На рисунке изображено Подписание манифеста 17 октября 1905 г.
Кто же были учредители этого банка? Известно, что немецкий капитал начал широко внедряться в России с первых лет учреждения в России частных коммерческих банков. Первым из них был «Санкт-Петербургский Коммерческий частный банк», основанный в 1864 году.
Его директором-учредителем был Е.Е. Брандт. В конце XVIII века семья Брандтов переехала из Гамбурга в Россию и начала свою деятельность в Архангельске, где вскоре заняла ведущее место в области судоходства. В 1829 году Брандты переехали в Петербург. Именно к этому времени относится официальное упоминание фирмы «Wilhelm Brandt & Co.», ставшей довольно скоро одной из крупнейших в городе.
Кроме судоходных контор, семья имела многочисленные деревообрабатывающие предприятия на севере России и была одним из важнейших экспортеров зерна в Петербурге и в России. В 1880 году фирма «Е.Н. Brandt & Co.» считалась главным экспортером зерна, вывозившегося через Санкт-Петербургский порт. На рубеже XIX-XX веков фирма занимала девятое место среди десяти крупнейших экспортеров зерна в мире.
Важным фактором успешной деятельности фирмы было наличие собственного торгового банка, основанного в 1807 году в Лондоне. (Статья А. В. Семенова, Г. И. Смагина «Немцы в России»). В 1869 году был основан «Санкт-Петербургский международный банк», среди соучредителей которого был Брандт. Также учредителями Торгового дома Брандтов были «Berenberg-Gossler» и другие немецкие банки, такие как банк Бетманна из Франкфурта–на–Майне и банк Шредера из Амстердама, являвшийся филиалом торгового дома Шредера. С 1890 по 1904 год банк возглавлял Адольф Ротштейн. Родившийся в Берлине, Ротштейн, еврей по происхождению, сохранял немецкое подданство. Фактически «Санкт-Петербургский Коммерческий банк» имел немецкий капитал.
Русско-Китайский банк был дочерним предприятием министерства финансов России, с которым было заключено секретное соглашение о том, что уставной капитал банка в 5 млн. и рублей делился на 1000 акций. 700 оплачивал банк и передавал правительству для хранения в Государственном банке. 270 акций получал Санкт-Петербургский международный коммерческий банк. Остальные 30 распределялись между «физическими лицами» (Василий Молодяков «Россия и Япония: рельсы гудят. Железнодорожный узел российско-японских отношений (1891-1945). Москва. АСТ. 2006г. С. 105)
Французские инвесторы, которых привлек С. Витте для организации Русско-Китайского банка, были руководителями Парижско-Нидерландского банка и банка Лионский кредит. Парижско-Нидерландский банк был также тесно связан с Ротшильдами. Он также использовал крупные немецкие инвестиции для внедрения на российский рынок. Немецкие, французские и даже английские Ротшильды были учредителями всех этих банков и торговых домов.
Со дня основания Русско-китайского банка им фактически управляли немецкие банкиры через свои дочерние предприятия. И это понятно. Германия стремилась выжить своих конкурентов из Маньчжурии, (США, Англию и Японию), но сделать это с помощью России. Более того, в случае успеха у промышленников этих стран появлялась возможность выкупить этот банк и таким образом прибрать к рукам всю КВЖД, а также другую собственность, которая принадлежала Русско-китайскому банку. Для этого требовалось сделать банк банкротом, а потом выкупать его по остаточной стоимости. А в международных делах лучше организовать небольшую войну и в ней «потерять» прибыльное предприятие. Кстати, Русско-Китайский банк значительно обогатился за счет русской казны во время русско-японской войны, что еще раз подчеркивает, насколько учредители этого банка были заинтересованы в ней.
