*****
ТАрел проснулся от острого чувства опасности. Она была уже где-то рядом, может, даже рассматривала из-за деревьев одинокую фигуру в черном плаще, но пока это было все. Стараясь ничем не выдать своего пробуждения, Тарел внимательно вслушивался в неестественную тишину ночного леса, пытаясь понять, кто же его противник, пока еще невидимый, неслышимый и неощутимый, но, несомненно, присутствующий здесь. Всякий обычный человек на его месте вскоре бы расслабился и снова заснул, успокоенный обманчивой тишью Темнолесья, но Тарел слишком хорошо знал свою родину. Ему не нужно было даже прибегать к урокам наставника Критония, чтобы услышать беду… Беду?
Тарел поднялся во весь рост. Он внезапно понял, что опасность, разбудившая его, была общей, охватившей весь Архипелаг, и ему лично не предназначалась. Во всяком случае, теперь. Вздохнув, он повернулся к почти угасшему костру и старательно раздул огонь. Он не любил использовать магию для таких бытовых вещей, за что не раз терпел насмешки сокурсников в институте Земных Систем далеко на суровом Севере. Тарела считали тихоней, – драк он всегда старательно избегал, - его экзамены проводились исключительно при закрытых дверях, вызывая у других учеников бурю сплетен и домыслов. В конце концов его прозвали "теоретиком", намекая, что магия ему недоступна, но…
На выпускных экзаменах он раскрылся во всей красе, получив сразу степень магистра, минуя бакалавра и кандидата, и для всех так и осталось загадкой, почему же его экзамены были запретны для посторонних глаз. В тайну Тарела были посвящены только наставники, а все до конца знал только один из них, наставник Критоний.
Тарел невольно улыбнулся. Ах, если бы вы только догадывались о том, что знал наставник, вы заплатили бы любую цену, чтобы принести Владыке хотя бы клок моих волос!.. Однако хватит школьных воспоминаний. Вспомни лучше о том, кто ты, Тарел Литая Медь, вспомни, ради чего ты пошел к людям, вспомни, наконец, кто и ради чего истребил почти все твое племя! И вспомни, зачем ты идешь в самую глубину Темнолесья, страшного и загадочного, где сотни лет не ступала нога человека.
Лицо Тарела стало жестким. Он взглянул на начавшее розоветь небо, бестрепетно опустил руку в костер и выловил один из угольков, на взгляд ничем не отличавшийся от других.
-Что ж, пора, - пробормотал он. Уголек исчез в небольшом глиняном горшке с плотно подогнанной крышкой. Остальные угли парень просто разбросал, зная, что без его уголька они благополучно погаснут через несколько минут.
Он поправил пояс, любовно провел пальцем по ровному ряду коров – метательных звездочек, подтянул перевязь с левым мечом. При ходьбе ничего не должно мешать, это первое правило воина. Воина? Тарел нехорошо усмехнулся.
"Что, Владыка, ты уже решил, что возмездие не настигнет тебя за стенами Мессарда? О нет, ты ошибся, Владыка, и скоро поймешь это. Ты думал, что стер нас с лица земли? Наша раса старше, мудрее, мы первые пришли в этот мир и мы были здесь счастливы, пока не появились вы, люди, с вашими страхами и предрассудками, с вашим фанатизмом и жуткой жаждой власти, с вашей неспособностью видеть чужую душу за непривычной изменчивой оболочкой. Все в нас внушало вам страх, а поняв, что мы не хотим вам зла, не станем отвечать ударом на удар, вы попросту уничтожили нас! Мы должны были погибнуть – Темнолесье кишит ядовитыми гадами, болотами, таящими смерть в виде омутов и неизлечимых болезней, - но несмотря на все это мы выжили. Больше того, научились ненавидеть…"
Тарел вздохнул, заставляя себя вернуться к реальности, – здесь зевать не приходилось, - не замедляя шага, вынул маленькое карманное зеркальце, подарок Наставника Критония. Странный подарок, никчемный, с точки зрения Тарела, но отказаться было неудобно. В зеркальце он увидел бледное широкоскулое лицо с темно-зелеными широко расставленными глазами. Рот по человеческим меркам широковат, но все же не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Нос вполне человеческий, прямой и тонкий, ресницы длинные, густые, темные. А волосы просто красивые, волнистые, густые, правда, с еле заметным зеленоватым оттенком. Если прибавить к этому пропорциональное сложение, широкие плечи, узкие бедра и красивые сильные мышцы, он был очень похож не человека. Гораздо больше иных своих сородичей, но о причине Тарел молчал вот уже двадцать шесть лет.
Он еще раз посмотрел в зеркальце. Нет, по человеческим стандартам он не красив, а по стандартам керлов – вообще выродок, нечто, чего не может быть, но что тем не менее существует вопреки всем известным и неизвестным законам, но все же ни у кого из них, чистокровных и мудрых, не хватило духа решиться на то, что задумал он, Тарел.
Тарел снова вздохнул и убрал зеркальце. Он знал, что, скорее всего, живым из этого предприятия ему не выйти, но это не заботило его. Он боялся другого. Даже сейчас многое еще оставалось неясным для него, но он упорно шел вперед, заставляя себя надеяться, что все его выводы верны. Самым страшным сейчас было допустить ошибку, но надеяться можно было только на себя. Да еще – на шесть лет полубессонных ночей, когда он и наставник Критоний до ломоты в висках засиживались над древними рукописями, половина из которых была давно запрещена, - и сравнивая, сопоставляя, высчитывая, домысливая и снова сравнивая… Приблизительным было все, даже само место расположения Темных Врат.
Страшная, непознаваемая мощь, будоражила и манила, но Тарел ни на минуту не позволял себе увлечься ею даже в мечтах. Это было "то, от чего нет спасения никому. И если попал в сети Темной мощи Врат, назад выйдешь уже не ты-тот, кто шел за жизнью, но ты-тот, кто идет за смертью"… В большинстве своём откровения древних мудрецов казались Тарелу надуманными и непонятными, но он слишком хорошо помнил дрожь, объявшую его в Хранилище в тот день, когда непонятная вязь чуждого языка стала ясной и читаемой. И не забывал этих странных слов, звучавших в его мозгу даже ночью.
