Опять черный квадрат

               
          

 Литературный критик Наталья Иванова в статье «Изведем паулинов на коклеты» о романе Татьяны Толстой «Кысь» дала описание внешности автора: «Глаз крупный, черный, блескучий, рот большой|, зубов много, голос громкий, волосы могучие».
«Экая Глыба!» 
Дальше в статье сообщается: «Ведь и пожалеть такую нельзя, можно только посторониться, чтоб место освободить, а мест у нас мало и освобождать никто ничего не хочет».
Другой критик,  Александр Агеев, нахваливал, не сам «Чёрный квадрат» Малевича, а ее понимание его «Квадрата». Какие то премудрости растолковала  ему Толстая,  и он кивал, как китайская статуэтка
 В свою очередь Толстая как судмедэксперт и сказала: А король-то голый! А квадрат пустой!
И всю очередь  перекрутила! Раньше как было? Тот, кто говорил - любой может так нарисовать! – считался примитивным и стоял в конце , а впереди были философы, которые читали «Супрематизм» Малевича и вникали в его идеи. Но пришла Толстая с яркой биографией дедушки, с «блескучим глазом», с «голосом громким» и сказала - Ересь все! Путь в никуда! Бессмыслица и бесовщина! Вокруг «Квадрата» такую пургу подняла, что под водой легче, чем на воздухе ее повествования.

