Марине Георгиевне не везло в любви – ей было уже за тридцать, а она еще ни разу не сходила замуж.
Казалось, все было при ней. И умна, и образована, и хороша собой. Мужчины заглядывались на высокую стройную блондинку в безупречном макияже, одетую стильно и со вкусом. Но отчего то ни один из них не добивался её любви, не делал предложения, стоя на коленях, прижимая руку к пронзенному стрелой Амура сердцу.
А ведь у мамы так и было в молодости. Она много про это рассказывала, печально перебирая старые свои фотографии. На них она была молодой, красивой и очень счастливой рядом со своим прекрасным мужем и замечательным отцом маленькой Мариночки.
У неё было много поклонников, но Жора, как она называла Георгия Владимировича, превзошел их всех в галантности и пылкости. С ним и прожила она в любви и согласии целых 25 лет, пока сердечный приступ не забрал у Мариночки и её мамы любящего отца и мужа.
По молодости у Марины случались романы, но маме ни один из её ухажеров не понравился. Все они были какими то несерьезными и недостаточно настойчивыми в своих ухаживаниях. Что явно говорило о том, что Марина для них была отнюдь не смыслом жизни, а очередным развлечением.
Настоящий мужчина просто обязан добиваться дамы своего сердца. Даже если она говорит «нет», это может означать всего лишь «не сейчас, но позже».
Но настоящий так и не встретился.
«Уж лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало»
Сказал когда-то мудрый Омар Хайям и Марина с ним соглашалась, а вместе с нею соглашалась и её мама.
Однако, с годами мамина непоколебимость дала трещину. Она уже была готова принять пусть и не лучшего в мире, а просто хорошего зятя. Чтобы у Мариночки была семья, а у неё внучата. Годы идут, а Марина одна, как перст. Мама стареет и дряхлеет. Что станет с дочерью, когда мама уйдет?
Она часто заводила разговоры на эту тему, отчего Марина Георгиевна только злилась и расстраивалась. Ну что толку говорить об этом, если нет, ну просто нет подходящей партии?
На работе одни женщины, да озабоченный начальник, стареющий и отвратный. Он не делал прямых предложений, но его гаденькая улыбочка и нечаяные прикосновения говорили сами за себя.
В отпуск Марина выезжала то в Турцию, то в Египет. Но там, как и везде, были одни любители случайных сексов, вызывающие в Марине протест своим легкомысленным отношением к жизни. Как можно заниматься сексом без любви, она просто не понимала!
Так они и жили – по ночам Марина плакала в подушку, а утром, наведя безукоризненный макияж и навесив уверенное выражение лица, шла на работу. А мама оставалась дома и плакалась по телефону подругам, которые сочувственно вздыхали и давали добрые советы.
Не зря говорят, что одна голова хорошо, а две лучше. В конце концов, одна из добрых маминых знакомых догадалась, в чем причина Мариночкиных неудач. Это венец безбрачия – вне всяких сомнений. Чтобы этот венец снять, нужно пойти к ведунье с репутацией. Мама с радостью записала продиктованный ей телефон и сияя от счастья, вручила его вечером дочери.
Поначалу Марина отнеслась к этой затее без восторга. Но чем дольше она обо всем этом думала, тем больше склонялась к мысли, что без вмешательства высших сил не обошлось.
Ведь если подумать, все её одноклассницы давно и прочно замужем. Даже самые недалекие и некрасивые. А Марина, которой они и в подметки не годятся, до сих пор одна.
Дозвонившись по указанному номеру, она записала адрес и в назначенный день и час с замиранием сердца позвонила в обычную, обитую дерматином, дверь.
Ведунья оказалась симпатичной полноватой дамой бальзаковского возраста. Из уютного коридорчика она провела клиентку в еще более уютную кухоньку.
Там, за маленьким столиком под оранжевым абажуром и началось волшебство.
Сначала ведунья, представившаяся Жанной Александровной, поблескивая золотыми кольцами на ухоженных руках, разложила карты. Марине, совершенно очарованной уютной энергетикой квартиры и её по кошачьи мягкой хозяйки, было предсказано семейное счастье с благородным крестовым королем.
Венца никакого гадалка не обнаружила, а неудачи списала на зависть окружающих, которые сглаживали красивую и умную Марину.