Анализ деятельности трех финансовых структур, Парижско-Нидерландского банка, Санкт-Петербургского международного банка и Русско-Китайского банка, с которыми у С. Витте были установлены прочные связи, позволяет проследить изменение его позиции в международных делах. Оказывается, эти банки были теснейшим образом связаны между собой. Исследователи деятельности Парижско-Нидерландского банка определили, что он фактически управлял Санкт-Петербургским международным банком (AEF. F 30. 1091; Бовыкин В.И. «Французский капитал в акционерных предприятиях России накануне Октября».
История СССР. 1991г. N 4, стр. 174, 181) Следует отметить, что Парижско-Нидерландский банк испытывал большие затруднения, и в 1878 году его капитал снизился до 62.5 млн. франков. Это был его начальный капитал в день открытия 27 января 1872 года. Однако существенная поддержка немецких Ротшильдов помогла банку набрать обороты. В конце XIX века в связи с прекращением деятельности немецкого дома Ротшильдов банк переориентировался на деятельность французского дома Ротшильдов, который сильно зависел от английского дома Ротшильдов. Этим объясняется изменение политических взглядов С.Ю. Витте от безусловной поддержки Германии и объединения в союз с ней - к сотрудничеству с Францией, а потом - с Англией.
В конце XIX века Англия оказалась в политической изоляции. Германия стремительно экономически и технически развивалась, поэтому Англии пришлось создать для защиты своих интересов новый политический союз, Антанту, в котором она должна была играть ведущую роль. И в этом деле ведущую роль сыграл Парижско-Нидерландский банк. Очень интересно изучить план экономического захвата германскими финансистами банковскими промышленности России. Это они осуществляли с помощью Санкт-Петербургского международного банка.
Русская общественность не знала об этой стороне его деятельности. С этой целью, например, было организовано Общество машиностроительных заводов Гартмана. Хотя его учредителями были Санкт-Петербургский международный банк и Dresdner Bank, но Парижско-Нидерландский банк в лице Э. Нецлина, который был одним из учредителей Общества, получил возможность контролировать его. А теперь можно рассмотреть деятельность Парижско-Нидерландского банка на российском рынке перед введением золотого стандарта 3 января 1897 года. Он основал «Российское золотопромышленное Общество», чтобы сосредоточить в своих руках крупные пакеты акций российских золотопромышленных предприятий. Без согласия Николая II общество манипулировало акциями и передавало в собственность нужным акционерам, английским компаниям, прибыльные золотодобывающие предприятия.
Таким образом, увеличивалось количество предприятий с иностранными инвестициями, которые контролировали золотодобычу в России. Иностранные банкиры ставили российского Императора перед фактом, что самые рентабельные и перспективные предприятия принадлежат уже не России, а другим странам, которые считали себя вправе диктовать свои условия, оказывать давление на российского Императора и влиять на политику России.
С.Ю. Витте создавал свою финансово-промышленную группу, которая, по его мнению, должна была обеспечить его власть в стране. Его ставленник А. И. Путилов, глава Русско-Азиатского банка, одновременно занимал 25 директорских постов. Он был председателем правления Путиловского завода, возглавлял русскую генеральную нефтяную корпорацию, ряд угольных компаний, Общество военных заводов Барановского, был членом правления финансового общества «Лена Голдфилдз».
Кстати, Русско-Азиатский банк был образован 20 ноября 1909г. путем слияния Русско-Китайского Банка и Северного Банка. Хотя вначале объединиться с Русско-Китайским Банком хотел Сибирский Банк, который был почти полностью подчинен Дойче Банку. Но так С. Витте к этому времени уже был в отставке Сибирскому Банку не позволили объединится с Русско-Китайским Банком. Вот так после отставки С. Витте из России стали постепенно вытеснять немецкий капитал, заменяя его на англо- французский.
Кроме золота и угля, английские и американские промышленники были заинтересованы и в российской нефти. Инвестиции Ротшильдов и Нобелей в нефтедобывающую промышленность были самыми большими по сравнению с инвестициями в другие отрасли промышленности России. К 1912 году её почти полностьюзахватили англичане: трест «Ройял Датч Шелл» купил у Ротшильдов все их нефтепромыслы.