Позади него хрустнула ветка, – и Тарел стремительно обернулся. Его руки уже привычно лежали на эфесах мечей, но… Перед ним стояла девушка, нет, еще почти девочка в традиционной "косой" тунике, оставлявшей открытым левое плечо и держащейся на большой бронзовой застежке на правом.
-Привет, - чуть смущенно сказала она. Тарел, нахмурясь, пытливо смотрел на нее. Темные волосы, темные глаза в пушистых ресницах, большой рот, широкие скулы, маленький нос… Несомненно, керл и, несомненно, полукровка, но этого слишком мало. Тарел "прикоснулся" к ее сознанию и насторожился. Что-то мутновато для девочки ее возраста! А это значило, ей есть что скрывать.
Он отступил, всё еще не говоря ни слова.
-Меня зовут Раэлла, - она обезоруживающе улыбнулась, делая крохотный шажок к нему.
-Тарел, - помедлив, назвался он.
-Я заблудилась, - его молчание вынуждало ее брать разговор в свои руки. – Ты не подскажешь, как мне выбраться отсюда?
Ее сознание едва заметно дрогнуло, и Тарел весь собрался в тугой нервный узел, как змея перед броском: она врала или, на худой конец, не говорила всей правды.
-Ну так ты поможешь мне, Тарел?
Он помолчал, прежде чем ответить. Она открыто смотрела ему прямо в лицо огромными темными глазами, как тот, кому нечего скрывать, но молодой маг уже не доверял ей. Да и как могла она очутиться здесь, в глубине Темнолесья, одна, без проводника, без спутников, без припасов, не имея даже нормальной одежды для путешествия по этим гиблым местам?! Но ответить все же стоило.
-Повернись ко мне спиной и иди вперед. Не заблудишься.
-Так ты, значит, не хочешь даже проводить меня? – Раэлла разочарованно вздохнула, капризно надув губки. – Значит, слухи о твоем благородстве сильно преувеличены?
-Что тебе от меня нужно? – Тарел начинал терять терпение. – Дорогу я тебе указал, почему же ты не уходишь?
-Я тебе совсем не нравлюсь? – вдруг спросила она так жалобно, что Тарел в первый момент даже растерялся. – Не нравлюсь, да? Твоя безумная затея, значит, нравится тебе гораздо больше?
Вот это уже кое-что конкретное! Гибкое тело Тарела развернулось в молниеносном броске. Миг – и девочка, испуганно пискнув, забилась в его руках.
-Говори, что ты знаешь об этом? – Тарел зло тряхнул ее. – Кто тебя подослал? Ну?!
-Пусти! – она жалобно смотрела на разъяренного Тарела. – Пусти, мне больно…
-Говори! Кто ты? Кто тебя послал? Кто?!
-Чародей Рассекса, Лагис… Ну отпусти меня, пожалуйста! Я не убегу, честное слово.
-Ну еще бы, - проворчал Тарел, отпуская ее. Раэлла отступила на шаг, потирая руки, на которых остались четкие отпечатки пальцев Тарела. Он тоже отступил, прислонившись спиной к полуповаленному дереву, небрежно махнул мечом, сбив на землю зеленую наю, одну из самых ядовитых змей Темнолесья, и глубоко задумался.
РАссекс, поселок изгоев, тех, кто по тем или иным причинам и не мог жить со своим племенем. В подавляющем большинстве случаев причиной являлся брак с человеком, что считалось преступлением против крови и расы, но были и преступления истинные. Среди изгоев хватало убийц, совратителей, насильников и тому подобного сброда. Судя по всему, Раэлла – дитя смешанного брака. Это нужно было еще проверить, но, скорее всего, касте преступников она не принадлежала. В любом случае – как она здесь оказалась? Как вообще в Рассексе узнали о его намерениях? Лагис… Это имя было Тарелу знакомо. Когда-то давно, в раннем детстве, он был его другом, задирой и выдумщиком, в чьей голове постоянно роились сотни проказ и розыгрышей. Правда, это было чуть ли не двадцать лет назад. Тарел попытался вспомнить его лицо – и не смог. В памяти всплывало что-то курносое, озорное и смешливое, но никаких конкретных черт.
"Остался ли ты прежним, Лагис? Странно, что после стольких лет ты снова возник у меня на дороге, однако в совпадения я давно не верю. Я знаю, что всему есть свое объяснение, и это тоже разъяснится… в свое время. Но все же очень хочется связать все это воедино."
Никто из керлов никогда не верил в существование серьезной опасности для их расы. В это верил только Тарел, да еще наставник Критоний. Керлы не собирались воевать с людьми, но Тарел, считавший угрозу вполне реальной, не понимал такого отношения к собственной судьбе. Он знал Владыку лучше кого бы то ни было, и знал, что не зря в Мессард стянуты войска со всего Архипелага.
Знать бы еще, как выглядят эти таинственные артефакты… Гм, артефакты. Название, достойное древних легенд, звучит, как сказка для пятилетнего ребенка. Четыре артефакта, чтобы суметь заполучить то, что когда-то было спрятано в самой глухой чащобе Темнолесья предками. Что же это? И почему такое несуразное число – четыре? Слишком много вопросов, слишком…
Тарел снова взглянул на девочку.
-Так что же тебе надо? – медленно повторил он.
-Не делай этого!
-Ты свободна, - Тарел отвернулся и поднял оброненный во время броска плащ.
-Тарел! – Раэлла забежала вперед, умоляюще заглядывая ему в глаза. – Ну пожалуйста, ну, я прошу тебя, не надо! Ты же даже не знаешь, что там, за Темными Вратами, спрятали предки и не знаешь, что будет, если ты это выпустишь! Что будет тогда с нашей расой, со всей Мариссеной? Тарел!
Не отвечая, он отстранил девочку, но, сделав несколько шагов, вернулся.
-Почему мне кажется, что ты о чем-то умалчиваешь?
-Не ходи туда, - тихо попросила она. – Я прошу тебя, не ходи! Твоя смерть никому не принесет пользы.
-Но ведь и вреда тоже никому не будет, - усмехнулся Тарел. – Иди домой, Раэлла. Не тебе остановить меня. Иди. И скажи Лагису.… Впрочем, нет, ничего не надо. Я сам скажу, если вернусь.
Девочка стояла перед ним, бессильно уронив руки, глаза ее подозрительно блестели.
-Приходи в Рассекс, Тарел… Обязательно приходи, я… я буду ждать тебя… я… - она неожиданно шмыгнула носом.