Потом нежные пальчики Жанны Александровны пробежались по линиям на жесткой ладони молодой женщины, и стало совершенно ясно, что детей в союзе с королем будет двое.
Марина, вдыхая запах диких орхидей, струящийся от бордовых ароматических свечей, совершенно размякла и настроилась на чудо. И оно не замедлило явиться.
Заглядывая влажными черными глазами прямо в душу клиентке, Жанна Александровна сделала ей предложение, от которого та не смогла отказаться. Речь шла о растении, привезенном из Латинской Америки. А конкретно из Перу. Наследие инков.
Цветок приносил удачу в любовных делах. И хотя был не дешевым, в виду своей редкости, эксклюзивности и исключительной магической силы, он того стоил.
Дальше последовали счастливые истории женщин, которым повезло завладеть этим чудом природы и убаюканная низким, грудным голосом рассказчицы, Марина наяву увидела картинку своего семейного счастья с крестовым королем и двумя малышами. Последние сомнения исчезли и через пару минут Марина получила из рук ведуньи керамический горшочек с неказистым и мелковатым кактусом. На макушке у него прилепился какой то черный нарост.
Заметив на лице клиентки разочарование, Жанна Александровна лишь снисходительно улыбнулась
- Не дайте себе обмануться! Этот невзрачный по виду кактус из самого сердца древних руин принесет вам большое счастье! Поставьте его у самого изголовья. И когда бутон раскроется, вы почувствуете на себе его магическую силу!
- Так это бутон, - с сомнением проятнула Марина, разглядывая черную шишку.
- Да, моя хорошая, это бутон. Бутон цветка, подобного которому нет ничего в этом бренном мире. Скоро вы сами в этом убедитесь. Ну, идите же, идите навстречу счастью. С Богом!
Дома мама, сгоравшая от нетерпения охала и ахала, выслушивая дочкин рассказ и разглядывая диковинное наследие инков.
- Ты, знаешь, Мариночка, у меня какое то очень хорошое предчувствие появилось. Как раз пару часов назад. Именно в то время, я полагаю, когда Жанна Александровна дала тебе это магическое растение, - сказала мама, мечтательно переворачивая котлетки на шипящей сковороде.
- Ну не знаю, - задумчиво протянула Марина, - сама Жанна Александровна мне очень понравилась. Чувствуется в ней какой то профессионализм, энергетика у неё совершенно замечательная. Но вот кактус этот... Не переплатила ли я за него?
- Мариша, зайка, счастье бесценно! – мама поцеловала сидящую за столом дочку прямо в макушку, после чего поставила перед ней с любовью приготовленные котлетки с пышно взбитым картофельным пюре.
С этого памятного вечера жизнь пошла на лад. Обе женщины как-то повеселели, ведь у них появилась надежда. А вдобавок, у Марины Георгиевны и её мамы появилось новое занятие . Черная шишка начала расти, превращаясь в нежный, темно-фиолетовый бутон. Каждый вечер они разглядывали его и восхищались. И пытались угадать, каким же будет цветок.
Но как они не гадали, действительность превзошла самые смелые их ожидания.
Ровно через две недели после памятного визита, цветок раскрылся и дамы ахнули.
Он был размером с хорошее блюдце, заслоняющее собой колючую ножку, на которой оно сидело. При взгляде на него вспоминалась теплая, южная ночь – он был таким же бархатным, темным и нес с собой сладкий запах, наводящий на мысли о каком то невыразимо сладострастном пороке. Марине даже показалось, что она слышит ровный шум прибоя и видит бледную луну над бескрайним океаном, что шумно дышит в темноте прямо в двух шагах от неё. А рядом с ней Он. Разглядеть Его она не успела. Виденье исчезло.
Остался только темно-фиолетовый цветок, покрытый едва заметным, серебристым ворсом, с капельками сока в самой его сердцевинке, которые источали кружащий голову аромат.
Всю ночь Марине снились сны. Стыдно сказать – эротические и даже где-то порнографические.
Чьи то сильные руки ласкали её грудь, сжимали её нежно, отчего у Марины по всему телу разливалось томительное желание. Чьи то горячие губы порхали по её телу, опускаясь все ниже и ниже, отчего тело это изгибалась дугой и опадало в наслаждении, несущим в забытье.
