*****
Санто не ушел далеко. Он сам не понимал, почему собственные ноги не желают нести его прочь от этого места, от этих людей… Не то, чтобы он хотел остаться, не то, чтобы он был любопытен, но он чувствовал, знал, что, удаляясь от школы, удаляется и от своей цели. Ливори бывает здесь. Школа делает с ним что-то, и то, что она сожжена и давным-давно стоит в руинах, не имеет значения. Надо обязательно пробраться внутрь. Только вернуться туда надо с другой стороны, со стороны моря, которое там, за Школой, почему-то не замерзло, ревело, злобно билось о стеклянные подножия синих игл – и не могло справиться с творением магии. Там некуда было даже поставить ногу, но Сантрей знал, что другого пути у него нет. Он должен был проникнуть в Школу – и он проникнет туда. И больше его не поймают. Запрет – для местных, но не для него.
Ночь он провел в еще одной снежной пещерке. Хотелось есть, но еще терпимо. Главное – Школа, а уж там он подумает насчет чего-нибудь съедобного. А когда Санто задремал, во сне ему слышался голос Крематиса.
"-…Это мое последнее слово тебе, Санто. Звезды называли тебя Бедствием, не становись им в действительности. Ты – только моё Бедствие. И когда ты всё-таки найдешь себя – ты будешь свободен. Слушай меня…
Бежать – не посмей, и забыть – не посмей,
пусть память привычнее станет и злей,
пусть солнечный диск – будто кровью залит…
Лишь сердце пускай никогда не молчит!
Во сне – будешь помнить, и страшно заснуть:
там негде укрыться и нечем вздохнуть.
И станешь годами мечтать об одном:
чтоб дух беспокойный нашел новый дом,
чтоб не возвращался тебя проклинать
и чтобы простил. Он умеет – прощать…
Ты слышал и ты понял. Сдержи слово, данное мне восемь месяцев назад – и ты будешь свободен. От меня и от памяти, от постоянного ощущения крови на руках, от моих глаз… Ты ведь видишь ту последнюю сцену почти каждую ночь! Ты освободишься от всего. Мое прощение не будет данью жалости, оно будет искренним, а искренность дОрого стоит. А теперь - просыпайся. Вставай – и иди!"
Сон оборвался так резко, что Санто поначалу даже не понял, а спал ли он вообще? Казалось, только на минутку глаза прикрыл – и услышал голос… а слова – врезались в память. Он помнил всё, что сказал ему астролог. И немыслимая надежда горячо вспыхнула в груди, обожгла сердце. Свобода! Он обещал ему свободу!
Сантрей вскочил, посмотрел на яркое небо. Звезды кружились в танце, и Санто в первый и единственный раз в жизни увидел Хоровод. То, о чем не любил рассказывать Крематис, не любил, потому что увидеть Хоровод – к скорому концу. Санто помнил, как звездочет очень неохотно рассказал об этом, скупо, обрывая окончания фраз, и тут же поторопился перевести разговор на другую тему. Крематис верил в то, что Звездный Хоровод – дурной знак для того, кто увидел и узнал его, но Санто не думал об этом. Зрелище захватило его целиком, почти так же, как недавно захватило дух от плавного бесшумного полета Ливори.
Но танец Звезд… Это было поистине прекрасно! Сантрей подумал, что хотя бы ради одного этого мига стоило рождаться на свет, ради этой вечной холодной красоты стоило пережить всё то, что пережил он.
Сколько он простоял, глядя на Хоровод? Сантрей не думал о времени, не думал даже о том, что за ним наверняка уже погнались и могут запросто настигнуть здесь, на абсолютно пустом белом поле… Всё было не важно. Очнулся он, когда Хоровод распался и Звезды стремительно кинулись врассыпную. Они словно спасались от какой-то неведомой опасности. Санто встряхнулся и быстро огляделся по сторонам. Никого. Только синяя игла-шпиль Школы возвышается справа, да море с гулом бьется о льды.
*****
<Крематис устало опустился на облако. Одинокая Звезда присела рядом, пытаясь заглянуть ему в лицо, но он отворачивался.
-Что-то случилось? – тихонько спросила она.
Крематис мотнул головой.
-И да и нет. Хотя странно, Звезда – и вдруг «случилось»… Все, что могло случиться, случилось восемь месяцев назад.
-С земли ты всегда возвращаешься… неспокойным. И тебе абсолютно все равно, что здесь за тобой следят. Ты забыл о Змее? А ведь до тебя он был фаворитом! И только и ждет, когда ты сорвешься и натворишь дел!..
-Удивительно, как мог Король общаться с такой подлой тварью? – раздраженно буркнул Крематис. – Он же ведь готов подставить любого! Включая и самого короля… И ведь наверное Король верил ему, как верит сейчас, иначе давно бы не было Змея в Небесном Королевстве… Я никогда не привыкну ко всему этому! Там, на земле, я никогда не соприкасался ни с правящими домами, ни с правителями, ни с политикой вообще! И прекрасно жил без всего этого!
Одинокая Звезда молчала, и Крематис постепенно успокоился.
-Я узнал о судьбе отца – и, право, лучше бы он утонул в море. А еще – я узнал о Школе столько такого, о чем мне совершенно не хочется знать. Магия, ловушки, месть, память крови… не мое все это. А я теперь знаю и уже не забуду, не умею я этого… А еще – я узнал о Ринто. Помнишь просьбу той женщины? Я рассказывал тебе…
-Это который уплыл на «Блуждающей Звезде»?
-Да. Но что с ним – я пока не знаю. Я устал… И я никогда больше не соглашусь на такое поручение, никогда! Работа стражника еще более неблагодарна, чем работа астролога, да еще и… - он прикусил губу.
-Хозяин! – погремел голос Вечного Короля. – Ты нужен!
