную кабину оперативного дежурного командного пункта майора Наумова:

 – Ну и гвардейцы у тебя, лейтенант! Как ты с ними воевать–то будешь? Таблицы умножения не знают! Стыдоба!

 Лейтенант покраснел с головы до пяток:

 – Он оператор, а не математик, товарищ майор! – Сдерзил лейтенант. – А таблицу мы выучим через неделю!

 Вася стоял навытяжку, ни жив, ни мертв. Майора Наумова, начальника разведки, он боялся пуще всех из-за его громоподобного голоса, которым тот распекал солдат за малейшую ошибку в боевой работе.

 – Ладно, лейтенант, не обижайся! Это хорошо, когда командир уверен в своих солдатах! Ты еще долго будешь сидеть со схемами? - Наумов озабоченно посмотрел на часы.- Хочу пойти прикорнуть часок – другой. Что-то больно суматошное дежурство сегодня. Да и совсем некстати желудок разболелся. Пригляди тут за народом! Если вдруг чего – немедля вызывай, я в штольне буду, напротив радистов!

 – Принято, товарищ майор! Мне всё равно еще сидеть и сидеть, к утру надо закончить заявку, обещал. – Лейтенант нахмурился, словно оценивая предстоящую работу и, уверенно тряхнув головой, повторил: – Не беспокойтесь, Василь Михалыч, всё будет в порядке! Не впервой!

 Щелкнул замок двери, и дежурная смена автоматизированной системы управления осталась наедине со своими заботами. Успешно проверена связь, сделаны записи в журналы проверок, приняты доклады о боеготовности дежурных зенитно-ракетных дивизионов, проверена система оповещения о воздушной обстановке  –  всё было в норме. Граница Союза на всех высотах, от сверхмалых до сверхбольших на Крымском участке  Южно-Европейского театра военных действий, была на  замке. Одним словом - ЮЕ ТВД, ни дна ему, ни покрышки!


 23.45 мск. Командный пункт NN–ской дивизии ПВО. Позывной «Зенит»


 Помощник оперативного дежурного КП дивизии по зенитно-ракетному направлению, для краткости называемый всеми «направленец на ЗРВ», майор Сомов, закончив прием докладов  оперативных дежурных ракетных частей о состоянии дел, наличии личного состава на местах и боевой готовности вооружения,  устало положил телефонную трубку. Наступало любимое время всех дежурных расчетов – начало ночи, последняя треть суточного дежурства. Дежурная смена боевого расчета могла спокойно вздохнуть, освобождаясь от  невыносимого дневного напряжения воздушной обстановки с ее полетами своей авиации, бесконечного потока  рейсовых самолетов на экранах радаров,  проверками боевой готовности дежурных сил ПВО, суеты звонящих телефонов и прочей сутолоки светлого времени.
   
 Сомов  хрустко потянулся на жестком стуле. Внезапная резкая боль в застуженной пояснице вернула его в состояние нервного напряжения – спина беспокоила всё чаще, и завтра  после сдачи дежурства обязательно надо идти к врачу. «Прилечь бы, а то до утра не выдержу…» – Сомов перевел взгляд на большие настенные часы – точный механизм корабельного штурманского хронометра методично щелкал секундной стрелкой, отрезая  всё новые и новые  мгновения  суточного дежурства.  До смены оставалось чуть более восьми часов! – Черт побери, еще целых девять часов! А через сутки снова заступать на дежурство... Угораздило же напарника  именно теперь уйти в отпуск, когда дивизия кишит  проверяющими всех рангов и мастей, комиссиями и прочей военной нечистью! Слетелись, паразиты,   на бархатный сезон!
   
 Сомов мельком взглянул на планшет воздушной обстановки  –  он был чист и пустынен,   и только короткие стежки курса рейсового борта, настойчиво стремясь из болгарской Варны в грузинский Поти, прочерчивали контуры  Черного моря.  Обычный день, обычное дежурство. За соседним столом, расположившись между телефонами и аппаратами громкой связи, направленец на авиацию и дежурный штурман  негромко постукивали костяшками нардов. «Шыш– быш» -   любимая игра всех дежурных штурманов авиации ПВО!

