*****
Дитт открыл дверь в Башню Звездочета и остановился на пороге. Конечно, Крематис знал о своем конце, и подготовился к нему. Башня была прибрана, двери аккуратно прикрыты. Винтовая лестница вела наверх. Дитт поднялся по ней, страдальчески сморщившись, когда под ногой привычно скрипнула пятая ступенька. Комната Крематиса. И тоже – чисто, прибрано… Только возле столика осколки. И пробка валяется… Плотная, такими закрывают только что-то ценное… Что же там было? Не понять теперь, да и высохло уже всё.
На постели лежал свернутый в трубку лист (тот самый роковой гороскоп! Эх, Матис, ну почему ты не стал заканчивать его? Ведь знал же…). Дитт поднял его – и из трубки выпал еще один листок. Он узнал твердый четкий почерк друга, еще не разобрав, что же это, и сердце заколотилось в каком-то непонятном предчувствии.
-«Я закончил свой гороскоп, Дито. Да, я все-таки закончил его – и теперь знаю все до конца. Успокой Тину и Армис, и постарайся все же простить Сантрея. Он не так уж и виноват в том, что произошло. Если Тарита или Май захотят объяснить тебе – ты поймешь. Я – не скажу ничего, не моя это тайна. Только попытайся отыскать меня там, наверху. Я верю, что звезды не солгали и на этот раз… Прощай. Забери Ригтора – он привык к тебе, может, и выживет. Что еще? Я всегда любил вас, хотя так и не смог ни разу сказать об этом. Поцелуй от меня своих девочек – и будьте счастливы. Крематис.»
Дитт опустил листок, присел на постель. Долго не решался развернуть гороскоп, но потом все же развернул жесткий лист.
Этот рисунок он уже видел. Небесная Карусель, перечеркнутая широкой «стрелой», лопнувшее сердце внизу… Но было и еще кое-что. В центре, прямо поверх «стрелы» ясно просматривался Венец. Созвездие зимнего неба, которое можно было увидеть только в очень ясные ночи.
Венец. Символ наивысшей власти. Символ Королей. А на самом верху, словно из ниоткуда, кто-то протягивал руку… Протягивал Крематису! И рука была повернута ладонью вверх, рука предлагала помощь, предлагала ту самую власть, которая никогда не была ему нужна.
-Ты всегда был Звездой, - прошептал Дитт. – Недаром многие говорили, что в тебе порой виден свет… Ты – Звезда, и я обязательно найду тебя там, наверху. Ведь ты оставил мне Башню. И свои записи…
Он просидел в Башне до ночи. А когда стемнело, поднялся в Звездный Зал. Осторожно расчехлил зрительную трубу.
От невероятного множества звезд зарябило в глазах, но он быстро привык к этому многообразию. И поразился красоте ночного звездного неба. А потом начал искать знакомы созвездия. Карусели, разумеется, не было, но многие Дитт узнал. Драконий Замок, Локон Красавицы, Змей, Водопад… А вот и Венец… Хотя странно, с чего бы, сейчас ведь не зима?.. Ах, вот оно что, это «бродяги» шалят!
«Венец» рассыпался буквально на глазах.
-Крематис, где же ты? – Дитт был в отчаянии. Звезд было слишком много! Наверное, только погибший друг сумел бы найти «лишнюю», но Дитту для этого явно не хватало знаний.
А «бродяги» продолжали свои игры, будто специально норовя попасть в поле зрения. Они складывались в фигуры, но Дитт понял их только тогда, когда они «показали» ему… Башню. А на самом верху ярко сияла Звезда. Одна-единственная, большая и… добрая. Ее свет дарил неожиданное тепло и покой, и Дитт, оторвавшись от трубы, закрыл лицо руками.
-Крематис… Только ты излучал покой и тепло. Только ты излучал такой свет… Ты всегда был Звездой. Всегда. И ты снова не ошибся. Я нашел тебя… И я попытаюсь заменить тебя в Башне. Я не знаю, получится ли у меня, но я попытаюсь. Людям нельзя – без звёзд. Да они уже и не могут – без них…
*****
Болото!.. Опять! А он был почти уверен, что нет там воды. Сантрей провалился по колено в теплую вязкую грязь, но успел выскочить обратно на сухой островок прежде, чем болото затянуло его глубже. А в том, что это происходит очень быстро, Сантрей уже успел убедиться.