И очередь перевернулась. Затерявшиеся в хвосте, очутились в авангарде. Наступил великий  «катараксис»! Словом, от слепоты до прозрения, примерно как от любви до ненависти  шаг или два? Или пропасть...
Все-таки обложку «Кыси» Толстая предпочла оформить не «голубым и зеленым»,  а «квадратно черным» -   ничто не должно отвлекать от текста. Бывает же «када политурка» красная,  «али хфеолетовая», то уж в середке ничего не понять, отвлечет от «азы», да все «буки» поперепутает.
Надо полагать, что замысел ее романа. где главное событие взрыв, главный герой с хвостом, а основная пища мыши - и есть божественная идея. Взрыв – это не конец, не нуль, не дьявольская фантазия автора. Взрыв - это не черная дыра романа, куда все живое исчезает. Нет! Здесь, видимо, имелось в виду нечто «любовное и нежное», а с Малевичем все проще: квадрат - нуль, от нуля - в дьявольщину, оттуда прямиком перформанс.
Кто не читал критические статьи о «Квадрате», и, тем более, самого Малевича, тот из рассказа Толстой поймет, что все тонкости про «картину-  икону» она сама заприметила, угол красный, красивый  углядела и  пишет гладко, действительно читать вкусно. Эпитеты все подобрала один к одному со знаком минус,  впечатление  хлесткое.
Но в послевкусии  червоточина - инквизицией попахивает - ату его, этого Малевича, на костер! И ЛьвомТолстым подкрепилась, и Бенуа привлекла, и религиозным угодила: «Бог не навязывается нам, … он просто тихо, как вода, стоит в нас». Что это за тихая вода? -  Море? Океан? Ручей? - Нет, там не тихая. Тихая - в омуте. Бог в нас, как в омуте!  Вот так  можно перевернуть и с Бога на черта передернуть.
Лев Толстой представлен в статье о «Квадрате» как авторитет. Между тем, он не любил, например, Шекспира. Ему казалось противоестественным говорить в рифму. Впрочем, балет он тоже не понимал, ему казалось противоестественным так высоко задирать ноги. Живопись он расценивал как искусство для украшения стен, чем очень удивлял художника Кандинского. В женщинах  видел не равноценную половину человечества, а дьявольский соблазн для первой.
Тем не менее, писатель великий, поклон ему - низкий. Гений не обязан быть вездесущим. И не стоит все взваливать на него и во всем требовать от него гениальности. Будем любить его таким, каков есть, потому что больше таковых нет.
Хочется уговорить себя: да таких людей, как Татьяна Толстая, беречь надо, таких  немного. И  счастье, что они есть!  говорит умно,  система мышления внятная, предметы разбирает,  детали уважает,  мелочи замечает.
Рассказы пишет подробные, почти как следователь: кровать, деревянная ножка, гнутая трещина справа, пятно слева, вот тут няня сидела, такой платок, такие туфли и все, мастеровито. И яркая она, и искренне-гневная. Может и так про Малевича и этак, все будет интересно и на правду похоже.
Миллионы людей соглашались с речью Жданова об Ахматовой, о Зощенко, о Шостаковиче. В этой речи были и аргументы, и эпитеты.
ЦИТАТЫ:
О Зощенко –
«подонок, пошляк, омерзительно, глупый, примитивный, низменный и мелочный, пошлый и мещанский, нарочито уродливо» .
Об Ахматовой –« узкий мирок, гаденькая сентенция, пакостничество и непотребство, подонки литературы, омерзительная мораль, монашенка и блудница.»
Из статьи Т.Толстой цитаты похлещи идут одна за другой
 по порядку:
черным цветом, самой пугающей, черного, пропасть, гробом, смертью, дьяволом, самых страшных, князю тьмы, хозяин небытия, зловещее, черную дыру, провал, мрак ,подвал, люк в преисподнюю, вечная тьма, мерзость запустения, всех к гибели, страшно, я умру... (Продолжение эпитетов см. постскриптум).
Времена меняются: тогда враг народа, теперь друг дьявола. Используются другие идеологические акценты, но по сути одно и то же - Изыди! Исчезни!
 В таком же праведном гневе собратья по цеху травили, уличали и исключали из Союза писателей Бориса Пастернака. И обличили, и нашли массу доводов, и написали пламенное письмо. Клеймить – это же заразно. Это - инфекционно! Так любому, «с большим ртом», захочется выйти и поставить точки над «И».
Представим, что кто-то открыл все цвета радужного спектра в белом и нарисовал семь полосок в круге - круг крутишь, а он не цветной, а белый. Тогда художник нарисовал просто белый круг и назвал «Радуга». Это ход... Но для тех, кому интересно открыть для себя радугу в белом! А для других это открытие останется просто белым кругом идиота, пустотой, белым нулём. Такое ведь каждый может нарисовать! И скажет он: «Ты лепестки к нему нормально пририсуй, да?! Чтобы цветок получился, ромашка да?!. Али цветик-семицветик какой, чтобы понятно было, чтобы на стенку и баста! И нече нас дурить! Чай, не лыком сшиты. Это шо ты нам тута замкнутые круги подсовываешь? Бессмыслицу хождения по кругу подсказываешь? В тупик нас ведешь, зазываешь! Зачем? В белое безмолвие, в немоту! Это на шо ты намекаешь?!!!» И аргументы, если надо, найдутся и авторитетами, если надо, подкрепится. И никогда этот, с «большим ртом», не узнает про все цвета радуги в белом.
Почему-то ей дьявол привиделся в том квадрате, а другому, может, космос. Почему-то ей - конец всему, а другому – начало, точка отсчета, тьма, без которой «ничто не начало быть, что начало быть».
