Аниэндо закинул ноги на стол и выпустил в потолок струю дыма. Прищурив глаза, эльф наблюдал за перевивами дымного облака, разрезанного на части лучами закатного света, проникающими сквозь неплотно закрытые ставни. В трактире было пусто, лишь полный, усталый трактирщик елозил тряпкой по соседнему столу, поглядывая краем глаза на странного посетителя, который уже час тянул одну единственную кружку эля. Рыжий же не обращал внимания на корчмаря, - он задумчиво потирал шею в том месте, где когда-то был уродливый шрам.
Покачав головой, эльф пригубил кружку и погрузился в воспоминания.
Это было ровно год назад – а кажется, только вчера, или же, с того дня прошла вечность?.. с небес спустился Токи. Менестрель… - Аниэндо хмыкнул. Обычный парнишка-менестрель, чуть мямля, чуть неженка, но при этом удивительно талантливый целитель. От таких редко можно ожидать что-то неординарное, и на ж тебе… с неба спустился…
Аниэндо прикрыл глаза, выпуская на волю нахлынувшую память.
--Достаточно. – Повторил Токи, касаясь ногами земли. – Игра окончена.
От ладоней целителя хлынуло теплое, не дающее видеть сияние, окутавшее, обнявшее, все поле боя, а может быть, и всю Империю. Этот свет просто лился, проникая в каждое сердце, в каждую душу, смывая раны и увечья, подобно тому, как теплая вода смывает грязь с кожи. Павшие в бою зашевелились, возвращаясь к жизни, загрохотали где-то позади камни стены, становясь на место, из-под самых ног брызнула, тянясь к проглянувшему сквозь тучи солнышку, сочная, молодая трава. Когда Амиэль смог, наконец, открыть глаза, он увидел, что стоит посреди зеленеющего поля, окруженный озирающимися, ничего не понимающими воинами, а Токи застыл в каких-то сантиметрах над кончиками травинок, едва касаясь их босыми ступнями. Лицо молодого менестреля было безмятежно и спокойно, его не покидала светлая улыбка.
--Игра окончена, Ассира, Антара, явитесь мне.
На траве, изумрудной, мягкой травушке, которая так и манила присесть и отдохнуть, появились две фигурки. Сестры-богини стояли на коленях, потупив виновато головы, не смея поднять взгляд на того, кто снисходительно им улыбался.
--Поднимись, Ассира. – Вновь зазвучал голос менестреля. Менестреля ли?! Богиня встала, дерзко вскинув глаза, встретившись взглядом с Токи.
--Ты, дитя тьмы, играла, забыв о правилах, стремилась к тщеславию и, не приняв поражения, продолжила борьбу. Хвалю за упорство, но победы тебе не добиться. Ты проиграла.
--Да, Великий… - Ассира обессилено опустилась на траву.
--Поднимись, Антара.
Тара встала, ее прекрасное лицо осветилось изнутри, она знала – раз сестра проиграла, то победа досталась ей…
--Ты, дитя света, увлекшись игрой, забыла об обязанностях хранительницы, спуская сестре с рук то, что должна была предотвратить. Заигравшись с чувствами живых, ты потеряла из рук нить игры и сама стала пешкой в чужих руках. Победы тебе не добиться. Ты проиграла.
Антара молча, рухнула рядом с сестрой, уставившись невидящим взглядом куда-то за горизонт, Токи же продолжил:
--Вы знали правила игры, знали, что призом является обладание силой Хозяина, и обе проиграли. Хотите ли вы знать, в чьи руки пришла победа, ускользнув от вас?
Богини чуть заметно кивнули, взявшись за руки, Великий усмехнулся:
--Он не знал об Игре, не знал ее правил, он был игрушкой в ваших руках и играл вами, он полюбил, и задушил свою душу из-за этой любви, он был любим, и его душа воскресла под светом этой любви. Он был убит, по правилам Игры, и возродился, вопреки этим правилам. Вы отняли у него все, и вы же подарили ему силу бога, силу равного вам…
--Как?! – Ассира вскочила. – Как бога?!..
--Дитя тьмы, когда богиня любит живого, перед ней встает выбор – стать равной ему, или сделать его равным себе… твоя сестра не захотела расстаться со своей силой, и сделала выбор…
Антара, сидящая на земле вдруг громко, по-девчоночьи, взахлеб разревелась, размазывая слезы по идеальному, прекрасному лицу.