Третий день он шел по Долине Горячих Источников. То, что на деле вся Долина - ну, почти что вся! – представляет собой огромное болото, книги тоже предпочли умолчать. Еще бы, «Долина Горячих Источников» звучит ведь куда красивее, чем, к примеру, «Кипящее Болото», хотя, по сути, так и было. Разумеется, горячие ключи здесь тоже были, и пар столбами поднимался от фонтанов, взлетающих порой на два человеческих роста, но «окон» было все-таки намного больше. Едва успев оттаять от «прогулки» наперегонки с капризным лабиринтом Ущелья, Сантрей понял, что расслабляться еще рано. Он угодил, как говорится, «из огня да в полымя», получив вместо горячих камней почти кипящую вязкую жижу болота, окаймленную высокой густой травой. Правда, пресная вода тоже попадалась. Обыкновенная, не кипяток. Ладно, спасибо и на том. После Ущелья Сантрей не требовал от судьбы многого, только воду. Вода у него была, а то, что Долина Горячих Источников преподносила ему сюрприз за сюрпризом, казалось не стоящей внимания досадной подробностью. Это же не живой лабиринт!
Самым опасным в этом путешествии были даже не змеи, которых водилось тут великое множество, как безвредных, так и смертельно ядовитых. Самым опасным оказалось то, что предательское болото на взгляд представлялось просто равниной с бьющими из-под земли горячими ключами, и только потом раскрывало подлую свою натуру. Сухих островков в Долине было совсем немного, в основном – горячая жижа, которая так и норовила утянуть вниз. Сапоги Сантрей потерял сразу же, как только, бодро шагнув на «равнину», провалился почти по пояс. С трудом вырвался и понял, что остальной путь придется проделать босиком. Это было плохо, на болоте сапоги – первое дело… Ну да что о них думать!
Дорога до Храма Девяти Ветров с самого начала не обещала быть легкой, так что надо просто идти. Тем более - за меня не пройдет никто. Тем более – я ДОЛЖЕН, потому что обещал умершему на моих руках астрологу. Тем более – это далеко не самый худший сюрприз на этой дороге. И не самый последний…А кроме того, болото – не лабиринт, и границы его видны уже отсюда. И где-то там ждет Храм. В котором я «найду себя». Или не найду, но это будет уже не важно.
Сантрей немного передохнул, опираясь на выломанную по дороге палку, и поискал глазами следующий островок. Отличить их было трудно но возможно, хотя признаки оказались совсем не такими, как на обычном болоте. Да еще змеи эти, каким-то образом сообразившие, что незваный гость бос! Они так и целились на его ноги!.. Вон опять ползет, тварь настырная! Думает (х-ха!), что ее не видно.
Интересно, откуда у змей – мозги?! Они же и вправду…гм… думают…
Эта глупая мысль никак не давала ему покоя, но Сантрей был даже рад этому обстоятельству: меньше думалось о том, что он совершил. Да и совесть грызла меньше, и хотя бы по ночам убитый астролог перестал изводить его своими визитами. Впрочем, даже во сне Крематис никогда не пытался причинить ему вред. Он вообще ничего не говорил, только стоял и смотрел на него, но от этого было только хуже.
«Лучше бы он кричал на меня, обвиняя в своей смерти, лучше бы… чем вот так вот, молча…».
Глаза убитого долго преследовали убийцу, особенно пока он шел через Ущелье Дарны, а в Долине это почему-то прекратилось. Парень решил, это оттого, что голова занята совершенно другими проблемами, например, как дойти до края болота живым и невредимым, не провалиться в «окно» и не быть укушенным какой-нибудь ядовитой тварью – и именно это не давало совести снова поднять голову. Он убедил себя в этом – и был почти счастлив тем, что ночью его тревожили только змеи и шорохи вокруг.
Сантрей потыкал палкой дно – и едва не упал. Палка ушла под «воду» почти целиком, а дна все равно не достала. Нет, слишком глубоко. Он потыкал с другой стороны. Там дно было глубоким, но оно все же было. Сантрей покрепче упер конец в глину, ощутив упругое сопротивление дна, и широким прыжком перемахнул очередное болотное «окно», от души надеясь, что не ошибся и остановок действительно окажется сухим.
