«Сто двадцать шестой, сто двадцать шестой, - «Двине!»» - протрещала радиостанция в нагрудном кармане у начальника патрульной группы. «На связи, сто двадцать шестой!» - нажав на гашетку, чётко проговорил тот. «Пешеходный мост через реку, пьяный мужчина. Пройдите, разберитесь! » - каким-то автоматическим голосом передал оперативную информацию оператор «Двины». «Принял! Выдвигаюсь!» - тоже без особого энтузиазма ответил старший сержант.
Патруль нёс службу в городском парке. Стояли чудесные дни, которые редко перепадают на долю поздней осени. На деревьях дрожали последние оранжево-пурпурные листья, воздух был свеж, можно даже сказать, с морозцем, и солнце играло своими лучами в дымке, подымающейся от речной глади.
В будний день в парке было мало посетителей. Поэтому атмосфера в нём стояла особая: природа готовилась к длинному зимнему сну, и её спокойствие, в свою очередь, как снотворное действовало и на патрульный наряд. Не было никакого желания работать. Патруль находился недалеко от указанного места и в запасе у них были положенные семь минут для прибытия на вызов, поэтому это расстояния они прошли в размеренном темпе.
Прибыв на место, хранители общественного порядка заметили пожилого, коренастого и довольно крепкого мужчину, который припал к поручням пешеходного моста. Как ребёнок, который учиться ходить, который хочет, но боится сделать первый свой самостоятельный шаг, так и этот мужчина, совсем по-детски, боялся остаться без поддержки слегка поржавевших металлических перил.
«Как Вас зовут? Сколько Вами лет? Где проживаете?» - уже через какое-то время они, находясь на опорном пункте, пытались разведать у задержанного эту формальную информацию. Мужчина величественно молчал. Все эти вопросы, вся эта суета его сейчас не касалась. Всем своим видом он был где-то выше подобных «гнусных допросов».
«Мне повторить?!» - с явным нарастающим раздражением в голосе повторил старший сержант. И тут эти слова, как свет маяка, который пробивается к кораблю сквозь непроглядный туман, пробились к сознанию задержанного. Он повернул в сторону патрульного своё помятое, заросшее седой щетиной, лицо, поднял на него мутноватый взгляд. «Я - Михаил.»-вымолвил мужчина, и в этот миг из его потускневших синих глаз потекли слёзы. «Я - Михаил, и меня никто не ждёт…Я одинок! Меня никто не ждёт!» - с каким-то вопрашением, сквозь пелену слёз заглядывал он глаза в глаза наряду. Начальнику стало как-то неловко за своё раздражение: «Ну, а лет Вам сколько, мужчина?» Михаил, уже было отвлёкшийся на других патрульных, хоть и был в хорошей степени подпития, моментально словил своими глазами глаза «собеседника», на мгновение замер. «Ну, а лет мне очень и очень много…» - добавил мужчина чуть погодя.
И сразу после этих слов в памяти старшего сержанта всплыла одна легенда. Агасфер, или Вечный Жид, человек, который не дал возможности Иисусу, несущему Крест на Голгофу, передохнуть возле своего дома, за своё прегрешение вынужден был скитаться по Белому Свету до Второго Пришествия. Без отдыха, без любви, без смерти. В разные времена летописи отмечали его появление в Голландии, Франции, Италии.
«Неужели?!.» - от этой догадки по спине пробежали мурашки. Но тут в помещение опорного пункта вошли двое сотрудников милиции: «Где ваш задержанный? Карета заждалась!»
Милицейский УАЗ направлялся на медвытрезвитель. Он уносил в своём зарешетчатом «будане», возможно, одну из величайших тайн человечества. Было тоскливо смотреть, как он тихо растворяется в зябкой дымке осеннего вечера. Сердце тихонько щемило. Патрулировать сегодня, почему-то, больше не хотелось.