-Я всем нужен! – снова заводясь, огрызнулся Крематис, заставив удивленно раскрыть рот Одинокую Звезду. Еще немного посидел, потом встал и неохотно побрел к Драконьему Замку.
-Что будет с человеком, которого ты принес сюда? – спросила Звезда. Крематис обернулся и с минуту внимательно смотрел на нее. Потом снова отвернулся и, не ответив, пошел было дальше, но новый вопрос толкнул в спину.
-Крематис, ты не ответил! Что с ним будет?
-Ты так и будешь продолжать жалеть всех подряд? - с удивившей его самого злостью, ответил Хозяин. – Его убьют! Неужели мне надо объяснять это еще и тебе? Его убьют и он это заслужил!
Он быстрым шагом пошел вперед, уходя от новых вопросов, а Одинокая Звезда смотрела ему вслед, хмурясь и накручивая на палец длинный локон.>
*****
-…По свежей крови я прошел… долог был мой путь… Ох, как дОлог-то… Ну ладно… - Сантрей прижался к скалу и очередная волна едва не сбросила его с узенького скользкого козырька.
Пройти оказалось не так уж и невозможно, вот только ледяное море сильно затрудняло дорогу. От ледяных ванн сводило зубы и Санто бормотал про себя пришедшую на ум песенку. Песенка оказалась по теме, и это было замечательно.
-Мне не забыть… твои глаза… и голос – не забыть, я помню… Ай!.. – нога соскользнула, но Санто на каком-то инстинкте вцепился пальцами в узкую трещину, удержался, подтянул ногу и прижался к ледяной глыбе всем телом, переводя дыхание.
Еще пара таких приключений – и я помру от разрыва сердца. Но я всё равно доберусь до этого клятого Острова, слышишь, Крематис?!
Немного отдышавшись, он двинулся дальше. Под пальцами внезапно оказалась светло-синяя стена Школы, и Сантрей не поверил собственным глазам. Он добрался до Школы! Теперь – найти вход. Не может же он быть только один!
Санто выбрался на относительно ровную площадку и буквально повалился на снег. Ноги гудели, но это все пустяки. Он дошел! Пробрался по такому узкому козырьку, на какой никогда не ступил бы даже окончательно сумасшедший! Поначалу казалось – он свалится с него после первого же шага. Потом – что его подкараулят возле Школы, если он, конечно, доберется туда живым. И вот – он сидит, привалившись спиной к чуть теплой стене Школы, а вокруг тихо и пусто, только снег падает, медленно, бесшумно... И никто в него не целится, не готовит кулак для удара, не угрожает… Ничего и никого. Он один здесь.
Передохнув, Сантрей решительно поднялся и, посматривая по сторонам, медленно пошел вдоль оплавленной стены.
*****
<Крематис сидел перед своим «окном» и рассеянно смотрел вниз. И было совершенно ясно, что думает он о чем-то далеком и едва ли видит хоть что-то. Одинокая Звезда осторожно присела рядом, несколько минут понаблюдала за Хозяином Карусели, убеждаясь, что он действительно не замечает ничего вокруг. Потом окликнула, но он не ответил, целиком погруженный в какие-то свои, невеселые мысли.
-Крематис? – погромче позвала она. Он поднял голову, непонимающе посмотрел на нее.
-Что?
-Ты так задумался, что не услышал вызова Короля. Он ждет тебя для какого-то важного разговора и, когда ты не отозвался, попросил меня…
-Он знал, кого послать за мной, - Крематис вздохнул, не торопясь подниматься, снова посмотрел вниз. – Знаешь, я только что понял, что в какой-то степени сам виноват в том, что со мной случилось тогда, восемь месяцев назад.
-Ты о своей гибели? - спокойно спросила Звезда. Крематис вздрогнул.
-Да… Только не надо этого говорить – ты же всё поняла.
-Прости. Но что там могло быть такого, чтобы так обеспокоить тебя… сейчас, когда прошло уже столько времени?
-Понимаешь, я давно знал, чья рука нанесет мне смертельный удар. Я мог бы предотвратить это – ну, хотя бы не давая обещания молчать. Но я не стал ничего делать. Тогда я считал, что звездам наша судьба виднее. И они сами знают, совершили ли мы то, ради чего были рождены, или нет. Тогда – я был в этом уверен. А теперь…
-Что – теперь?
-Теперь я считаю, что попросту свалял дурака. Человек имеет право бороться за жизнь, он же не баран, который покорно идет под нож только потому, что хозяин так решил!
-Ты слишком сурово судишь…
-…себя?
-Себя. В чем-то ты прав, звездам виднее человеческая судьба. А может, наоборот, мы плОхо это видим - именно потому, что слишком далеки от земли. Но…
-Но что? Ты сама понимаешь, что я прав!
-Возможно. Мне трудно судить об этом вот так, с налета.
-Крематис! Долго мне еще ждать?!
Крематис поморщился.
-Если бы ты только знала, как он мне надоел! Эти его «важные» разговоры… А разговор опять пойдет о какой-нибудь ерунде и окончится, как обычно, ничем… Ладно, я скоро вернусь – и мы поговорим. Ты же ведь хотела что-то сказать?
-Да, но это подождет. Иди, а то Король уже сердит.
Крематис вернулся очень скоро, на удивление спокойный, но озабоченный еще сильнее, чем когда уходил. На вопросительный взгляд подруги он только улыбнулся, не торопясь ничего рассказывать. А когда заговорил – то совсем о другом.
-Когда я смотрел на Санто, я вдруг пожалел, что здесь нет моей доллы. Настроение было как раз подходящим.
-Я любила слушать, как ты поешь…
-Долла нужна, - вздохнул Крематис. – А без нее – какие же песни? Сходить, что ли, к Дитту? Давно я что-то не видел его.
