В конце апреля я решил попробовать старый, испытанный способ – съездить куда-нибудь, «путешествие по впечатлениям равно любви», кажется, это Жан-Жак Руссо. Напросился в командировку в милый, провинциальный городок Красносельск, там находился филиал университета. Все ездившие туда мои коллеги расписывали Красносельск как курорт с приличной гостиницей, прилежными студентами и милыми, такими бескорыстными девушками.
Меня направили туда на неделю, прочитать заочникам лекции по термодинамике. Всё складывалось как нельзя лучше – для начала я опоздал на автобус, пришлось выезжать на два часа позже.
- Когда мы будем в Красносельске? – спросил я водителя, тощего мужика в чёрной кожаной куртке.
Тот неожиданно отрезал:
- Откуда я знаю… дорога покажет…
Семь часов меня трясло в автобусе и, когда вечером я приехал в Красносельск, то мои тело и дух наконец-то стали единым целым – я чувствовал, что не могу ни сидеть, ни стоять, ни лежать, ни думать. Меня никто не встретил, хотя обещали. Я спросил, как пройти до гостиницы у старушки, торгующей семечками, сигаретами и чипсами. Уже стемнело, и город показался мне типовым, малоэтажным и запутанным. Проплутав минут сорок, я, наконец, добрался до гостиницы. Гостиница называлась «Колос», что было совсем не удивительно. В номере я с полчаса переключал каналы, а потом заснул так, как давно не спал, мёртвым сном.
Утром я проснулся очень рано, в окно светило солнце не горячее, и я почувствовал себя юным, новым. Только я успел позавтракать оставшимися с вечера бутербродами с колбасой и сыром, как в дверь несмело постучали. Вошла женщина лет пятидесяти, чрезвычайно толстая, её совершенно круглое и очень доброе лицо чудесной линией переходило во множество подбородков, которые видимо и были шеей. Она тяжело дышала – пришлось подняться на второй этаж. Наконец, переведя дух, она начала говорить, не ожидая ответа, быстрой скороговоркой:
- Доброго утречка! Как спалось? Я – директор филиала, Ландыш Васильевна. Вы уж нас извините, что не встретили. Я сказала старосте группы, чтобы встретили, но она сказала, что вы не приехали… Ну да городок у нас небольшой, мы тут же узнали, что вы приехали… У нас вам понравится, студенты у нас хорошие, серьёзные, вы от нас уезжать даже не захотите.
- Вы знаете, мне уже здесь нравится, может насовсем у вас остаться? Возьмёте доцентом в свой филиал?
- А что ж, конечно, возьмём, - подхватила Ландыш Васильевна.
- Имя у вас необычное…
- Отец мой цветы очень любил, вы бы знали, как сестру мою зовут!
- Как? – испуганно спросил я.
- Фиалка… Фиалка Васильевна… - сказала она и громко рассмеялась, но тут же смутилась и прикрыла рот пухлой рукой со множеством золотых колец, усыпанных огромными разноцветными каменьями.
Занятия проводились в здании местного техникума легкой промышленности. Студентов в аудитории сидело человек тридцать, молодёжи почти не было, видимо, сбежали туда, где огни большого города. Все студенты – серьёзные, с новенькими ручками, тетрадками. Тишина – гробовая, пишут с каким-то религиозным рвением, как это не похоже на дерзких, ироничных городских студентов, одетых так, что иной раз и меня оторопь берёт.
Однако, тишина начала меня раздражать. Я улыбнулся про себя.
- Причиной тепловых явлений является сверхтонкая материя, которая пронизывает все тела, и перетекание этой субстанции из одного тела в другое определяет перенос теплоты, - говорил я медленно, выдерживая долгие паузы, давая время на то, чтобы они успевали записать.
Затем я замолчал, оглядывая студентов, все молчали и безмятежно смотрели на меня.
- Записали? – спросил я.
- Да, да… - ответили самые активные.
- Теперь зачеркните.
- Это как? Почему? – растерянно заговорили эти тёти и дяди, которые почти все были старше меня.
Я наслаждался эффектом, подумал: «Всё же все преподы – акцентуированные идиоты, впрочем, для нас – это нормально».
- Потому что это представления теории теплорода, ошибочность которой доказал граф Румфорд, кстати, тогдашний военный министр Баварии. Занятно, что множество вполне правильных законов, которые мы будем проходить, были открыты на основе этой теории.
