Я сижу на старом, расщепившемся с обоих концов, бревне и ем свежеиспечённый бабушкин хлеб, запивая его утрешним молоком из большой стеклянной бутылки. Я уже почти месяц прихожу сюда завтракать, потому что тут тихо и тепло, а спокойный утренний ветерок приятно ворошит мои волосы. Людей не видать - рано ещё - лишь еле слышное пение только что проснувшегося семейства ласточек, которые собрали себе из глины большое гнездо под крышей сарая, да отчаянно-монотонное стрекотание кузнечиков в высокой траве вокруг.
Напротив меня стоит огромный стог сена. Он стоит тут, наверное, ещё с прошлого года, ибо пора сенокоса еще не пришла. За этот месяц я успел придумать про него целую историю.
Стог этот стар. Так стар, что в нем давно завелись мыши. Причем, не одно маленькое мышиное семейство, а целое королевство! Внизу, над самой землей, живут мыши-простолюдины. Они ютятся в маленьких, но чистых гнездышках и исправно платят налоги Королю в виде украденного из нашего амбара зерна. Повыше, мне по пояс, находятся казармы мышей-солдат. Они присматривают за порядком внутри королевства и охраняют стог от нашего кота. Ещё выше, на уровне моей головы, живут важные импозантные мыши-аристократы. Они редко покидают пределы своих обширных жилищ, а на прием к королю приходят в сопровождении не менее трёх слуг-полёвок (конечно же, полёвки не являются частью этого общества, и живут на лугу за нашим огородом) и парами: супруг и супруга. Сам король - это большой, усатый и пузатый пушистый мыш. На его голове корона, скрученная из найденой мышами медной проволоки, и носит он красную мантию из утащенной с чердака бабушкиной атласной ткани. Он редко издает законы и очень любит празднества, но все жители королевства его обожают.
С такими мыслями о стоге, я доедаю краюху. На востоке потемнело, и тучки начали собираться в большую грязно-серую фигуру, напоминающую придуманного мной мыша-короля. Не зря бабушка говорила, что сегодня будет ливень. Как будто предчувствуя это, ласточки вернулись обратно в свое гнездо; ветер стих, трава перестала размеренно колыхаться, и даже кузнечики прекратили свое несмолкаемое пение.
Вдруг в стоге сена послышался шорох, и, не успел я и глазом моргнуть, как оттуда выскочила небольшая мышка. А потом, почти сразу, из стога выпрыгнул наш кот Василий. Он, ощетинившись всей своей черно-белой шерстью, в которой то и дело проглядывали застрявшие сухие травинки, с азартом погнался за ней в поле.
Улыбаясь, я допиваю молоко и медленно иду домой - надо выпросить у бабушки миску творога для нашего охотника.