*****
<-Ты показался другу, Хозяин Карусели.
-Да. Я ведь посчитал «невидимки» своего гороскопа до конца, только мне не верилось, что такое может быть.
-Отчего же? Ты всегда верил нам.
-Да, но это было слишком невероятно, слишком… хорошо для смерти.
-Она не всегда неприглядна.
-Да, наверное, но только для тех, кто… уходит. Оставшимся смерть редко доставляет радость. А Дитт всегда был мне как брат… Да и девочки его… Я любил их. Не знаю, как бы я выжил без них. Тебе не понять – ты СЛИШКОМ Звезда. А я все же человек…
Звезда только улыбнулась.
-Да. И это прекрасно, поверь мне! Мы холодны, мы равнодушны к таким проблемам, которые до сих пор волнуют тебя, мы всегда спокойны и безмятежны, но мы рождены в Небесах, ты – на земле. И тебе никого не избавиться от своей человечности до конца, что бы ни говорил Король. Тут даже он бессилен. Оставайся человеком, Крематис-звездочет.
-Спасибо…
-Но ты стал жесток!
-Я? Нет. Я просто умер. И я не понимаю, о чем ты говоришь.
-Скажешь, Долина – тоже не твоя работа? – Звезда посмотрела вниз. Крематис проследил за ее взглядом и увидел Сантрея, сидящего почти на середине Долины Горячих Источников.
-Шутишь, да? Я-то тут при чем? Я даже не понял, как он выбрался из лабиринта Ущелья!
-Знаешь… я тоже. – Звезда положила голову ему на плечо. - Как будто туман от земли поднялся – ничегошеньки видно не было! А потом – раз! – и он уже по другую сторону Орлиного Хребта…
-Я… мне интересно, как он выпутается из ЭТОГО.
-Ну да, болото, змеи, опять же, сапоги потерял… может, поможем?
-Нет! Никогда, и даже и не думай поймать меня на жалости!
-Но тебе же интересно!
-И только! Того Крематиса, который готов был жалеть всех тварей подряд, больше нет, запомни это раз и навсегда.
-Неужели одна стрела в спину способна убить душу?.. – тихо спросила Звезда.
Крематис промолчал. Лицо его, слегка озаренное светом пылающего сердца, было непривычно хмурым и замкнутым.>
*****
Островок был сухим, но оказался гораздо меньше, чем показалось на глаз. Одной ногой Сантрей все же провалился в болото, но палка и вторая нога попали на вожделенную сушу и парень выполз на маленькую кочку, едва не опершись рукой о дремавшую на солнышке змею. Отбросив ее концом палки, Сантрей выдохнул, опустив голову. Сколько еще? До берега далеко, а такими темпами – так еще дальше. Кажется, Долина Горячих Источников станет для него такой же бесконечной, как коридоры лабиринта Ущелья Дарны. Ах, Крематис, я оценил твою шутку! Нет, это не месть. Это… это, наверное, действительно шутка, но от этого действительность не становится менее жестокой.
Он поднялся, смерив взглядом расстояние до ближайшего островка. Нет, далеко. А до соседнего - еще дальше. Сантрей оглянулся. Нет, только не назад! А как, оказывается, он много уже прошел! Четверть, наверное! А то и треть… Хорошо, конечно, но вот что делать дальше? Островки далеко. А дно? Если здесь глубоко - это конец.
Сантрей потыкал дно и нахмурился. Примерно по колено… нет, чуть повыше. Ну да все равно, болото утянет его прежде, чем он сумеет добраться до островка! Он крепче налег на палку. Не может же быть это тупиком, ну, не может! Это было бы слишком несправедливо.
Парень огляделся. Островки видны только дальше. Наверное, придется рискнуть. Или… подземные твари! или просто утонуть в этой грязи, утешаясь тем, что слово он не сдержал не потому, что не хотел, а потому, что не сумел добраться до Храма. Вот только – устроит ли такой поворот Крематиса? Уж он-то точно не изменил данному слову, чего бы это ни стоило!
-Да, конечно, ты имеешь право на месть, Крематис. Даже на такую, даже на гораздо более жестокую… Я все пойму, все приму от тебя!..
