2 Война начинается
Утром 15 августа 1701 года Осе Ланселин пришёл в дом деда, когда все сидели за завтраком.
-Сегодня ночью наместник получил официальную бумагу о том, что Северные провинции вступили в войну, - сказал он, поправляя шляпу, которую держал под мышкой.
-В городе уже знают?
-Не думаю, дедушка. Слухи поползут к обеду, а подтверждение через газету будет и того позже.
-Значит, у нас есть ещё четыре-пять часов. Рибурн, - обратился купец к старшему помощнику, - вы пойдёте на склад, займётесь приёмом товара, но в половину уменьшите операции по его продаже. Следите, чтобы это не бросалось в глаза. А я тем временем отправлюсь на аукцион по распродаже имущества Беерена и попытаюсь перехватить крупную партию спиртного.
-Дедушка, у тебя какая-то блестящая идея? – с улыбкой спросил Осе.
-Больше того, гениальная идея, – глаза старого Баллири засверкали от азарта, - если, конечно, всё пройдёт так, как задумано. Ты позавтракаешь с нами, мой мальчик?
-Нет, я пойду домой. Очень устал. Пришлось всю ночь писать, - сказал Осе.
-Хорошо, ступай, Осе. А ну, лентяи, - окликнул купец клевавших носами учеников, - быстро встали и рысью в контору! Кто раньше встаёт, тому Бог подаёт!
Ворча, ученики отодвинули тарелки, в душе проклиная «проклятого щёголя», который своим появлением помешал им дремать за столом.
-Да, дедушка, - вдруг спохватился Осе, устало взмахнув рукой с шляпой, - скорее всего наместник потребует от купцов материальной помощи на военные нужды. Возможно, даже будут конфисковывать корабли.
-И это мы предусмотрим! – раздался уже от дверей бодрый голос Фиборса Баллири.
Друд до последнего момента надеялся, что Осе даст ему какой-нибудь знак, но тот повернулся спиной и, опершись локтями на спинку стула, заговорил с Шэерлот.
В конторе целый день царила суета. Все бегали, кричали. Рабочие таскали какие-то ящики. Рибурн ругался на учеников и служащих. К старому Баллири приходили несколько купцов, с которыми он надолго заперся в своём кабинете. Друд усиленно прислушивался, ловя обрывки новостей, но они были такие разрозненные и противоречивые, что ничего невозможно было понять. Контора закрылась только в девятом часу вечера.
Перед сном, когда Друд уже скинул кафтан и камзол, в дверь его комнаты тихо постучали. Мальчик открыл дверь и с удивлением увидел своего хозяина в сопровождении Рибурна.
-Не время спать, мой друг, - сказал Фиборс Баллири, входя внутрь. – Решается судьба всех нас.
Рибурн, в свою очередь, огляделся, вошёл, плотно закрыл дверь, затем разложил на конторке две толстых книги. При виде этих приготовлений на лице Друда отразилось недоумение.
-Мой мальчик, - мягко сказал купец, обняв его за плечи, - началась официальная война. Всем нам грозит опасность. Со дня на день наместник начнёт требовать займы и конфисковывать корабли на борьбу с Северными провинциями. Естественно, он не остановится перед тем, чтобы не наложить наибольшие контрибуции на семьи, так или иначе связанные с Мартовским мятежом. Мой зять, увы, участвовал в нём и был казнён. С минуты на минуту к нам приближается разорение, поэтому необходимо принять срочные меры. Если мы не успеем, то и я, и ты, и Рибурн, и все остальные – окажемся на улице.
-Что нужно сделать? – спросил Друд.
-У Рибурна в руках – наша приходно–расходная книга. Он будет помечать над столбиками цифр, как их нужно изменить, а тебе всё это надо переписать набело. Спешите, работайте всю ночь, а также всё утро до тех пор, пока люди наместника не явятся ко мне в контору, и я не пришлю кого-нибудь за ней. Будьте внимательны. Оформление книги не должно вызвать никаких подозрений.
Сделав такой наказ, негоциант оставил их одних. Рибурн сел на постель, а Друд подтащил конторку и табурет к нему поближе. Старший помощник красными чернилами начал быстро писать на оригинале книги столбики цифр. Друд старательно переносил их в новую приходно – расходную книгу. Под утро тихо пришла Шэерлот и принесла им кофе.