 – Петрович,  присмотри за моими телефонами! Пойду, прилягу, что-то спина разболелась. Если что – звони моим ребятам, все боеготовы, проблем нет. Лады? – Сомов с трудом подошел к играющим. – Если вдруг что случится, звони на «Пресс». Они самые толковые! – Сомов вопросительно посмотрел на Петровича и подумал про себя: «Ну и бездельники, эта авиация! Для них нарды – самая интеллектуальная игра после перетягивания каната!»

 – Давай, двигай! – Петрович словно услышал мысли Сомова и яростно швырнул кости. – Вот, мля, не везет и всё тут! А тут еще ты со своими телефонами! Опять один – один! Не боись, товарищ майор, позвоню!  Не пропустим супостата! Но в три часа разбужу, сам пойду отдыхать!

 «Да уж, не перетрудился бы, горемычный!» – подумал Сомов и поплелся в маленькую комнатушку, где стояла одинокая солдатская койка.


 23.47 мск. Радиотехническая бригада. Разведывательно–информационный центр (РИЦ).  Группа контроля за использованием воздушного пространства.


 – Валюша, посмотри, пожалуйста, где у нас должна находиться пара Ту–22 морской разведки? – начальник группы контроля листал стопку заявок на полеты своей авиации. – Согласно заявке им пора бы уже и возвращаться!

 – Виктор Иваныч, им по заявке пересечение границы по ялтинскому коридору в ноль пятнадцать. Еще есть время, через пару минут их должна обнаружить локация, тогда же они должны выйти на связь. По заявке они работают на малой высоте.

 – Валюша, возьми на контроль – они связь не включат и идут без включения сигнала опознавания «Я – свой». Вдоль границы  сопредельного  работают, им не положено. И предупреди нашего оперативного дежурного, чтоб имел ввиду!

 – Есть, товарищ капитан! – Старший сержант сверхсрочной  службы Валентина Горюнова, миловидная женщина лет тридцати пяти, несколько раз перелистала журнал заявок  и связалась с оперативным дежурным – судя по времени, пара разведчиков уже должна была появиться на экранах радаров, и, следовательно,  на планшете воздушной обстановки. Но разведчиков не было, и Валентина, положив трубку, переключилась на доклад диспетчера симферопольского аэропорта о вылете рейсового борта на Москву.


 23.58 мск.  Борт ведущего Ту–22РД.


 – Командир, задание выполнено!  Можно домой! – Штурман поправил оголовье наушников, боясь пропустить слова командира.  Вместе они летали совсем недавно и, правду говоря, штурман слегка побаивался сурового вида командира. Лезть к нему со своими советами – себе дороже. Но штурманское дело обязывает. – Ответчик «Я – свой» включать? По заданию – нельзя, а по приказу – надо!

 – Выполнять задание, опознавание включим над госграницей! Возвращаемся! Штурман, сколько до берега?

 – Двести пятьдесят! Курс на точку – триста пятьдесят пять!  Высота – пятьсот, расчетное время – шестнадцать минут!

 – Возвращаемся!


  00.02 мск. Радиотехническая бригада. Разведывательно–информационный центр (РИЦ). Группа контроля за использованием воздушного пространства.


 – Контроль! – Резкий, не терпящий отлагательства, голос оперативного дежурного взревел жестянкой динамиков  громкоговорящей  связи. – Кто там болтается под берегом Туретчины в квадрате ….. без сигнала опознавания? Наши или супостаты?  Быстрее!

 – Выясняю!  По нашим данным в том районе работает  пара наших Ту–22. Согласно заявке без сигнала опознавания «Я – свой»! Точнее сказать пока не могу. Уточним – доложим!

 – Понял! Разбирайтесь быстрее! До уточнения выдаем на оповещение как цель! Номер цели 5351! – Оперативный дежурный радиотехнической бригады отдал необходимые распоряжения и взял микрофон громкой связи с КП дивизии, находящимся в соседнем помещении. – «Зенит», выдаю на оповещение – цель 5351 в квадрате..., без сигнала опознавания!


 00.03 мск. Командный пункт NN–ской дивизии ПВО. Позывной «Зенит»


 Напористый голос, раздавшийся из динамиков громкой связи, моментально вывел из состояния полудремы оперативного дежурного. Он бросил оценивающий взгляд на планшет. Отметка от цели находилась в непосредственной близости от рубежа объявления боевой готовности дежурным силам дивизии:

 – Направленец, при подходе цели к рубежу объявите готовность номер один «Прессу»!