--Подойди ко мне, Аниэндо… – Молвил Токи, поманив рукой эльфа. Амиэль сам не понял, как сделал шаг, другой, ноги несли его по собственной воле туда, где замерли трое могущественных существ. Подойдя, он нашел в себе силы заглянуть в лицо того, кто долгое время был ему другом, заглянуть и замереть в благоговении, которого не знал перед лицами богинь.
--Аниэндо, ты вступил в Игру помимо своей воли, не зная о ней. Ты следовал правилам, не подозревая о их существовании. Ты был и пешкой в чужих руках, и игроком, управляющим пешками. Ты добился победы, не желая ее. Теперь она – твоя. Ты – владыка этого мира, его хозяин, владетель и сюзерен. Теперь, когда ты знаешь о своих силах, они доступны тебе полностью…
Неведомое, неизъяснимое чувство наполнило душу эльфа, выплеснулось за край, ему почудилось, что мир закружился вокруг, в глазах вспыхнул яркий свет, и он удивился, почувствовав на щеках слезы. А тысячи живых – людей, эльфов, светлых и темных, дварфов, невероятных чудовищ, вышедших из тьмы, закричали в восторге, радости, эйфории… мир чувствовал своего властелина, а властелин не знал, что делать со свалившимся на него чудом. Вдруг, где-то над ухом послышался тихий, усталый вздох Токи:
--Ну, с официальной частью покончено… Амиэль, я поздравляю тебя.
Аниэндо открыл глаза, - перед ним стоял прежний Токи – в помятом камзоле, измазанных глиной брюках да стоптанных сапогах, лохматый, слегка небритый и помятый, с темными кругами под запавшими от усталости, золотисто-карими глазами. Такой, каким Амиэль видел его в последний раз, там, на вечернем пиршестве в шатре Гармароола.
--Ты… - Выдохнул эльф. – Кто ты?..
Целитель улыбнулся, на его щеках заиграли детские ямочки, лицо озарилось этой улыбкой, как темная комната свечой:
--Я, Амиэль, Демиург. Владыка всех миров, Высшее Божество, Творец, Единый.… Но для тебя я – Токи, твой друг, шалопай-менестрель, тихоня-целитель. Я всегда был им для тебя, им и останусь.
--Скажи, а ты… ты в любой момент мог вот так… остановить все, и поставить на свои места?..
--Конечно же, нет! – Надулся Токи. – Конечно же, не в любой! Ведь эффект был бы совершенно не тот!!..
Амиэль поднял лицо к небу, закрыл глаза и расхохотался. Легко, свободно, счастливо, как не смеялся уже давно. За его спиной всхлипывала Антара, молчали удивленно притихшие друзья, шумел, пел, играл новыми красками мир. Его мир…
Через всю залу кабака пробежал молодой, черный как смоль кот. Замерев недалеко от столика Аниэндо, мышелов поднял на эльфа взгляд круглых, янтарных глаз и протяжно, вопросительно мяукнул.
--Мяу. – Ответил ему Амиэль, усмехаясь. Кот нервно тряхнул хвостом, смерив посетителя недоверчивым взглядом, и осторожно приблизился. Поняв, что его не гонят, мурлыка с удовольствием потерся лоснящимся боком о сапог Амиэля. Рыжий наклонился под стол, почесав кота за ухом, и, выпрямившись, вновь прикрыл глаза, вспоминая…
А потом был пир. Токи сказал, что любое стоящее событие надо отмечать пиром, и через все поле протянулись столы, уставленные яствами и кувшинами с хмельными напитками. Лаи и светлые, дварфы и орки, люди и чудовища, все сидели вперемешку, поднимая кубки и радуясь – кто возвращенной жизни, кто светлому небу, кто новому богу. Впрочем, как это водится на пирах, через несколько часов многие позабыли о событии, что отмечалось в этом поле – крепкое и сладкое пойло незаметно сваливало с ног даже самых искушенных в винопитии живых, и в итоге кое-где за столом уже вовсю славили молодоженов, где-то победителя, а где-то новорожденного, но все они, по своему, были правы.
Амиэль сидел, уставившись в кубок. По правую руку от него веселился Токи, по левую – шмыгала носом Антара, напротив - уже изрядно захмелевший отец исповедовался в чем-то такому же пьяному Гармароолу. Через какое-то время Наяри утвердительно кивнул северному соседу и перегнулся через стол.