-Ты рискуешь.
-Ну и что? Все равно хуже мне уже не будет, потому что хуже некуда.
-Ну почему же некуда? Король может погасить твое сердце.
Крематис улыбнулся.
-Это не самое страшное, поверь мне, девочка. Но это уже философия. – Он поднялся. – Всё же пойду я. Я ведь тоже скучаю по ним всем. Скучаю по земле, и никогда от этой тоски не избавлюсь. А Змей… пусть его следит. Вечный Король прекрасно понимает, что переделать себя я не смогу. Да и не хочу.
Серебряная струйка легко скользнула вниз, и Одинокой Звезде даже показалось – свет вокруг Крематиса вспыхнул ярче.>
*****
Ригтор рычал. Он стоял перед двоими парнями, перегородив своим большим лохматым телом дверь в Башню Звездочета, и рычал, не переставая. В глазах волкодава горели злые желтые огоньки. Третий из тех, кто так опрометчиво хотел проникнуть в Башню, прислонился к стене чуть в стороне и прижимал к животу разорванную собачьими клыками руку.
-Вот ведь, скотина какая! - с какой-то тоской проговорил он.
-Волкодав…
-Говорят, он только Крематиса одного и любил. Да вот Дитта еще терпит, а больше – никого не признает…
-И что же делать? Князь приказал – все записи из Башни, трубу, лабораторию – в зАмок. Князь нового звездочета нашел, а тот жить в Башне не желает…
-Эта Башня принадлежит Крематису, - произнес за их спинами новый голос, и Дитт подошел к псу, чуть коснувшись пальцами взъерошенной холки. – Молодец, мальчик… А вы трое – пошли вон! Крематис имел право передать ее и все, что в ней находится, по завещанию.
-А имел ли? – парень с прокушенной рукой скорчил недоверчивую гримасу.
-Не беспокойся, - холодно ответил Дитт, глядя ему прямо в глаза. – Имел он такое право. Князем подписанное, при свидетелях договор был заключен. Так что – это вы не имеете права ни на что из Башни Звездочета.
-Пса приструни, - посоветовал один из парней, уже уходя прочь. – А то как бы беды с ним не случилось. А воля князя – закон, и ты скоро в этом убедишься…
-Князю не пристало слово нарушать, да еще данное при свидетелях, - прозвучал сверху насмешливый голос. Дитт широко улыбнулся, победно посмотрел на парней, а они дружно попятились, не в силах отвести глаз от чего-то на верхнем ярусе. Дитту не надо было смотреть туда, чтобы понять, что же увидели княжеские посланники: на подоконнике распахнутого окна сидел Крематис, и глаза его горели ясным звездным огнем. – Уходите. И не смейте больше угрожать тем, кто вхож в мой дом. А князь… Честно говоря, я думал, что он лучше. Кто-то когда-то сказал мне, что княжескому слову нельзя верить, а я только посмеялся тогда. Этот человек оказался прав, правители крайне редко держат обещания… Прочь отсюда!
Парней как ветром сдуло. Ригтор залаял, бросаясь на запертую еще дверь, но Крематис сам серебряной струйкой скользнул вниз. Было еще слишком рано, чтобы его могли увидеть, а потому он не осторожничал. Ригтор заскулил, повизгивая от радости и восторга, запрыгал вокруг него. Крематис присел на корточки, обняв своего лохматого друга, позволил облизать себя и, смеясь, отстранил.
-Хватит уже, Ригтор. Успокойся. Только не надейся, что я вернулся насовсем, понимаешь?.. А за охрану Башни – спасибо тебе. Умница. Закончить для меня не составило труда, я сумел убедить этих парней уйти…
-Отличный способ убеждения, - засмеялся Дитт. Хотел обнять друга, но вспомнил о предупреждении, когда тот остановил его в прошлый раз. И отступил. Но Крематис сам шагнул к нему, улыбаясь, сжал плечи сильными ладонями.
-Я скучаю без вас, - сказал Звезда. – Очень. Небеса слишком чужие для меня… Но сегодня я пришел просто так, без дела. Я тоже теперь могу становиться человеком… ненадолго.
-И Король терпит это? Ты же сам рассказывал, как он поступает с ослушниками, которые продолжают общаться с людьми? – Дитт не знал, что сказать. Переполнявшие его чувства требовали выхода – а слов нужных не было. Не знают еще люди таких слов…
-Король? – усмехнулся Крематис. – Он сам недавно сказал мне, что я – слИшком человек. До сих пор. И понял, что я все равно буду поступать так, как считаю нужным. И что я не боюсь того, что он может сделать со мной – страх свой я пережил очень давно... Ну, я пришел не для этого. Доллу мою ты сохранил?
-Конечно. Все в Башне осталось так, как…- он запнулся и Крематис снова улыбнулся. Грустно, понимающе.
-Как я все оставил в последний день? – закончил он. Дитт кивнул и покачал головой.
-Да… Только не надо об этом говорить. Когда ты рядом и… и не светишься, когда огня в тебе не видно, я почти забываю, что ты… что тебя нет…
-Пойдем, - Крематис обнял друга за плечи, распахивая дверь свободной рукой. – Сегодня я хочу просто вспомнить, каково это – быть живым…
А потом они сидели вдвоем в Звездном Зале, и долла пела и плакала в руках Крематиса. Дитт смотрел на друга – и ему не верилось, что того Крематиса которого он знал всю жизнь, больше нет, а рядом с ним сидит Звезда. Но, так или иначе, Звезда все равно оставалась Крематисом, и Дитт почти поверил в это, не видя призрачных огоньков в его глазах. А время летело как на крыльях…
Крематис посмотрел вверх, на легкие облачка, время от времени скрывающие солнце.
