Приват-полет сенсер третьего разряда Уничка тронул заросшую щеку нанобритвой и поморщился. Контакта не было. Порывшись в гигиеническом ящике, приват-полет достал старое опасное лезвие и занялся нетипичным для землян двадцать третьего столетия делом. Щека быстро покрылась сетью алых царапин, но общий вид выправился. Сполоснув лицо под освежающими струями, Уничка последний раз бросил взгляд на свое отражение и направился в пилот-кабину. После вчерашнего было тревожно и муторно. Пить он начал после того, как удостоверился, что на борту поискового судна находятся посторонние. На тринадцатый месяц полета. Сначала появились легкие подозрения. В прошлую среду он даже спутал галлюцинации с болтовней разобранных по ящикам вспомогательных ботов. Во вторник на камере слежения Уничка успел заметить огромный хвост, который проскользнул в направлении седьмого яруса. А вчера вечером кто-то барабанил по обшивке с внешней стороны и выл в пустующие дюзы. Спиртное в продовольственные и медицинские запасы не входило, и даже было запрещено специальным космическим циркуляром, но при этом каждый приват-полет сенсер знал, как его добыть из дублирующих систем охлаждения путем несложных манипуляций. Вот и сейчас Уничка направлялся к аргоновой установке, где по его подсчетам должно было «накапать» литра четыре. Спустившись на технический уровень, Уничка первым делом услышал привычное:
- Приват! Эй, Приват! Ну собери ты нас! Эй, Приват! Это ты?
Последнее остановило Уничку, и он решительно повернул к хозблоку. Люк со скрежетом съехал в пазы. Навстречу посыпались рулоны звездных карт. В центре помещения стояли два наспех заколоченных ящика. – Р-247, что значит - это я, или не я?
- Кикс утверждает, что беседовал с профессором Гуа Ом, и тот передал ему особое сообщение для жителей земли, - донеслось из соседнего ящика.
- Заткнись, Гир, - отозвался первый ящик, - если ты пол жизни проводишь в кибернетическом анабиозе, это не мои проблемы.
- Р-247… Кикс, доложи о разговоре с профессором Гуа Ом, - вяло приказал Уничка.
- Э, нет… Согласно инструкции серия Р-247 не подотчетна управлению, не будучи собрана в мобильное состояние, - донеслось из коробки.
Приват задумался. Слишком живы были воспоминания прошлого «воскрешения» ботов. Итог – тотальное уничтожение запасов биомассы, испорченные генераторы вихревого поля и наглухо заблокированная дверь шестого шлюза. Но любопытство и профессиональный следственный азарт взяли верх. Уничка активировал программу сборки и вышел в коридор. Не любил он этих «воскрешений», тем более, что во время всего процесса боты болтали без умолку, давая советы и капризничали.
- Эй! Эй! – Доносилось сзади. – Правее бери. Да не цапай! Поцарапаешь. Где я блок памяти новый достану!?
Что-то грохнуло, послышалась дробь разбегающихся по полу металлических шариков, и в нос ударила волна противного запаха подгоревшей синтетической плоти.
- Соберешь – убью, - спокойно заявил глухой голос, и это было последнее, что услышал Приват-полет сенсер, прикрывая за собой шлюзовой люк.