Сантрей посмотрел вверх – ему показалось, что астролог взглянул на него оттуда – и сразу же отвернулся. Но нет, это было всего только облако. Темно-сизое, опоясанное уже грозовыми молниями.
-«Вот только ливня мне и не хватало», - уныло подумал Сантрей, с детства не терпевший дождя. Пусть уж лучше такое пекло… Но с небесами ему не договориться. ЕГО слушать не станут, уж это точно.
Снова вспомнился Крематис, но не убитый, а тот, каким он был раньше, улыбчивый, спокойный, всегда внимательный, ласковый даже… Он любил детей, неожиданно подумалось парню. Очень любил, только это почему-то никому не приходило в голову. Только дети знали, они ведь всегда все знают…
Первые крупные капли ударили оземь – и Сантрей сжался, предчувствуя не простую грозу. Недаром же несколько дней пАрило, первый признак того, что гроза будет!.. Да еще ветер подул – встать во весь рост – и то не так-то просто! Сдувает, как в том коридоре в Ущелье!.. Сантрей упрямо стиснул зубы.
"Я не боюсь, хотя и не люблю ни грозу, ни дождь… Если это тоже ты, Крематис, то ты выбрал верно. Ну да, дома я прятался под одеяло, уверенный, что уж там-то молнии до меня не добраться!.. Должен же человек бояться хоть чего-нибудь, и я… я тоже боюсь… Хотя и не люблю признаваться в этом. Никто не любит. Ты боялся нарушить слово – я боюсь грозы…Каждому свое… Но гроза будет очень сильная и… и мне почему-то кажется – не природа это. Ты. Твой гнев. Только от этого она может быть такой… неистовой…"
И он почти не ошибся.
Гроза грянула такая, какой ему еще не доводилось видеть. А еще говорят, на море гроза бывает самая сильная! Со шквалом, с бурей!.. В грозу на море и кораблей, и людей больше всего гибнет... За пеленой ливня было не разглядеть даже собственной рукИ, молнии, казалось, метили в ту самую кочку, на которой скорчилась маленькая фигурка, да еще грохотало поминутно над самой головой. Сантрей уже несколько раз чудом избежал гибели – да и то только потому, что по какой-то счастливой случайности на этой кочке не оказалось даже того подобия деревьев, которые попадались на болоте! Он видел, как большая темно-синяя молния ударила в березку на соседнем островке, мгновенно развалив деревце от макушки до самого корня на две почти равные половины. Вся живность замерла, признавая за природой право на этот каприз. Даже змеи не осмеливались высунуться из своих ненадежных укрытий. А то, что укрытия ненадежны, Сантрей убедился, когда мимо него медленно проплыла мертвая тварь почти метровой длины, «испеченная» до черного состояния. Сантрей лежал в траве, вжимаясь в ненадежную болотную твердь при каждом раскате, слыша в воздухе отчетливый треск за секунду до того, как молнии били Долину… Однако человеческая плоть не интересовала молнии – и вскоре Сантрей немного расслабился. В конце концов, он только промокнет – но не поджарится же! И ничего железного на нем нет – а отец как-то говорил, что молнии метят прежде всего в железо и высокие деревья. Так чего бояться? А даже если и суждено ему остаться на этом болоте – все равно от грозы не убежать. А с другой стороны – с чего бы это такая гроза собралась именинно здесь? Вокруг горы, Долина не так уж и велика и… Ладно, не такой уж он знаток природных явлений…
Вокруг стало очень темно – туча, втянувшись в Долину целиком, оказалась не сизой – черной как ночь! Сантрей натянул на голову плащ, защищаясь от безжалостных ударов ливня, - и сам не заметил, как заснул.
*****
Проснулся он, когда обманутая его неподвижностью змея проползла по руке, и вскочил, с отвращением стряхивая нахалку в воду. Та, не обидевшись, но резво поплыла прочь, а парень огляделся.
От грозы осталось только быстро таявшее на горизонте темное облако, да мокрая, тяжелая от воды трава. Сантрей вздохнул, провел ладонью по лицу. Сон. Всего только сон, но… но хватит уже!