- Аниэндо… - Немного помедлив Император продолжил, - Прости дурака старого… За все прости, и за твою маму и за тяжелую юность и за это… Я был плохим отцом…
Гармароол довольно улыбался и одобряюще хлопал старшего Миэля по плечу.
- Знаешь, после всего произошедшего я горжусь тобой! Ты… - Правитель осекся, на глаза навернулись пьяные слезы раскаянья, - Ты так похож на свою мать…
Амиэль помедлил с ответом, но все же заговорил.
- Знаешь, отец, - Казалось, это слово далось ему с трудом, - Я тоже примерным сыном не был. Я давно все простил. Просто признался себе в этом только сейчас. Я на тебя обиды не держу…
Аниэндо замолчал и уставился на дно бокала.
Откуда-то слышались нетвердые голоса Эстана и Анарки, заведших старую солдатскую песню, Свизгаард, утопив усы в глубокой чаше, сонно пускал пузыри, тетушка Эльен щедро потчевала тыквенной кашей устроившихся неподалеку наемников и воров из гильдейских школ, между делом, бросая томные взгляды в сторону Владыки Севера. Прохиндеи громко чавкали и пили, посвящая каждый тост Анике – вору, Мирабелла с Даэроном не стесняясь чужих взглядов, страстно целовались, а сидящий рядом с ними Линтан избегал смотреть в их строну, в пол оборота повернувшись к Самиану, надиравшемуся в обнимку с Аурисом за упокой души Ивора – лопнувшего карлика, не смотря на то, что он сидел между ними – и тоже пил за упокой своей души.
Он не заметил, когда исчезла Антара, - Ассира же уже сидела на коленях у преобразившегося дракона и, обливаясь пьяными слезами, выпрашивала у него прощение. Дракон, оказавшийся метисом - на половину Лаи, наполовину светлым, тоже плакал и прощал, прощал, прощал…кажется, уже в десятый раз.
Вдруг рядом с главным столом возник небольшой светящийся шар.
- Кто закзал тилипорт… ик… - Аурис Хильг пытался сфокусировать взгляд на портале.
- Это ни я! – Эстан обернулся через плечо и захлопал глазами.
Самиан отвесил своему недавнему оппоненту подзатыльник.
- Ты шо!? Входяшый от исхадяшыго отли…ик…чить ни могешь?
Тем временем сфера света угасла и перед гостями престала прекрасная эльфийка. Волосы ее были подернуты сединой, но огненно рыжий блеск растерять не успели.
- Лучезарнейшая! – Взвизгнула Мирабелла и бросилась обнимать Тиндомирэль. Та нежно улыбнулась, приобняв принцессу и приблизилась к столу. Она низко поклонилась Токи:
- Твоя игра удалась?
Токи смущенно опустил взгляд:
- Моя игра всегда удавалась…
Светлейшая встретилась взглядом с Наяри, кивнула тому, а он ошарашено глядел на свою тещу и слезы катились по его лицу. Тиндомирэль поняла все, что хотел сказать ей Миэль. И она улыбнулась в ответ:
- Он ведь и твой сын, - Чуть слышно прошептала Лучезарная, - И это твоя заслуга, тоже.
Затем она окинула взглядом остальных и они улыбались ей. И великий волшебник Самиан, и герой войны Эстан, и знатный северный воин Свизгаард, и великий мессия Даэрон, и наследник ледяных чертогов Анарки, и владыка Гармароол. И он… Ее внук… Казалось он был растерян, но он улыбался. И она улыбалась в ответ. И слова были ни к чему. Завидев Дракона Тиндомирэль и вовсе звонко расхохоталась, тот только виновато пожимал плечами и хохотал в ответ. Даже Ассира, хмурившаяся последние несколько минут и отводя глаза в сторону, не выдержала, сквозь зажатый ладонями рот прыснули кроткие смешки. Только Линтан смущенно опустил взгляд и пытался не смотреть на остальных.
Токи вдруг хлопнул себя по лбу и, потянувшись через весь стол, окликнул Линтана. Чтобы оказаться по одну сторону с магом, менестрель полез под стол и, нещадно наступая ладонями и коленками, на ноги сидевших, пробрался под ним. Встал, оттряхнув одежду, да и зашептал что-то скоро на ухо Лину. Дослушав, волшебник встал из-за стола и отошел вместе с Токи, продолжив разговор. Вскоре, они вернулись, уже оба залезли под стол, и замерли позади Аниэндо с двух сторон.
