*****
-Ненавижу тебя! Ненавижу! – маленькие твердые кулачки отчаянно молотили по груди Соннери, а оборотень, улыбаясь, пытался только предотвратить особо хлесткие удары по шее и животу. Тамиана, всхлипывая, пыталась предотвратить неизбежное, хотя и понимала: все бесполезно. Ей не стоило вмешиваться в это дело, не стоило вообще появляться здесь, не стоило видеть этого парня, который, сам того не желая, перевернул всю жизнь не только ей, но и всему клану.
-Ненавижу…
Соннери мягко, но твердо обнял ее за плечи – и она затихла, по-детски уткнувшись ему в грудь.
-Тихо, тихо, малыш… - он медленно гладил ее но волосам, а она чувствовала себя маленькой девочкой, как когда-то очень давно, когда рядом была мама, задолго до Разлома и того, что произошло после него. Сердце его рвалось от нежности и жалости. Он плохо понимал, что с ним происходит, но твердо знал, что нужен ей, нужен, как еще никому и никогда.
Была глубокая ночь, когда он обнаружил ее убежище неподалеку от того места, которое Аэр выбрал для ночлега. Но только на третьи сутки решился подойти. Она сидела между огромными корнями векового дуба, выпиравшими из земли, и Соннери неизвестно почему ощутил… Нет, он не знал названия охватившему его чувству, да и не хотел знать. Он просто хотел быть в эту ночь рядом с ней, слышать ее дыхание, ощущать прикосновения маленьких рук, просто знать, что она рядом… И надеяться, что потом будет день, а за ним ночь, и снова день, и так до бесконечности. Он знал, что нужен ей.
Тамиана ждала его. Но все же ей было страшно. Она сопротивлялась, пока у нее оставались силы, а потом неожиданно сдалась, чувствуя, как сильные руки на удивление осторожно освобождают ее от лишней одежды, как они скользят по шее и груди, сначала неуверенно, а потом все более властно…
А потом их накрыла ночь, жаркая и жадная, нетерпеливая и неумелая, и они были вдвоем, они были одни во всем мире, во всей вселенной, и не было никого, кто мог бы разлучить их, заставить оторваться друг от друга, и ни единого живого существа не было поблизости… И Соннери, впервые бывший Мужчиной, инстинктивно чувствовал, как надо действовать, каким надо быть с ней, чтобы не оттолкнуть, не испугать, не причинить боли…
Они крепко спали, обнявшись, на груде спешно сорванной ночью одежды. Соннери обнимал девушку за плечо, она уткнулась носом ему в грудь и на лице ее угадывалась мечтательная улыбка. Аэр немного постоял над ними. Тревожить их не хотелось. Никто не знает, сколько еще у них будет таких ночей, так пускай уж насладятся своим безумным счастьем, пока это возможно. Саур бесшумно отступил в заросли, но оборотень открыл глаза.
-Что случилось? – едва слышно, чтобы не разбудить Тамиану, спросил он. Аэр улыбнулся.
-Ты научился спать, не засыпая окончательно. Это хорошо. Раньше ты не умел этого.
-Что случилось? – повторил Соннери осторожно выбираясь из вороха одежды. Тамиана шевельнулась, сладко зевнула, протирая кулачком глаза, и испуганно вздрогнула, торопливо натягивая на себя конец плаща.
-Вообще-то, ничего такого, - смущенно ответил Аэр. – Но поговорить нам все-таки надо. Ты не против? – он отвесил растерянной девушке изящный поклон, наполовину почтительной, наполовину издевательский, но она только испуганно кивнула, инстинктивно понимая, что речь пойдет о ней. И она не ошиблась.
Идя за дрУгом, Соннери ощущал его напряжение, и то, что саур старательно закрывался от него, не предвещало ничего хорошего.
