Мария, старшая опересса по особо важным делам, знойная дама, как это модно говорить, была женщиной бальзаковского возраста, носила звание подполковника милиции и сиськи четвёртого номера.
Ввиду перманентно разведённого состояния она подыскивала себе подходящего самца, причём достаточно обеспеченного, который мог бы и водить в кабак, и дарить маленькие, но приятные презенты из «жёлтого металла», как принято писать в милицейских сводках, или, на крайняк, косметику для поддержания увядающей (увы, увы!) красоты.
Искала она варианты и среди сослуживцев, но кто был хронически женат, а кто помоложе – совсем не соблазняли её сомнительные прелести в виде мешков под глазами из-за частого курения, отвислая, несмотря на тщательно скрывающее это бельё, грудь и целлюлитную жопу, да и ****ь лицо, старшее по званию, хоть и женского пола, было стремновато. Народ не вёлся на её ненавязчивые намёки, типа: «Эх, сейчас бы поебаться!»
Но случилось так, что на неё неожиданно запал Вован, тоже подполковник, пришедший командовать одним из «убойных» отделений.
- Серёга, - поделился Вован мучительной половой проблемой. – Я Марийку выебать хочу!
- Ну, еби! – великодушно разрешил я, хотя, строго говоря, мне было глубоко похуй. – В свободной стране живём! Но не забывай о контрацептивах, потому что увеличивать поголовье ментов в настоящее время не комильфо. Да, имей в виду, она армянский коньяк очень уважает!
- Вот сегодня и приглашу! – обрадовался Вова. – Ведь пятница же! И ещё я «тачку», новую купил, «десятку» - похвастался Вован. – Машинка – класс!
- Ну, форвертс, герр оберст! – поощрил я приятеля. Вован рванул в магазин, благо рабочий день неотвратимо двигался к завершению, на что постоянно красноречивым жестом намекал мой напарник Андрюха, сжимая руку в кулак и оттопыривая большой палец и мизинец.
* * *
В понедельник Мэри на работу не вышла. Забежавший к нам злой, шо****ец, Вован хищным взглядом обвёл кабинет, Мари не обнаружил, и, процедив «Убью суку»! убежал, оставив стойкий запах перегара.
Все недоумевали, что случилось, и только Андрюха загадочно улыбался, но помалкивал.
Что у них там случилось – осталось бы тайной, но информация постепенно (и, между прочим, через того же Андрюху) просочилась и стала достоянием общественности.
* * *
Итак, Вован и Мари поехали ****ься. На пленэр. На речку. На Пахру, блять.
Новая «десятка» цвета «серебристый металлик» весело катила по шоссе, ласковый ветерок врывался в приоткрытые окна, в динамиках автомобильных колонок мурлыкало что-то о нелёгкой жиганской судьбе радио «Шансон», а пакет на заднем сиденье был полон яств и напитков. Мари напропалую кокетничала с Вованом, будто бы не замечая, что его рука, сперва просто лежащая на её коленке, деликатно и ненавязчиво продвигалась всё выше по течению. Дело явно шло к ебле.
Наконец, доехали до пункта назначения. Данный пункт представлял собой достаточно уединённое место, сокрытое от людских глаз, где можно было насладиться небывалым единением с природой и друг с другом, причём беспалева. Вован запарковал машину на пригорке, скат которого довольно круто сбегал к серебристо поблёскивающим водам Пахры.
Распаковали пития и яства, Вован налил янтарную жидкость из приятно поблёскивающей пятизвёздной этикеткой бутылочки и голосом актёра Булдакова, вечно играющего генерала Иволгина, произнёс первый тост:
- Ну, за отдых!
Стукнулись глухо стаканчики, Вован лихо хлобыстнул свою дозу, захрустел солёным огурцом. (А что? Вы никогда не закусывали «конину» солёными огурцами? Ну и лохи!)
И процесс пошёл. Бутылка периодически била челом над стаканами, с импровизированной скатерти-самопьянке понемногу исчезали зелень, нарезки, помидорчики, курёнок-гриль и прочее. Ласково светило вечернее солнышко, приятно лаская тела, кузнечики лабали свои партии, играя то в стремительном крещендо, то нисходя до диминуэндо. Тёплые воды никуда не спешившей реки манили, и Вован с Мэри окунулись пару раз, разлеглись на покрывале.
-Хорошо то как! - Вован похлопал лежащую на животе Марийку по крупу, что символизировало переход банкета к ****ельной части Марлезонского балета. Губы немолодых любовников слились в долгом поцелуе, рука Вована похотливо ощупывала филейные части Мари, а она, в свою очередь, залезла к нему в плавки и нежно подрачивала его пока ещё вялый ***ц, изредка морщась, ибо плавки весьма откровенного купальника довольно-таки чувствительно резали ей анус.