-Да, да, я знаю, что виноват! Но зачем же… вот так?! Ты не злопамятен, и то, что ты говорил… Ты прав! И я знаю это, я не пытаюсь оправдаться перед тобой – все оправдания пройдут пустым звуком, потому что ничего изменить нельзя. Да и вообще, я не уверен, во сне ли это было! Крематис, вина моя, боль моя, вечное клеймо убийцы – прости! Я сделаю все, чего ты потребуешь, я дойду до твоего обиталища на Небесах, доберусь до этого трижды клятого Храма, узнаю, что такое Девятый Ветер, найду себя! Но эти сны… не надо больше. Я не имею права просить – но… а, тьма! – я прошу тебя! Если бы ты все-таки выжил после моего выстрела, я встал бы на колени перед тобой!..
Задохнувшись, он опустился наземь. Сон… Глаза Крематиса, золотистые волосы, развевающиеся от невидимого ветерка, - и его голос:
-«Ты струсил? Ты боишься? Это всего только гроза! В ней нет жизни! А даже если бы и была – впервой ли тебе забирать жизнь? Не бойся…»
И усмешка, недобрая усмешка, от которой лицо Крематиса становится чужим, даже почти не человеческим… И от этой усмешки толпы мурашек мчатся по коже, топочут, неся холод глубже, глубже,.. добираясь, кажется, даже до сердца…
Сантрей тряхнул головой и поднялся, подбирая свою палку. Пора. Словами тут не помочь, говорить можно бесконечно, и бесконечно просить прощения. Вот только бесполезно все это.
Он снова вздохнул, потыкал палкой дно. Да, кажется, он уже проверял его – перед грозой. Что ж, тогда есть два пути. Первый – прыгнуть, опираясь на палку, так далеко, как только получится. Но тогда он рискует опуститься в топь и тогда – конец. Болото не отпустит неосторожного путника. Второй вариант – потихоньку идти по дну, не останавливаясь, но прощупывая путь на шаг впереди себя. Да, наверное, придется так. Вот только сапог нет, кто знает, что там, на дне… Но другого пути нет. Разве только вернуться назад, но потом все равно придется идти через Долину, только начинать все с начала. А начинать с начала… - ох, как не хочется! И потом, где гарантия, что и болото не замкнется на себе самом? После грозы и слов Крематиса Сантрей уже ни в чем не был уверен. И потом, Долина – тот же лабиринт. Только еще и утонуть можно.
Сантрей решительно потыкал палкой дно, выдохнул – и шагнул по скользкому ненадежному дну. Вздрогнул, коснувшись противной вязкой слизи босыми подошвами, но не остановился.
Болото тихо чавкало, норовя засосать при каждом шаге, змеи удивленно касались его своими узкими головами, но не нападали. Из кустов парня провожали любопытные взгляды рыжехвостых хозяев Долины.
*****
<-Вот видишь, он не боится! Ты был не прав, Хозяин!
-Не уверен. Просто у него нет другого выхода. Не назад же идти!
-Ты просто злишься.
-Злюсь! – он вскинул горящие глаза. – Злюсь! Но не на него. На себя. Это же надо было так глупо повернуться к нему спиной! И ведь знал же, с самого начала знал, чем это может закончиться!
-Не поздновато ли об этом думать?
Крематис отвернулся, вздохнул.
-Да, наверное…
-Прости его. Отпусти.
-Нет. Ты права, я никогда не был злопамятен, но это… Я не могу простить его. Во мне всё восстает против этого, не могу! А отпустить… Всё то, что ему выпало и ещё выпадет - не моё. Он дойдет – и только тогда я, наверное, смогу простить. И он – он тоже понимает это.>
*****
-Мама… Зачем вы отослали меня?
Межар переглянулся с женой, словно говоря: «Ну вот, я предупреждал, он обязательно спросит!» Ринтайн стоял перед родителями, напряженный, звенящий, сердито сверкая глазами.
-Чего вы боялись? Или Крематис… - он поперхнулся, поразившись, как легко произнес имя погибшего звездочета, - …или он успел что-то сказать вам?
-Теперь это не важно. Всё плохое, что могло случиться, уже позади.
Ринто отвернулся, пряча слезы.
-И вы ничего не сказали мне о Крематисе! Как вы могли молчать об этом?!
-Всё случилось слишком быстро, – виновато сказала Илир. - Никто не ожидал этого. И никакой голубь тут уже не помог бы – звездочет умер сразу…
-Я не о том! – Ринтайн обернулся к ним. – Он спас мне жизнь, а вы не дали мне даже проститься!