-Что случилось? – в третий раз повторил оборотень, устраиваясь на ворохе прошлогодней листвы. Торик сладко спал, разметавшись возле еще горячего кострища, вверх поднимался легкий дымок, изредка налетал ветер и тогда не угасшие окончательно угли вспыхивали алыми глазами диковинного зверя, по недоразумению забравшегося в костер.
Саур помолчал, вороша костер и поглядывая на спящего мальчишку. Соннери проследил его взгляд и неожиданно для самого себя потянулся к нему. Легонько погладил растрепавшиеся вихры, медленно провел перед лицом мальчишки раскрытой ладонью. Торик вздохнул, завозился, устраиваясь поудобнее. Соннери накрыл его плащом, погладил по лбу.
-Спи, малыш, - одними губами произнес он. – Спи и не просыпайся. Не годится тебе слышать то, что сейчас будет сказано.
Оборотень поднял голову и встретился с взглядом Аэра. В зеленых глазах саура на миг мелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки.
-Ты стал сильнее, Соннери.
Оборотень чуть усмехнулся уголками губ. То, что он только что проделал, стало откровением даже для него самого, но он почему-то внезапно перестал доверять Аэру. Какое-то неясное чувство тревоги в последний момент удержало Соннери от свободного признания в собственном бессилии, пусть даже со стороны это и выглядело как обратное. Не годится сауру знать, что оборотень сам не знает природы вспыхивавшей в нем силы.
-Кажется, ты хотел поговорить. И догадываюсь, это касается Тамианы и меня.
-Верно, - кивнул саур. Ему стало легче. Он не принадлежал к числу тех, кто предпочитает форсировать события, инициативу он всегда оставлял за собеседником. И Соннери словно почувствовал, что этот разговор Аэру так же неприятен, как и ему.
-Наша… страсть, скажем так, кому-то очень не понравилась?
-Если хочешь, да. И… ладно, буду откровенен. Ты готов отвечать за вашу неожиданную связь и за все ее последствия?
-Какие могут быть последствия? – удивился Соннери. – И, прости, кого это может касаться, кроме нас двоих?
-Ты многого не знаешь о нас, Соннери, - Аэр вздохнул, не глядя на друга. – Но Тамиана удивляет меня. Уж кому бы ни знать, как не ей… У нас очень строгие нравы и жесткие клановые отношения. Сейчас ты… нарушил, скажем так, кучу правил, одним из которых является чистота девушки до брака. Это архаичное правило, согласен, но после Разлома оно снова было введено в оборот, и с еще более строгими наказаниями, чем в прежние времена. Тамиана была обручена с наследником одного из самых сильных и влиятельных кланов, расторжение договора повлечет за собой кровную вражду.
-Но это же дикость! – воскликнул Соннери, ожидавший чего угодно, но не этого. – Она взрослый свободный человек, она вправе сама решать собственную судьбу!
-Не кричи, - Аэр поморщился, устало отбрасывая в сторону свою ветку. – Мне это тоже не по душе, но в совете Старейшин ни я, ни тем более ты не имеем права голоса. Тамиану вообще слушать не станут. После Разлома мы во многом вернулись к старым отношениям, которых уже почти не было даже во времена Империи, но даже Владыка не властен над кланами, хотя он и саур. А тут… Скажи, ты ее любишь?
-Знаешь, - медленно заговорил оборотень, - спроси ты меня об этом до Алтаря, я бы сказал "нет". Но теперь… Не представляю, что произошло с нами обоими, но точно знаю, что эта ночь не была ни ошибкой, ни сиюминутным порывом, ни той самой единичной искрой, от которой совсем необязательно разгорится костер. И… да, я люблю ее. И не могу и не хочу потерять. А теперь, после того, что ты мне сказал, я не отпущу ее, не отдам вашим старейшинам. Я готов биться за нее хоть со всем вашим родом. Она – моя половинка, Аэр, понимаешь? Она – это я сам… Знаю, знаю, что ты хочешь сказать, - Соннери поднялся, взволнованно прошелся по поляне, зачем-то подобрал отброшенную сауром ветку. – Ты сейчас скажешь, что мы оба просто поторопились, что сказалось напряжение тех страшных минут возле Зеленого Алтаря, что это все ненастоящее, - я все это знаю! Но это – Любовь. Та самая, которая иногда еще вспыхивает в человеческих сердцах, та самая, которая толкает на безрассудства, которая заставляет забыть обо всем и всех. - Оборотень немного помолчал, успокаивая сбившееся дыхание, и совсем тихо закончил. – Такая любовь способна сделать человека Богом. И пока Она со мной, я бессмертен, я неуязвим, непобедим и всесилен.