Вова решительно освободил Мари от верхней части купальника и стал мять отвисшие, с набухшими уже сосками Мариины груди, после чего решительно снял плавки, обнажив торчащий из-под внушительного живота ***.
- Нет… - прошелестела с придыханием Мари. – Я здесь не буду!
- Почему? – удивлённо спросил Вован.
Мария помялась.
- Да, когда на бережку как-то еблась, случайно на муравейник попала жопой. После этого и задница была зверски искусана, и в ****у заползли…
- Ну, пойдём в машину!
В машине Вова сорвал с Марии последний лоскуток и стал мощными фрикциями входить в неё ставшим уже твёрдым членом, изредка ударяясь макушкой в крышу салона и невнятно матерясь. Мари рычала, мотала головой и похотливо поддавала задом. Незаметно для себя она схватилась за какой-то рычаг в салоне и непроизвольно дёрнула его. Автомобиль дёрнулся и поехал, поскольку стоял на нейтралке.
Володин член выскочил из Марии, он стоял, обалдело взирая на набирающий скорость автомобиль с торчащей из задней двери Машкиной жопой.
Машина набрала приличную скорость, и перед самым её входом в водную среду Мэри вылетела из машины и покатилась по траве.
«Десятка», вероятно, вообразила себя амфибией, и не спеша въехала в Пахру, погружаясь всё глубже и глубже, пока, наконец, воды реки не сомкнулись над её крышей.
- Бля.. – пробормотал вышедший из ступора и вмиг протрезвевший Вован.
- Бля.. – эхом откликнулась Мэри, почёсывая ободранную об сухую траву жопу.
- ****а ты нестроевая! – рявкнул Вован. – Вот на *** было тачку с ручника снимать, бля?! ****ец теперь машине! Бля, там же всё – одежда, «ксивы»!
Мари скромно помалкивала.
Между тем смеркалось. От воды потянуло прохладой, на западе багровел закат. Стало как-то некомфортно.
Вован, матерясь, несколько раз нырнул, чтобы достать хоть что-нибудь «на прикрыться» из машины, но попытки были тщетны – дверь в момент касания речного дна захлопнулась и «десятка» превратилась в этакий подмосковный «Наутилус».
- Хуле стоишь? – зло рявкнул на Машку Вован. – ****уй за помощью!
Мари закуталась в покрывало, причём так получилось, что прореха в нём приходилась как раз на её ****у, и пошла искать добрых людей.
Вован захотел закурить, но вспомнил, что и зажигалка, и сигареты безвозвратно сгинули в водной пучине, и выругался.
- Ахтыжёбаныйтынахуй! Съездил, бля, поебаться!
Мари в это время вышла к грунтовке. И надо же так случиться, что в этот момент, выписывая крутые виражи, шёл местный абориген, пьяный до изумления по случаю всё той же пятницы. На появление из кустов потасканной нимфы он среагировал неоднозначно и громко испортил воздух от испуга.
- Мужчина! Я офицер милиции! У вас есть мобильник?
Обалдевший пейзанин молча протянул ей старенькую «Моторолу».
* * *
Андрюха уже вернулся домой после наших дружеских посиделок, и спел угоститься заиндевевшей бутылочкой водочки под собственноручно приготовленного, восхитительно пахнущего карпика, запечённого в фольге, и уже собрался исполнить супружеский долг перед уже готовой к соитию супругой, ибо супружеский долг – это такой долг, который время от времени хочется исполнять добровольно, как вдруг его мобильник заверещал и завибрировал.
- Чё за нах? – удивился Андрюха и посмотрел на экран телефона. Номер абонента был незнакомый, но Андрюха «подсёк» звонок.
- А?
- Андрюш, - голос Мари был трагичен и сипловат от вечерней прохлады. – Срочно приезжай за нами! У нас машина утонула…
- Где???
- На Пахре… Точнее. В Пахре… Там всё… Вещи, документы…
- Бля… - только и мог сказать Андрюха и потопал в гараж, где связал между собой несколько буксировочных тросов и закинул их в машину. Подумав, он достал из заначки в рабочем шкафчике бутылку водки и завёл мотор.
* * *
- Андрюшечка, ты наш спаситель! – ворковала Мари, когда Андрюха, изрядно поплутав в темноте, нашёл-таки место бивака горе-любовников.
Вован несколько раз нырнул, и зацепил-таки трос за фаркоп «утопленницы», Андрюха поддал газу и его «Нива», взрывая землю протекторами так, что комья суглинка полетели во все стороны, мееееееееееедленно вытащила «Наутилус» из водной стихии.
Продрогшие Вован и Мари, давясь, из горла пили привезённую Андрюхой живительную влагу.
* * *
«Прошла любовь, завяли помидоры»… Именно так можно характеризовать конец этой истории. Вован и Мари больше не питали друг к другу либидозного чувства, а на совещаниях сидели строго в разных концах зала.
А Вова и поныне матерится, когда кто-нибудь поинтересуется, как поживает его машинка…