"…Там пальмы, люди со всех концов света, ошеломляющие рекламы, готические башни и изумительный рокот городского прибоя… Как я люблю этот ветер и эту страстность!"
Ф.Г.Лорка о Барселоне.
Барселона… Для каждого человека в этой жизни на этой земле непременно найдется место, словно магнитом вытягивающее душу. Обычный питьевой фонтан в Барселоне, забавный бочонок Fuente Canaletes, будто бы дает гарантию, что мы будем возвращаться – наяву и в счастливых снах. И снова…
Монохромные суровые стены и орнаментальный ажур, вплетенный в текучую пластику модерна. Горячий воздух и отменная кофейная crema* на аристократических Passeig Grasia и Gran Via Corts Catalanes, и веселый, солёный, рыбный ветер просторечной Барселонеты. Парящая органика Саграда Фамилия и неканоническая готика Санта-Мария-дель-Мар. Фостер и Калатрава**, холмы и море, патио, статуи, пальмы, клёны, таблички и указатели на каталанском, испаноговорящие продавцы и таксисты. Уникальна, удивительна мозаика Барселоны, - в смешении всего и вся: веков и стилей, природных рельефов и наций. Сегодняшний город устроен на древнеримской основе с вкраплениями старофранцузского, щедро украшен самобытным, каталонским, гениальным и чуть, на нюансе, приправлен ароматом восточных специй. Следующий, более молодой, пласт по историческому праву является испанским, а новейший – независимо-каталонским и международно-туристическим. «Мы приветствуем всех, но не всё», - по-английски говорит Барселона на Avinguda Diagonal, одном из главных въездов в город, и это уже похоже на отчаяние – сегодня она буквально затоплена волной приезжих.
Вперёд, по узенькой улочке-колее, редко отмеченной на картах, меж прохладных шершавых стен, в почти осязаемую плотную тень от которых, кажется, не втиснуться даже солнечному лучу, и только по-вечернему оранжевая полоска света может расчертить скудное пространство и залить его ровно наполовину; и тут, на пороге какой-то лавочки, у боковой двери, встанет, закрыв сквозное солнце, заглянувшее из переулка, пышная темнокожая женщина, плеснёт мангово-клубничный эликсир в миниатюрный стакан и протянет его нам. И от этого «комлимента» - безумной насыщенности в цвете и вкусе – никак нельзя будет отказаться. Мы, удивленные, задержимся на пару минут на этой спонтанной дегустации, а дама, одарив вдобавок еще и ослепительной улыбкой во весь белозубый ряд, как ни в чём не бывало продолжит смешивать фреш в полутьме крохотной лавочки…
На Bisbe***, где ещё слышно хлопанье гусиных крыльев и журчание фонтана в патио, раздаются странные щёлкающие звуки: юркие вьетнамцы, завидев Policia Local****, бросают свой расписной товар прямо на старую брусчатку – пёстрыми бабочками разлетаются веера, падают с кастаньетным вздохом…
На самой живой и творческой из всех существующих Рамбл напудренные ангелоподобные существа призывно смотрят в толпу, крошечные амадины***** пищат, как детские резиновые игрушки, желтые гибискусы благоухают; уличные художники, вероятно, переехавшие прямо с Арбата со своими «спилбергами»******, выставляют в ровные ряды Джоли и Бандерасов, пластиковые коробочки с фруктами вплывают сюда с Бокерии… Всю эту мешанину величественно осеняют полосатые флаги, чуть наклоняясь с фасадов зданий, а на одном из балконов дышит сумасшедшим воздухом Рамблы строгая седая старушка с безупречной посадкой головы на гордой шее, выглядывающей из романтических кружев ночной рубашки…
У Кафедрального собора по четвергам организован блошиный рынок – обманчивым золотом вспыхивают ободки на мутных кубках, полустертые псевдороманские буквицы глядят с хрупких, почти терракотовых страниц, как-то бессмысленно улыбаются раскрашенные каталонские куклы. Но здесь прохладно, и люди стекаются под колышущиеся навесы, скользя пресыщенным современным взглядом по чужим вещам, вовсе не пытаясь увлечённо отыскивать среди них единственную свою, что опрокинет на много лет назад, быть может, в собственное детство… И эта неспешная, праздная, бесцельная прогулка между торговыми рядами – не туристическое развлечение, для этого надо здесь жить. А приезжему нужно успеть слишком много, от одного стоп-кадра до следующего – ускоренная перемотка вперёд, и вихрем кружатся фонтанчики, флаги, люди, голуби, поднимаясь все выше, в облака, к вперёдсмотрящему, старомодно одетому бронзовому человеку...
