«То как зверь она завоет, то заплачет, как дитя». Это, пожалуй, самая щадящая оценка, которую позволили себе деревенские мужики, оценивая вокальные данные Имы Сумак.
Давно это было, в шестидесятые годы прошлого века, когда телевизоры на селе только-только стали появляться. В красном уголке, оборудованном на первом полуподвальном этаже правления колхоза, поставили телевизор. Зрителей в первый же вечер набралось столько, что на белых, гладко струганных лавках места всем не хватило…
Первым телевизором, который появился в доме моей одноклассницы, был КВН, с маленьким экраном по центру большого ящика. Где-то по блату доставалась цветная плёнка, и черно-белое изображение становилось красным, синим или… Если плёнка была трёхцветной, то верх экрана, а соответственно и изображение на нём было синим, середина красной, низ зелёным.
К счастливчикам ходили смотреть кино соседи, родственники, друзья и подруги их детей. Затем телевизоры уже стали покупать все прилично зарабатывающие механизаторы.
И всё же молодёжь тянуло в красный уголок. Вместе было интереснее сопереживать киногероям, веселее смотреть комедии, да и сразу обсудить картину было с кем.
Однажды диктор объявила, что телезрители увидят и услышат перуанскую певицу Иму Сумак.
И вот, когда женское горло исторгло дикие звуки, напоминающие то вой ветра в трубе, то завывание неведомого зверя, то извергались невообразимой высоты голосовые переливы, тогда и стали раздаваться зрительские оценки, включая матерок. Но никто не предложил «выключить» певицу, слушали, удивлялись, комментировали…
Что до меня, то я вся сжалась, то ли испугавшись, то ли голос перуанской дивы так заворожил, что оцепенела от услышанного. Голос ещё долго звучал в ушах и заставлял пугливо трепетать сердце.
***
Детство, оно во многом одинаково у каждого поколения.
Не впервой убедилась в этом, прочитав книгу Дины Рубиной «На солнечной стороне улицы». Рискуя бледно выглядеть на фоне написанного известным автором, приведу отрывок из её книги.
«Во времена моего детства на гастроли в Ташкент приехала знаменитая Има Сумак – перуанская дива, женщина-гора с топорным лицом гиганта-транссексуала. Чудовищный диапазон голоса – пять кругосветных октав – вмещал в себя рокот джунглей, подземный гул возмущённых недр, шум водопада, рев леопардов, визг диких кабанов и пронзительное пение диковинных птиц экватора. Её голос ошеломлял. Она брала предельную высоту звукового барьера, которую, казалось, уже не мог преодолеть слух сидящей в зале публики. И когда эта, иглой летящая нота протыкала шквал аплодисментов, Има Сумак замирала, вздымала огромную, как кузнечные мехи грудь, и вдруг брала ещё одну, последнюю, более высокую ноту… а за ней – в обморочной тишине зала – почти бесшумную сверхзвуковую, потустороннюю…
Я очень боялась её пения. Вечером, когда из распахнутых окон доносилась эта невероятная голосовая жизнь джунглей (все тогда словно помешались на её пластинках), боялась пересекать наш тёмный двор».
***
Годы шли. Нет-нет, да и вспомнится этот удивительный по силе и диапазону звучания голос. Даже возникало желание снова услышать его.
И вот однажды, уже в нашем веке, в какой-то из телепередач вспомнили об этой певице. И снова слушала необыкновенный, дикой природы, голос, но воспринимался он уже взрослым человеком и того завораживающе сказочного впечатления не оставил.