-Иди, - мягко повторил Тарел, внимательно всматриваясь в ее лицо. Нет, эту девочку он не помнил. Но ее последние слова были по меньшей мере неуместны. Не об этом нужно сейчас думать, ох, не об этом!
Раэлла несколько минут молча всматривалась в лицо стоявшего перед ней парня, потом резко повернулась и почти побежала по тропинке.
Тарел пожал плечами. Странная встреча, ну да ладно. Со временем все разъяснится, и это тоже.
Он глубоко вздохнул, запрокидывая голову. Темнолесье, это странное живое существо, стеной смыкалось вокруг него, и стена эта казалась непроходимой, но дорожка все вилась и вилась, петляя между могучими стволами, ныряя в зеленое шелестящее море, и свернуть с нее было уже невозможно, разве только повернуть назад. Расшвыривая ногами ядовитых гадов, Тарел пытался представить, как выглядят Темные Врата? Этого он не знал, этого не было ни в одной рукописи, и оставалось надеяться только на интуицию, хоть наставник Критоний и сильно сомневался, можно ли найти то, о чем имеешь очень смутное представление.
*****
"… -Ты же не знаешь, как они выглядят, Тарел! Как ты будешь искать? Что?
-Думаю, я пойму, когда увижу…
-Тарел, подумай хорошенько! Шансов очень мало, можно сказать, их почти нет…
-Я знаю, наставник, знаю, но мне кажется, Темные Врата просто невозможно не узнать, как бы они ни выглядели.
-А ты уверен, ученик мой?
-Не совсем. Но я чувствую, ждать больше нельзя. В Мессарде Владыка собирает войска. Не знаю, чем так досадили ему керлы, но…
-Может, ты и прав, Тарел.
-Наставник, а что… что там спрятано?
-Ты сам поймешь это. Поймешь, когда все четыре артефакта будут у тебя, когда ты будешь стоять перед Вратами, не смея повернуть назад, только тогда. Не раньше. И еще. Обещай хорошенько подумать прежде, чем ты выпустишь… ЭТО.
-Обещаю, наставник…"
Сейчас, вспоминая этот разговор, Тарел снова и снова раздумывал, что бы могло означать слово "выпустишь". Значило ли это, что таинственное нечто нельзя взять в руки? И что за артефакты нужны? Может, они разбросаны по всему Архипелагу… Как же много загадок!
Взошло солнце, но здесь, под густым зеленым шатром было по-прежнему прохладно. Это просто замечательно. Тарел не любил солнца. Он любил дождь и тот особый запах влаги и свежести, вдохнув который, хочется бежать босиком по мокрой траве, не думая о прошлом, забывая настоящее и будущее, бежать никуда и ни за чем, просто бежать, замирая от непонятного щемящего восторга… И ведь это было! Было всего-то год назад, но ему казалось, будто прошла целая вечность.
Тарел мечтательно улыбнулся, затем встряхнулся, снова втягивая в себя воздух, на этот раз – с целью. Нет, слежки за ним больше не было, он один здесь. И сыростью тянет особой, лесной, не дождевой… Не будет сегодня дождя. А жаль, что не будет, вон, наверху листья желтеют. Летнее солнце безжалостно…
Тропа – вернее, то жалкое ее подобие, по которому он до сих пор шел, - вскоре исчезла, как-то незаметно растворившись в островках темно-зеленого мха, обросших острой ломкой осокой, но Тарела это не смутило. Он продолжал пробираться дальше, стараясь не оставлять за собой следов и зорко поглядывая по сторонам, чтобы не схватиться за стерегущую жертву наю или пурпурную лиану, растительного хищника, питающегося живой кровью.
Где-то далеко, в глубинах Темнолесья его ждал загадочный Алтарь Предков, ход к которому был только один – Темные Врата.
Тарел ещё не догадывался, что разбудившее его на рассвете чувство опасности означало одно: армии Владыки выступили из Мессарда.
*****
Никто не помнил, с чего все началось, в какой момент Светлая Церковь разглядела в керлах адептов Тьмы. Все произошло незаметно, начавшись с легкого отчуждения и закончившись откровенной ненавистью. Керлов гнали из городов и поселков, не давая ни малейшего шанса остановиться даже на день, на полдня, на час. С ними отказывались торговать, вынуждая на воровство, чтобы не умереть с голоду, запрещали охотиться, заставляя нарушать и этот запрет, а за любой, даже самый ничтожный проступок кара для них была одинакова: смерть. Керлов отстреливали, словно диких животных, вешали, топили, растягивали лошадьми, сжигали… Убийства и насилия, кровь и жестокость, страх и непонимание – казалось, этому не будет конца, как не было конца человеческой фантазии по части пыток и казней. Но когда измученные остатки некогда многочисленного народа керлов все-таки прорвались в Темнолесье, думая, что спаслись, они еще не подозревали, что эта страшная бойня только начиналась. То, что ожидало их впереди, настолько отличалось от желаемого покоя, что мозг отказывался воспринимать эту кровавую реальность, отрекаясь от нее, словно от ночного кошмара, и со все возрастающим ужасом видя все новые и новые ее подтверждения… Керлы не были воинами. Они не хотели войны, и прошло немало лет прежде, чем они сумели принять ее, смирившись с жестокой необходимостью. А война уже стояла на пороге, стучась в дома и заглядывая в испуганные глаза детей, - и именно тогда керлы решили вернуть то, от чего когда-то добровольно отказались их предки.
Но всё оказалось не так легко. Ушел и не вернулся один из смельчаков, другой, третий, еще и еще… Темнолесье крепко хранило вверенную ему когда-то тайную силу, не желая расставаться с ней. Воины, мудрецы, чародеи, просто безумцы и искатели приключений – все они потерпели поражение, заплатив за это собственной жизнью и обрубив все концы. Желающих попытаться снова больше не находилось.
Керлы смирились. Прячась в лесах, они уходили от войны всё дальше и дальше на юго-восток Архипелага, пока не поняли, что отступать больше некуда. За спиной оставалась земля, которая больше им не принадлежала, а впереди, растопырившись мерзким черным пятном, ждало Темнолесье, о котором ходили жуткие, леденящие кровь легенды.