-Тебе уже пора уходить? – голос едва не подвел, но Дитт вовремя сдержался.
-Скоро – да, - непонятно сказал Крематис и тут же улыбнулся, осознав всю нелепость произнесенной фразы. – То есть, скоро будет пора. Пока время ещё терпит. Ну… последняя песня, на прощание.
Он взял первый аккорд, оборвал мелодию. Немного подумал…
- Снова водят звезды вечный хоровод,
Но услышан голос тем, кто им храним:
«Перейди за реку крови – только вброд,
И забудь навек, что значит быть живым»…
Крематис пел негромко, задумчиво полуприкрыв глаза. Только подрагивали ресницы, когда долла прибавила силы негромкому своему голосу.
- Понимал я, знал всегда, что ты придешь!
Не противясь воле звезд судьбы своей,
Подарить хотел кому-то звездный дождь,
Веру в чудо поселить в душе людей…
Дитт только вздохнул, когда долла, вскрикнув напоследок, замолчала. Затих непривычно взволнованный голос Крематиса…
-«Наболело, - подумал Дитт. - И песня уж очень жестокая, не похоже на него… Это уже не обида, это действительно боль… и еще что-то, но теперь я не уверен, что понимаю его…»
-Снова звезды? – тихо спросил он, сам не вполне понимая собственного вопроса. Но Крематис понял. И покачал головой.
-Нет. Я хотел сказать все это Сантрею, но, видимо, слишком часто думал об этом. Вот и вылилось… Мне действительно очень не хватает вас всех.
-Это Тине бы услышать… Она часто вспоминает о тебе – правда, чтобы Армис не услышала. Она у нас совсем дикая стала – дорого ей дался тот день…
-Я поговорю с ней, хочешь? – предложил Крематис. – Она не поймет, кто я и где, решит, что – приснилось, но, когда утром проснется – успокоится. И все будет хорошо.
-Поговори. И Тине покажись, ладно?
Крематис улыбнулся, откладывая доллу в строну.
-Моя бы воля – никуда бы не ушел! Но… так надо. Тем, кто умер, на земле не место. Мне пора.
-Ты еще придешь?
-Конечно! – улыбнулся Крематис, и почти неразличимое в солнечном луче маленькое серебристое облачко вылетело за окно.
*****
Чуть теплая ледяная стена плавно скользила под пальцами. Сантрею казалось – он сделал уже несколько кругов, а не обнаружил ни дверей, ни окон, пусть даже и оплавленных. Даже намека на вход или окно не попалось! Но он же ясно видел узкие длинные дыры окон в потеках стекла, когда-то арочные, а теперь бесформенные дыры дверей… Они были и их было много. А теперь – не попалось ни одной. Пожав плечами, Сантрей продолжал путь вдоль стены – он не удивлялся, помня, что за стена под его пальцами. Что и говорить, Школа магии! Величайший оплот и крупнейшее средоточие магических сил в былое время! Почти святыня для тех, в ком жила хотя бы одна искорка Силы… Её берегли и лелеяли и наставники и ученики, и руины Школы хранили верность погибшим хозяевам – даже спустя тысячелетия.
Сантрей устало прислонился спиной к стене. Снова тупик. Проникнуть внутрь силой не стоит даже и пытаться, но Крематис ясно дал понять, что Школа всё же связана с Ливори! Он забрал с собой того странного человека – Главу Рода, он позволил пленнику, уже приговоренному к смерти, бежать, скрыться, подсказал, помог… Снова помог. Крематис изменился всё-таки гораздо меньше, чем хотел показать – он по-прежнему не мог бросить в беде даже врага!.. Сантрей невольно вздрогнул и поспешно поднялся, заставляя себя возобновить поиск. Крематис не ошибается!..
Ночью время летит незаметно, но Сантрей вскоре приноровился следить за убегающими часами по перемещению звезд. Если б заинтересоваться этим раньше! Может, тогда ничего этого бы не случилось… Крематис доверял звездам, и теперь Санто понял, что они действительно могут многое сказать тем, кто умеет смотреть. Он шел вдоль стены и, чтобы не заснуть, считал узнаваемые созвездия.
А спустя несколько часов Ливори бесшумно появился из-за скованного льдом моря. Сантрей замер, боясь шевельнуться, спугнуть капризный Остров, следил, затаив дыхание, куда направится его легенда, где остановится, начнет плавно опускаться наземь но… Парень сам не понял, как все произошло. Просто на какой-то миг Летающий Остров чуть коснулся корнями деревьев потекшего кончика «иглы» - и будто дымка, вырвавшись из стен Школы, обняла его. Обняла, мягко потянула вниз… и Остров исчез. И Сантрей застыл с раскрытым ртом, потому что прямо перед ним по льдистой стене пробежала быстрая тонкая трещинка, очерчивая изящное полукружье, намечая дверь. И лед внутри очерченной границы пропал. Не растаял, водопадом обрушившись под ноги незваному гостю, не обрушился с грохотом неровными острыми обломками – именно пропал, как Ливори минуту назад. Вход был свободен, из глубины руин дохнуло легким теплым ветерком, потянуло незнакомым слабым запахом… Школа манила, приглашая войти, ступить на теплый пол, а Сантрей медлил, не зная, чего ждать от этого неожиданного подарка.
<-Ливори пришел! – Крематис в волнении вскочил на ноги. – Он зовет его! И Школа… Школа пропускает его! Не пропускала никого и никогда за все века, прошедшие со дня ее гибели – и вдруг сама раскрылась ему навстречу! Впрочем… Она пропускала только одного человека – раба! Того, кто приводил ей живых, но я увел его, отобрал у неё… Неужели же всё повторится?!
