Глава 4. Долина Предков

Саша Мельник Валерич
ПРИРОДНЫЙ ПАРК УЧ-ЭНМЕК

400 километров от Артыбаша до села Каракол, что на Чуйском тракте в самом центре Горного Алтая, у входа в Каракольскую долину, прошли легко. 160-ти километровый серпантин до Горно-Алтайска, самое крупное в России село Майма, отметившее в этом году своё двухсотлетие, «курортная витрина» на правом берегу Катуни с самым известным селом Манжерок и толпами отдыхающих остаются за спиной, а мы идём дольше на Юг. Движение становится всё менее интенсивным, большая часть приезжих оседает в районе Манжерока или сворачивает в сторону Чемала.

Самый высокий на Чуйском тракте Семинский перевал встречает нас не сильным, но очень плотным дождём и туманом, и мы проходим его без остановки. Дождь так и сопровождает нас весь день, то усиливаясь, то прекращаясь ненадолго.
В юртлагерь базы Уч-Энмек приезжаем ближе к вечеру и снова в дождь.

Располагаемся на отдых в уютной монгольской юрте, приготовляем изысканный ужин, планируем следующий день и блаженно засыпаем на мягких койках под шум дождя.
 
На утро запланированная автомобильная экскурсия по долине откладывается — наш проводник срочно вызван на дальний кордон. Погода отличная и мы решаемся на 30-ти километровый (в первоначальной версии!) конный поход к труднодоступному высокогорному озеру Арыгем.  К нашей группе из четырёх человек (Ксюшу оставляем «на хозяйстве») присоединяются соседи по лагерю — пара из Новосибирска Ольга и Сергей. Лор, разумеется, тоже отправляется с нами, он искушённый в путешествиях пёс, а в 2007 поднялся вместе с конной группой на Теректинский хребет (более 2500 м), спускался, правда, уже в рюкзаке, устал сильно.

Выдвигаемся на автомобиле в деревню Бичикту-Боом, где нас ждут кони и проводник-инструктор. Местных мустангов удаётся поймать только часа через три, так что стартуем мы в 15:15, что по обычаям Долины поздновато. Хорошо, что в тот момент мы ещё не знали: 30 км — это только в одну сторону... Опыт верховой езды у участников очень разный — от почти профессионального у Дарьи до практически «в первый раз» у Наташи (она же «Рождённая в Седле») и Ольги из Новосибирска. Денис, молодой джигит и наш проводник, севший на лошадь раньше, чем начал ходить, уверяет, что «всё успеем». При этом постоянно поторапливает, сам срываясь в галоп и периодически пропадая в проезжаемых деревнях: «В гости заезжал...»
 
А торопиться не хочется!!! И не только потому, что с непривычки на рысях не так просто скакать, даже когда есть навык. Хочется неторопливо насладиться видом, звуками, запахами долины, вобрать окружающее пространство внутрь себя и самому раствориться в окружающем. У Лора «спилило крышу», он ошалело носится по лугам, придя в неистовый восторг от простора, выражая своим поведением то, что в той или иной степени творится в душе каждого из нас.

С небольшими остановками на поправку весьма потрёпанной сбруи доходим до деревни Кулады, последней в долине. Дальше начинается тайга и ещё 10 км пути. Наташу оставляем по её настоятельной просьбе в деревне дожидаться нашего возвращения, Денис размещает её «на постой» в избе местной учительницы, которая с радостью принимает гостью. Кулады — полностью алтайская деревня с сохранённой культурой, обрядами, традициями, местные жители чтут память и наследие предков, оберегают Долину и свой образ жизни. В деревне, например, по решению местного самоуправления, запрещена продажа алкоголя крепче 15 градусов... А вакансий учителя в местной школе дано уже нет.

Несколько километров идём по таёжной дороге, иногда переходя на рысь — здесь не разгонишься.  Солнце уже движется к закату, а мы ещё не дошли до места. Дорога постепенно переходит в тропу и начинается крутой подъём. Тропа сильно размыта только что прошедшими дождями, очень извилистая и крутая, пересечённая множеством извитых корней — остаётся только просить местных духов пропустить нас к озеру и уповать на опыт, выносливость и хорошее настроение лошадок, которые медленно, но уверенно идут вперёд. Тропа ветвится, расходится в разные стороны — даже знающие дорогу местные жители не всегда находят озеро, не всех и не всякий раз оно пускает к себе.