И тогда в Рассексе появился Тарел. С первых же дней он вызвал стойкую неприязнь керлов, тогда еще не понимавших причины. А когда выяснилось, что Тарел в пятилетнем возрасте может такое, что не всегда под силу даже дипломированному чародею; когда в день смерти матери на его глазах не появилось ни единой слезинки, а из груди вырвался не плач, не стон, а змеиное шипение, - они испугались. Зеленые, широко расставленные глаза мальчишки, казалось, потеряли способность теплеть, что бы ни встречалось их взгляду. Лед, подтаявший весенний лед. К счастью для мальчика, догадки так и остались догадками, не найдя доказательств. Все до конца поняли только дряхлые старики, еще помнившие хорошие времена мирного сосуществования с людьми и теми, кто был до них. Но кто станет слушать выживающих из ума стариков? Однако слишком многое то и дело бросалось в глаза изгоям Рассекса, и в конце концов они были вынуждены прислушаться к старикам.
Тарел, быть может последний потомок могущественной полулегендарной расы саУров, коренных жителей и истинных хозяев этой земли, стал последней надеждой керлов, пришельцев, завоевателей, проигравших приютивший их мир более агрессивному противнику. Тарел, наполовину саур, наполовину керл, магистр высшей категории, маг по сути и по призванию, шел к Алтарю Предков, чтобы дать керлам то единственное, чего им недоставало для схватки с людьми.
Правда, он и сам еще не знал, что же это. Керлы не были трусами, они умели воевать, если это было действительно необходимо и неизбежно, они любили и берегли свое оружие, были ловки и умелы, сильны и отважны, - но при всем при этом чего-то в них недоставало, и Тарел никак не мог понять, чего.
-"Наставник знал, что там, - думал Тарел, плоской стороной меча отшвыривая в сторону очередную наю. – Знал – и не сказал мне. Но почему? И откуда Лагис узнал о моем намерении?"
Он чувствовал, как в душе зашевелился червячок сомнения. Никто, кроме наставника Критония, не знал, не мог знать, куда и зачем он идет, но Тарел и мысли не допускал, что наставник, заменивший ему отца, которого молодой маг никогда не знал, способен предать его. А может, Лагис ничего и не знает, а только делает вид, что ему известно больше других?..
В Темнолесье нельзя отвлекаться на посторонние мысли, нельзя думать ни о чем, кроме дороги, и Тарел немедленно убедился в точности этих слов. Обжигающая боль неожиданно пронзила левую руку и Тарел, вскрикнув, рассек отвратительную пунцовую ленту выхваченным из-за пояса кором. Отсеченный конец лианы, конвульсивно дергаясь, повис на ветке, на которой она дремала, пока Тарел неосторожно не схватился за нее, потом медленно раскрутился и упал в густую траву у подножия. Но пасть с полуметровым обрубком продолжала жадно вгрызаться в живую плоть, дразнящую охотничьи инстинкты лианы запахом свежей крови. Содрогнувшись от отвращения, Тарел содрал перемазанного своей и чужой кровью хищника и отшвырнул в сторону, чувствуя, как сильно и часто колотится сердце.
Так, спокойно, без паники… Из уроков наставника Критония он знал, что укус такой лианы смертельного яда не несет, но существовала другая опасность: заснуть на несколько суток.
Тарел вспомнил рассказ наставника о том, как однажды укушенный лианой юный керл заснул на поляне в полуминуте ходьбы от края Темнолесья, а проснуться ему было уже не суждено. Лианы с ближайших деревьев досуха выпили его кровь, неведомо как сумев дотянуться до неподвижного тела, а то, что осталось, растащили ойоры, мелкие лесные падальщики.
Тарела снова передернуло. Нет, что угодно, но только не это. Первое правило человека в такой ситуации – движение. Он, маг, не может допустить такого глупого конца. Надо идти.
Разорвав плащ, он крепко перетянул разорванную вену возле локтя и двинулся дальше. На лиану, уже переставшую шевелиться, он даже не взглянул, а напрасно. Притупленный произошедшим мозг молодого мага упустил такой важный факт, как необыкновенная живучесть лианы. Тарел не понял, что угодил в одну из многочисленных ловушек Владыки, разбросанных по всем лесам Архипелага, не исключая и Темнолесье. Не понял он и того, что яд в его крови уже был, медленный, дающий несколько лишних часов, но, в конце концов, все равно убивающий керла. Сейчас он знал только одно: свалиться в чаще никак нельзя. И как мог торопился отыскать какую-нибудь прогалину: чтобы создать защитную сферу, ему требовался хотя бы метр свободной от зарослей земли.
Он торопился, но только через четыре часа ему случайно попалась неглубокая лощинка. Едва не падая, Тарел уложил в круг свои коры и дергал слишком затянувшиеся завязки мешка. Дрожали руки, подламывались колени и сильно болела голова, а еще ужасно хотелось пить, но инстинкт самосохранения был выше всего этого. Отчаявшись справиться с завязками,
Тарел полоснул по узлу мечом и, не выдержав, упал на колени. Пускай, это ничего, теперь главное – ничего не перепутать. Белый кварц – восток, остальные – через кор… Зеленый пирит, синий турмалин, черный лал, фиолетовый аметист… В глазах неожиданно потемнело. Прежде чем он понял, что отравлен, пальцы рук свело судорогой и аметист, так и не успев замкнуть простейшую, но наиболее действенную пентаграмму, покатился в траву, ярко сверкнув в лучах заходящего солнца. Фиолетовая вспышка зло ударила по глазам. Тарел застонал, падая во тьму.
*****
-…Вот доказательство моей правоты! Я ведь говорила, он никогда не оставит нас в покое. Мы должны уйти.
-Темнолесье – наш дом. Я прожил здесь всю мою жизнь и здесь же умру. Я никуда не пойду, Ронна, и довольно об этом.
-Но все наши ушли, отец! Что ты тут сделаешь один?! Ты же видишь, Владыка не оставил нам выбора, его ловушки повсюду…
-Нет, Ронна! – в голосе мужчины звенит металл. – Я принял решение и не изменю его. А ты… ты вольна. Ты давно уже не ребенок и, если ты решила уйти, я не стану тебе препятствовать.
-Но…
-Довольно, я сказал. Смотри, он приходит в себя. Приподними-ка его…
Чьи-то сильные руки приподнимают Тарела за плечи. Кто-то настойчиво разжимает его судорожно стиснутые зубы и, добившись своего, вливает ему в горло обжигающе горячую горечь. Сознание мгновенно проясняется. Тарел рывком садится, заходясь в кашле, и открывает глаза.