Квадрат Малевича - это не апофеоз живописного мастерства, это  мысль, поданная изобразительными средствами. Его квадрат бесполезно рассматривать как натюрморт или пейзаж, он не для любования, он для размышления.
Обновление искусства художники видели в преодоление  салонного академизма, в переосмыслении  живописных приемов. Поиски эти осуществлялись методом редукции, что означает отбрасывать один за другим элементы, составляющие картину, и смотреть – продолжает она действовать  или нет.
«Импрессионисты выбросили сюжет - оказалось и без него отлично!» Система сложных тонов, зыбкость очертаний, вибрирующая свето-воздушная среда,  смешиваясь в глазу зрителя,  формировала образ в момент созерцания. Например, «Руанский собор» Монэ.
  Постимпрессионисты стирали грани между жанрами, тяготели к  декоративным тенденциям и тональному единству. Они экспериментировали со светотенью и воздухом, но оказалось не в этом суть! Например, Поль Гоген, таитянский период.
Фависты, что означает дикие, обратились к лапидарным,  формулам. Отказались от перспективы.
Матисс покусился на объем, стал писать почти плоскостные картины, например, «Танец», «Музыка», где лаконичный рисунок, контрастное сочетание цвета не преломляет плоскость, но при этом оставляет мощное впечатление. Вывод - художественная сила не в объеме.
Затем абстракционисты вывели теорию иррациональной природы искусства. Кандинский выбросил самоё изображение, оставил ритмическое сочетание цветовых пятен и геометрических линий. Нет сюжета, нет формы, оказалось и это работает.
И, наконец, Малевич не нарисовал ничего! «Черный квадрат» - отсутствие всего. Супрематизм – комбинирование на плоскости геометрических фигур контрастными цветами. Таким приемом Малевич как бы сделал последний шаг в направлении редукции. Вот почему его тезис о том, что он тем самым завершил живопись, имеет смысл, если вести речь об авангардистской живописи в ее историческом развитии с середины 19 до первой четверти 20 столетия. Подобные поисковые направления в изобразительном искусстве не имели специфической нравственной окраски.
«Черный квадрат», как иллюстрация супрематизма, дает иной ракурс, иной взгляд. Вопрос - куда? Что вышло из квадрата? Только ли «хулиганские какашки перформанса», как утверждает Толстая? Неправда! И новый подход к архитектуре, и стилевые дизайнерские решения, и новые эстетические задачи. Кому-то нравятся ионические колонны и голландские натюрморты в витых рамах, в том числе и мне, а кому-то – прямые линии интерьера, минимализм, модерн и абстракция на стенах. Художнику свойственно что-то отрицать, от чего-то отказываться, чтобы найти свое.
Футуристы сбрасывали с корабля современности Пушкина и Рафаэля. Ну и что? Пушкин и Рафаэль, слава Богу, никуда не делись, но зато у нас есть еще и футуристы!
     Эй, вы, небо,
     Снимите шляпу!
     Я иду. Глухо.
     Вселенная спит, положив на лапу
     С клещами звезд мохнатое ухо.
Амикошонство! И эта большая буква «Я», отбрасывающая красивую тень!
Конечно, ни Толстая, никто другой теперь не покусится на Маяковского, его уже приняли. Художник может ошибаться, но в первую очередь он сам себе страшный суд:
     Мечу пожаров рыжие пряди
     Волчьи, щетинюсь из темени ям.
     Люди, дорогие, Христа ради,
     Ради Христа простите меня!
Владимир Маяковский
Не любовь к квадрату вызвала эту статью и, конечно, не защита мракобесия и бездарности, а желание защитить Право. Право на поиск!
От статьи Толстой возникло чувство, будто она в его «квадрат» свой гол забила. И попахивает этот гол «бульдозерной выставкой».  Бах по квадрату! И роль арбитра выиграла. Людям приятно - вот были мы ни бум-бум, а теперь оказались ого-го! Какой соблазн! Да за таким, кто так умело обласкает, даст «любовное и нежное», скажет — ты умный, ты правильный — да за таким хоть на край света! И ну давай книжки его покупать, да в ладоши хлопать!
Допустим, не нравится «Черный квадрат» или «Белый круг» -  не все обязаны понимать и приветствовать. Но к чему клеймить тоном святой инквизиции? Когда ясно, как белый день, что системы мышления этих людей полярны! Его супрематизм и ее ретроградство - антонимы. Точно так иной ретроград, вышедший из Тургенева, поглядит вокруг и прыг обратно в «Дворянское гнездо» и оттуда скажет:
«Писательница, а по-русски не умеет. Правильно ведь не «каклеты», а «котлеты», и зачем язык выкручивать: «али» то, «али» это?  Нормально сказать нельзя: произошел, мол-де, взрыв, товарищи, чернобыльский, так-то и так. Ведь умеет писать человеческой речью. Например, рассказы о детстве - нормальное продолжение классики. Ан, нет же, давай родную речь в своей «Кыси» выкручивать! Нашу поддержку и опору подламывать, наш великий и могучий..! И тут, при таких мыслях, может возникнуть подозрение: а не сама ли она, часом, из квадрата? Счас как выскочу, да как выпрыгну! И превращу опекушинского Пушкина в чурбан с ****уницей на голове».
Может, лучше  самого Малевича прочитать, раз уж вопрос принципиальный? Вникнуть, взять на себя труд разобраться. Он квадрат изобразил, он сам и объяснил что, почему, для чего.