--Кажется, я придумал тебе первое испытание в твоей новой ипостаси. – Пьяно хихикнул демиург, вытаскивая Рыжего из-за стола. – Не бойся, если у тебя ничего не получится, я все поправлю…
Конечно же, у Амиэля ничего не получилось, он лишь глядел затравленно на друзей, не в силах осознать, что же от него требуется. Тогда Токи сам взмахнул рукой, мимолетно касаясь груди Линтана и тот, согнувшись, закричал от боли. Аниэндо испуганно схватил друга за плечи, но тот уже выпрямлялся, недоверчиво прислушиваясь к себе. Подняв взгляд на Рыжего, волшебник вдруг улыбнулся, потом и вовсе захохотал, подпрыгнул, дотянувшись до шеи рослого эльфа, повис на нем, стискивая в объятьях.
--Амиэль! Я чувствую!!! Слышишь?!! Я – чувствую!!! Токи! – Молодой эльф отцепился от ошарашено молчавшего старшего товарища и вновь рассмеялся. – Токи, спасибо тебе!...
Теперь в крепких объятиях мага покряхтывал целитель…
Кружка показала дно. Амиэль запрокинул ее, рассматривая прихотливый деревянный узор на днище, и окликнул трактирщика, попросив еще эля. Тот вернулся уже через минуту, с новой кружкой, угодливо поинтересовался, не надо ли молодому господину еще что-нибудь. Получив отрицательный ответ, скрылся в своей каморке за стойкой. Эльф сделал большой глоток и, посмаковав во рту пряный вкус вересковых пустошей, по новой забил трубку. Он теперь редко курил – для него эта трубка с коротким мундштуком из темной вишни, была таким же воспоминанием, как и любая память о том странном дне, который перевернул все с ног на голову… ну или поставил с головы на ноги, тут уж как посмотреть.
Вернувшийся кот уронил к его сапогам полузадушенную, еще трепыхающуюся крысу, подтолкнул добычу носом в сторону эльфа и муркнул.
--Спасибо, конечно, - Улыбнулся Амиэль в ответ. – Да, дружище, я голоден, но крысу вряд ли буду есть. Угощайся сам.
Словно поняв речь эльфа, кот осторожно подхватил свою дичь зубами и поволок куда-то на улицу. Аниэндо проводил его взглядом и щелкнул пальцами, подзывая трактирщика:
--Милейший, а подайте-ка мне, пожалуйста, миску той вкуснятины, аромат которой вот уже десять минут щекочет вне ноздри…
Покрасневший от неожиданной вежливости, - милейшим могли назвать лишь владельца одной из элитных столичных харчевен, да и то не каждого, - трактирщик сноровисто приволок из кухни глубокую глиняную миску, заполненную до краев густым овощным варевом, в котором плавал крупный кусок мяса.
--Пожалуйста, ваша милость, - Улыбнулся он. – Кушайте не здоровье.
--Спасибо. – Рассеянно ответил Аниэндо, вновь погружаясь в пучины памяти.
А потом, он ушел. Просто встал из-за стола и отправился куда-то в сторону неблизкой кромки леса, уже подернувшегося желтым флером осени. Он шагал, не думая ни о чем. Чуть позвякивал закрепленный на левой руке меч, тихо вторили ему пряжки на сапогах, ветер с пряным запахом поля вплетался в волосы…
Его догнал Линтан. Волшебник просто шел некоторое время рядом, не говоря ни слова. Вскоре, рядом как-то оказался его брат, такой же молчаливый и серьезный. Спустя мгновенье, к ним присоединился Свизгаард, чуть позже – Даэрон, Мирабелла и Анарки, последним рядом оказался Токи, допивающий на ходу кубок. Они шли так вместе, оставив за спинами пирующих, счастливых живых, пока не достигли по-ночному сумрачной, прохладной опушки. Тут Аниэндо остановился, повернулся лицом к друзьям с немым вопросом. Лин сделал шаг вперед и тихо проговорил:
--Куда ты идешь, Амиэль?..
--Я иду знакомиться со своим новым доменом. – Улыбнулся в ответ эльф.