По земле стелился туман, оседая на траве и одежде тяжелыми каплями росы. На темно-фиолетовом, как аметист пентаграммы, небе мерцали далекие редкие звезды, но с востока уже катился рассвет.
Возле Тарела, поддерживая его, сидели двое: крепкий мужчина неопределенного возраста с гривой пепельно-седых волос и молодая женщина.
-Ну, как ты себя чувствуешь? – мужчина поднял на Тарела холодный взгляд, странно не соответствующий заботливому тону вопроса.
-Спасибо, хорошо, - машинально отозвался Тарел, невольно ежась под его взглядом. Глаза у мужчины были пронзительного ярко-зеленого цвета с вертикальным узким зрачком, и Тарел похолодел, внезапно поняв, кто перед ним.
-Ты саУр? – полувопросительно прошептал он. Губы незнакомца чуть дрогнули, что должно было, повидимому, означать улыбку.
-Не по себе, да, парень? – напрямик спросил он, однако глаз не опустил. – Да, саур. И она – тоже (он указал на молчавшую женщину). Я – КеллОир, глава клана… рода сауров. Это Ронна, моя дочь.
-Тарел. Полукерл.
-Однако мне показалось, я почувствовал в тебе нашу кровь, - заметил саур. – Или я ошибся?
-Мой отец был сауром.
-Лессер? – не то спросила, не то уточнила Ронна и Келлоир кивнул, будто подтверждая.
-Откуда вы знаете? – удивился Тарел.
-Изгой! – резко сказала Ронна, поднимаясь. – Предатель!
-Погоди, Ронна, - остановил ее отец. – Мальчик не виноват. Он даже не знает об этом.
-Мне кажется, нам надо поговорить, - глаза Тарела вспыхнули гневом. Он стремительно поднялся, но его шатнуло и Келлоир поспешно поддержал его за локоть.
-Осторожнее! Ты еще слишком слаб.
Тарел сердито высвободился.
-Очевидно, вы знаете о моем отце больше меня самого, а я не люблю недомолвок. Если вы знаете о нем что-то, чего не знала даже моя мать, то… - ему пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы продолжить: - …я прошу вас, скажите мне об этом. Даже если мне это не понравится. – Он с некоторым удивлением обнаружил за поясом все десять коров, да и мешок оттянул плечо привычной тяжестью.
Келлоир поднялся, поразив Тарела неуловимой змеиной грацией. Под смуглой кожей упругой волной перекатились красивые сильные мышцы.
-За мной, - жестом показал он, и Тарел невольно залюбовался его плавными, но в то же время очень точными движениями. Саур двигался с размеренностью, силой и гибкостью опытного воина – или танцора, - но подобного уровня Тарел не видел еще ни у кого.
Ронна скользила впереди, словно тень. Она ни разу не обернулась и двигалась с той же гибкой змеиной грацией, что и ее отец. Саурия шла напрямик, легко лавируя между огромными стволами и уклоняясь от коварных лиан, густо обвивавших нижние ветви. Они чуть заметно шевелились, содрогаясь от приближения девушки, и в их движениях Тарелу чудилась безмолвная, но вполне понятная угроза. Подсознательно он ждал нападения, но Ронну лианы будто боялись.
Он шел, стараясь не думать о тянущей боли в затылке. Он, магистр, единственный, получивший эту степень изо всего потока института Земных Систем, не мог так быстро сдаться. Сам он всегда считал себя крепким и выносливым, и его неприятно поразило то, что и силы, и выносливости его не хватает надолго. Первый же серьезный промах едва не стоил ему жизни, и это было плохо. «Ох, что бы сказал наставник…» - то и дело всплывала навязчивая мысль. И он стискивал зубы и шел дальше, превозмогая себя. Однако, как молодой маг ни крепился, спустя час он снова начал спотыкаться.
-Уже недалеко, - как в тумане донесся до него голос Келлоира. – Мы почти пришли…
Тарел не ответил. Упрямо стиснув зубы, он смотрел только на Ронну, с прежней легкостью скользившую впереди, на тугую темно-зеленую косу, ритмично постукивавшую ее по спине, и старался не обращать внимания на нараставший в ушах звон. Через несколько бесконечно долгих минут саурия нырнула в узкую, практически не заметную щель в коричнево-зеленой массе. Тарел последовал за ней – и неожиданно оказался в большом коническом зале, образованном сросшимися сплошным кольцом стволами. Сквозь намертво переплетенные шатром кроны пробивался слабый свет, оставляя всю нижнюю часть зала в мягком зеленоватом полумраке.
Маленькая агама взобралась на сапог Тарела, вопросительно уставилась на него маленькими круглыми бусинами глаз. Юноша пошатнулся, и Келлоир поспешил усадить его в ближайшее кресло, образованное, как и вся обстановка зала, причудливым переплетением нижних ветвей деревьев. Тарел тяжело шлепнулся в кресло, поблагодарив хозяина кивком головы. От резкого толчка агама отлетела на несколько шагов, моментально перевернулась на лапки и сердито зашипела, воинственно встопорщив кожистый «воротник».
-Ронна! – спокойно позвал Келлоир. – Забери, пожалуйста, Санди! И позаботься о нашем госте – он, того и гляди, снова сознание потеряет.
-Санди! – раздался тихий голос девушки, и агама немедленно подбежала к ней. – Пойдем, малышка, не мешайся тут…
Келлоир опустился в кресло напротив Тарела, привычно откинувшись назад и свободно расслабившись. Между кресел неслышно возникла Ронна с двумя кубками, один их которых она с поклоном подала отцу, другой – Тарелу, и примостилась на полу рядом с креслом Келлоира.
-Разговор у нас будет долгим, - саур немного плеснул из своего кубка на пол, затем отпил и искоса взглянул на своего гостя. Чуть поколебавшись, Тарел повторил его движение, хотя смысл жеста был ему непонятен.
Келлоир едва заметно кивнул.
-Неплохо для начала, Тарел… Что же ты хочешь знать?
Тарел немного расслабился.
-Всё, что тебе известно, сантЕй… - и запнулся. Последнее слово, вырвавшееся как-то само собой, было ему незнакомо, но прозвучало настолько естественно и привычно, что парень растерялся.
Травянистые глаза Ронны изумленно расширились, она открыла рот, собираясь что-то выпалить, но один короткий жест Келлоира остановил ее.