 – Принято, товарищ подполковник! – Петрович, выражая явное недовольство необходимостью делать чужую работу,  чертыхнулся, подошел к соседнему столу, поднял трубку, дождался ответа,  и лениво пробурчал в микрофон:  «Пресс»,  вам готовность один!»  и, не дожидаясь ответа, бросил трубку на стол: « Нехай Сомов воюет!»


  00.03 мск. Командный пункт N–ской  зенитно–ракетной части. Позывной «Пресс»


 Ефрейтор Вася Пыслару, сидевший возле телефонов и шепотом повторяющий заклинание: «Шестью  восемь – сорок восемь», едва не свалился со стула от неожиданно  раздавшегося пронзительного звонка телефона прямой связи с «Зенитом». На аппаратуре объективного контроля замигала красная лампочка автоматически включившегося на запись магнитофона:

 – «Пресс», дежурный оператор ефрейтор Пыслару, слушаю! Есть готовность один! – Еще держа трубку возле уха, Вася схватил микрофон внутренней громкой. – Дизель, готовность один! Подать питание на систему!  Товарищ лейтенант, «Зенит» объявил готовность один дежурным силам!

 Лейтенант знал, что делать в подобной ситуации – палец автоматически лег на кнопку экстренного объявления тревоги,  микрофон внешней громкой связи замер в руке:

 – Вниманию дежурных дивизионов! Готовность номер один! Включить аппаратуру в экстренном режиме! – из динамиков громкой неслось: «Восьмой, принято! Второй, принято! Шестой... двенадцатый..., принято..., принято...»

 Подозрительная тишина собственной аппаратуры пронеслась холодком вдоль спины – питание на систему подано не было! Отведенные нормативом полторы минуты на включение аппаратуры зримо съедались бешено вращающейся секундной стрелкой хронометра.

 – Товарищ лейтенант, питания от дизеля нет, он не отвечает! – Вася ошарашенно смотрел на лейтенанта. Из громкой неслось: « Пресс»,ответь Восьмому!  Почему не выходишь на контроль? Дай обстановку! Что случилось, черт вас побери?»

 – Вася, мухой в дизель! Обе ноги там! Уснул, гад! Из дизеля - за оперативным! – Лейтенант нажал тангенту микрофона связи с дежурными дивизионами, бросил короткий взгляд на планшет – данные по каналу оповещения отсутствовали. – Всем дежурным! Готовность объявлена вышестоящим КП. Обстановка пока не ясна, данных оповещения не получаю. Время - 00.04, через минуту проводим контроль функционирования! – И уже про себя подумал, что, слава Богу, время еще есть, тридцать секунд на включение...

 На пульте управления загорелась красная лампочка поданного напряжения. Взревела включенная вентиляция,  и руки лейтенанта машинально потянулись к кнопкам и переключателям: ЭВМ – есть, средства передачи данных – есть,  система управления и отображения – есть, тест аппаратной готовности – есть! Готов! И уже обращаясь к влетевшему в кабину Васе, скомандовал:

 –  Провести контроль с дежурными дивизионами в ускоренном режиме! Всем дежурным, сокращенный контроль функционирования! – Лейтенант бросил взгляд на часы. Холодный циферблат, словно уступая в соревновании за секунды, показывал 00.04.30

 – Готов... Готов... Готов... – Неслось из динамика. – «Пресс», обстановку, мать вашу перетак!

 – Данных о воздушной обстановке не имею! – Лейтенант посмотрел на планшет – там было пусто, и только разноцветные линии всевозможных зон и рубежей холодно светились в темноте кабины.

 – Дандык, что у тебя? – лейтенант вопрошающе посмотрел на планшетиста. Тот в ответ отрицательно покачал головой:

 – Ничего нет, товарищ лейтенант! Связь есть, но данных не дают, тихо всё!

 – «Пресс»,  у вас там что, с ума  все сошли?! Что там творится у вас? Где оперативный? -  Динамики громкой связи рвали лейтенанта на части. –  Дайте обстановку!

 –  Повторяю, данных оповещения не имею. Обстановка крайне неясна, связи с вышестоящим командным пунктом не имею! Всем дежурным дивизионам – поставить ракеты на подготовку! Своими средствами произвести поиск цели без сигнала опознавания в направлении госграницы! Об обнаружении – доложить!

 Спустя пару минут динамик громкоговорящей связи вновь ожил голосами командиров дивизио-нов:

 – «Пресс», ракеты готовы... поиск произвел, цели без сигнала не обнаружены!