Нас пустило, к 19:00 мы вышли на поросший вековыми соснами и кедрами берег. Озеро было тихое и доброжелательное с очень тёплой, прозрачной серо-голубой водой. Сомнений в словах местных жителей, что оно живое, что у него есть своё настроение, которое меняется, а его дух — молодая красивая девушка, ни у кого не возникло. Это одно из самых почитаемых мест силы на Алтае.

С удовольствием искупались, передохнули, заварили таёжного чая, слегка перекусили — удивительно, но после 30-ти километрового перехода есть почти не хотелось.
Пора  было в обратный путь, что бы до темноты спуститься в долину. Спуск по крутой и скользкой тропе был гораздо страшнее подъёма...  Благополучно, уже в полной темноте дошли до Кулады, на въезде в которую наш проводник в очередной раз «потерялся». Нашли избу, где оставили Наталью на постой — она была абсолютно счастлива, обогрета, накормлена и напоена чаем и переполнена впечатлениями от общения с радушной хозяйкой дома.

Отловив Дениса, предложили вызвать машину с базы, поскольку было уже совсем темно и 40-ка километров в седле хватило даже опытным наездникам. Но он сказал, что необходимо доехать до следующей деревни: «Всего пять километров». И мы согласились... Вероятно, можно было настоять на своём и дожидаться «Газели», тем более, что нас уже искали (Денис не взял рацию), но без этих завершающих экстремальных километров знакомство с Долиной было бы не полным.

В кромешной темноте, наполненной ночными звуками, с ощущением присутствия вокруг разных сущностей, ориентируясь на голоса Ольги и Дениса, которые по-очереди пели русские и алтайские песни и белую лошадь «Рождённой в Седле», мы медлено, но верно продвигались к дому. Лора пришлось посадить в рюкзак, что бы не потерялся, где он и задремал, убедившись в бесполезности своих попыток вылезти. Утром, проезжая здесь на автомобилях, мы поражались разнице в восприятии долины, а пока в полной мере прочувствовали, почему местные называют ночь «временем духов».

Духи и на этот раз были к нам благосклонны. Благополучно, хоть и не без трудностей мы преодолели последние километры и расположились в аиле у родственников Дениса, где в ожидании машины согревались чаем со свежими сливками и малиновым вареньем. Некоторым даже удалось немного поспать, хотя тело после 8-ми часов в седле любую позу отвергало...

Появление через два часа в дверях аила водителя с базы вызвало взаимную бурную радость: «Неужели вы за нами» - «Наконец-то я вас нашёл»!  Дорога до родной юрты казалась невероятно длинной.  Из окон «Газели» мы смотрели на пройденный на лошадях путь и всё ещё не могли поверить, что мы это сделали. Нашему возвращению в лагерь в четыре часа ночи Ксюша радовалась, пожалуй, больше всех. Короткий и эмоциональный рассказ о приключениях, скромный ужин, 50 грамм желающим и блаженное погружение в мягчаюшую перину походной койки, где тело наконец-то смогло покинуть седло...

На утро истории из читанных в детстве приключенческих романов, в которых наездника, проскакавшего столько-то десятков километров, снимали с седла и потом долго приводили в чувство, стали явью. Вставать не то, что бы не хотелось — давно было пора «освежиться», но возникали сильные сомнения в способности ног стоять - как у классика: «конфликтует тело с организмом...» Наши друзья из Новосибирска чувствовали себя аналогично, но держались, как и мы, молодцами.

Через час после трудного подъёма, оказавшегося на деле не таким уж и трудным, мы в прежнем составе плюс Ксюша, которой предстояло сегодня обрести мифологическое имя, под руководством Анатолия Марковича, нашего проводника-экскурсовода, отправились вновь знакомиться с Долиной.
)
Моя искренняя, но необдуманная команда перед отправлением на автомобильную экскурсию: «По коням» была воспринята с недоумённо-зловещим молчанием, перешедшим в жизнерадостный хохот.

    Сами алтайцы считают Каракольскую долину сакральным центром территории, «сердцем Алтая». Если учесть, что это практически географический центр Евразии, то и в этом году нам удалось побывать «В Центре Мира на Краю Света»...