-Вот что, Эсклермонд, - сказал старший помощник, когда начало светать, - ложись отдохни. Через час я должен буду пойти с хозяином в контору, а ты встанешь и быстро перепишешь всё, что я исправлю за оставшееся время. Когда придёт мальчик-посыльный за якобы забытой книгой, ты лично принесёшь её. Мы попытаемся задержать комиссаров наместника, чтобы дать тебе лишнее время.
Друд лёг на кровать, а Рибурн переместился за конторку. Мальчику показалось, что он только закрыл глаза, как старший помощник растолкал его и поволок умываться.
-Помни, Эсклермонд, - в твоих руках судьба твоих благодетелей, - напутствовал Рибурн Друда, наклонив его голову над тазом для умывания и выливая сверху кувшин холодной воды.
Когда он ушёл, Друд сел за конторку. Несмотря на принятые меры, голова его держалась прямо только благодаря руке, на которую опиралась. Он писал через силу, размашисто, однако когда явился посыльный, ему оставалось переписать ещё три страницы. Госпожа Шэерлот, пришедшая предупредить Шанталя о приходе мальчика, встала за спиной Друда и начала обмахивать страницы листом бумаги и дуть на них, чтобы побыстрее высохли чернила. Когда была поставлена последняя точка, она посыпала текст песком, а Друд бросился собираться. В спешке он опрокинул кувшин, уронил табурет и никак не мог повернуть кафтан так, чтобы вставить руки. Когда это всё-таки удалось, и он решительно направился к двери, Шэерлот попросила его вернуться. Усадив Друда на табурет, она причесала его своим гребешком, поправила отвороты его кафтана, перекрестила, поцеловала в щёку и сказала:
-Храни вас Господь, Дорстен.
У Друда перехватило дыхание. Он как будто впервые увидел девушку. От её рук пахло свежестью, от одежды – лавандой. Её глаза излучали доброе участие. Падавший из окна свет золотил русые волосы, а выглядывавшая из-под них мочка уха казалась розовой и прозрачной.
-Пора идти, - сказала Шэерлот, направляясь к двери.
Шелест её платья заставил Друда очнуться. Он двинулся следом, как зачарованный, но на середине лестницы вспомнил, что позабыл приходно-расходную книгу и вынужден был бежать снова наверх.
В конторе находилось два комиссара. После того, как Шанталь принёс книгу, они закрылись с купцом в его кабинете и вышли оттуда только через несколько часов. На «защиту Отечества» Фиборс Баллири вынужден был отдать львиную часть обозначенных в книге доходов. Его корабли, находившиеся в порту, были конфискованы на военные нужды с обещанием компенсировать их стоимость по окончании военных действий.
После ухода комиссаров Фибор Баллири уволил большую часть служащих, а ученикам заявил, что отпускает их по домам с правом поступить к любому другому купцу.
Вернувшись домой, Друд рухнул на постель и проспал до позднего вечера. Проснувшись, он решил спуститься вниз, и попытаться уговорить служанку Герту дать ему чего-нибудь поесть. Проходя мимо полуоткрытой двери кабинета Фиборса Баллири, мальчик услышал голоса и, заглянув в щель, увидел капитана Эсклермонда, разговаривавшего с хозяином. Сердце его забилось, ноги словно приросли к полу. Машинально взявшись за ручку двери, он потянул её на себя. Раздался скрип.
-Дорстен? Ты подслушивал? – неожиданно резко и холодно обрушился на него негоциант, быстро пряча под стол какую-то свёрнутую трубкой бумагу.
-Я только увидел капитана и хотел…
-Выйди вон и поднимайся к себе! – рявкнул Баллири, поднимаясь со стула. – С тобой мы поговорим позже!
Друд уже сталкивался с жёстким характером купца. Он знал, что тот не выносит присутствия посторонних во время решения важных дел. Тем не менее, после работы, которую он выполнил для старика ночью, подобный тон был очень обидным. Друд выскочил из кабинета, вбежал к себе, некоторое время метался по комнате, затем распахнул окно и некоторое время стоял, ощущая как ночной воздух охлаждает его горящее лицо.
-Он не посмел бы так говорить со мной, если бы мой отец занимал своё прежнее положение! – бормотал он себе под нос.
Друду стало жаль себя. Он даже шмыгнул носом и уже приготовился дать волю обиде, но тут на лестнице раздались шаги. Юноша мгновенно выпрямился, но не обернулся, чтобы вошедший не различил следов обуревавших его чувств. Вошедший человек некоторое время постоял за его спиной, затем сел на табурет и сказал голосом капитана Эсклермонда:
-Долго ты, Друд, собираешься упрямиться?