--Ты вернешься? – В тон Линтану спросил Даэрон, прижимавший к себе Мирабеллу. Рыжий задумался, обведя друзей взглядом. Наконец, он прикрыл глаза и прошептал:
--Ну куда я от вас денусь, друзья?.. просто… просто, мне нужно время. Владения у меня теперь большие, за неделю не обойдешь…
--Поклянись, что вернешься. – Прогудел Свизгаард.
--Поклянись, поклянись… - Вторили ему остальные, и лишь Токи молчал, лукаво глядя на эльфа из-под полуопущенных ресниц.
--Клянусь… - Выдохнул Амиэль. Он снял ножны с мечом, сделал шаг к друзьям и на вытянутых руках протянул оружие Линтану. – Храни его до темных времен, Архимаг. Когда миру вновь понадобится этот клинок, ты вернешь его мне.
Вновь задумавшись, он добавил:
--Ровно через год, на закате, я жду вас в трактире «У ручья». – Сказав это, Аниэндо исчез, растворившись в темноте леса…
Вот и прошел год… странный год, трудный год…
Он успел многое, но многое осталось не сделанным, он совершенно оторвался от жизни живых и богинь, упиваясь своим единством с ожившим, заигравшим под его пальцами миром. Он убирал уродливые язвы – следы магических войн древности, он чистил Наг’рхас от населявшей его пакости, он восстанавливал Северный Проход…
Ни с единой живой душой он не разговаривал этот год, и, к его исходу, едва не разучился говорить, а потому сегодняшний, ничего не стоящий разговор с трактирщиком был как бальзам на душу.
Солнце все так же медленно ползло к западу, а за дверями трактира послышалась веселая возня, - кто-то смеялся и спорил за первенство в праве открыть дверь.
--Я старше!! – Восклицал первый голос.
--Зато я – маг! – Гордо ответствовал второй, практически неотличимый. Наконец, дверь распахнулась, и новые посетители шагнули в проем одновременно, прыснув от смеха. Завидев сидящего в углу Аниэндо, близнецы с воплями восторга рванулись к нему. Эльф встал, принимая названных сыновей в объятья, ловя себя на мысли, что впервые думает о них в таком ключе. Наобнимавшись, братья уселись за стол, с восторгом уставившись на друга.
--Ты изменился. – Сказали они хором и, переглянувшись, смущенно замолкли.
--Как? - Спросил Амиэль, лукаво глядя на близнецов поверх кружки.
--Ты… - Протянул Линтан, хотя, может быть и Эстан, теперь их так сложно различить, не вглядываясь в узоры окружавшей их ауры. – Ты словно бы стал старше… у тебя взгляд, как у твоего отца.
--Вот как? – Вскинул брови Аниэндо, рассмеялся, ставя кружку на стол, да прислушался, потому что за дверями снова послышались шаги. В таверну вошел рослый варвар с широким, добродушным лицом, перечеркнутым узким шрамом. Амиэль не сразу узнал Свизгаарда.
--Свиз… - Невольно вырвалось у эльфа. – Ты нахрена усы сбрил?!
--А ты нахрена остригся? – Осклабился воитель, подсаживаясь за стол, да двигая близнецов.
--Ну, так это… - Рыжий пригладил обрезанные по плечо кудри. – Мешались…
--Вот и мне – мешались. – Свизгаард смеялся. Без усов его лицо казалось куда моложе, чем прежде.
--Чем тебе могли помешать усы?! – Удивленно спросил Амиэль.
--А жену молодую целовать, да дитё новорожденное тетешкать. Сыну у меня месяц, брат, сыну!
--Вот это да… - Аниэндо уставился в стол. – Как назвал?..
--Аникой. – Широко улыбнулся Свиз. – Весь в тезку пошел – не успел родиться, - у повитухи с пальца кольцо уволок!
Когда над столиком отгремел хохот, варвар продолжил:
--И знаешь, что я тебе скажу, от титьки тоже хрен оторвешь! Я даже сомневаться стал одно время, точно ли мой, али ты и тут успел?..
Линтан едва не захлебнулся от хохота элем, так, что его, стонущего и повизгивающего, пришлось долго хлопать по спине, пока волшебник, наконец, не прокашлялся.
--А знаешь, - начал он еще хриплым голосом. – Знаешь, что Эсильвинд Юрони подарили?.. Потому что прогулки по морскому побережью для старых костей пользительны…
--Да-да, - послышался со стороны входа молодой голос. – А в Роттерхельме заложен первый храм имени тебя.