-Спокойнее… - мягко прошелестел тихий голос Звезды. Крематис не слушал ее. Он неотрывно смотрел на предательский Северный Берег, на Санто, замершего в нерешительности перед арочным входом, ведущим внутрь Школы магии. Сантрей видел творения последних магов, он уже соприкоснулся с их коварной красотой, а потому теперь опасался доверять их дарАм… Но потом решительно тряхнул головой – и смело шагнул в коридор. И ледяная стена немедленно сомкнулась за его спиной.>
Негромкий щелчок заставил Санто испуганно обернуться. Холод окатил тело, потом его резко бросило в жар и снова в холод… Попался. Ведь знал, что магам нельзя верить! Все их фокусы, все чудеса – сплошной обман, иллюзии! Они были очень мстительны, они не простили, что люди не вступились за их гибнущую твердыню – и они мстят даже теперь, когда мало кто помнит, что они вообще когда-то существовали!.. Сантрей затравленно оглянулся по сторонам - и внезапно вспомнил почти забытый разговор с Крематисом. Тот, когда звездочет сказал, что «Блуждающая Звезда» увезла из Маренты его, Сантрея, брата. Разрозненные куски-загадки начали потихоньку складываться в голове парня, но он был слишком напуган этой новой ловушкой, чтобы додумать до конца.
-Иди!.. – знакомый голос эхом прокатился по пустому коридору. Сантрей невольно вздрогнул и посмотрел вверх. Ему показалось, сквозь полупрозрачный потолок коридора мерцают звездные глаза Крематиса. – Иди вперед! Твой брат должен быть здесь – «Блуждающая Звезда» подчинена Школе! Они одно целое! Иди, найди его, выведи!..
Санто посмотрел на коридор. Как и наружная стена, он казался сплошным, но Сантрей уже убедился, как обманчивы творения магов. Он пошел вдоль стены, удивился мельком, не слыша даже собственных шагов.
-Где ты?
Он не знал имени брата, Крематис не назвал его тогда, а он не спросил, занятый другими мыслями, но это и не важно. Единственное живое дыхание в этих мертвых коридорах покажет настоящим подарком Судьбы, и Санто готов был на всё, только бы найти… хоть кого-то. Только бы не оставаться одному. Одиночка пропадет вдесятеро скорее! Он знает, он уверен, он достаточно испытал, пробираясь по континенту ОДИН! Он столько раз стоял на самой грани, но… он не умер в Ущелье Дарны, не утонул в горячих болотах Долины, выжил в зыбучих песках, его не перехватили пикеты и патрули, не выдал Оракул в Ар-Нирхе, отпустил старик-пограничник, хотя и узнал… Это ли не знак Звезд?! И Крематис… Когда-то Сантрей думал, что прощение убитого станет худшим наказанием. Когда-то – но не теперь. Крематис простил… ну, или почти простил. От этого стало проще и легче, хотя самому себе он простить этого выстрела никогда не сможет. И даже если на пути в этих ледяных коридорах ему встретится злейший его враг – он с радостью примет смерть от человеческой руки. Не от магической «игрушки». Да что говорить! Если их будет хотя бы двое, любой конец принять будет куда легче… Сантрей шел по коридору, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Несколько раз он принимался звать, но Школа молчала. Даже эха не было.
*****
-Где ты?.. – еле слышно прозвучало в тишине. Ринтайн поднял голову. Показалось? Несколько часов… или уже дней? в абсолютной мертвенной тишине погибшей Школы показались ему несколькими веками. Поначалу он пытался выбраться, колотил в стены руками и ногами, но быстро устал. Теперь он хотел только спать. А ещё – чтобы всё поскорее закончилось и… очень хотелось услышать ещё раз человеческий голос. Тишина угнетала, давила на плечи, принуждая склонить голову, не пытаясь сопротивляться… Он сидел возле стены, упершись лбом в согнутые колени. Только несколько минут после того, как капитан привел их, всю команду «Звезды», в эти странные развалины, Ринто слышал шаги других членов команды, потом ледяная стена бесшумно выросла перед ним, отсекая от остальных, потом он слышал далекие крики… очень не долго - и всё стихло. Он крикнул, но нему не ответили. И Ринто понял, что остался один. И просто ждал своей очереди, устроившись возле стены и твердо решив молчать, что бы ни уготовила ему Школа. И вдруг – это далекое эхо, так похожее на живой голос… Нет, наверное, всё же кажется. В этой тишине и с ума сойти недолго! Ринто снова уткнулся было в колени, но голос прозвучал снова.
-Где ты, отзовись!
На этот раз он звучал ближе и отчетливей. По крайней мере, достаточно, чтобы убедиться: не мОрок. В этой ледяной темнице был еще один живой человек.
Ринто вскочил на ноги, непроизвольно кинувшись на голос, налетел на стену, прильнул к ней.
-Где ты? – прозвучало в третий раз. Ринто ударил в стену кулаком.
-Здесь! – крикнул он. – Вытащи меня!
-Говори! – пришел всё ещё очень далекий ответ. – Говори, я иду на твой голос!
Постоянно перекликаясь с отозвавшимся парнем, Сантрей долго блуждал по коридорам и никак не мог выйти туда, где держали пленника. Голос звучал совсем рядом, но на пути неизменно вставала стена. В очередной раз уткнувшись в тупик, Санто не выдержал. В сердцАх изо всех сил грохнул по прозрачной непреодолимой преграде обоими кулаками.
-Да будьте вы все прокляты! – в подзабытой уже неистовой ярости крикнул он. – Будь проклята ваша Школа, ваш Летающий Остров, ваш корабль… Если вы не пропустите меня, клянусь, я разберу эту клятую гробницу по камешку, и мне наплевать, что вы были магами, когда строили ее!.. – Он хотел еще что-то сказать, но стена под его ударами вдруг дрогнула – и растаяла, точно так же, как и наружная стена Школы. Санто кинулся вперед, боясь своенравия Школы, как, впрочем, и других творений магов.