По названию деревни Каракол, давшей имя долине, названа и одна из самых загадочных и малоизученных культур — Каракольская, возрастом 2-3 тыс. лет до нашей эры. Не буду углубляться в археология и историю, я не специалист в этих вопросах, да и информации в интернете достаточно. Скажу только, что Хранители Долины считают погребальные курганы и артефакты, которыми она насыщена, не просто культурными и ритуальными феноменами древних эпох и полем деятельности для археологов, но единым комплексом сооружений практического применения (и по настоящее время) планетарного масштаба. Продолжение вскрытия курганов может повлечь катастрофические последствия не только для Алтая, но и для Планеты в целом. С целью сохранения территории и создан Природный парк Уч-Энмек.

Анатолий Унуков, наш проводник, ставший другом, представитель древнего алтайского племени телёсов (по их имени названо Телецкое озеро) знакомил нас с Долиной неторопливо, обстоятельно, как влюблённый в свой дом хозяин знакомит с ним дорогих гостей. В его рассказах преобладала не формальная информация, а собственное отношение, видение территории, лично пережитые здесь события, вещие сны, приведшие к реальным археологическим открытиям, представления и легенды местных жителей, передаваемые через поколения.

Он-то и подарил Ксюше мифологическое имя — осмотрев её травмированную ногу (большинство местных немного знахари)) и оставшись совершенно удовлетворенным тем, как идёт процесс восстановления, сказал: «У тебя весёлые ножки». Так Лавровая Свинка стала Ксюшей Весёлые Ножки.

Анатолий привёл нас на своё любимое, «заповедное» место, место силы — небольшую террасу, возвышавшуюся над дорогой, к которой вела крутая, едва заметная тропа. С неё хорошо просматривалась дальняя часть долины, горы, окружающие её и несколько холмов, расположенных в самой долине. У каждой горы, холма свой дух, со своим характером, норовом. Духи высоких гор не общаются напрямую с людьми, они суровы, заняты решением глобальных вопросов, что бы связаться с ними, нужны особые обстоятельства, очень серьёзные причины. Духи холмов наоборот, более «приземлённые», приветливые, расположенные к человеку, готовые помочь в решении «бытовых» вопросов. Они же и посредники в общении с «высшими» духами. Но они же могут и подшутить над человеком, напроказничать. Мы не ставили под сомнения слова нашего провожатого, познакомившись с духами долины прошедшей ночью.

Спросили только, за что могут духи наказать, что есть «грех» в понимании местной культуры. Ответ нас удивил своей простотой, точностью и здравым смыслом.
«Моя бабушка говорила мне так» - рассказывал Анатолий - «главное соблюдать три правила: каждое дело, действие должно быть своевременным, каждое действие, дело должно быть наполнено смыслом и во всём должна быть мера. Если эти правила соблюдаются, то всё хорошо».

«И ещё важно» - добавил Анатолий - «всегда точно понимать, на каком уровне находится твой Эрлик, насколько он силён. Его место в подземном царстве, в теле — не выше лодыжки, но если он достигает пояса или даже груди, что хорошего сможет совершить человек? Лучше в таком состоянии ничего важного не делать». Эрлик в тюркском эпосе — владыка подземного царства, в данном контексте — воплощение всего тёмного, низменного в человеке. Вот такая практическая мифология...

Следующий день мы планировали посвятить знакомству с петроглифами Калбак-Таша, но переночевать решили всё же на мягких койках в юрте — выезжать в  вечер, ставить лагерь на ночь глядя и спать на жёстком не хотелось.

Утро удалось, погода третий день стояла солнечная и тёплая, от чего мы уже порядком отвыкли на Телецком, с его бесконечными дождями и низовками. Оперативно собираемся, завтракаем, душевно прощаемся с гостеприимными хозяевами базы и нашими новыми друзьями из Новосибирска, Ольгой и Сергеем, успевая завлечь их в Артыбаш и отправляемся дальше на Юг.

По дороге до Чике-Тамана, второго по высоте и первого по красоте перевала на Чуйском тракте, обгоняем колонну «заряженых» внедорожников с новосибирскими номерами, идущих в сторону Ташанты. Надписи «Алтай — Монголия», сохранившиеся на бортах Цацы ещё с экспедиции 2006 года, вызывают приветственные гудки всей колонны, а мы чувствуем себя бывалыми бродягами. Приятно...