 Лейтенант машинально посмотрел на часы – с момента объявления готовности прошло около четырех минут,  уложились во временной норматив, аппаратура работает нормально, все готовы, пора докладывать о приведении дежурных сил в готовность к немедленным действиям – и поднял трубку связи с «Зенитом»: « Зенит! Зенит, ответьте Прессу!» но Зенит молчал. Ситуация становилась чрезвычайно опасной,  стремительно скатываясь к  черте, за которой заканчивалась компетенция лейтенанта.  Дежурные силы готовы к бою.  Но с кем? Данных о воздушной обстановке нет, оперативный дежурный запропастился неизвестно где... Лейтенант  точно знал алгоритм дальнейших действий, но не имел  никаких прав эти действия предпринять - приказ министра обороны не наделял его такими правами ... Как быть?

 – До выяснения обстановки выполнять мои команды!  Всем станциям разведки  круговой поиск целей без сигнала опознавания! О результатах доложить немедленно!  –  И еще он знал точно, усвоив это с «молоком матери» на занятиях по тактике в училище, что ни при каких обстоятельствах нельзя терять управление...


  00.05 мск. Радиотехническая бригада. Разведывательно– информационный центр (РИЦ). Группа контроля за использованием воздушного пространства.


 – Контроль, разобрались? Сколько  времени необходимо   для уточнения? – строгий голос оперативного дежурного требовал немедленного и точного ответа.

 – Почти, товарищ капитан! Все данные совпадают с заявкой. Похоже, это та самая пара разведчиков! Только почему–то на несколько минут раньше заявленного времени.

 – На сколько минут?

 – Минуты две – три.

 –  Хорошо, пока ведем как цель. Обождем пару минут!


  00.06 мск. Командный пункт N–ской зенитно– ракетной части Позывной «Пресс»

 – Товарищ лейтенант, есть оповещение! – радостный голос планшетиста старался перекричать громкую связь. – Цель номер 5351, квадрат..., курс – в направлении госграницы...

 Запоздалые  отметки положения воздушной цели возникали на планшете с невообразимой скоростью, неумолимо протягиваясь в направлении госграницы. Дело принимало совсем нешуточный оборот. Всё ушло на задний план – здесь и сейчас была цель, угроза нарушения госграницы, и боевая задача, которая должна быть выполнена! Во что бы то ни стало, любой ценой! Ракеты готовы, дивизионы - на связи, управление есть! Работаем!

 – Дежурным, поиск цели 5351 без сигнала опознавания, в квадрате..., запаздывание ин-формации две минуты, угроза нарушения государственной границы!
   
 – Пресс, на связи подполковник Байтеряков, обнаружил в указанном квадрате групповую цель, без сигнала опознавания, высота... скорость... курс... Ваше решение?

 – Я не имею права принятия решения! В этой ситуации согласно Боевому уставу решение принимается вами, товарищ подполковник! Цель – возможный нарушитель государственной границы. Судя по параметрам движения – боевой самолет. Готовность объявил вышестоящий КП «Зенит». Связи с ним сейчас нет, телефон не отвечает. Оперативный должен сейчас подойти. Это пока всё!

 – Понял, лейтенант. Всё правильно! Цель сопровождаю. В группе два. На запрос «Я– свой» не отвечают. А боевой Устав и я знаю! Не хуже тебя, надеюсь! Салага!


 00.07 мск. Командный пункт NN–ской дивизии ПВО. Позывной «Зенит»


 – Петрович, похоже, цель–то с оповещения сняли, переименовали в «свой самолет»! Повезло Сомову, спать будет до трех! – Штурман завистливо хмыкнул. Его подменить было некому, и всё зависело от настроения Петровича. Захочет – отпустит поспать пару часиков, а как не захочет – так и будешь сидеть за шыш-бышем всю ночь... А послезавтра – опять на дежурство, на сутки. Эх-ма!

 – Да пусть дрыхнет! Переименовали – и слава Богу! Баба с возу – кобыле легче!  – Петрович посмотрел на планшет, где на линии маршрута цели появилась отметка «Свой самолет». – Из ничего войну устроили! – Кубики шыш–быша весело покатились по доске. – Глянь– ка, опять невезет! Бляха муха, снова один – один! Ну что за день сегодня!

 – Не к добру это, Петрович! Ой, не к добру! – Штурман жалостливо посмотрел на Петровича. – Сам знаешь - как не повезет,  так на родной сестре...