-Ты ничем не помог бы…
-Я сказал «проститься», а не «помочь»! – Ринто сжал зубы. – Я же не ребенок!
-Нет, конечно, нет…
Странный он какой-то… Чтоб отец так говорил со мной?! Нет, все-таки что-то между ними произошло. И мама… я давно не видел их такими, но…как же замечательно, как чудесно видеть это!..
-Ты успокойся, - Межар попытался обнять сына за плечи, но тот сердито высвободился.
-Если в семье есть тайны друг от друга, никаких нежностей! А если Крематис и предостерег вас от какой-то беды – вы не должны были молчать!
Хлопнула дверь, мальчишка вихрем вынесся их дома.
Он бездумно брел по улице, и родной город казался ему пустым, будто там не осталось людей. Ноги сами собой вынесли его на берег, к Башне Звездочета – и Ринто резко остановился.
Дверь была открыта, перед ней лежал Ригтор, провожая недоверчивым взглядом редких прохожих.
Сердце забилось сильно и гулко, мальчишка шагнул к Башне – но пес вскочил и с рычанием преградил ему путь.
-Ригтор! Псина, это же я!.. Ты что, не узнал меня?.. – Ринто остановился, опасливо глядя на длинные белоснежные собачьи клыки, а Ригтор рычал и скалился, и прижимал уши, готовясь прыгнуть…
-Ригтор, спокойно, - прозвучал сверху усталый голос – и иллюзия рассеялась. У Башни Звездочета был другой хозяин.
Ринто развернулся и медленно пошел вниз, в порт. Но на полпути его догнал Дитт. Догнал, положил руку на плечо, останавливая.
-Не ходи туда.
-А что случилось? – мальчишка стряхнул его руку, повернулся, вызывающе глядя ему в лицо. Ну и пусть он теперь звездочет, пусть занял место Крематиса – он не Крематис и никогда им не станет! И заменить его не сумеет, а подобные вещи мальчишки разрешали только погибшему астрологу, только ему одному!!.. Дитт понял, но руки не снял.
-Не ходи, – повторил он и совсем тихо добавил два слова: «Блуждающая Звезда».
«Блуждающая Звезда»! Легендарный корабль, ожившая сказка Крематиса!.. Ринто уже собирался припустить бегом – в порт, там просто необходимо быть в такой момент!.. Там наверняка уже собралась вся Марента!.. Но твердая рука Дитта остановила его.
-Не ходи, - в третий раз повторил он.
-Да почему?!
-Этот кораблю увозит навсегда. – Дитт говорил тихо и быстро, словно боясь, что его перебьют. - Тот, кто хоть раз ступил на его палубу, не возвращается. Никогда. Тридцать семь сет назад на нем ушел Дренго, отец Крематиса.
-Это было давно! – Ринто досадливо дернул плечом.
-Вот именно. Больше его не видели.
-Но ведь и «Звезда» больше не приходила в порт! Я знаю, мне отец рассказывал – она больше не приходила!
-Верно.
-А теперь она здесь. Значит, корабль цел. И не попал в шторм, и не разбился о скалы…
-Но никто на нем уже и не вспомнит имени рулевого, которого наняли здесь, в Маренте, чтобы вести корабль в Милорну, – перебил Дитт. - Он давно мертв и забыт. Я не знаю, как и почему гибнет команда, а сам корабль остается цел, но… Не ходи туда, Ринто.
-Но…
-Капитан «Звезды» обладает странным талантом убеждать и завлекать людей на самые безнадежные рейсы, и если он заговорит с тобой – ты пойдешь на все, только бы следовать за ним! Никто не знает, сколько раз обновлялась команда, люди на корабле сменяются очень быстро, редко кого из них видели дважды - кроме капитана… Он, наверное, единственный, кто всегда на борту, кто не сходит на берег даже во время стоянок. Даже во время заключения договоров. Даже во время вербовки команды. Никогда. Крематис многое выяснил насчет этого корабля, но тайны так и не раскрыл. Не успел… Но ты – не ходи в порт, пока «Звезда» не выйдет в море…
Ринтайн смотрел на море и, кажется, не услышал ни слова из того, что сказал ему Дитт. И тот понял: мальчишка выйдет в море на этом проклятом корабле. Для чего и ради чего – неизвестно, но он сейчас спустится в порт, взойдет на борт, пройдет в каюту капитана и заключит контракт, первый и единственный в жизни.