Друд обернулся и покраснел.
-Вы видели моих родителей? – спросил он, ощущая, как сердце колотится где-то в горле.
-Нет, мне не удалось попасть в Мирлауд. Каперы уничтожили мой корабль недалеко от Скалла-Веры. Издержки войны,- сказал капитан.
Друд почувствовал, как его охватывают разочарование и усталость.
-Я вовсе не отказался от мысли найти их, - продолжил капитан. – Сейчас я намерен поехать в Лидон и попытаться устроиться на какое-либо судно.
-Возьмите меня с собой! – попросил Друд.
-Это очень опасно. На дорогах неспокойно. Меня могут ограбить, убить. Что будет с тобой? Нет, Друд, оставайся здесь. Фиборс Баллири тебя не бросит, да и жизнь в городе более спокойная.
-Сейчас идёт война. С вами или без вас опасность всегда остаётся. Я ненавижу эту контору. Она похожа на болото. Человек должен бороться за своё счастье, а не ждать его, сложа руки. Если вы меня с собой не возьмёте, я сам уёду, - упрямо заявил Друд.
-Это голос ребёнка, а не мужчины. В жизни, мой мальчик, побеждает тот, кто умеет ждать, - возразил капитан. – Подумай хорошо, что ты сделаешь один? В лучшем случае попадёшь в руки вербовщиков, в худшем – запутаешься в какой-нибудь истории наподобие той, что приключилась в Кистоле.
-И что вы предлагаете? Сидеть в этой паршивой конторе и ловить мух? Никто не имеет права на меня кричать! – вдруг проговорился Друд.
-Вот ты и назвал истинную причину своего недовольства. Она у вас, кстати, со стариком Баллири общая. Он знал, что пострадает, если начнётся война, но не представлял, что так чувствительно. Старик потерял половину состояния, все корабли, что находились в порту, а сегодня узнал, что и на мой не может рассчитывать. Он находится под подозрением у правительства за участие его зятя в Мартовском мятеже. Ещё вчера он был значительным и уважаемым человеком, а сегодня утратил вместе со значительной частью состояния былое положение в обществе. Ты ведь тоже страдаешь по той же причине, разве не так?
Последняя мысль капитана поразила Друда. Он вдруг остро почувствовал и осознал, что причиной его постоянного недовольства, обидчивости и ощущения уязвлённого самолюбия, действительно, является то, что из дворянина с именем и деньгами он превратился сначала в незаконнорожденного, потом в преступника, а затем в конторщика с чужими документами. Он понял, что именно этому, сидящему перед ним на табурете малознакомому человеку обязан спасением от позора незаконнорожденности и пусть более низким, чем у него было, но достойным положением в обществе. Друд поймал себя на мысли о том, что почти ничего не знает о капитане.
-Расскажите мне о своей жизни, - попросил мальчик. – Вы ведь по метрике как бы мой отец. Меня иногда спрашивают о вас, а я ничего не могу сказать.
Они говорили очень долго, а когда капитан ушёл, и Друд лёг спать, ему снились золотистые песчаные пляжи, омываемые бирюзовыми волнами океана, маленькие крабы, снующие у воды, стройные пальмы с глянцевитыми листьями, покрытые татуировками, воинственные жители новооткрытых островов. Стоя на палубе плывущего к неизвестным берегам корабля, Друд ощущал волнующее головокружение от хлопанья парусов над головой и вида усеянного мерцающими звёздами огромного тёмного небе.
Спустившись наутро к завтраку, мальчик не обнаружил капитана среди сидящих за столом. Хозяин дома был мрачен, поэтому все молчали. Когда завтрак окончился, Фиборс Баллири вызвал Друда в свой кабинет и там вручил ему письмо. Раскрыв незапечатанный листок, мальчик прочёл:
Дитя моё,
Уезжаю в Лидон, надеюсь вернуться в Ваноццу через два-три месяца. Хочу верить, что вчерашняя беседа не прошла для вас бесследно. Оставайтесь до моего возвращения в этом доме, после чего мы решим, как поступить дальше. На ваши нужды и содержание я передал господину Баллири семьдесят золотых моллеров. Надеюсь на ваше благоразумие и осторожность, а также на то, что вы испытываете хотя бы небольшую благодарность по отношению ко мне, а потому не оставите мои слова без внимания. Будьте здоровы. Руфрий Роберт Эсклермонд.