Проснулась Марина от собственного хриплого стона, вырвавшегося из груди. Ей стало до того неловко, что с этой неловкостью она не могла справиться до самого завтрака и на кухню явилась порозовевшей. Мама тоже выглядела как-то странно. Как будто она выиграла в лотерею джек-пот, но по какой то причине ей приходилось об этом умалчивать.
- Как спалось, Мариночка, - прокашляв радостное смущение спросила она, наливая доченьке свежесваренный, густой и ароматный кофе.
- Хорошо спалось, - кротко ответила Марина и принялась отчаянно дуть на кофе. Ей не хотелось вести беседы, которые могли спугнуть остатки чудесного сна.
Принимая душ, она не удержалась и доставила себе маленькое наслаждение, чтобы хоть как то снять бродившее в ней желание.
- Мариша, ты представляешь, - запела из-за двери мама, не в силах дождаться, пока дочь наконец выйдет из ванной комнаты. – Николай Иванович звонил прямо с утра! Какой то он необычный сегодня! Мы даже договорились прогуляться сегодня в парке, пока погоды стоят хорошие. И может быть даже сходить в кино на какую нибудь мелодраму!
Николай Иванович был давешним маминым поклонником. Он был влюблен в маму еще со студенческих времен и после смерти Георгия Павловича, выждав для приличия несколько месяцев, активизировался и начал названивать. Особенно он любил звонить с утра. Марина только хмыкнула про себя в ответ на мамино удивление по поводу утреннего звонка и взялась за мохнатое полотенце.
Выйдя на площадку она долго ждала лифта.
С верхнего этажа спутился сосед. Кнопку лифта на шестом этаже сожгли давно и ему приходилось преодолевать несколько ступенек пешком. Марина понятия не имела, как его зовут. До сегодняшнего дня она его видела лишь пару раз и то мельком. И отчего-то не замечала.
- Катается кто-то, что ли, - робко заметил он, не поздоровавшись.
«Какой у него приятный голос», - подумала про себя Марина и смущенно улыбнулась. Заметив её улыбку, он растерялся. Он как то странно посмотрел на её лицо из-за прозрачных стекол очков, и продолжал в это лицо вглядываться, не в силах отвести взгляд. Марине стало неловко. Но чертовски приятно.
В кабине лифта они оказались наедине и Марине закружило голову от его парфюма. «Хорший вкус у него, однако»,- заметила она про себя. Она посмотрела на его повидавшие виды ботинки и неожиданно подумала, что если у мужчины не начищена до блеска обувь, то это может просто означать депрессию на почве отстутствия женской ласки.
Раньше она считала, что если ботинки не чищены, это автоматически вычеркивает их владельца из списка настоящих мужчин.
В лифте повисло какое то предгрозовое томление. Когда двери раскрылись, он пропустил её вперед, а потом, суетясь сумел таки её аккуратно обойти на площадке и сбежав по лестнице к двери подъезда открыть её перед ней.
Едва выйдя на улицу, он, смущаясь, спросил
- А вы в какую сторону едете? Я бы мог вас подвезти.
Марина расцвела.
Подходя к машине, она по старой привычке обернулась на окна. За отодвинутой занавеской стояла мама и даже издалека Марина рассмотрела на её лице радостную надежду.
По дороге они, наконец-то познакомились. Его звали Валерием Михайловичем. Жена от него ушла к более успешному и состоятельному сопернику и он так пал духом, что практически не выползал из своей однушки, доставшейся при размене имущества.
Тем же вечером, он пригласил Марину Георгиевну к себе, чтобы показать ей коллекцию старых пластинок, о которой они так удачно разговорились, когда он вез её с работы. В числе раритета был и любимый Мариной Тухманов.
Тухманова слушали под сладкий Кагор. Марина много смеялась, в то время как стекла его очков туманились все больше и больше. В конце концов он их снял, но вместо того, чтобы протереть, отложил в сторону.
Когда он робко потянулся к ней губами, Марину накрыла такая волна страсти, что их обоих этой волной просто отбросило на диван. Она даже не успела подумать, случайный это секс или это любовь. Пусть и не с первого взгляда.
Через месяц соседских посиделок Марина Георгиевна забеременнела. Двойней!
Мама плакала от счастья, переезжая к добившемуся своего Николаю Ивановичу и увозя с собой волшебный кактус.
Кто знает, вдруг он когда нибудь опять зацветет, а у Танюши, давней приятельницы, дочь не устроена.