-Ринто…
Мальчишка не слушал. Он уже шел по тропинке к порту, шел быстро и уверенно, не оборачиваясь и не думая ни о чем, кроме «Блуждающей Звезды». Желание соприкоснуться с легендой завладела им без остатка, лишив, похоже, и разума, и осторожности. Дитт рванулся следом – и остановился.
-«Он же сейчас уйдет и не оглянется! Что же делать?! – метнулась ошалелая мысль. – Удерживать силой? Это невозможно, он закричит и меня водворят в темницу как похитителя детей! Но… если он сейчас уйдет – он уже не вернется… Эх, Матис, как же не хватает тебя сейчас!.. А, будь что будет!»
Он побежал следом за мальчишкой, но тот, обернувшись, увидел его и припустил так, что Дитт, как ни старался, догнать его не сумел. Только мелькнули в пыли босые пятки – и ударил корабельный колокол.
Звон одел все тело Дитта мелкой дрожью, и он остановился, поняв: поздно. А еще спустя несколько минут «Блуждающая Звезда» на всех парусах отошла от причала, направляясь в открытое море.
Словно капитан «Звезды» получил то, что хотел.
*****
Ранним утром Сантрей перескочил через последнее «окно» и упал на колени. Земля.
Настоящая, не то ее подобие, какое сопровождало его по Долине Горячих Источников. Наконец-то…
Он перевел дух и поднялся. Что ж, вот и еще один рубеж позади. Но… Он критически оглядел себя. Да, в таком виде далеко не уйдешь. Без сапог, без еды и почти без оружия – странник из него никакой. В город бы попасть, все равно, в какой!.. Вот странность, ни оружия, ни одежды толком – а денег много. Можно сказать, только деньги у него и остались после Ущелья и Долины. Да вдобавок – никакого понятия о том, какой и где может быть город… В городе может быть опасно – если весть об убийстве Крематиса докатилась сюда, но тут уже ничего не поделаешь. Без оружия и припасов он просто пропадет. Надо рисковать… если б, опять же, знать, ГДЕ он. Нет, надо лучше учить географию!
Сантрей еще раз оглянулся на Долину – и пошел прочь. Наугад.
Солнце поднималось над дальним лесом, жаркий ветер напоминал о Пустыне Текучих Песков. Парень шел навстречу восходу, гадая, попадется ли ему по пути хоть один город. Опасность значения не имела – все равно рано или поздно его узнают. Вернее, узнают, что он сделал… А бродить вот так вот, наобум, надеясь отыскать Храм Девяти Ветров, можно бесконечно долго, всю оставшуюся жизнь! Нет. Должен же хоть кто-то знать об этом Храме! Должен же хоть кто-то верить в его существование! Крематис, например – верил. А он не мог ошибаться. А значит, в это должны верить.
Ночь застала его посреди огромной равнины, покрытой кривыми чахлыми кустиками, претендовавшими на гордое звание деревьев. Степь! Хорошо хоть такая зелень попадается. Говорят, есть где-то дальше на юге степи песчаные, не пустыни – степи, так там и вовсе - с ума сойти можно! – зелени нет! Совсем.
Костер почти прогорел, но Сантрею не спалось. Он смотрел вверх, на ясное небо, усеянное крупными яркими звездами, и пытался найти на нем немногие знакомые созвездия. Их не было, но парня это не огорчало. Да и не нужны ему были звезды, просто хотелось хоть немного отвлечься от нескончаемого вида однообразной равнины. Да еще – от постоянных мыслей о Крематисе и Храме.
От постоянного всматривания в небо вскоре затекла шея, Сантрей потянулся, по-кошачьи выгибая спину горбом, потер лицо ладонями – и едва не вскрикнул, когда, подняв глаза, увидел прямо напротив себя высокую слабо светящуюся фигуру. Лицо незнакомца скрывал глубокий капюшон, но Сантрей сразу узнал своего ночного гостя.
-Крематис… - одними губами шепнул он. – Это ты?
-Ты еще помнишь меня?
Странная, незнакомая язвительность в голосе едва не опровергла догадку Сантрея, но голос – голос был все тем же.