 – Не каркай! Играй лучше, проиграешь – всю ночь будешь здесь сидеть! А я спать пойду, надоела мне эта катавасия! Скорее бы уж на пенсию...

 Командный пункт N–ской зенитно–ракетной части Позывной «Пресс»

 ...Оперативный дежурный "Пресса" майор  Наумов еще  вечером почувствовал легкое недомогание – желудок начинал бунтовать, отказываясь принимать стандартный солдатский ужин – гречневую кашу с селедкой.  Дикие сочетания продуктов в солдатском рационе  были неподвластны пониманию – вареная рыба всегда подавалась с картошкой, а селедка – обязательно с гречкой! Напряжение в животе возрастало с каждым движением, и небольшое успокоение пришло лишь тогда, когда он смог прилечь на жесткую солдатскую койку. В соседнем помещении попискивала морзянка, слышался негромкий разговор дежурных радистов, и Василий Михайлович , смахнув испарину со лба, задремал, чувствуя, как внутри постепенно успокаивается бунтующий желудок...

 Внезапный визг сирены готовности номер один сдернул майора с койки, как команда "Подъем!" сметает солдата–первогодка. Затянув потуже широкий офицерский ремень, Василий Михайлович уж было рванулся на выход, как предательские позывы внутри живота остановили его порыв.  Из последних сил сдерживая рвущееся наружу желание, Василий Михайлович на грани обморока устремился в туалет...  От сознания неотвратимо надвигающейся беды лоб вновь покрылся холодным потом – оперативный дежурный, начальник разведки, старший офицер, целый майор – и надо же так  обмишуриться в самое неподходящее время! Стыд  и позор! Засмеют, если не посадят!

 00.08 мск. Командный пункт N–ской зенитно–ракетной части Позывной «Пресс» 

 –«Пресс», цель групповая, в группе две, сопровождаю устойчиво, на запрос «Я–свой» не отвечает! Принимаю решение на боевой пуск при нарушении госграницы!

 – Принято!  Связи с Зенитом по–прежнему нет!

 – Ну, лейтенант, или грудь в крестах, или голова в кустах!  Цель находится в зоне пуска! Включаю синхронизацию на пусковые установки!

 00.09 мск. Борт Ту–22РД

 – Командир, надо включить ответчик, нас обнаружила станция наведения ракет!  Собьют ведь, собаки! А меня дома жена молодая ждет!

 – У нас в заявке – работа без опознавания! Подлетное время к госгранице?

 – Три минуты!

 – Вот через три минуты и включишь! В 00.12! А жена - на то она и жена, чтоб ждать!

 – Понял!


   00.10 мск. Командный пункт N–ской зенитно–ракетной части. Позывной «Пресс»


 – «Пресс», цель находится на дальней границе зоны пуска! Сопровождаю устойчиво! К бою готов! Где пропал оперативный? Звони на «Зенит»! – Громкая связь звенела от напряжения. Казалось, еще мгновение – и нервы взорвутся страшным ревом ракетных двигателей целой своры зенитных ракет, устремившихся к паре самолетов – нарушителей госграницы. Еще совсем немного, полторы минуты – и ничто не сможет остановить огненный смерч боевых частей ракет! События неумолимо приближались к  естественной и страшной развязке...

 – «Пресс», цель подходит к зоне поражения! На запрос «Я – свой» не отвечает, до границы – 18 километров! В отсутствие управления с вышестоящего КП принимаю решение на боевой пуск по нарушителю государственной границы! Командир дивизиона подполковник Байтеряков!

 – Принято, товарищ подполковник! Отсутствие управления подтверждаю! Действуйте в соответствии с боевым уставом!

 – Постараемся! Во Вьетнаме и похуже бывало! Не впервой нам их валить! У тебя магнитофон включен? До границы 15! ...10 километров! Цель в гарантированной зоне! Офицеру наведения – пуск по моей команде! ...

 – Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант! –  Взволнованная физиономия планшетиста, высунувшись из-за планшета, издала радостный вопль. –  Цель переименована в «свой самолет»! Номер 0127!  Переименовали! Свои!