Амиэль повернулся, встречая Анарки с улыбкой, подвинулся, давая место у стола, но принц со смехом сказал:
--Вы, ребята, лучше, стол второй подтащите, я не один.
И правда, – вскоре в таверну ввалились Даэрон и Мирабелла, счастливые, раскрасневшиеся, по-прежнему влюбленные. Ми с визгом счастья повисла у брата на шее, волчонок, да что там волчонок… молодой волк, стоял, чуть поодаль, смущенно улыбаясь. Но тоже, не выдержав, распахнул объятья. В дверях толпилась императорская свита – вельможи эльфы, светлые и темные. Оборотень махнул рукой, жестом указывая ждать снаружи. Знать послушно склонила головы и удалилась.
Они сдвинули два стола, заказали бочонок лучшего вина, и на Рыжего со всех сторон хлынул поток информации – оказывается, Наярри и Гармароол отошли от дел, поселившись в небольшом домике в пригороде все того же Эсильвинда, и Гармароол решился, как он сам сказал, жениться на старости лет, и в избранницы взял тетушку Эльен, выяснилось, что они давно были знакомы, но Амиэль это конечно же, знал, ведь их знакомство – это его рук дело, дело давно минувших дней. Наярри теперь увлекся садоводством, да тоже присматривает себе невесту, только ворчит периодически о том, что не успел вовремя пристроить замуж старших дочерей, и теперь императором оказался не совсем удачный кандидат. Но бывший правитель был счастлив, что хотя бы младшая из его дочерей обрела счастье, и престарелому Миэлю не терпелось понянчить внуков. На плечи Даэрона и Анарки теперь легли обязанности по управлению странами, и они всерьез подумывают об объединении, а Орочий Архипелаг запросил суверенитета, но как-то очень быстро передумал, когда к ним посольством заявился мессия. Темные эльфы теперь живут в мире с верхним народом и остроухих темнокожих особ можно встретить практически в каждом закутке империи. Особенно много потянулось их в гильдии наемников и воров. Отец Даэрона, Серебряный дракон поселился в горах около поселений дварфов и теперь тренирует тамошнюю сотню крылатых летунов под названием: «Белый дракон», а некий юный Тэокрафт глава этой летной школы. Командир имперской гвардии Ласли Нэлл получил титул барона, и теперь содержит винодельню где-то в Рэвэлэаре. Северный проход теперь открыт для всех, а Последнее поселение чтится жителями юга, как память былым временам. Лучезарная Тиндомирэль перебралась в императорский дворец и помогает юному Лаи управлять своими владениями. Оказывается, Мирабелла и Даэрон целый год откладывали дату свадьбы, не желая венчаться без присутствия Амиэля…
--Аниэндо, - Голос лаи был тих и строг. – Мы с Ми хотим, чтобы нас обвенчал ты. По тому обряду, который выберешь сам. И еще… - Даэрон склонился над столом, приблизив губы к самому уху Рыжего. – А ты знаешь, что у нашего Верховного Мага, Линтана, тоже есть невеста?..
Амиэль не знал, чему больше изумляться, - тому, что его юный воспитанник стал Верховным, или тому, что он завел девушку, волк же продолжал шептать:
--А знаешь, кто она?... ты не поверишь! Это Сиар’Минаа – верховная жрица Лаи! Я не знаю, что с нею произошло, но она оказалась такой милой, и скромной!..
Эль встал Амиэлю поперек горла, он мучительно закашлялся, пытаясь вдохнуть, покраснел, и, вскоре его кашель перешел в оглушительный хохот. Догадавшийся, о чем шла речь Линтан, густо покраснел и уткнулся в кружку.
--И еще новости. – Улыбнулся Свизгаард. – Самиан вновь стал ректором Колледжа, а Аурис напросился к нему в ученики. Они каждый день ругаются и грозятся поубивать друг друга, но пока не удосужились даже назначить день дуэли. Колледж кипит жизнью, они зовут нашего Лина на должность Декана Дома Магии, но он артачится…
--Да задолбали меня эти стены еще в ученичестве! – ответил Линтан. – И ноги моей там не будет! - В подтверждение своих слов, эльф громко ударил кружкой по столу.
--Всем привет! – послышался жизнерадостный голос, и на скамью рядом с Рыжим опустился невесть откуда взявшийся Токи. Компания встретила его дружным ревом и здравицей, демиург польщено рассмеялся, отвоевал себе кружку и, повернувшись к Амиэлю, спросил:
--Ну, как тебе в новой шкуре?