-Я не могу забыть тебя, астролог. Ни на миг не могу, и ты знаешь это.
-Ты не удивлен, - заметил ночной гость.
-Я знал, что ты… Звезда. То есть – я догадывался. Я видел тебя перед Ущельем Дарны…Ты пришел за мной?
-Я пришел только поговорить, не бойся, - Крематис откинул капюшон.
-Поговорить? – Сантрей рассеянно указал на плащ, лежавший с другой стороны костра, но Крематис покачал головой.
-Я не могу подойти близко к костру. А ты все-таки боишься.
-Нет. – Сантрей опустил голову. – Я устал бояться и ждать тебя каждую ночь. Говори.
Крематис усмехнулся.
-К тебе это почти не относится. Я только хотел спросить тебя: ты все еще хочешь найти Храм?
Сантрей пожал плечами.
-Не думаю, что от моего хотения или нехотения что-то зависит.
-Я задал вопрос.
-Ну… хочу.
-И тебе не важно, ЧТО именно ты там найдешь или потеряешь?
-Нет. Я только хочу покоя…
Крематис поморщился. Нет положительно, он сильно изменился!
-Это повторяют все, кто попадает в такие переделки. Но ты влез во все это только по собственной вине.
-Знаю, - Сантрей не поднимал головы. - Я это знаю, не думай, что ты открыл мне великую тайну.
-Я и не думаю, - спокойно отозвался Крематис. – Я пришел только из-за слез твоей матери… настоящей матери, - поправился он. – Кто она – тебе знать не надо. Суть в том, что не так давно в Маренту заходила «Блуждающая Звезда». И забрала с берега одного-единственного человека – твоего кровного брата. А с этого корабля назад на берег не сходят. Так вот, если ты все-таки найдешь Храм Девяти Ветров и он будет… благосклонен к тебе – у тебя будет шанс, будет право на единственную просьбу. Я не уверен, что его тебе предоставят, но всё возможно. И тогда…
-Я должен попросить, чтобы прОклятый корабль отпустил моего брата живым и невредимым, - устало закончил Сантрей.
-Значит, что-то из моих сказок ты все же слышал, - без эмоций заметил Крематис, поднимаясь. – Это всё. Только не «должен». Если ты не захочешь этого – Храм проигнорирует просьбу. Он читает в сердцах, учти это. И не пытайся ему лгать – для твоего же блага…
-Подожди! – внезапно вскинулся Сантрей. – Можно, я спрошу тебя?
-А получив отказ, снова попытаешься убить меня? – болезненно покривился астролог.
Сантрей шагнул к нему, умоляюще складывая руки.
-Пожалуйста, пожалуйста, не говори так!
-Ну хорошо, спрашивай, и поторопись. Мне уже пора…
-Я… хочу только спросить: Храм Девяти Ветров – это школа?
-Нет, – покачал головой Крематис. На этот раз он даже не улыбнулся. – Нет, это не школа. Но строили его не совсем люди. Его построили маги, давно, очень давно. Не одну тысячу лет назад, еще до полного расцвета магии. Но если ты думаешь, что, узнав, где находились Школы магии, узнаешь, где Храм, то ошибаешься. Он не связан с ними, и никогда от них не зависел. Это всё, о чем ты хотел спросить?
-Нет. Но на вопрос о том, что я хочу узнать, ты не ответишь.
Крематис пожал плечами.
-Что ж…
-Ты простил меня? – Сантрей впился взглядом в лицо Звезде. Крематис долго молчал, внимательно глядя на своего убийцу, потом медленно покачал головой.
-Нет.
Сантрей без сил опустился на землю. Крематис еще немного помолчал, стоя над ним. А парень боялся поднять голову, страшась снова встретиться с ним взглядом. Рука Крематиса невесомо коснулась взъерошенного затылка убийцы, и Сантрей съежился. А Крематис всё молчал, и заговорил только когда молчание стало непереносимым.
-Я не держу на тебя зла, - сказал он наконец. – Но и простить не могу. Это – выше меня. Прощай.
Он растаял в воздухе, серебряной струйкой взвился вверх.
Небеса начинали светлеть, ночь кончалась. Сантрей сидел возле погасшего костра, пока первые лучи не опалили землю. Тогда он поднялся и, не оглядываясь, пошел вперед.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