-Что ты знаешь о моей тайне, мальчик? – Голос Келлоира прозвучал почти спокойно, но
Тарел инстинктивно чувствовал, что саур еле сдерживается, чтобы не дать волю эмоциям. –
И откуда ты знаешь о ней?
-Клянусь, я никогда раньше не слышал подобного слова и не понимаю, откуда взял его сейчас! Я не знаю даже его значения… - и, еще не окончив фразы, Тарел понял, что ошибся: он УЖЕ ЗНАЛ!
«Сантей» на языке сауров означало «повелитель и наставник». Этот титул мог носить только маг наивысшей ступени мастерства, имеющий, к тому же, законное право на корону или, как говорили сауры, Диадему Главы Совета.
Келлоир чуть подался вперед, до хруста сплетя пальцы.
-Последний сантей до меня запечатал Алтарь Предков много лет назад. Сауры были против вмешательства в развитие другой расы, Совет Старейшин считал, что люди должны сами пройти через резню и доказать, что они могут выжить без посторонней помощи, но Он поступил по-своему. И тогда аэнт – Верховный Жрец – проклял его дар и поклялся, что никогда больше на трон Мариссены не сядет маг. Потому-то и обрубили правящий род. Я никогда не пользовался своим даром, никто и не подозревал во мне мага. Но если бы кто-нибудь узнал, что я… - он не договорил, крепко закусив губу, но Тарел непостижимым образом понял его. Он откуда-то знал, что тот, о ком говорил Келлоир, был казнен по решению Совета Старейшин вместе с наследником, двенадцатилетним мальчиком, имевшим несчастье родиться сильным магом, и что самого Келлоира ожидает та же участь, если его тайна выйдет за пределы этого зала.
Тарел потряс головой, едва не свалившись при этом с кресла. Он не мог понять, каким образом к нему приходят эти знания, но почему-то был твердо убежден в их точности.
Сауры смотрели на него в упор. Во взгляде Ронны была мольба: Не выдай! Взгляд Келлоира резал огненным лезвием, словно последний сантей древнего народа изо всех сил пытался понять, КАК этот мальчик смешанной крови узнал в нем мага.
Тарел почувствовал атаку на свое сознание слишком поздно. Наставнику Критонию уровень сантея был недоступен, он не мог научить Тарела обороняться, а Келлоир нанес удар с быстротой и силой атакующего удава. Тарел отшатнулся, коротко вскрикнув от мгновенной вспышки боли, Ронна встревожено привстала, но разум сантея "отодвинулся" с той же стремительностью. Келлоир поднял на юношу внимательный взгляд.
-Вот оно что… - неопределенно протянул он. – Так ты…
-Что я? – со злостью бросил Тарел, сжимая ладонями ноющие виски. – Разве для тебя это было новостью? Да, я тоже маг, ты не мог не почувствовать этого! Как и того, что я не сумею противостоять тебе!..
Он прижался лбом к корявому стволу, образовывающему подлокотник. Келлоир молча встал, сделал поднявшейся следом дочери знак оставить их наедине и она послушно вышла.
Прохладная ладонь саура мягко легла на затылок Тарела – и в ту же секунду боль начала затихать. Вскоре от нее остались лишь слабые, не стоящие внимания отголоски, и Тарел смог выпрямиться в кресле.
-Прости, Тарел, - Келлоир снова уселся в свое кресло. – Я должен был так поступить. А ты… ты слишком многого о себе не знаешь. Впрочем, речь сейчас не об этом.
-Расскажи мне о Лессере, сантей!
Саур предостерегающе поднял ладонь.
-Не называй меня так, Тарел! Этот титул…
-…принадлежит тебе по праву! – порывисто закончил Тарел. Ты, а не Владыка, должен сидеть на троне в Мессарде!
Келлоир чуть улыбнулся его горячности.
-Мы снова отклонились от темы, Тарел. Ты хочешь знать все о своем отце, это естественно. Но подумай, действительно ли ты хочешь знать ВСЮ правду, а не только ее хорошую сторону? Ведь Ронна не так уж далека от истины: Лессер когда-то предал нас, за что и был изгнан без права возвращения. Правда, с тех пор прошло много лет…
-Я хочу знать о нем всё! – Это прозвучало почти дерзко, но Келлоир лишь коротко взглянул на него.
-Хорошо. Ты имеешь на это право. Только ценой за мой рассказ будет твоя ответная откровенность, Тарел.
-Откровенность о чем?
-О том, о чем я спрошу. Ты согласен?
-Да.
-Да… - повторил Келлоир непередаваемым тоном. – Да…
Тарел уже хотел было ответить, но властный, жесткий взгляд пронзительных глаз саура пригвоздил его к креслу, и Тарел, судорожно сглотнув, промолчал.
<…-Аэнт! Они здесь! Они пришли!
Верховный Жрец повернулся в кресле на пол-оборота, взглянув на молодого вестника глубокими стоячими омутами глаз. В них, как обычно, не отражалось абсолютно ничего.
-Ты видел их?
-Да. Я их видел. Я наблюдал за ними несколько часов.
-Тогда говори, Оэсс. Говори все, что знаешь, только не повторяй чужих слов.
-Да, аэнт.
Худая старческая рука, сохранявшая еще остатки былой гибкости, указала юноше на соседнее кресло, и он сел, не без внутреннего трепета подняв на старика робкий любящий взгляд.
-Они похожи на керлов. Ростом, пожалуй, чуть повыше, но зато точь-в-точь походят на них строением и пропорциями тел. Среди них много светловолосых и…
-Это несущественно, - мягко прервал аэнт, и Оэсс согласно склонил голову.
-Это не вторжение, аэнт, с ними женщины, дети, какие-то совершенно не нужные в боевом походе вещи, домашний скарб… Вероятнее всего, они бежали из родного мира, спасаясь от чего-то, что угрожало их жизни.
-Они напуганы?
-Нет.
-Дезорганизованы? Растеряны?
-Нет.
-Агрессивны? Озлоблены?
-Нет, нет, аэнт! Они… они ведут себя так, будто просто перешли на другую стоянку. Разбивают лагерь, готовят еду…
-Они выслали разведчиков? – снова перебил старик. Оэсс задумался.