За всю долгую и трудную историю нашу мы, может быть, впервые оказались во времени, которое позволяет иметь выбор. У нас есть право  жить и думать не с чьего-то позволения.
 Ни за Малевича, ни против Толстой, ни для того, чтобы сказать - не она права, а я! - обращаюсь  к теме «Черного квадрата». А ради права
утвердить, что все имеет место быть. И то, что мне не нравиться, и то, что на меня непохоже, и то, с чем я не соглашусь. Это не означает, что нельзя выразить свое несогласие, как это сделала Татьяна Толстая, или как это сейчас делаю я. Это означает, что в её неприятии звучит четкая параллель между божественным (что есть, разумеется, она сама) и дьявольским (что есть, конечно, другой), а это уже не критика - это приговор.
Как будто не из России родом, как будто не знает своей  человеческой и литературной истории:  Радищев - за «Путешевствие из Питербурга в Москву» был приговорен к смертной казни (“вина Радищева такова, что он вполне заслуживает смертную казнь..). Пушкин – убит, Лермонтов – убит, Гумилев – расстрелян, Маяковский – самоубийство, Есенин – самоубийство, Цветаева – самоубийство, Мандельштам за стихи – каторга и смерть, Ахматова за стихи - террор, Зощенко за прозу - террор, Бабель – расстрелян. Пастернак за стихи и прозу – террор, Булгаков за роман – террор, Шостакович за музыку – террор, Бродский за стихи – ссылка  и высылка из страны. Это все п-р-и-г-о-в-о-р-ы.
Ну должно же быть различие между отношением к творчеству и выпадом против автора, против человека. Кроме того, необходимо все-таки разбираться в предмете. Что это? – «Любой ребенок, может нарисовать квадрат! И чертежник, и сумасшедший!» А «Супрематизм» к этому квадрату (книжицу!) тоже любой ребенок напишет? И чертежник, и сумасшедший? А картины примитивистов, которые висят в Эрмитаже, так уж трудно изобразить? А кубики Пикассо? И если иные, с подобными установками, начнут в фондах заседать и распоряжаться судьбами искусства, да еще свысока такого, что тошнотворно глядеть? - То это беда. Это уже настоящая беда.
«После очередного заседания мы выходим на улицу и молча курим, не глядя друг другу в глаза. Потом пожимаем друг другу руки и торопливо, быстро расходимся».
 Мне кажется, что в ситуации, когда в глаза стыдно глядеть, то и руки не подают, ибо такое рукопожатием скрепляет какой-то союз бесстыжих. Как заговорщики в подполье из черно-белого кино.
И все-таки до конца не пойму, что это - хитрая конъюнктура или искреннее недомыслие? Но что бы там ни было - и то, и другое в квадрате!
Так что висеть «Черному квадрату» в музее и служить лакмусом еще долгое время.