В том же году Русско-Азиатский и Санкт-Петербургский Международный коммерческий банки учредили в Лондоне «Русскую генеральную нефтяную корпорацию», и к 1917 году российская нефть, золото и многие другие полезные ископаемые России почти полностью перешли в собственность английских компаний. Как известно, в России только Император имел право диктовать политические и экономические решения. Поэтому многие могущественные силы боролись за влияние на него. И окончательную победу одержали те, за кем стояли самые сильные финансовые группы.
Политика это средство решения финансовых задач, поэтому экономическая выгода и определяла политические решения многих стран. Прослеживая политику Англии в конце XIX века можно заметить, что она стояла перед опасностью создания против неё Weltbund’a (мирового союза). (Gooch, History of modern Europe 1878-1919. L. 1923, p. 308) Ведь Вильгельм II настойчиво добивался создания континентальной лиги в составе Германии, Франции, России, Италии и Австрии. Фактически эту идею ему предложил С.Ю. Витте. После подписания Биоркского соглашения, когда эти страны были уже готовы объединиться, российский министр финансов сделал все, чтобы разрушить их союз. С.Ю. Витте писал в мемуарах:
«Вероятно, после граф Ламсдорф догадывался, что что-то было в Биорках, но что именно, он не знал. Я думаю, что это потому, что он жаловался, что Вильгельм постоянно стремится втянуть Государя в беды, что это Ему может удастся и в виду личной переписки между Императорами, в которую он Ламсдорф - не посвящается, и что затем, когда он что либо узнает, тогда, когда дело уже ставится на официальную почву, то ему приходится принимать меры для нарушения того, что было более или менее условленно, в частной переписке. Вследствие этого Вильгельм меня ненавидит, сказал граф, считает меня врагом Германии и систематически стремится меня свергнуть с поста министра иностранных дел.
Я решился обратиться за содействием Великого Князя Николая Николаевича, который в то время и доныне, благодаря Филиппу и черногоркам, а отчасти и личным качествам, из коих главное - это преданность не только Императору, но и Николаю Александровичу, пользуется особым авторитетом у Его Величества.
Я объяснил Его Высочеству дело и всю невозможность договора в Биорках. Великий Князь меня понял, но в разговоре со мною не дал мне понять, что содержание договора ему уже известно. Между тем, мне теперь сделалось известным, что он его знал, так как еще на днях, разговаривая с нашим начальником генерального штаба генералом Палицыным, он мне сказал, что Государь два раза по возвращении из Биорк давал договор ему читать, т.е. он давал читать договор генералу Палицыну еще тогда, когда держал его в секрете от министра иностранных дел, а раз Государь давал его читать Палицыну, креатуре Великого Князя Николая Николаевича, то несомненно он давал его читать и Николаю Николаевичу; а если бы и не давал, что невозможно предположить, то Палицын сейчас бы все сообщил Великому Князю. Великий Князь совершенно ясно понял невозможность этого договора, главнейше потому, что раз договор этот войдет в силу, то Государь поступит как человек бесчестный.
Само собой разумеется, что Его Величество не мог иметь в виду этого обстоятельства, иначе Он, несмотря на все влияние Вильгельма, договор не подписал бы.
Николай Николаевич спросил меня:
- Что же делать?
Я ответил, что нужно уничтожить договор до ратификации Портсмутского договора. Ламсдорф найдет к сему дипломатические средства. Я с ним эту часть дела обсуждал, нужно только, чтобы Государь признал необходимость уничтожить это соглашение. Я добавил, что с своей стороны я не могу взять на себя инициативу разговора по этому предмету с Его Величеством, потому что по моей должности к этому не призван. Великий Князь сказал мне, что он переговорит по этому делу с Государем». ( С. Ю. Витте «Воспоминания»)
Из приведенных высказываний С.Ю. Витте ясно, что ратификация Портсмутского Договора, вероятнее всего, зависела от расторжения Биоркского соглашения. Но С. Витте не хотел портить отношения с Вильгельмом II и поэтому привлек к этому делу Великого князя Николая Николаевича, ярого противника Германии и сторонника Англии. Биоркское соглашение и явилось тем поворотным пунктом в развитии отношений между Германией и Россией, когда Россия окончательно встала на путь сотрудничества с Англией. И в этом огромное содействие оказал С. Витте, фактически обманув Вильгельма II.
