Мир новостроек сжал и придавил ее. Жёсткими прямыми он отсёк всю лирику сложных форм жизни, установив единственно правильные подходы - поперек всего. Поперек тощих тропинок, поперёк садов с кустами малины, попёрек полета глупых птиц …
В небо, по прямой, улетали подъемные краны, подтягивая к себе панельные высотки. Ни один этаж не заленился, не задумался стоит ли ему расти и потому не вывалился из торопящейся вверх серой этажерки. Земля вокруг болела, из развороченных боков ее торчали трубы, арматура. Корни деревьев раскорячено взывали о помощи.
Сочувствовать было некогда. Тоненькая дощечка, брошенная с коряги к подъезду через глиняную реку, делала остро ощутимой и единственно значимой целью ровный черный прямоугольник, который уже благополучно всосал маму, и теперь жадно раззявился на Лиску. Младшая сестра, умудрённая пожизненной Лискиной глупостью, ехидно заметила:
- Люди уже в космос летают…
И тут откуда-то сверху раздался родной голос:
-Я нашла!
Лиска посмотрела наверх. В окне пятого этажа увидела маму, и - шагнула. Наверное дощечка проводила бы Лиску шлепком, но Танина нога дощечку обуздала. И, ощущая плотную поддержку Таньки, Лиска вдохнула влажный дух бетонных стен.
Нежилой воздух и сырость разгонял по углам звенящий мамин голос:
-Лиска, быстрее коробку, да эту! Таня, освободи проход, сейчас мебель привезут! Всё, Таня со мной, Лиска – охранять вещи.
От кого охранять было непонятно. В подъезде тихо, пусто, любой звук становится гулом.
Похоже мы первые поселенцы на этой планете. – подумала Лиска, вышла на балкон.
И - солнце в глаза рвануло высотой!
Верно Танька заметила – космос!
Деревянные дома далеко внизу ущербными коротышками сбегались в корявые улочки, в огородиках копошились букашками люди. А вдали жидким оловом плавилась в горизонт Кама.
Услышав сзади сопение, Лиска оглянулась. На балкон вылезал обмотавшийся кучей тряпок Тёма, которого в суете забыли среди баулов. Впрочем, о нем постоянно забывали. Тёма плакать не умел, это было ниже его достоинства. Обычно он подсаживался неподалеку и сокрушенно вздыхал. Поняв же, что мирские страсти всецело поглотили сестер, совершал паломничество к тайнику, где мама оставляла ему буханку хлеба.
-Гляди, Тёма, Кама!
И малыш, будто почувствовав всю неповторимость момента, выдохнул:
-Мама!
-Ох! Заговорил! Лиска, ты колдунья! – неожиданно разорвал пространство мамин голос. Лиска оглянулась.
-Мам, а он что, дурак?!
-Что за словечки? - бровь на мамином лице поднялась высоко.
-Так ведь я сказала – Кама!
А Тёма, будто сбросив обет молчания, вывалил мощно и четко:
-Там Кама! – и важно умолк, обняв мамину ногу.
Опубликовано в газете "Фигаро" N 44 г.Пермь 01.05.09. И ещё где-то... Забыла. В одних изданиях автор указана как Людмила Гладкова, в некоторых Люся Гладкая, рисунок Евгении Теленковой