Поскриптум:

Прочитав еще раз «Квадрат» Татьяны Толстой, снова убеждаюсь насколько мощно воздействие ее слов. Все смысловые цепочки, по возрастающей, связаны повторениями. Этот прием создает усиление, нагнетает такой эмоциональный эффект, что с первой строки смысл становиться вторичным: «В 1913, или 1914, или 1915 году, в какой именно день – неизвестно…». По логике должно быть - в какой именно год - неизвестно… Иными словами, видимо, автору не известен и год, и день.  А дальше на нескольких страницах подряд более 100 таких изречений, что Гоголь для «Вийя» мог бы позаимствовать. Просто УЖАСТИКИ в "Квадрате"… цитаты:

ЖУТКО, УЖАСНО, ЖУТКО, УЖАСНЫМ, МРАЧНАЯ, ЕЩЕ ЖУТЧЕ, МУЧИТЕЛЬНО, ТЕМНО, СТРАШНОГО, НЕ МОГУ УБЕЖАТЬ, ОМРАЧИЛО ВСЕ, СТРАШНО, ТОСКУЮ, БОЮСЬ, ГОЛОС СМЕРТИ, УЖАСА, ТОСКА, ТОСКА, ТОСКА, ЖУТКО, СТРАШНО, УМИРАЮЩЕЙ, СТРАШНО, СМЕРТЬ, РАЗДИРАЛО МОЮ ДУШУ НА ЧАСТИ, УЖАС, МУЧИТЕЛЬНО, МУЧИТЕЛЬНО, ЗЛОБНО, ЗЛОБУ, ДЕПРЕССИИ, ВСТРЕЧА СО СМЕРТЬЮ, СО ЗЛОМ, УЖАСА, НАБРОСИЛОСЬ НА НЕГО, ОТРЕКСЯ ОТ ЖИЗНИ, В ПУСТОТУ, В САМОРАЗРУШЕНИЕ, УШЛИ ОТ МИРА, ГОЛОС СМЕРТИ, БЕЗЖАЛОСТНО УБИТАЯ, УГАС, СМЕРТИ, МУЧЕНИЙ, С ДЬЯВОЛОМ, В ВОРОНКУ И НА БЕЗДОННОЕ ДНО, КОНЕЦ, СТРАШНО, ТРУПЫ, ПУТЬ ТОЛЬКО ВНИЗ, УЖАС, ЧЕРНЫЙ, КОНЕЦ, СГОРАЕТ, ПРОВАЛИВАЕТСЯ, МЕРЗОСТЬ, К ГИБЕЛИ, МЕРТВОЙ, ДЕМОН, В ЧЕРНУЮ ДЫРУ, В УЖАСЕ, ЧЕРНЫЕ АНГЕЛЫ, ВОНЮЧЕЕ, КОРОБЯЩЕЕ, ПАЛКОЙ ПО СПИНЕ, УМЕРЛО, УМЕРЛО, УМЕРЛО, УМЕРЛО, БОГ УМЕР, БОГ НИКОГДА НЕ РОЖДАЛСЯ, БОГА НАДО ПОТОПТАТЬ, БОГ ВАС НЕНАВИДИТ, БОГ - СЛЕПОЙ ИДИОТ., БОГ - ЭТО ТОРГАШ, БОГ - ЭТО ДЬЯВОЛ, УМЕРЛО, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СТРАШНО, С ДЬЯВОЛОМ, СМЕРТЬ, ДОЛБИТ НАШ МОЗГ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СТРАШНО, МЕРЗОСТЬ, МЕРЗОСТИ, МЕРЗОСТИ.
     «Шаря руками в темноте, гениальной интуицией художника, пророческой прозорливостью Создателя, он нащупал...»  Чем он нащупал? Гениальной интуицией? Пророческой прозорливостью? Или  руками в темноте? И что он там нашаривал в темноте - истину, откровение, вдохновение? Этот слог похож на ребенка, нарядившегося в родительские одежды. Ошеломляет.
     Но увы, получив яблоком по голове, закон Ньютона не открыть.

«Ты вечности заложник у времени в плену.»
                Б. Пастернак

Бессонница, ах, он заснуть бы рад,
Ночное небо звездность обещало.
Оконной рамой схваченный квадрат,
Конец всему или всему начало.

Запечатлеешь ночь, автопортрет,
Безумство красок - это тоже было.
Тогда он написал сплошное «нет»
Оконной точкой, чернотой бескрылой.

С тех пор не умолкает вечный спор -
Что это? Вызов, прихоть бракодела?!
Шедевр, насмешка или просто вздор?
Чернить квадрат! – Неслыханное дело.

Он дух искусства в сердце поразил.
Тут не цветы, а обморок квадрата.
Ты б написал ромашки, Казимир!-
Лужок ромашковый в пучке заката!

Мир в изумленьем на квадрат взглянул:
Глумишься ты над нами? – Ты безбожник!
Была бессонница. Ах, если б он заснул.
Не засыпай! "Не спи, не спи художник!.