Изменение политики Англии, которая на протяжении большей части XIX века проводила политику «блестящей изоляции», было вызвано в первую очередь спадом её экспорта. Это привело к необходимости тесного сближения финансовых и промышленных кругов США и Англии. И это несмотря на то, что во время гражданской войны в США (1861 – 1865) их отношения были враждебными. Но, в конце концов, экономические преимущества сотрудничества этих стран возобладали над политическими разногласиями. (И во время испано-американской войны в 1898 году Англия была на стороне США). Такая же совместная политика наблюдается и в Китае. Можно отметить, что Англия первая предложила в 1898 году подписать международное соглашение о противодействии любому государству, которое будет пытаться ограничить свободу торговли в Китае, создав для этого привилегированные зоны. А уже в 1899 году государственный секретарь США Джон Хэй (John Hay), полностью поддерживавший политику Англии в Китае, выдвинул доктрину «открытых дверей». (Dennet, p. 644)
Россия, развивая свою экспансию в Маньчжурии, фактически вступала в противоречие с позицией Англии и США. Но С.Ю. Витте в то время поддерживал Вильгельма II, который считал своим главным экономическим противником в Европе и Китае США, а затем уже Англию. И это не удивительно. За последние тридцать лет XIX века английский экспорт оставался стабильным и не имел тенденции к повышению. В то же время немецкий экспорт за это время вырос более чем на 50%, а США – в два раза! («Statistical Tables and Charts to British and Foreign Trade and Industry (1854 -1908) », L. 1909) Главным конкурентом Германии в Китае были США, и немецкие финансисты понимали, что в будущем Китай будет импортировать в основном средства машиностроения.
А в этой отрасли Россия не была конкурентом Германии. Поэтому в случае постройки железной дороги, проложенной в Маньчжурии, Германия могла активизировать экспорт немецких товаров в Китай. По-другому трудно объяснить позицию С.Ю. Витте при оценке его намерения проложить железную дорогу на территории Китая. Ведь она не связывала Англию с Китаем. Возможно, существовала договоренность между Вильгельмом II и Николаем II, хотя такой план строительства магистрали не соответствовал первоначальному замыслу Александра III, который хотел проложить железную дорогу по территории России.
Вот так отсталость России в промышленном развитии вынуждала её идти на экономические уступки развитым странам, провоцируя международные конфликты и войны, нанося значительный ущерб российской экономике.
До конца XIX века Япония и Англия не вели переговоры о сотрудничестве. В то время Англия хотела радикально изменить свои отношения с Германией и заключить с ней соглашение наподобие будущей Антанты. Но Германия отказалась от этого (British Documents on the Origins of the war). Германии предпочитала проводить свою политику, которая бы выдвинула её в мировые лидеры. Поэтому ей было выгодно столкнуть между собой Россию, Францию и Англию на Дальнем Востоке, и для этого она делала всё возможное. С. Витте всемерно способствовал этому, «отрабатывая» свой пост, который он получил благодаря Германии. Он стремился помешать Англии решить на взаимовыгодной основе с Россией все сложные вопросы в Китае. (William L. Langer. The Diplomacy of Imperialism 1890-1902, v. I-II. N.Y. –L. 1935).
С другой стороны, можно отметить и то, что Япония до 1900 года стремилась мирным путем решить проблемы в Корее и Маньчжурии с Россией. Известен такой факт. Маршал Японии Ямагата Аритомо, который приезжал на коронацию Николая II, предложил России разделить Корею на две части, (Б.А. Романов. Россия в Маньчжурии (1892- 1906), Л. 1928 г. Стр. 142-143) но С.Ю. Витте нужен был торговый порт в богатой Маньчжурии, чтобы связать с помощью КВЖД Россию и Китай, а в дальнейшем Европу с Китаем. Предложение японского маршала было отклонено. И все это было вызвано стремлением Германии добиться монополии в торговле с Китаем.