Дублирующие системы охлаждения были установлены на корабле поискового класса скорее, как дань уважения к традициям максимальной безопасности. Чего из них только не делали в дальних полетах. Кто-то запускал в трубы Марсианских Пронырок, устраивая таким образом веселый тотализатор, порой с огромными выигрышами. Уничка знавал одного штурмана, который проиграл весь свой гонорар за двухгодичный полет еще в первом забеге, в следствие чего угнал спасательную капсулу к Земле, резонно полагая, что пожертвовать карьерой лучше, чем позорно отрабатывать долг в дальних секторах. В 2217 году капитан Глэм, потеряв рассудок на девяностом витке вокруг Туманности Шмейхера, создал креосаркофаг, заморозил себя в величественной позе галактических первооткрывателей, и послал к звездной системе с наиболее вероятным коэффициентом зарождения белковой цивилизации по прототипу «С». В основном систему охлаждения использовали, как дармовой источник алкоголя. По секретным отчетам «гуляла» ужасающая статистика о десятках спившихся экипажей. Космическое пространство до сих пор бороздили два крейсера, наотрез оказавшиеся возвращаться в порт приписки. По итогам долгих полупьяных перебранок в эфире они подписали договор с правительством Земли о безвременном поисковом полете с обязательной ежегодной отчетностью. Высокая комиссия не раз пыталась демонтировать системы специальным указом, но как только начиналась пропаганда таких нововведений, на всех околозвездных трассах непостижимым образом начинали перегреваться реакторы транспортных кораблей, круизных лайнеров, экскурсионных вагонеток и даже каботажных одноместных утлых суденышек. Уничка был крепкий орешек. В основном дублирующая система охлаждения начинала работать не по регламенту уже на третий месяц. Приват продержался больше года.
Аргонная установка накапала четыре с половиной литра. Плеснув в стакан, Приват в голос выдохнул и опрокинул содержимое в себя. В этот момент прогремел выстрел. Уничка, не дыша, выждал несколько секунд, и когда спиртное согрело внутренности, набрал в себя вкусный воздух, покачал головой.
- Убил, - как-то ласково сказал Приват. Он улыбнулся своей знаменитой улыбкой удачливого ковбоя – самым краешком губ и потянулся к кобуре. В этот момент шлюз с грохотом откатился в стену. Приват резко обернулся и, падая на пол, выпустил обойму в коридор.
Пространство заволокло клубами едкого дыма и чертыханиями. В проеме барахтался Кикс. Где то под ним бубнил знакомый голос Гира. Гир нудел что-то о капремонте, технической карточке и послужном списке.
-Все! Все! Приват! Это мы! – заорал Кикс поднявшись и прикрывая полусферу головы руками.
- Оружие получите только в случае посадки. Ремонт сборочного конвейера и охранной системы произвести в течение трех часов по бортовому времени. В двадцать один ноль-ноль явиться на инструктаж согласно распорядку. У меня все.
Приват демонстративно развернулся. Роботы понуро побрели ремонтировать разнесенный в щепу сборочный конвейер. Кикс тянул за собой, взявшись за дуло, активный элемент охранной системы и приволакивал ногу.
Слив остатки спиртного в десантную флягу, Приват повел плечами, напряг мышцы и молодецки охнул. Фляга на поясе брякнула. Уничка вышел из кабины и двинулся по галерее мимо огромных пыльных иллюминаторов. На многих были нацарапаны неприличные слова, а кое-где и картинки. По началу Приват уделял этому внимание и каждый раз посылал авральную команду уборщиков ликвидировать пакость, но все повторялось снова. В конце концов Приват плюнул на это. На кромках иллюминаторов с внешней стороны хаотически колыхалась сиреневая бахрома "космических волос". Субстанция небелкового происхождения и агрессивного характера. На некоторых "волос" было столько много, что они перекрывали обзор более чем на треть. Бахрома улавливала мельчайшие частицы космической пыли, этим и жила. В прошлую пьянку Уничка битый час устанавливал контакт с "Волосами". Потом разгорячившись, грозился выйти в космос и "выдрать клок", но вместо этого рухнул головой в саркофаг гипносна и всю ночь смотрел кошмары. В колбе у него хранился сувенир - год назад Кикс выбросил Гира в открытый космос, тот дня три вращался вокруг ракеты и успел порядочно обрасти "сиреневой плесенью". Когда Уничка втянул робота в шлюз и проводил карантинную обработку, то смог заполучить прядь в свою коллекцию.
