Леха резко распахнул дверь в комнату, вошел, прислонился к стене и устало сполз по ней.
- Я дома… - глухо проговорил он в пустоту. Уронил голову на руки. – Все. Можно спать…
Я прошел следом и остановился перед ним. Ни как не мог сообразить, что мне сделать – чай заварить, помочь ему дойти до кровати или просто оставить все, как есть.
- Димыч, иди досыпай. Я сам – так же тихо сказал он.
Посмотрел на него и понял, что лучше оставить пока все так, как есть. Тихо прошел на кухню. Захотелось курить. До дрожи в руках. Сигарета принесла горечь. За окном стояла тьма, и лишь редкие всполохи прожекторов врывались полосами и высвечивали то тут, то там движения теней. Городок нервно встречал ребят…
Включил чайник и достал зеленый чай. Вошел Алексей и тяжело опустился на стул.
- Не спрашивай. Просто давай помолчим. – глухо предложил Леха. – Выпить есть?
Я пожал плечами и достал из шкафчика начатую бутылку коньяка. Мы молча выпили. Потом, так же молча, пили зеленый чай. За окном тихо шелестел дождь… Леха курил, пил чай и молчал. Глаза у него стали пустыми. Глаза сожженного человека.
- Все в жизни бывает. Не впервой. Натяни улыбку, Димыч. Я – спать… - тихо проговорил Алексей и ушел в комнату.
Я еще какое-то время наблюдал за просыпающимся днем. День, который положил новый виток в моей жизни и в жизни брата. День, который окончательно вернул брата в его работу, а меня – в совершенно незнакомый мир. Мир, в котором самой большой ценностью считается плечо друга, тишина и обычность жизни.
***
- Леш…
- Не надо, ребенок. Я пытался. У меня – не вышло. Человек, который мог помочь – понял, что это бесперспективное занятие. – голос у него был усталый и обреченный. – Больше не хочу пробовать. Если это мой крест – я и буду его нести, и прекратим метания.
- Но ведь есть еще …
- Да, она, пожалуй, может понять. И она прекрасно знает, как это трудно и тяжело. Но если я могу обратно вернуться на свою работу, почему я должен не делать этого? Тем более, что я больше ничего не умею. – Леха подумал немного, и достаточно резко продолжил – Все. Эту тему мы закрыли. Я не хочу больше это обсуждать.
А через четыре часа после этого разговора пришел вызов и их бросили… Он обернулся, улыбнулся и подмигнул мне: «Будь».
Потянулись дни ожидания. Дни молчания и неизвестности. Нет ничего хуже, чем неизвестность. Каждое утро начиналось одинаково. Я пытался себя занять хоть чем-нибудь. Делал снимки леса и каких-то полевых цветов, неба и облаков. Болтаясь по лесу и перелеску, выискивая точку съемки или просто что-либо, лишь бы снять, я ловил себя на том, что иногда замираю, глядя в небо. Ходил в столовую на обед-ужин-завтрак и в библиотеку. Каждый день, как своего рода обязанность, отрабатывал приемы и гонял себя по пересеченке. Изредка я заходил в почту и пытался писать письма знакомым. И даже старательно заставлял себя вести дневник. Улыбался. Говорил малозначительные вещи. Родители по очереди звонили каждый день. Мы разговаривали обо всем, вспоминали каких-то общих знакомых, которые уже давно не объявлялись и, в общем-то, мало были интересны как мне, так и моим родителям. Все было, казалось, привычным и таким же, как всегда. Как всегда. Кроме живущей внутри неизвестности. Мы все делали вид, что ничего не случилось. Целыми днями, наполненными жарой и духотой, каждый из нас делал вид и старательно занимался какими-то делами. Не всегда эти дела были так уж необходимы. Нет, пожалуй, я не прав. Эти временные дела были необходимы нам всем. Необходимы тем, что они заставляли нас хотя бы на время отвлечься. Но, наступал вечер, и затем приходила ночь. В комнату входила тишина. Мне всегда нравилось одиночество. Но только не в этот август. Даже болтание в сети не приносило отвлечения. Я перестал смотреть новостные ленты. Страх увидеть сообщение заставлял меня обходить стороной все новости. В этой ночной тишине, я в одиночестве заваривал чай, смотрел в окно на звезды, курил. Даже звезды, казалось, светят тревожным светом. Иногда заходил сосед, и мы молча пили чай, или водку. Время растянулось, как резиновый шнур. Сны стали серыми и оставляли по утрам ощущение липкой паутины…
В этот вечер все было обычным, как последнее время. Сеть, потом чай и окно. На улице стало прохладно, и небо затянуло тучами. Темнота широкими мягкими мазками ложилась на городок. Я докурил свою сигарету, сделал последний глоток чая и глянув привычно в небо – пошел спать.
Разбудила меня необычная суматоха в коридоре. Раздался стук в дверь.
- Димка, вставай. – сосед попытался открыть дверь – Ребята сообщили, борт вернулся.
Сон моментально оставил меня, как будто и не было его. Натянув штаны и рубаху, я выскочил на улицу. Увидел еще пару знакомых. Они также торопливо шли по дорожке. Кто-то хлопнул меня по плечу, кто-то протянул сигарету. Я вдруг понял, что боюсь взглянуть в глаза людям… Во рту появился привкус крови. Видимо, слишком сильно закусил губу. Дурная привычка хуже заразы…
Ребята вернулись. Вернулись усталые, почерневшие. Оживление закрутило их, кто-то хлопал по плечам, кто-то протягивал руки и прикуривал сигареты, слышались приглушенные смешки. Появилось облегчение, и ночь перестала казаться неуютной, дождливой неприятностью.
- Эээ, сигарету не пробовал определить по факту? – услышал я привычный, веселый голос.
- Ка… - запнулся я и понял, что сигарету, которую прикурил, так и держал в руках. – Леха! Ты в своем амплуа!
- Да нет, ребенок, это ты, как всегда, задумавшись, рисуешь мечту – смеясь, ответил он. – Пошли, а то я смотрю, ты забыл, что скоро осень и ночи уже прохладные. – сказал Алексей и предостерегающе поднял ладонь. – Все потом. Потом. Я устал и хочу спать.
Привычным жестом Леха резко распахнул дверь в комнату…
Жизнь потекла своим руслом. Слышались смех и шутки Алексея, меня вновь гоняли от компьютера и заставляли писать дневник. Леха болтал в аське и писал письма, читал форумы и знакомился с людьми в сети. Только вот глаза… Они так и остались пустыми. Как будто то, что он там увидел, окончательно сорвало все запоры дверей и в его душу хлынула ледяная пустота. А может быть, это была защита его души от того, что он видел там и с чем он сталкивался здесь…