-Где ты? Слышишь? Отзовись, где ты?!
-Здесь! – прозвучало совсем рядом и темная тень бросилась на стену с той стороны. Видно было плохо, Сантрей только разобрал, что узнику немногим больше лет, чем ему самому.
Парень прижался к стене всем телом.
-Теперь и помереть можно, - глухо прозвучал из-за стены его измученный голос.
-Это ты брось! – нарочито бодро сказал Сантрей. – Сейчас вот вытащу тебя – и тогда пусть рушится эта развалюха…
-Отсюда нет выхода, - устало сказал парень. – Я уже пробовал. И лед очень крепкий, только руки в кровь…
-Это же лёд!.. – Сантрей невольно скрипнул зубами, чувствуя, как в нем снова вскипает бешеная волна слепой ярости.
-Его маги создавали, - сказал парень. Он прислонился плечом к стене и съехал на пол. – Не нам справиться с ними даже теперь…
-А ты фаталист… Как тебя зовут?
-Ринтайн.
Санто вздрогнул. Он помнил его! Помнил этого парня, хотя они никогда не сталкивались напрямую. Он знал эту семью, помнил бешеный нрав отца Ринто, колесника Межара… Брат?! Крематис ведь сказал, что на «Блуждающей Звезде» ушел… Именно брата он просил найти!..
-Не молчи! – Ринто перевернулся на колени и снова прильнул к стене. – Говори. Что угодно. Я уже ничего не хочу, я боялся только так и умереть, не услышав больше человеческого голоса…
-Тебя что, били? – вопрос был уместен, но Ринто покачал головой.
-Нет. А только… устал я. Очень устал. Заснуть хочется – сил нет… Знаешь, ты говори, а я отдохну…
-Нет, не спи! – поддаваясь внезапному порыву, крикнул Сантрей. – Нельзя тут спать! Заснешь – не проснешься!
-Ну и пусть… Я… я смертельно устал, я только теперь это понял, когда ты пришел…
-Не давай ему спать!
Сантрей рывком обернулся. Пора бы уже и привыкнуть к бесшумному появлению Крематиса, но сердце всё равно колотилось где-то в горле, забивая дыхание. Звездочет только чуть улыбнулся его испугу.
-Не привык еще? Ничего, скоро всё прекратится. А спать он и вправду не должен, ты слышишь, Ринто?
-Я устал… - безучастно и не удивляясь появлению Звезды, повторил Ринтайн. – Очень…
Крематис покачал головой.
-Плохо дело. Быстро же Школа тянет его силу! А он сказал – неделя… Ринто! Посмотри на меня! Посмотри! Кто я такой?
Тот шевельнулся, но даже головы не поднял. И не ответил.
-Отпусти его! – вдруг резко и зло приказал Крематис, вскидывая голову, и Сантрей невольно попятился. ЭТОГО Крематиса он не знал. – Довольно, неужели тебе всё еще мало?!
-Крематис… - робко позвал Сантрей. Тот посмотрел на него страшно горящими глазами, с трудом справляясь с собственным гневом. Потом вздохнул, провел рукой по лбу. Этот жест был совсем человеческим, усталым, Санто даже на миг забыл, что перед ним – не человек. Больше – нет…
-Мы одинаковы, - тихо проговорил Крематис. – Я не имел права судить тебя, потому что… потому что только Звезды помогали мне преодолевать приступы той же ярости, что и стала ценой моей смерти. Я сам спровоцировал тебя, я всё знал еще до того, как ты пришел ко мне с просьбой составить гороскоп… Я не имел права судить и осуждать… Прости и ты меня, Сантрей…
Санто молчал. Потом слегка пристукнул ладонью по упрямой стене, прислонившись к которой, сидел Ринто. Казалось, он спал, но Крематис, очнувшись от несвоевременных мыслей, заметно встревожился.
-Ринто? Ты меня слышишь?
Парень не ответил.
-Почему ты не переместишься к нему? – Санто не осознал даже странных слов Крематиса, целиком переключившись на брата. Он не хотел, едва найдя его, сразу же потерять, потеряв вместе с ним и шанс встретиться с настоящими родителями. Крематис не сказал тогда, кто они, но и так всё было яснее ясного. Вот только… надо ли это самому Сантрею… Не важно, не о том сейчас речь!
-Я не могу, - покачал головой астролог, хмурясь и неосознанно водя пальцами по тонкой, кажущейся такой хрупкой преграде. И вздрагивал, натыкаясь на стойкое сопротивление стены – она не признавала его властелином… – Из всех этих стен я могу пройти только через некоторые. У магов была очень своеобразная логика, нам не понять…
-Ты же сам стал таким же!
Крематис снова покачал головой.
-Я стал Звездой, но я мертв, мальчик, и этим всё сказано.
-Хорошо, - решился Сантрей. – Я пойду дальше, искать Ливори. Я видел, как он… как его… словом, он должен быть где-то в этих развалинах. А ты… если можешь, останься, пожалуйста, с ним. Я прошу тебя только побыть с ним, не давать заснуть навсегда… Это последняя моя просьба. Я не попрошу даже простить меня за… за ту стрелу…
Крематис грустно улыбался, как никогда напоминая себя прежнего, живого, каким он был семь лет назад, еще до изменения…
-Хорошо, - мягко проговорил он. – Я обещаю тебе…
Санто бегОм бросился по коридору, боясь обернуться и снова увидеть на лице погибшего астролога живую улыбку.
Ливори! Где же ты, проклятая игрушка магов?! Покажись! Я не побоюсь войти в твой Храм, Храм Девяти Ветров, пусть даже и потеряв при этом себя!..