- Ага, – подумал я, увидев поразительно красивую девушку, сидящую на последнем ряду, которая смотрела на меня, как на некое высшее существо. Я с юности считал себя некрасивым, поэтому выбирал только красивых девушек, странно, но некоторым из них я нравился тоже. Хотя как-то раз, написав свой донжуанский список, я понял, что по нынешним временам я – девственник.
На каждой перемене эта девушка подходила ко мне, задавала вопросы, слушала меня, преданно глядела в глаза и несколько раз невзначай касалась моей руки.
- Эх, - подумал я. – Это же не девушка, а просто жар-птица… почему бы мне в неё не влюбиться? Так ведь нет же…
Конечно же, она случайно дождалась меня после занятий и задержала каким-то невыясненным вопросом, а я, разумеется, попросил её показать мне город.
Городок мне понравился, очень чистый, отлично расположенный, в лучших традициях китайской средневековой живописи – воздух, река и холмы. Мы гуляли, она рассказывала о себе, почему ей пришлось остаться в этом городке, а не уехать, как сделали все её друзья и подруги. Я делал вид, что мне интересно.
Уже поздно вечером, мы оказались в гостиничном ресторане. Она была красива редкой красотой, таких я давно не встречал. Я подумал, что должен бы ей ноги целовать за то, что она снизошла до меня, но я – столичный, заезжий, весь в отблесках большого города, так что, между нами уже проскочила электрическая искра. Мы сидим вместе на диванчике, уже хмельные, она наклонилась к столу, и я с удовольствием рассмотрел оголенный низ спины. Из-под брюк вполне соблазнительно выглядывали розовые трусики. Когда она выпрямилась и посмотрела на меня томно (я видел это в одном из видеофильмов), я осмелился, наконец, скользнуть рукой по её спине и провести рукой по резинке трусиков, её передёрнуло, как от разряда тока. «Какая впечатлительная и нервная спина!» - подумал я, и мне это понравилось.
В номере она как-то очень легко и агрессивно разделась, я взял её за затылок, она впилась в мой рот.
- Высунь язык, - шепнула она. И стала так сосать мой язык, что я заурчал, как павиан.
Дальше она вытянулась на мне, и, застонав, заскользила руками по моему телу. По-видимому, сексуальная революция победила и в этом городке, эта девушка умела завести, когда она сосала моё ещё не совсем заржавевшее оружие, то мне показалось, что у меня высасывают мозг.
Когда произошел этот щелчок переключателя? Я не понял, но в один момент я вдруг почувствовал полнейшее равнодушие, я двигался в ней и думал много о чём, и чем громче она стонала, тем спокойнее я становился.
- Какой ты сильный...- бредила она. Это мне понравилось, но не тронуло.
Рядом с кроватью, на тумбочке стояли электронные часы с секундомером. И вдруг я заметил, что частота моих движений в ней при оптимальном режиме равна примерно 70-80 раз в минуту. Тут я вспомнил, что это примерно совпадает с количеством моих сердечных сокращений в спокойном состоянии.
Я перевернул её на живот, поставил на колени, и так как я был в раздумье, то никак не мог попасть в неё, она помогла мне.
У меня от занятий боевыми искусствами очень развит тазобедренный сустав, и когда я по-особому двигаю тазом, женщины превращаются в ослиц. И сейчас это подействовало, она начала так кричать, что я подумал с самодовольством: «Надеюсь, это слышат мои соседи за стеной...»
- Как ты это делаешь?.. - простонала она.
Но я ничего ей не ответил. Как специалист по теории и технике эксперимента, я уже занялся планированием опытных исследований по выяснению догадки о совпадении частоты фрикций и частоты сердечных сокращений.
Она почувствовала, что я не с ней, к тому же я никак не мог кончить. Глухим голосом, она сказала:
- Сосредоточься на мне!
«Что бы это значило?» - подумал я, и лег на спину, предоставив ей свой член в полную, хотя и временную собственность. – «Все же он у меня – суверенное государство, иногда то, что хочу я, он не хочет, и наоборот».
Она начищала мой скипетр рукой. «Не выдоишь за день, устанет рука!» - успел подумать я, и судорога прошла по мне, брызнула из меня основа жизни, а девушка вдруг сделала быстрое движение и стала отсасывать из меня сперму. И я опять вернулся туда, где нет теорий и гипотез, нет даже чувств, есть лишь влечения, тёмные и древние.