По крутому серпантину поднимаемся на перевал и с удовольствием останавливаемся на смотровой площадке. Девочки приобретают в сувенирной лавке акарины (глиняные свистульки) и их пересвист сопровождает нас все оставшиеся дни экспедиции. Потом проводим фотосессию с хозяином здешнего неба — ястребом, который «позирует», круг за гругом закладывая над нашими головами. И наслаждаемся панорамой окрестных хребтов и жарким солнцем.

Когда в 2007-м, по пути в Монголию мы в ночь уже ползли на двух джипах на этот перевал под проливным дождём и шквальным ветром, он был не таким приветливым. Тогда, на высоте почти в полтора километра казалось, что молния лупит прямо в автомобили, таких разрядов я ни до, ни после не видел — выражение «расколотое небо» не было метафорой.

На Калбак-Таше первым делом спросили Амыра — местного экскурсовода, рекомендованного нам Анатолием. Его не оказалось на месте и мы пошли осматривать петроглифы самостоятельно. Только поднялись на скалу, как подъехал Амыр — определённо, удача продолжала нам сопутствовать.

Коренной алтаец, выпускник исторического факультета Горно-Алтайского Университета, признаный уже, не смотря на молодость исследователь и знаток петроглифов, он с удовольствием и знанием дела делился с нами своим видением, интерпретацией образов. А для нас открывались совершенно новые ипостаси каменных рисунков, которые мы раньше видели и здесь, на русском Алтае, и на Алтае в Монголии, в долине реки Малый Ойгор.
Целостным комплексом, храмом и обсерваторией, представлялись окружающие нас скалы, комплексом, который действовал несколько тысячелетий!

Карта звёздного неба с отображёнными на ней окрестными вершинами, древняя ритуальная скальная чаша, предназначенная для восстановления и поддержания женской репродуктивной функции, скала с изображением семи разных миров (по уровням) с магическими животными-проводниками и странными человеческими фигурами, для которых в русском языке самое близкое поименование - «воин-маг», у толтеков - «нагваль», по-алтайски - «алып».

Это далеко не полный перечень образов. Конечно, абсолютно невероятно воспринимается мысль о том, что на одном из рисунков изображён процесс оплодотворения яйцеклетки сперматазоидом, видимый только в электронный микроскоп. Но он там изображён, чёрт возьми!

К сожалению, древний храм и обсерватория постепенно разрушаются. Время и климат делают своё дело. Но и человек прикладывает к разрушению руки в прямом смысле. Откалупать тысячелетний камень с изображением горного барана  и повесить у себя над камином (или продать тому, кто повесит) — стремление «цивилизованного» человека. Амыр грустно почти шутит, что чем моложе изображения, тем они более примитивные, деградирующие. И наглядно иллюстрирует своё утверждение на примере образов собак разных эпох.  Самой примитивной оказывается «наскальная живопись» наших современников... 

Отправились в обратный путь. В запасе были сутки и мы решили заночевать на берегу в месте слияния Чуи и Катуни. Съехали с Чуйского тракта, по подвесному мосту перебрались на противоположный берег Катуни. Процедура технически не сложная, но очень впечатляющая! Ксюша шла очень осторожно, балансируя на ходу руками — пассажиров полагалось высадить перед переправой.

Поставили лагерь, погода по-прежнему способствовала, так что даже искупались. И закатили праздничный ужин в честь финального вечера экспедиции в полевых условиях.
Просторная, бурная и двуцветная ещё в этом месте Катунь, свивающаяся из двух потоков — мутномолочной Чуи и бирюзовой Катуни, постоянный рокот воды, отвесная скала противоположного берега, прозрачное ночное небо, усыпанное звёздами, ещё по-летнему тёплый воздух — вечер удался.

Обратный путь до Артыбаша прошли чисто.
Экипаж Цацы через сутки отправлялся на Запад, а мы с Ольгой и Лором оставались ещё на две недели на базе.
Предстояло подвести итоги экспедиции-семинара, подготовить «Медвежью Заимку» к зиме, спланировать зимний сезон...
И пора было начинать подготовку летней экспедиции 2011...

июль — сентябрь 2010
Алтай — Ижевск