*****
<-Он исчерпал запас моего терпения! – бушевал Вечный Король. – Я предупреждал его, предупреждал не раз, но всякому терпению приходит конец. Повелеваю, как только Хранитель Карусели соизволит вернуться туда, где ему надлежит пребывать со дня земной гибели, тотчас же привести его на мой суд!..
Такой высокопарный слог Короля уже сам по себе говорил о многом. Например, о том, что Вечный Король разъярен до последней степени, что Крематиса уже ничто и никто не в силах спасти, что он обречен во второй раз - только за то, что не сумел и не захотел забывать себя. Он остался человеком. Вопреки всему – он был человеком. Звезды угрюмо слушали владыку, но обычной равнодушной покорности во взглядах не было. Только Змей был рад, но и он опасался показывать это в открытую – слишком многие были на стороне Хозяина, против законной власти…>
*****
Сантрей быстро шел коридорами Школы. Коридоры казались бесконечными, сплетаясь почти в такой же лабиринт, как и в Ущелье Дарны, но Санто это уже не могло ни смутить, ни испугать. Он шел, пытаясь заставить исчезнуть то одну, то другую стену, но ни гнев, ни ярость, ни просьбы больше не помогали и оставалось только гадать, почему же его гневу оказалась подвержена та, первая стена. Наружная раскрылась только чтобы заманить внутрь, и это было очевидно. Но как найти Летающий Остров здесь, где нет даже ни одной комнаты? Да и какой вид он принял, погрузившись в Школу?.. Сантрей просто шел, уверенный, что рано или поздно сработает приказ, который даже умирающие маги просто не могли не оставить напоследок Школе. И было уже совершенно не важно, что он может содержать – это было движение, это было действие, и это могло помочь, даже если приказа был – уничтожение чужаков, пришедших в эти стены. Он сворачивал наугад, не думая и ни на что уже не рассчитывая.
Как всегда, все закончилось внезапно. Повернув в очередной раз, Сантрей вдруг оказался в необъятном зале, огромном и высоченным настолько, что нельзя было даже разобрать, упираются ли во что-то стены там, наверху. По залу гулял легкий теплый ветерок, вдоль одной из стен стояли кресла с высокими спинками. Пол, сложенный из красных, белых и черных плит, казался объемным, и невольно хотелось сначала проверить глубину расположения плиты прежде, чем поставить на нее ногу. Санто показалось, что черные плиты лежат очень глубоко или их нет вообще, но это было не так. Он медленно пересек зал, остановился возле кресел. Абсолютно целые, не тронутые ни огнем, ни взрывом, ни временем, они, казалось, ждали хозяев с минуты на минуту. Сантрей даже оглянулся, ожидая увидеть за спиной высокие фигуры в… Он не знал, как одевались маги. Может, именно поэтому и страха не было – не могли они появиться. Ни за спиной, ни вообще в этом зале. Если не считать кресел, зал был совершенно пуст. И двери, как и ожидал Сантрей, пропали. Круглый, пустой, замкнутый со всех сторон, зал чего-то ждал. А Санто не мог понять, чего. Огляделся еще раз. И уселся в ближайшее кресло.
-Я не понимаю, чего вы ждете от меня – а вы ждете! Может, поменявшись с вами местами, я это пойму?
Он ждал эха почти неосознанно. И совершенно не удивился, когда эха не прозвучало. Но ответ – пришел. Санто невольно подтянул ноги под себя. Плитки пола задвигались! Парень, словно завороженный, наблюдал за их неспешными, но в то же время очень быстрыми движениями. Он ожидал ловушки и теперь ждал результата с каким-то болезненным любопытством, не пытаясь скрыться. Да и бесполезно это было – из абсолютно глухого зала!
Когда плитки снова успокоились, они образовали нечто вроде лестницы, винтом уходящей в недра зала, под Школу, под землю и еще Небеса знают, куда. Сантрей немного подождал, убедившись, что изменения закончены. Потом осторожно приблизился, заглянул в узкую дыру… и яркий свет в первый миг ослепил его, заставив зажмуриться...
*****
Тонкий хрустальный звон в абсолютной тишине заставил их невольно вздрогнуть – слишком нереальным казался любой звук в этих мертвых стенах. Ринтайн поднял голову, словно что-то толкнуло его. Крематис замер, напряженно выпрямившись и глядя вверх. Словно в ответ на его взгляд, сквозь потолок скользнула Одинокая Звезда.
-Хозяин! Тебе надо бежать.
-Куда? – спокойно, но с заметными издевательскими нотками спросил Крематис. – Куда, скажи на милость? Мертвому астрологу, отверженной Звезде, которой только и путей, что на Небеса, на суд Вечного Короля – куда мне бежать? И зачем?
-Ты… ты все-таки Небесный Рыцарь. Теперь многие уверены в этом. Никто же не сказал, что Дар – только один!
-Небесный Рыцарь предвещает крутые изменения в устоях и самом укладе жизни, - устало сказал Крематис. – Довольно и того, что я оказался Хозяином «бродяг» Небесной Карусели. Я, конечно, многое им позволял, но я же не готовил восстание!
-Ты многим доказал, что не надо подстраиваться под жизнь, - она схватила его за руку, заставив смотреть себе в лицо. – Многие поняли, что надо не подстраиваться самим – надо подстраивать саму жизнь! А насчет восстания… Ты не готовил, это верно. Но ты говорил. И все эти мысли, твои мысли! заставили нас на многое посмотреть по-другому. В Королевстве бунт, почти восстание. Дракон первым сказал, что владыку пора сменить - он слишком привык к своей роли, забыл, что он тоже один из нас. Король перестал считаться с нами и слишком многое запрещает. В том числе и то, что запретить не имеет права. Дракон был прав. И его поддержали.