Спустившись на грузовом лифте (пассажирский давно не работал), Приват-полет направился на капитанский мостик. Проваренные швы входного люка напоминали о неоднократных осадах главного на корабле помещения. Три раза Уничка держал оборону внутри и дважды сам штурмовал капитанский мостик своей каботажной посудины. Корабль был мирный, но в связи с особенностями быта, его консоли давно обросли пучками вооружений, как внутри, так и снаружи. Те два раза, когда Приват-полет сенсер Уничка производил захват корабля так или иначе относились к внеземным контактам. Один раз дело касалось мыслящего космоворота с околопланетного пространства Терры-4. Второй раз он угонял свой плененный корабль с базы восставших рудокопов. Оборонялся на капитанском мостике Уничка исключительно от роботов штатного снаряжения Кикса и Гира. В самом начале он дал слабину и "сладкая парочка" быстро села ему на шею. Результат - ранение ноги и полный принудительный демонтаж роботов. С тех пор между ними установился своеобразный status quo. До поножовщины доходило редко. Приват рванул люк и протиснулся на капитанский мостик. Здесь приятно мерцали голубые экраны. В правом верхнем углу пульта привычно горела красная лампочка разгерметизации шестого отсека. Зуммер Уничка вырубил сразу после бессонной аварийной ночи. Список аварий был внушительным. Бортовой журнал Приват вел по старинке, дублируя записи в толстой папке с листами, исписанными мелким каллиграфическим почерком. В среднем выходило на месяц по шесть внештатных ситуаций. Приват сел за пульт и пролистал журнал. На последней странице стояла жирная масляная клякса. В день записи его меткий выстрел оторвал два пальца манипулятора Гира, когда тот хотел похитить папку и шантажировать его, Уничку, на предмет неприкосновенных запасов биомассы.
Пора было рассчитать подлетное время к Сауле, звезде третьей ступени по классификации профессора Гоа Ом. По документам Уничка должен был забрать запечатанный контейнер высокочастотной кислоты. Содержимое принадлежало компании "Ситракс" и проверять содержимое контейнера у Приват-полет сенсера не было ни желания, ни полномочий. Что называется "сдал-принял". Полет простой, не особенно длинный и хорошо оплачиваемый. С тех пор, как Уничка выкупил исследовательский модуль у правительственных корпораций и переоборудовал его в каботажное судно для полетов средней дальности, жизнь его окончательно наладилась. На будущий год он даже планировал приобрести "пальмовую" плантацию на Уране и разводить нанохимикаты в открытом доступе.
Читая записи журнала, Приват запел одну из своих любимых маршевых песен:
Пусть воет ветер звезд,
Внезапная атака!
В дуршлаг отсек
Стыковки превращен.
Негерметичен шлюз.
Аргон с резьбы закапал.
Резь воспаленных век...
В патроннике патрон...
Энергия на "ноль"
Упала при посадке,
И кто-то в темноте
Подрезал лучемет.
Враг ходит в корабле!
Вот "соль" последней схватки,
А я забился в трюм,
Как хариус под лед.
Иных давно уж нет,
И робот искалечен.
Его при вираже
Контейнер придавил.
Тяжелый груз забот,
Что взвален мне на плечи,
Какой контроль в порту
До старта допустил?
Я выжидаю миг!
По штату мне положен
Один счастливый шанс,
Так боцман говорил.
Финал удачных книг,
Не мой конек, похоже.
Так пусть пришлет скорей
Сюда своих громил.
Мне стыдно говорить,
Я весь трясусь от страха,
Когда гремят вдали
Их гулкие шаги.
Враг лифты перекрыл,
И съел последний сахар.
Я в закиси брожу.
Мне не видать ни зги.
Мой шлем помят, изгажен
Какой-то склизской дрянью,
И трещина на нем
Предательски ползет.
Я фермер! Не солдат!
Не бортмеханик даже!
И все теперь мои
Умения не в счет...
Единственное, что бесило его в этой песне - он не знал значение слова "боцман", и потому в пылу нахлынувшего воодушевления предпочитал петь* "Мне космос говорил...".
Дотянув последнюю ноту, Уничка захлопнул журнал и принялся за вычисления.