--Чешется. – Усмехнулся эльф, делая большой глоток. – А вообще, попривык уже.
--Я рад. – Серьезно сказал Токи. – Я вижу, что не ошибся в выборе.
--Ой, ну не болтай, а… - Поморщился Аниэндо. – У нас праздник сегодня, у нас сегодня свадьба!
--Я знаю! – Менестрель улыбался. – Предлагаю всем выбраться на свежий воздух! – Громко сказал он, и это его предложение было поддержано бурей восторга.
Смеющейся гурьбой они выкатились на улицу, завалив весь стол монетами, вытащив молодоженов на руках, разожгли на поляне большой костер, открыли прихваченные из таверны бочонки.
Даэрон и Мирабелла стояли у самого огня, держась за руки, глядя только в глаза друг другу. В резко наступившей тишине, Амиэль вдруг заговорил:
--Этой ясной ночью, под осенними звездами и перед алым пламенем, готовы слиться в единое целое две души. Так ли это, друзья мои?
--Так! - Гаркнула компания, и только молодые молчали.
--Даэрон, прозванный Белым Волком, кровь от крови народов земли и темной богини, берешь ли ты в жены Мирабеллу, кровь от крови народов земли?
--Беру… - Шепнул чуть слышно Волк, не отрывая взгляда от лучащихся счастьем, разноцветных глаз своей суженой.
--Готов ли он, друзья мои?
--Готов! – Ответил стройный хор.
--Мирабелла, кровь от крови народов земли, берешь ли ты в мужья Даэрона, прозванного Белым Волком, бла-бла-бла, и так далее и тому подобное?
--Беру! – Хохотнула счастливо эльфийка.
--Ну, друзья, что скажете?
--Пусть берет, нам не жалко! – Воскликнул кто-то из близнецов, и компания поддержала его смехом.
--Силами, данными мне этим миром и тем, кто его создал, велю вам быть едиными на своем земном пути, и в тот час, когда дорога небесная откроется перед вами, не разлучиться! А ослушаетесь, так задницы надеру, всю оставшуюся жизнь сидеть не сможете! Перед пламенем этого костра и светом осенних звезд, перед лицами ваших друзей и глазами мира, говорю вам: отныне вы – муж и жена, а кто против – поздно спохватился…
Веселая, хмельная свадьба гуляла до глубокой ночи, а когда небо над горизонтом начало розоветь, у погасшего костра сидели двое, - Токи и Амиэль тихо беседовали, боясь потревожить спящих.
Неожиданно, рядом с ними появилась третья фигурка. Невысокая, хрупкая, пепельные кудряшки окружают миловидное личико, синие, как небо глаза мерцают задумчиво и серьезно.
--Раньше… - Тихо произнесла Тара, не обращаясь ни к кому. – Раньше я тоже часто спускалась в мир, и венчала свадьбы… а потом почему-то перестала…
Токи с понимающей улыбкой покинул их, скрывшись за стволами деревьев, и Амиэль пододвинулся к девушке, приобнял ту за тонкие плечи.
--Амиэль… - Прошептала она, поднимая на рыжеволосого эльфа взгляд глубоких, сапфировых глаз. – Я была не права, я часто ошибалась… но одно мое решение, сделанное случайно и непредумышленно, стало для меня судьбоносным… когда-то давно, в нашей прошлой жизни, я сказала тебе, что люблю тебя, и это было правдой… тогда ты ответил мне тем же. С тех пор ты узнал многое и многое изменилось. Я… - Она прикрыла глаза, словно собираясь с мыслями. – Я возвращаю тебе твое признание, и у моей любви больше нет власти над твоим сердцем… ты свободен, Аниэндо Миэль…
--Н-но… почему?.. – Спросил Амиэль шепотом, пытаясь поймать ее ускользающий взгляд.
--Потому что сегодня мы с Ассирой уходим… - Прошептала Тара.
--Куда?! – Рыжий вскочил. – Почему?!...