Крематис в немом изумлении смотрел на нее и не находил слов для ответа. Одинокая Звезда сразу показалась ему непривычно взволнованной, но он и представить себе не мог, что дело настолько серьезно.
-Но я… я не хотел этого! – произнес он наконец. – Я не искал такого исхода, я только хотел, чтобы мне позволили жить так, как я хочу!
Она засмеялась.
-Многие хотели – и все подчинялись его угрозам. Погасшее сердце пугало всех нас. Но ты как-то сказал, что, если он погасит ВСЕ наши сердца, Небеса опустеют.
-Вот так и становишься носителем заразы вольнодумства, - пробормотал Крематис. – И это меня не радует. Все повторяется: я не хотел, так получилось…
-Последней каплей стал приказ Короля доставить тебя на суд, - Звезда поправила волосы, хотя в этом не было надобности. Реакция Крематиса немного озадачила ее. – А то, кАк он это сказал, не оставило места сомнением. Он бы убил тебя, не требуя никаких объяснений. Как только ты появился бы в дверях, твое сердце погасло бы в ту же секунду.
Крематис вздохнул, поворачиваясь к Ринто. Мальчишка стоял, во все глаза глядя на них обоих. От недавней апатии не осталось и следа.
-Твоя работа? – в упор спросил Крематис Звезду, кивая на Ринто. Она покачала головой.
-Нет. Ни я, ни кто-то другой ничего не предпринимали. Знали, но…
-Но оставили все как есть?
-Но оставили решение за тобой. Для нас это внове – помогать, когда нас не просят, но когда помощь все же нужна. Как теперь. Он ведь не просил о помощи НАС, он просил Сантрея, а мы…
-Повторяешься, - Крематис отвернулся от нее. Он не знал, что делать. Нарушить обещание невозможно, бросить друзей… Выбор, когда выбора нет, самый тяжелый. Крематис не любил противоречить собственной душе, но уже знал – придется.
-Сантрей близок к цели, - тихо сказала она. – Так, как не был ни один до него. Если он… выйдет их Храма живым – он оправдан. Если же нет – сами погибшие осудили его. Погибшие всех времен…
-А понятнее можно?
-Я не знаю, как сказать понятнее, – вздохнула она. – А ты, видимо, не слышал того, что я тебе сказала. Небеса волнуются. Очень волнуются, и это не человеческое волнение, когда всё уходит в эмоции. Тут – другое. Если это будет продолжаться так и дальше, жизни на земле не будет! Ты понимаешь?! Это восстание погубит не только Небеса, но и землю! Всё, что нам сейчас надо – это отречение Короля от трона в Драконьем Замке. Добровольное отречение! А никто, кроме тебя, не в состоянии добиться этого… без смертей. Ты нужен нам, Крематис!
-Сейчас я нужен этому мальчику, - твердо сказал Крематис, чувствуя себя последним предателем. – Я обещал Сантрею, что останусь с ним. Преодолеть эту стену я не могу, а поэтому я должен остаться.
-Когда ты перестанешь так цепляться за свою честь?! – крикнула она. – Ты никогда не нарушал обещаний, это верно, но сейчас дело обстоит гораздо хуже! Упираясь в честное СЛОВО, ты почти обрекаешь землю! Обрекаешь всех на ней, даже тех, кто все еще дОрог тебе! Неужели ты не в состоянии это понять?!
Крематис хмуро молчал. Ринто прижался к стене.
-Иди, - тихо сказал он. – Иди, Крематис. Я освобождаю тебя от этого обещания. Иди, ты нужен там. Мне не очень понятно, что там происходит и как это может повлиять на землю. Но она, кажется, вполне серьезна. Иди.
Крематис еще раз посмотрел на него, словно сомневаясь в его силах.
-Иди, - Ринто улыбнулся. – Я вполне владею собой. Я больше не поддамся слабости. А земля… Ты стал Звездой, Крематис, но земля тридцать пять лет была твоим домом. Ты можешь помочь ей, а она – никогда прежде не просила тебя об этом. – Он снова улыбнулся и добавил: - Я обещаю тебе, звездочет, я буду сильным. Я дождусь Сантрея.
-Ты узнал его? – Крематис даже отступил на шаг. – Ты… знаешь?
-Знаю, - спокойно кивнул мальчишка. – Он убил тебя. Но за это он слишком жестоко расплачивается и, думаю, будет расплачиваться еще долго. Может – всю жизнь… Иди.
Крематис прерывисто вздохнул – и рванулся сквозь ледяной потолок, так что Ринтайн даже зажмурился от слишком яркой вспышки.
*****
Звезды волнуются… Ох, что-то будет! Крематис всегда говорил, что их волнение дОрого нам всем дастся… Что же там могло случиться? Матис, прошу тебя, скажи, что не ты виновник всего этого!..
Дитт смотрел на словно взбесившиеся звезды и не мог отделаться от тревожных мыслей. Теперь он слишком хорошо понимал Крематиса и слишком глубоко вник в то, чему тот отдал всю свою жизнь. Он понимал звезды – не всё, конечно, но уже очень многое. И этот бешеный… вихрь, так не похожий на их обычный завораживающий танец, испугал его. Он смотрел, не в силах оторваться, и ждал беды. Такое не могло пройти для земли безнаказанно. Но что он мог сделать? Пока – только молчать о таком грозном предупреждении. Люди – не поймут и не примут такого, а смех ему не был нужен. Он всё-таки не был Крематисом, который в подобных случаях молчать не мог в принципе – еще одна его беда. Дитт – мог смолчать, хотя на душе скребли даже не кошки – разъяренные горные леопарды. Он смотрел на то, как звезды, смешав все созвездия в единую непонятную кучу, мечутся по всем доступным глазу небесам, и неосознанно пытался разглядеть там Крематиса, одинокую яркую Звезду, теплую и добрую.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