На этом настаивал Вильгельм II. В этом смысле интересна директива, которую Вильгельм II послал в Токио германскому посланнику в 1900 году через десять дней после подписания англо-германского соглашения: «Для Германии продвижение в Корее не представляется угрожающим, в Фуцзяни же – чрезвычайно нежелательно». («G.P – Die Grosse Politik der Europaischen Kabinette 1871- 1914. », B. XVII, S. 140) Почему же Германию больше интересовала провинция Фуцзянь на востоке Китая?
В то время её население составляло около 200 миллионов человек! Можно привести шифрованную телеграмму канцлера Бюлова Вильгельму II 19 июня 1900 года: « Если мы до сих пор избегали открыто принимать на себя главенство в китайских делах, то это делалось потому, что мы опасались совместного выступления других держав и с большей охотой стремились способствовать обострению противоречий между русскими, англичанами, французами и японцами». («G.P – Die Grosse Politik der Europaischen Kabinette 1871- 1914. », B. XVII, p.60).
Чтобы подтвердить намерение Германии столкнуть Англию и Россию, процитирую слова английского посла Лессельса германскому министру после его беседы с Вильгельмом II в апреле 1901 г. Он сказал, что: «для него, Лессельса, насколько он в состоянии судить, стало ясно, что его величество весьма недовольно тем, что правительство короля не пошло на войну с Россией». (B.D. – British Documents on the origins war 1898- 1914, Ed. By G. P. Gooch and H. Temperley, V. II, P. 54 -55).
Поэтому можно предположить, «Боксерское восстание» в Китае было инициировано немецкими спецслужбами, чтобы обострить отношения Китая и России. Кстати это восстание пришлось очень кстати С. Витте перед государственной финансовой проверкой строительства КВЖД, так как во время его была разрушена большая часть магистрали и прилегающих к ней строений. И таким образом сложно было определить, что в реальности было построено. В конечном итоге, финансовый капитал, который действовал через Санкт-Петербургский международный Банк, только выиграл от этого восстания, так на восстановление разрушенных железнодорожных путей из казны были выделены большие деньги.
С другой стороны, цель Англии на Дальнем Востоке ярко характеризуется меморандумом английского посла во Франции Ф. Берти : «Если Япония не будет уверена, что ни Германия, ни Франция не станут активно на сторону России, она не будет воевать с Россией из-за Маньчжурского соглашения... Если Германия и Англия, в ответ на запрос Японии, посоветуют избежать войны и скажут, что, если она, к сожалению, разразится между Японией и Россией, то целью Англии и Германии будет елико возможно ограничить ее театр, и, следовательно, они останутся нейтральными, пока ни одна; третья держава не примет в ней участие, — тогда такое заверение может быть достаточным, чтобы убедить Японию, что Франции не будет позволено присоединиться к России и что Япония может воевать с Россией один на один.
Япония чувствует или, вернее, в Японии распространено чувство, что русская опасность надвигается быстро и что в недалеком будущем Россия рискнет на включение Кореи в свою сферу. Поэтому, если Япония должна воевать из-за Кореи, ей лучше воевать из-за Маньчжурского соглашения, пока не готова русская железная дорога.
Если Франции будет позволено стать на сторону России и они разгромят Японию, результатом может оказаться возобновление тройственного русско-франко-германского соглашения. Эти три державы станут господами в Китае, и мы будем затерты (should go to the wall). Если Россия одна или вместе с Францией победит Японию и мы пойдем спасать ее, чтобы предотвратить уничтожение Японии, мы стяжаем вечную вражду России и Франции, и побежденная и, вероятно, неблагодарная Япония не очень-то пригодится нам, как орудие против русской экспансии (Russian encroachments).
