кабина

Илья Запорожец
Есть воспоминания, которые не важны, но при случае видятся такими яркими и длительными, что поневоле думаешь – здесь скрыто настоящее.

Одним из таких личных сувениров в коллекции прошлых дней колышется и поскрипывает дорожными ямами водительская  кабина загородного автобуса. Первое, что гипнотизирует взгляд – сотни значков, приколотых к краснобархатным одеяльцам и укрепленных над широким стеклом. Это хоругви общественного транспорта, охраняющие своей множественностью и мельчайшей эмалевой мишурой салон автобуса и что в нем. Тут же подвешены вымпелы футбольных клубов и городов, остроконечные и прямоугольные. Периметр обзорного стекла венчает вывязанное атласными шелковыми нитками мягкое веко бахромы. Шик и уют утраченных интерьеров.  В глубине кабины огромный руль, оплетенный туго белой пластиковой тесьмой, уже слегка пожелтевшей до благородного оттенка слоновой кости. Рычаг скоростей одет в резиновый хобот до самого подбородья плексигласовой ручки, стискающей в себе оптический обман красной розы. И нельзя не упомнить клетчатый старый плед на кожухе мотора. Шерстяная забота о сердце и смысле движения.

Советские водители – забытые боги, их собственноручные алтари, неисследованный культ дороги. И табличка над портретом Высоцкого: «Водителя во время движения не отвлекать».