Саур долго молчал, внимательно глядя на разгоряченного Соннери.
-Если жених сам откажется от нее, ограничившись только выкупом, считайте, что вы просто счастливчики. Он возьмет только выкуп, но ты должен быть готов к тому, что в качестве него он вправе потребовать поединок. До первой крови или до смерти, это уж ему выбирать. А может, до позора, и я не знаю, что будет хуже.
-Ты его знаешь? Жениха? – Соннери приблизился к другу, пытаясь поймать его взгляд, но Аэр старательно отворачивался и промолчал. Соннери подошел к нему вплотную, осторожно, но крепко взял за плечи, заставив смотреть себе в лицо.
-Ты его знаешь? – раздельно повторил он.
-Знаю, - неохотно ответил Аэрелт. – Он… мой брат. Старший.
Руки оборотня сами собой разжались. Он вдруг понял, в какую неприятную ситуацию угодил. Ведь потребуй брат Аэра смертельного поединка, тогда… Что "тогда", Соннери не знал. Конечно, глупо будет просто позволить убить себя, но если он убьет брата Аэра, брата того, кто дважды спас ему жизнь… О Тамиане придется забыть в обоих случаях. Ах, любовь, любовь… Бессердечная стерва с повязкой на глазах…
- Над сердцем не властны ни люди, ни боги,
Судьба и законы бессильны, когда
Возникнет Она у двоих на дороге…
Мгновенья им много, секунды – года…
-Ты ни о чем не жалеешь? – тихо спросил Аэр. Соннери очнулся, сдержав неуместную сейчас улыбку.
-Нет. Ни единого мига не жалею. Хотя нет, жалею, что все это случилось только теперь. Где она была раньше?! И где был я сам?!
-Ты безумец, - грустно произнес Аэр. – Впрочем, ты влюблен, а это одно и то же. Что ж, я предупредил тебя.
-Да. Спасибо тебе. – Соннери сделал шаг к зарослям, где оставалась Тамиана, потом вернулся, слегка коснулся вихрастого затылка Торика и снова посмотрел на Аэра. – Знаешь, не ходите за нами. Ждите нас в приграничном поселке на берегу Голубого залива. Знаешь, где это?
-Знаю, - кивнул Аэр. – И долго вас ждать?
-Ну… не больше десяти дней. Если ни один из нас не появится, отведи Торика к Тейти. Это моя первая и последняя просьба, Аэр. И… я постараюсь, чтобы все окончилось без крови. Я не хочу заполучить врага вместо друга. Но если вдруг у меня не получится, постарайся, чтобы Тамиана не пострадала. Она не виновата, что ее сердце заговорило так некстати. Обещай мне это.
-Не говори так, - саур беспокойно отвернулся. – Ты будто прощаешься. Не смей
геройствовать. Слышишь?
Соннери кивнул и улыбнулся.
-Обещаю, мы будем осторожны.
-Влюбленные не умеют этого, - вздохнул саур. – Но вы уж постарайтесь. А о мальчишке не беспокойся.
Соннери благодарно кивнул, быстрым движением взъерошил мальчишке волосы и нырнул в заросли.
Уже почти добравшись до их с Тамианой гнездышка, оборотень вдруг подумал, что поставил друга перед очень сложным выбором и не спросил имени брата. Но возвращаться было поздно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