А почему бы и нет?! Может быть, где-то вдали от автострад, есть маленькая деревенька с желтыми пыльными дорожками, со следами копыт сотен неведомых животных. А в той деревеньке обязательно есть давняя традиция хоронить на вершине холма, рядом с маленькой церквушкой увитой плющом, где всегда так тихо и уютно, и слышно как бьются волны в немой печали об утес.
А почему бы и нет.
Зазвонил телефон. Януш закашлялся.
"Да, слышу я",- сказал он. Откашлявшись, поднял трубку. Где-то там на другом конце миллиардов проводов было слышно, как неторопливо бьются волны о берег. Слышны чьи-то далекие голоса и радостный смех. Где-то там за миллионы миль чей-то далекий голос разносимый эхом голос пел очаровательную "Sangue De Beirona". - "Вы слышите меня, Алло?! Скажите, вы слышите меня?!"
Но как и прежде, ни кто не отвечал. Лишь шум города, далекого и радостного города.
Януш вздохнул и положил трубку. За неделю это был уже десятый звонок. И каждый раз ему казалось, что это был новый город. И каждый раз казалось, что он когда-то давным-давно уже был там. Бродил по маленьким улочкам вымощенным причудливой плиткой, или сидел в маленьком кафе, где милая официантка очаровательно улыбаясь, приносила раз за разом отвратительный кофе и восхитительный амаретто.
Он закрыл глаза и увидел сказочный Мадрид. С неестественно синим небом и жгучим солнцем. Маленькие улочки и восхитительные парки. Отчего-то вспомнились сады парка Ретиро и Сесилио Родригеса, пруды и фонтаны. Географический клуб на ул. Алькалы. Далекий и волшебный мир живущей своей жизнью, своими страхами и улыбками.
За окном стремительно темнело. В тишине уходящего дня, Януш любовался закатом. Закат был плох, если не сказать больше,- был просто ужасен, по сравнению с теми, что были в 27-м, когда они вместе с белокурой Вероникой у самого края мира сидели и запускали с огромной скалы в океан белоснежных бумажных журавлей, и говорили о суете и волшебстве. Солнце еще не спряталось за горизонтом, но луна и яркие звезды уже появились над заливом на небосводе. "Ох, Януш! Как же здесь прекрасно..." - говорила она ему в те счастливые дни. "Ох, Януш! Как же здесь тоскливо" - говорил он себе, сидя на старом продавленном диване. Город терял цвета и запахи. Становился черно-белым, тусклым, и не спасало даже солнце, безудержно яркое, слепящее, но все же, - не настоящее, лживое и фальшивое. Гротескный мир, где исчезали даже тени, и с каждым днем становилось всё тяжелей дышать.
Одиночество, безнадежно холодное чувство. Возвращаясь домой видеть темные окна и знать, что ни кто не ждет тебя. Мир за каменной стеной отчуждения с металлической проволокой, с блестящими на солнце шипами, на которых словно флаги висят засохшие цветы и воспоминания. Или просто... белоснежная бесконечная равнина, где нет ничего кроме снега и ветра и маленького человечка бредущего, словно в нелепом сне, в абсолютной тишине.
Он вновь закрыл глаза. Калейдоскопом мелькали воспоминания. Холодный дождь, желтые чернеющие листья. Длинный серебряный мост в свете оранжевых фонарей. Черная ледяная вода. Ветер, холодной и обжигающий лицо и руки. Волосы, намокшие, липнущие к лицу. Крик. Отчаяние. Страх. Грусть. Шаги, Ночной город, пустые окна. Бестелесность. Мертвый город. Пустота. Звезды. Закат. Тишина. Неверие. Гудок поезда стремящегося в никуда. Вершина горы. Восход. Безумно синее небо. Крылья. Икар. Солнце. Бесконечно синее море. Улыбки. Счастье. Дождь. Молния. Смерть.
Где-то далеко-далеко, не унимаясь, звонил телефон…
Где-то должна быть такая деревенька….
А почему бы и нет… Почему бы и нет.