-Я не могу сказать наверняка, аэнт, - ответил он после недолгого молчания. – Но несколько небольших групп ушли из лагеря в разных направлениях, и вещей у них было ровно столько, сколько необходимо для двух- или трехдневного похода. Но они могли уйти просто на поиски пищи…
Юноша сильно вздрогнул от неожиданной усмешки аэнта. В глубине его жутковатых, с белесыми зрачками глаз на миг плеснулось недоброе веселье. Плеснулось – и снова ушло в глубину. Аэнт был слеп от рождения, но это отнюдь не мешало ему видеть дальше всех, читать глубже всех в сердцах и душах, предсказывать будущее – и легко удерживать в повиновении девятнадцать кланов сауров, многие из которых вообще не были склонны к повиновению кому бы то ни было.
К веселью он не был склонен никогда, и его усмешку вызвало наивное предположение юного вестника о том, что незваные гости выслали несколько групп на поиски пищи. Если уж они спокойно разбивали лагерь, наверняка у них не было недостатка в еде. Оэсс еще слишком молод и порой не видит вещей, понятных и кристально ясных для него, давно разменявшего третью сотню лет. Но со временем из мальчика выйдет очень хороший аэнт, хотя он и зрячий.
-Продолжай, - аэнт откинулся на спинку кресла. – Что еще?
-Фактически, это все. Единственное, чего я не смог объяснить из увиденного – громадный костер, который…
-Костер? – старик резко выпрямился. – Огонь?
-Да. Красно-оранжевый, будто огненный шквал над лесом. Только странно, я не почувствовал никакого запаха, хотя стоял с наветренной стороны. Пожалуй, это все, что я могу сказать.
-Все ли? – незрячие глаза уставились прямо в лицо юноше, и тот невольно содрогнулся.
-Все, аэнт.
Старик коротко рассмеялся сухим безрадостным смехом, потом быстро протянул руку, безошибочно ухватив Оэсса за плечо, и рывком поставил его перед собой.
-Не пытайся хитрить со мной, Оэсс! А тем более – лгать. Ты ведь едва не попался, верно?
-Верно… - Оэсс с трудом сдерживал нервную дрожь. Даже если бы это было не так, сейчас он готов был сознаться в чем угодно, только бы аэнт выпустил его плечо и позволил отойти хоть на шаг – слепые глаза обожаемого и почитаемого учителя внушали Оэссу необъяснимый ужас, его сразу же начинал колотить озноб.
Видимо, аэнт почувствовал состояние своего ученика, потому что он отпустил его плечо и отвернулся.
-Я… я был осторожен, аэнт, - Оэсс отступил на шаг, потирая плечо. – Но с ними были какие-то странные животные и…
-…они нашли тебя. И привлекли внимание чужаков, которые попытались… что? Убить? Или просто поймать?
-Не знаю, - честно признался юноша. – Но их звери бежали за мной очень долго, даже после того, как я трансформировался. В конце концов я ушел по деревьям. Они за мной туда не полезли.
-Хорошо, Оэсс. Ты можешь быть свободен… пока. Если будет нужно, я вызову тебя, - аэнт немного рассеянно указал на выход, думая уже о чем-то своем. Юноша чуть склонил голову и бесшумно выскользнул наружу.
Тем же вечером в доме аэнта собрался Совет Старейшин. О чем они говорили, никто так и не узнал, но тревога уже всколыхнула кланы – и пошла гулять от поселка к поселку, рождая самые невероятные предположения. Текущие дела были заброшены ради более важной проблемы.
Сауры не впервые встречали чужаков в своем мире, и многие не без основания опасались повторения истории контакта с керлами.
Как и когда они появились, никто не знал. Керлы ничем не выдали своего присутствия – до того дня, пока внезапно не напали на Мессард, столицу Мариссены, страны сауров, и великая империя, насчитывавшая полторы тысячи лет, перестала существовать. Жестокий бой, больше похожий на бойню, продолжался два дня, и у сауров, не имевших ни малейшего понятия о своем враге, не было никаких шансов. Керлы же напротив, превосходно изучили их. Обладая великолепной реакцией и невероятно гибкими телами, способными в долю мгновения истончиться до плотности стрекозиного крыла, они были практически неуязвимы. Все, что сумел сделать последний коронованный сантей, - это заключить сделку с предводителями керлов, уговорив выпустить из Мариссены женщин и детей и заплатив за это своим даром – и жизнью, ибо для сантея это одно и то же.
Как ни странно, керлы сдержали слово, выпустив всех сауров, кто еще оставался к тому времени в живых.
На триста лет Мариссена оказалась потеряна для сауров. Они не однажды пытались вернуть свою страну, но каждый раз отступали перед неистовой боевой яростью керлов, не щадивших в пылу боя никого. После каждой такой попытки назад возвращались считанные единицы – зачастую только затем, чтобы умереть от ран на руках своих близких, - и в конце концов Совет Старейшин решил отказаться от Мариссены ради сохранения расы.
Однако спустя три века керлы неожиданно сами пошли на соглашение с саурами и вернули им корону Мариссены при условии, что керлам будет разрешено остаться в стране вместе с саурами. Условие было принято без оговорок и на Мариссену наконец-то снизошел долгожданный покой. А еще полвека спустя появились эти чужаки.
Люди. Высокие крепкие создания, не обладавшие никакими исключительными физическими особенностями. Но была в них странная притягательность, позволившая им в несколько лет проникнуть в Мариссену и даже в сам Мессард. Потом был необъяснимый взрыв неповиновения керлов, которые внезапно начали уничтожать людей, вырезая поголовно целые поселки, - и тогда Лаггирли, последний признанный, хотя и не коронованный сантей Мариссены своими чарами отнял у керлов их ярость, граничащую в бою с настоящим безумием и оттого делавшую их почти непобедимыми. С Силой Обреченного сауры прежде не сталкивались, но быстро поняли, что пока эта непреодолимая мощь в руках их противников, они ничего не смогут с ними сделать. Маги это понимали, Совет – нет. И Лаггирли, скрепя сердце, втайне от Старейшин избрал единственный, хоть и не совсем честный способ победить в этой войне. Основанная на сложной квадратурной формуле печать навеки сковала Алтарь Предков, называвшийся поначалу Алтарем Воинства; нерушимой преградой встали перед Алтарем Темные Врата, опечатанные кровавым заклятьем, - и керлы лишились того неповторимого огня, которого просто не может не быть в любом живом существе, если только оно действительно живое. В несколько месяцев от гордого народа, внушавшего трепет своим знаменитым неистовством, осталась жалкая тень.