Оставшаяся сидеть богиня тихо вздохнула и, избегая встречаться глазами с Аниэндо, ответила:
--Мы с сестрой множество лет хранили этот мир, хранили его для того, кто сможет взять его в свои руки. Так получилось, что отец не вернулся, и мы… мы попросили Великого начать Игру, которая решила бы судьбу мира. Понимаешь, Хранители уравновешивают Весы, находясь на разных чашах, а Хозяин это тот, кто держит весы в руках, и они уравновешены пустыми. Каждая из нас мечтала стать Хозяйкой, но Великий понял, что ни Свет ни Тьма не могут удержать равновесия самостоятельно. Равновесие – это огонь, он дарит свет и рождает тени.
Благодаря пламени твоей души мир уравновешен, и мы больше не нужны…
Богиня закрыла лицо ладонями, опустив плечи, Амиэль сел с нею рядом, вновь обняв, зашептал на ухо:
--Тара, останься, ты нужна мне, я.. я люблю тебя, Тара, как я без тебя?..
--Я не могу остаться, Ами… если я останусь, одна из чаш в твоих руках будет перевешивать…
--Так оставайтесь обе!
--Нельзя. – Богиня покачала головой. – Мы не можем. Это закон Вселенной…
--И куда же вы уйдете?.. – Аниэндо прижал Антару к груди, покачиваясь, словно убаюкивая ребенка. Та же, приникла щекой к тонкой ткани его рубашки и, зажмурившись, вздохнула:
--Мы растворимся в стихиях… вернемся к силам, которые дали нам жизнь. Я стану светом солнца, что дарит тепло и радость, Ассира станет тьмой подземелий, что укрывает от зноя… мы вновь будем частичками этого мира…
--Нет… - прошептал Амиэль, крепче обнимая Тару. – Нет… не покидай меня…
--Я всегда буду с тобой, Ами… моя любовь… я сделала глупость, когда полюбила тебя, но я горжусь этой глупостью…
--И сколько же у нас времени?... – Он уткнулся в ее душистые кудри, вдыхая ароматы луговых трав и солнца.
--До рассвета… - Ответила богиня, глядя на медленно поднимающийся над линией виднокрая краешек солнечного диска.
--До рассвета… - повторил Амиэль, сжимая в объятиях любимую.
Когда свет проснувшегося солнца залил кроны деревьев, озаряя осенним золотом лес, эльф сидел уже один, пряча лицо в ладонях. По его щекам текли бессильные слезы горечи и боли.
--Тебе пора. – Раздался рядом мелодичный голос менестреля. – Ты должен браться за работу, иначе мир погрязнет в безобразии. Хранить равновесие отныне твоя обязанность…
Амиэль обернулся, встречая грустный взгляд Токи, тот улыбнулся уголками губ, и тихо проговорил:
--Всегда приходиться делать выбор, мой друг, но не всегда этот выбор оказывается легким. Думаю, однажды, ты все поймешь, и сумеешь меня простить.
Рыжий вздохнул, поднимаясь на ноги, поднял глаза к небу, взглянул, прищурившись, на солнце. Когда он отвел взгляд, Токи рядом не было, лишь медленно распрямлялась примятая его шагами трава. Амиэль огляделся, окидывая взглядом спящих невдалеке друзей, улыбнулся сквозь слезы, тряхнув огненной гривой, да растворился в воздухе.
Из подернувшихся пленкой пепла угольков костра пробился первый, робкий еще росток. Через мгновенье, побег набрал силу, разрастаясь в стороны, и уже через три минуты на месте ночного костровища был куст, покрытый удивительными цветами, похожими на ожившие лепестки пламени. Если бы на землю сейчас опустилась ночь, стало бы видно, что каждый цветок излучает слабый, едва различимый свет, как свеча, укрытая за покрытым копотью стеклом. Но в мир пришло утро, а потому дивные соцветия лишь едва заметно мерцали, покачивая огненными лепестками.
Днем Лин, долго смотрел на удивительное растение. Молодой маг грустно улыбался – он понял, что Аниэндо Миэля рядом больше нет. Поняли это и остальные, - друзья чувствовали, что мир изменился. Совсем чуть-чуть, но этого хватало для того, чтобы понять…
--Вот и все… - Тихо пробормотал Линтан, осторожно срывая рыжий цветок, чувствительно обжигавший пальцы. – Вот и все… пришел конец нашей сказки…
--А может, это начало новой… - Прошептал Даэрон, целуя жену. Мирабелла молчала, прижимаясь к плечу любимого, и глядела куда-то вдаль задумчивыми, разноцветными глазами.
Конец.
Июнь 2009 – 29 сентября 2010 г.