 – Дежурным! Ракеты с подготовки снять! Цель переименована в свой! Готовность номер два! Аппаратуру выключить! Повторяю – ракеты с подготовки снять, готовность номер два! – Лейтенант обхватил голову руками, опершись на индикатор кругового обзора локатора, вычерчивающего контуры береговой линии. Секунды  отделили весь расчет от непоправимой беды.... Громкая связь, в изумлении затихнув на мгновение,  взорвалась возмущенными потоками комадирской лексики:

 – Что–о–о–о? Лейтенант!!! Твою мать! .... ты что, совсем там...? Уроды! У меня палец на кнопке! Десять секунд  до пуска! Да я тебя и всю вашу долбанную контору ... Мать вашу! Давай оперативного, живого или мертвого, иначе я вас разнесу к чертовой матери!...


 00.11 мск. Командный пункт NN–ской дивизии ПВО. Позывной «Зенит»


 Какая-то неведомая сила подняла майора Сомова с койки и привела в зал боевого управления. Направленец на авиацию  вместе со штурманом продолжали резаться в шыш-быш,  перед огромным планшетом дальней воздушной обстановки, за отдельным рабочим столом, мирно подремывал оперативный дежурный КП дивизии. Планшет был девственно чист, и ничто не напоминало о событиях пятиминутной давности.

 – Петрович, у вас тут всё в порядке?

 – Да спи ты! Всё у нас в порядке, не волнуйся! «Свой» тут полетал немного!


   00.12 мск. Командный пункт N–ской зенитно-ракетной части. Позывной «Пресс»

 – Лейтенант, это чего у тебя тут сирена выла? – Оперативный дежурный майор Наумов, добравшись, наконец, до своего места, вопросительно глянул на лейтенанта. – Контрольное включение?

 – Не, товарищ майор, готовность номер один по реальной цели! Вон, на планшете нарисовано, посмотрите!

 Опытный взгляд начальника разведки моментально оценил воздушную обстановку во всей ее трагичности и быстротечности. Василий Михайлович уж в который раз за сегодняшнюю ночь ощутил, как похолодело между лопатками и предательски заныл низ живота. Он обескуражено опустился в кресло: воздушная цель была опознана как свой самолет в непосредственной близости от госграницы. Минуты, а то и секунды на принятие решения! Замешкайся лейтенант на секунды - и результаты могли быть катастрофическими как для экипажей разведчиков, так и всего расчета командного пункта.  "Тюрьма! А два экипажа? Ух ты, ё-моё... – пронеслось в голове Василия Михайловича. - Господи, страшно подумать, какие бы могли быть последствия, не сработай ребята! Не подвели...» 

 Наумов поднял трубку прямой связи с Зенитом и нажал кнопку вызова:

 – Зенит!

 – Слушаю! Майор Сомов! Что у тебя случилось, Василь Михалыч?

 – У меня, говоришь, случилось?! У меня–то всё нормально, если не считать, что пару минут назад чуть было не обстреляли свой, 0127!  Это у вас случилось! От вас по цели 5351 готовность один  объявили, а отбой дать забыли!

 – Погоди, Михалыч! Кто объявлял? Во сколько? Меня тут не было несколько минут...

 – Ну, вот в ноль три  и объявили! Мало того, что во–время не дали отбоя, так и не отвечали на наши запросы! А у меня ракеты готовые стояли, да палец на кнопке! Понимаешь? Хорошо, вовремя сообразили! Не то натворили бы бед! Если хочешь послушать, как всё было – у меня на магнитофоне записано!...


 ...Спустя несколько дней, по окончании разбирательства с этим безобразным случаем, начальство раздало "всем сестрам по серьгам". Направленец на авиацию был уволен в запас "по достижению предельного возраста". Майор Сомов лег в госпиталь на обследование с последующим увольнением в запас.  Начальник разведки майор Наумов, получив с той поры у офицеров бригады  кличку «Засранец», проявил недюжинные ораторские способности и остался не при делах. Лейтенант, поначалу  отруганный командиром бригады за принятие самовольного решения,  был впоследствии награжден  именными часами за грамотные действия и отличную подготовку расчета.  Не был забыт и ефрейтор Вася Пыслару: он был поощрен краткосрочным отпуском за добросовестное и инициативное выполнение обязанностей дежурного оператора!  Через несколько дней, минуя мучительную процедуру сдачи лейтенанту экзамена по таблице умножения, Вася поехал домой в краткосрочный отпуск, навестить родителей.
 И на фига ему эта арифметика?! Ведь, в конце концов, и медведя учат кататься на велосипеде!