Совет Старейшин сауров в гневе проклял Лаггирли и его колдовской дар, и мятежный сантей, осмелившийся решить все сам, был казнен. Среди сауров поднялась буря, едва не переросшая в гражданскую войну, но все обошлось без кровопролития, хотя Совет Старейшин и был распущен. Сауры – все до одного – ушли из Мариссены. Вернее – попытались уйти.
В одну ночь вся Мариссена обратилась в огненный ураган. Чужаки – люди и керлы – объединились против истинных хозяев приютившей их земли и принялись методично, деловито, без излишней жестокости истреблять сауров. Впрочем, им был предложен выбор: они могли выжить в случае брака с человеком или керлом. Фактически, это означало полное уничтожение сауров, постепенно "растворявшихся" в расах-завоевателях. Правда, за каждый такой брак семье саура была обещана охранная грамота, позволяющая беспрепятственно выбраться за пределы страны, но новому Владыке-человеку нельзя было верить, и сауры хорошо понимали это. Но все же среди них нашелся один, согласившийся на брак с керлом…>
…-Это был мой отец? – тихо спросил Тарел, воспользовавшись секундной паузой. – Лессер?
-Да, - неторопливо кивнул Келлоир. – Это был Лессер. Он женился на женщине - керле. Только…
-Я знаю, - Тарел устало опустил голову на руки. – Мать рассказывала мне. Грамота оказалась фиктивной, недействительной, и семья отца погибла.
-Нет, Тарел, не так, - Келлоир шагнул к нему и, взяв за подбородок, заставил смотреть себе в лицо. – Грамота была настоящей. Но Лессер сам уничтожил ее, сказав, что женился не по принуждению, а по любви, и продавать себя не собирался. И его отец проклял его, лишив всех прав и изгнав из племени…
-Это неправда! – резко перебил Тарел. – Отец был благородный смелый человек, он не мог предать своих!
-Но это так! – зазвенел голос саура. – Это правда, Тарел, клянусь тебе кровью Звезд, из которой мы созданы!
-Нет! – Тарел вскочил с кресла и отступил, упрямо сжимая кулаки. – У тебя нет никаких доказательств, я знаю это, и до тех пор, пока их не будет…
-У меня ЕСТЬ доказательства! – глаза Келлоира стали жесткими. – Моя память! Я собственными глазами видел, как Лессер сжег грамоту и мне никогда не забыть этого. У меня есть память! И я готов раскрыть ее перед тобой, Тарел, сын Лессера! Ты хочешь этого?!
Тарел медленно подошел к сауру, не дрогнув, встретил его немигающий взгляд – и четким приемом прикоснулся к его сознанию, податливо раскрывшемуся навстречу его взгляду. И…
-"Он не лжет! Он действительно сказал правду! Как же так?!.. А мама… Мама…"
Тарел отдернулся и почти упал в ближайшее кресло, закрывая лицо руками.
-Мама… как же так… - прошептал он.
-Тебе тяжело в это поверить, - прозвучал над ним тихий голос Келлоира. – И мне очень жаль, что… все вышло так.
-Жаль? – голос Тарела прозвучал почти спокойно, но, когда он поднял голову, в глазах его бушевала буря. – Тебе жаль, саур? А ты знаешь, что керлов постигла ваша участь и лишь немногим удалось уйти? Ты знаешь, что отца едва не убили только за то, что он – саур? Знаешь, что мать тоже изгнали из племени, когда она спасла ему жизнь?.. Она действительно любила его! И даже после того, как его не стало, она нашла приют только в поселке изгоев, таких же, как и она сама, как многие, кто хоть чем-то не угодил Владыке!..
-Тарел…
-Она любила его, - продолжал Тарел, словно не услышав. – И прокляла его убийцу, а он был керлом!.. Какое вы имели право судить отца?! Разве любить – преступление?
-Ты многого не понимаешь, - медленно произнес Келлоир, отворачиваясь. – И многого еще не знаешь о себе. Но…
-Довольно, - глухо проговорил Тарел. – Слишком… слишком много для одного дня. Ты выполнил свою часть нашего договора, теперь моя очередь. Что ты хочешь знать?
-Твою цель, - в упор взглянул на него саур.
-Цель… Темные Врата. Алтарь Предков. Теперь, когда я знаю, что именно там спрятано, я еще сильнее хочу дойти. И… и сделать свое дело. Керлы, как изначально, будут славиться своим боевым безумием.
-Ты твердо решил? – Казалось, сантей ничуть не удивлен. – Ты уверен, что хочешь именно этого?
-К чему эти вопросы? – Тарел хмуро взглянул на собеседника. – Уж не собираешься ли ты помешать мне? Если так, то заранее заверяю тебя в бесполезности всех подобных попыток, разве только ты убьешь меня!..
-Подожди, не горячись! – Келлоир примирительно поднял руку. – Да, между людьми и керлами идет война, но не сделаешь ли ты хуже, вернув керлам их неистовство? Не усугубишь ли ты ситуацию? Поверь мне, Тарел, Сила Обреченного – поистине страшная мощь. Лаггирли не зря лишил их этого качества, ибо те керлы, которых ты знаешь… их трудно назвать даже тенями тех, прежних. Агрессивные, воинственные, жестокие, вот каковы они на самом деле. Кровь только возбуждает их, слезы – озлобляют, мольбы вызывают смех, а крик боли и страданий придает сил. Они живут этим. Понимаешь? Война заложена в них самой природой, они не могут без нее. Да и не хотят. Они станут воевать в полную силу, а керлы никогда не отступают. И – не потерпят других хозяев в этом мире. После людей наступит очередь троллей, лесняков, прочей безобидной мелочи. И – наша. Пока сауров спасает только Темнолесье. Керлы не рискуют далеко углубляться в него, довольствуясь окраинами… пока. А мы… - и замолчал, не окончив фразы.
-Всё это так, - тихо ответил Тарел после короткой паузы. – Но если я этого не сделаю, керлы обречены. Надеюсь, они научились ценить жизнь за прошедшие века, ведь они сами побывали в роли дичи. Они должны понять. Должны!
-Может, ты и прав, - Келлоир отвернулся. – Иди. Ты… Нет, ничего. Иди, мальчик, и да хранят тебя Сумерки.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