Я схватил пистолет и поднёс к виску.
- Если так будет лучше, я застрелюсь! Ты этого хочешь? Хочешь, я нажму на курок?
Я стоял к ней спиной, но и без того знал, что сейчас отразилось на её лице. Ужас. Страх. Раскаяние.
Так было всегда. Уже 5 лет. Мне не нужно сейчас оборачиваться, чтобы увидеть вину на её лице.
Она всегда боялась, что когда-нибудь я и правда нажму на курок.
Она просто не знала того, что знал я.
Пистолет не заряжен.
Нажми я сейчас на курок - и ничего не случиться.
Я знал это, она - нет.
Иногда это её незнание было единственным способом заставить её заткнуться. Пистолет в руке - и больше ни слова о моих загулах. О её аборте. Стоило схватить пистолет, и она замирала. Всегда.
Но сейчас я услышал, как звякнула ложечка о дно блюдца.
Она ела мороженное.
Спокойно ела подтаявшее мороженное, которое купила на нашу годовщину. Она не боялась...
Значит, нужно её заставить!
- Я не шучу! - выкрикнул я. За спиной - ни звука.
Я заставлю её бояться.
Пистолет не заряжен.
Я знаю, она - нет.
Я нажал на курок.
Она молчала, не поднимая на него глаз. Говорить больше было нечего. Разговор повторился с точностью, как всегда, когда он возвращался домой за полночь.
Она ела мороженное.
Слышала, как он визгливо выкрикнул свои обычные угрозы.
Она не поднимала головы.
Она ела мороженное.
- Я не шучу!
У него никогда не было чувства юмора.
Когда раздался выстрел, я почти не вздрогнула. Положила на пустое блюдце чайную ложечку, встала и вытерла рот салфеткой.
Набирая на телефоне 911, я уже знала, что всё закончилось.
Было кое-что, чего он не знал.
Я знала, он - нет.