Мы приходим в себя на молле Espan~a, в Аквариуме, среди рыб и акул. Тонны воды над стеклянным сводом, акулы, просящие подаяния, усмехающиеся в зарослях кораллов леопарды-мурены и задумчивые гигантские скаты, заботливо укрывающие мелких рыбешек широкополыми, колышущимися крыльями… Лиз, конечно, в восторге. Самая же яркая и привлекательная рыбка в большом тоннеле – это желтоластый аквалангист, прибывший кормить хищников. Любой дипломированный в этой области человек, за сумму, соизмеримую со стоимостью слегка подержанного автомобиля, может оказаться по ту сторону стекла и посмотреть глазом опытной рыбы на ошеломлённых параллельной морской вселенной людей…
Выбравшись наружу, любуемся в Port Vell стаями белоснежных яхт и Морским дворцом, машем смешной креветке Марискаля, движемся к бирже и Passeig Colon. И Барселона – шумная, портовая, задорная, плещущая морем и солнцем, огромной золотой рыбиной блеснувшая с берега, в один миг оборачивается изысканным, буржуазным, знающим себе цену мегаполисом, со знаменитыми домами и ухоженными внутренними двориками, причудливыми оградами и совершенно волшебными интерьерами. Здесь, в этом городе, дерево вдруг берет гуттаперчивые свойства глины и приобретает невероятные, ассимметричные и волнообразные формы; керамика, с лёгкой руки Жужоля*******уходит с каминных полок прямо на фасады, ковка часто имеет вкрапление «живого глаза» - цветного камня, кожа становится кружевом, лестницы – изгибами ракушки, пинакли башен – шариками мороженого. И драконы, драконы, драконы: чешуя и копья – всюду.
Эстетика Гауди не только очень идёт Барселоне и делает её сказочно красивым городом, она подчёркивает и природную гармонию, и архитектурную состоятельность «самого идеального города на Земле»********, дающего неповторимое ощущение свободы. (Если это и слишком сказано, то лишь на самую малость.)
Вечером на Placa Catalun~a, где мы поджидали автобус, было очень оживленно; ветер, чередуя тёплые и прохладные потоки, доносил сюда отголоски Рамблы. Вдруг перед нами возникла группа очаровательных вампирш: чёрные, как уголь, волосы, густо подведённые глаза, клыки, что никак не помещались в аккуратных ртах. Девушки, все как одна, высунули сине-чёрные языки и прерывисто дышали, при этом они двигались с балетной грацией, исполняя какой-то лирический танец и жестами обращаясь к прохожим. «Театр, - подумалось тут же,– вот чего не хватало, чтобы точнее передать свои впечатления.» Этот город-праздник оставил отчётливый привкус театральности, причём не устало-вычурной, как в Венеции, а живой, уличной, свободной. Рамбла, Бокерия, дома Гауди, Испанская деревня, фасады Грасии, даже Ноу Камп – так воплощается этот театр. Но только без корриды. Коррида здесь неуместна.
Девчонки по капле допили мою душу, мы взошли в автобус, и он тронулся. Барселона провожала нас: бежали пятнистые клёны, городской прибой шумел и всё ещё набирал силу, от фонтана плыла водная пыль, брызги рассыпались жемчужным голосом Монсеррат Кабалье. Мы уютно свернулись в креслах, «идеальный город» остался позади, тихая грусть устроилась рядом. «Барселона. А мы ещё вернёмся.» - неожиданно произнесла дочь…
… Четыре года спустя мы вновь стояли у Canaletes…
*ароматная пенка свежего эспрессо
**современные архитекторы, авторы телекоммуникационных башен Барселоны
***одна из самых посещаемых улиц готического квартала
****местная полиция, или Городская стража
*****ярко окрашенные южные «воробьи»
******складные стулья, замечены как атрибут режиссеров
******* архитектор, художник и декоратор, соратник Гауди, создатель знаменитых мозаик
********автора, к сожалению, не помню