Говорят, что, если Япония победит Россию, это будет серьезной опасностью для европейских интересов на Дальнем Востоке. Невероятно, чтобы великая военная и морская держава, с безграничными естественными ресурсами и бесчисленным населением, как Россия, была побеждена навсегда. Она реорганизуется для дальнейшей пробы сил, но эта проба сил может быть надолго отсрочена, если разрешить Японии взять Ляодунский полуостров как приз войны. В руках Японии он будет гарантией того, что между Россией и Японией не произойдет примирения. Это было бы выгодно Англии и Европе. Желтая опасность сдерживалась бы Россией, а русская опасность Японией».
Далее был сделан вывод, что «если мы ничем не поощрим (encourage) Японию рассматривать нас как друга и возможного союзника против России и Франции, мы можем толкнуть ее на политику отчаяния, которая приведет ее к известного рода соглашению с Россией», а «наши интересы очень пострадают, если она пойдет на это». (British documents, II, № 54, меморандум Фр. Берти 11 марта 190 г.). Самое интересное заключалось в том, что Япония не была заинтересована в Маньчжурии.
Это подтверждает высказывание посла Японии в Лондоне барона Хаяси: «Япония прежде всего заинтересована в Корее. Если Росссия будет угрожать японским интересам в Корее, то Япония решится на войну. Японские интересы в Маньчжурии второстепенны, и, хотя Япония не одобряет действий в Маньчжурии, Маньчжурия её касается только в той степени, в какой её занятие царскими войсками угрожает положению Японии в Корее.» («G.P.», B/XIV, S.337) Англии, Германии и США несомненно пришлось приложить огромные усилия, чтобы столкнуть между собой Россию и Японию, которые легко могли договорится между собой, что, естественно, не устраивало эти страны.
Король Англии Эдуард VII после подписания 30 января 1902г. Договора между Англией и Японией первым делом спешил уведомить об этом Вильгельма II о чем он писал в письме: «Император ( Вильгельм II – прим А.К.) будет очень заинтересован услышать эти новости, поскольку он горячо выступал за тесный союз между Японией и Англией ». ( «B.D.», V II, p. 121.).
Интересно, что в конце русско-японской войны Япония, истощенная огромным бременем военных расходов, пыталась привлечь к переговорам с Россией Англию. Но Англия 3 мая 1905 года отклонила японское предложение о начале переговоров с Россией. Интересно в этом плане заявление министра иностранных дел Англии лорда Ленсдауна об эскадре Рождественского: «надо дать её сыграть». (Documents diplomatiques francais (1871-1914) T. VI, p. 468-470).
Что он имел в виду? Вероятно, он точно знал, что эскадра Рождественского будет разгромлена. Несомненно, английские специалисты, установившие машинное оборудование на броненосцы и участвовавшие в их общей сборки, сборке знали, что на русских верфях были сложности с установкой броневых плит, и о том, что качество сборки и монтажа было низкое. Более того, англичане прекрасно знали, что русским судам нужен будет уголь, чтобы дойти до Желтого моря.
Действительно, немцы обеспечили углем эскадру Рождественского, но дело в том, что уголь по своим характеристикам не полностью соответствовал английскому углю, что естественно привело к снижению скорости и надежности английских машин, установленных на русских броненосцах. Это все равно, что заправлять последнюю модель престижного «Мерседеса» бензином марки А-76 вместо АИ-98.
В этом случае имеется большая вероятность, что мотор «Мерседеса» может начать «чихать» и глохнуть. Возможно, подобное случилось и при Цусимском сражении. Недаром наши броненосцы так быстро затонули. Неудивительно, что Король Англии - признанный «друг» России -говорил американскому послу в Лондоне : «В строжайшем секрете между нами, чтобы ни одна живая душа об этом не узнала, - если они не заключат мира, почему японцы не должны бы брать Владивосток с тем, чтобы, в конце концов, вернуть его великодушно назад. Не облегчит ли это окончание войны». (Bishop, Theodore Roosevelt and his time show in his own letters, N. Y. 1920. V.I P. 396).
Продолжение следует