Здание краеведческого музея нашего города имеет свою прелестную особенность недоступную простым смертным туристам, горожанам, но лишь избранным из них. Я один из избранных и туристов и горожан одновременно: так как давно живу в столице нашей родины, а в родные пенаты приезжаю нечасто.
Матушка моя – директор сего музея во дни моего детства и юности, зачастую пускала меня в запасники, где я любил копаться в старинных вещах, брать в руки ветхие учетные книги, оставшиеся после других смотрителей музея. Встречались прелюбопытные записи, возбуждавшие моё мальчишеское любопытство. Помню одну из них, 1832 года (цитирую по памяти и без изысков того столетия):
«… принес этот ларь богатый крестьянин Ферпуленко, родом из хохлов станицы Зимовейской. В ларе четки из дерева красного, свитки бумаг старых, пачпорт странного образца, цвета красного, бумаги непонятной и письмо в нем хоть и русское по буквам, однако странным образом написано и стиля не нашего. В пачпорт вделано изображение лица: фактура бумаги на ощупь гладкая, тонкая. По краю же картинки заступает печать синего цвета, круглая с неразборчивыми буквами. Лицо на карточке видно четко, ясно, как будто в типографии как какую картинку отпечатали». – Дальше помню плохо, какие-то суждения о том, кому бы этот паспорт мог принадлежать.
О своем открытии непонятного анахронизма я не сообщил. Решил сохранить в тайне, чтобы разобраться самому.
А дальше меня закрутила жизнь: смерть матери, старшей сестры. Я уехал к отцу в столицу, где и поступил в престижное учебное заведение. Спустя много лет я вернулся в родной город в надежде найти ту самую запись и наконец-то разобраться в тайне найденного паспорта советского образца, но найденного почему-то в 1834 году.
В память о моей матушке, нынешний заведующий пустил меня в запасник.
Как все заброшенно! Запущенно! Да-а! Уважаемый Федор Никитич, был при старой хозяйке музея простым завхозом. И не плохим. Таким же неплохим завхозом и остался. Но и только.
Книгу я нашел. Находка числилась под инвентарным номером 457/18, сбоку была приписка, что ее отправляют в запасник города N. В нетерпении я отправился туда. В конце-концов я нашел ларь с паспортом и письмами. Но читать – не стал. Решил отложить до…
(Как я его забирал – больше похоже на детектив, приводить это здесь считаю излишним).
Ах, да! Я забыл вам рассказать о прелестной особенности музея. Дело в том, что на втором этаже непарадной стороны здания находился балкончик. И только избранные знали, что это не просто место для любования природой с одновременным чаепитием. (Хотя вид на реку открывался преотличнейший, а чай мама всегда готовила превосходный). Дело было в другом.
В определенные дни (для каждого свои), можно было взять старинный документ, статуэтку, парсуну или какой другой артефакт, таящий загадку, присесть в старинное, чуть ли не вольтеровское кресло, закрыть глаза, как возникало…
Виной ли тому был сей трон для размышлений, погода, здание музея иль вид с балкона, но тем немногим людям, кому довелось сидеть в этом кресле, держа в руках определенные предметы из запасника или привезенные с собой, удавалось увидеть историю, связанную с этим предметом, своими глазами.
Мой день был в сентябре. А именно 30-го числа. Не спрашивайте каким образом я узнал свой день. Узнал – и все. И у меня он один. Почему так – непонятно. У моей матушки было их три. У Сергея Ферапонтовича – писателя на исторические темы из N-ска – аж восемь. Непонятно.
И я дождался своего дня.
Солнце красновато, но не жгуче по-летнему, а пастельно по-осеннему укладывалось спать за реку. Тишина.
Я отложил паспорт, повертел в руках четки; отложил. Прикрыл глаза и, даже не читая, что написано и на каком языке на этих листках, погрузился в историю. И это было что-то необъяснимое, непостижимое, невнятное…
Непонятное.
Очнувшись, я изложил на бумаге то, что мне представилось. Как мог. Уже после, разобрав непосредственно текст на листках и соединив с видением, я решил переделать написанное в виде дневника, что, собственно, изначально эти записи и представляли.
Поскольку я до сих пор не понимаю, каким образом эти листки из дневника попали в 1834 год, кому они принадлежат и кто, наконец, составитель изложенных в них коротеньких размышлений (некая мифическая личность, от лица которой автор выложил свои мысли, или личность была отнюдь и не мифическая?), то и решил, не мудрствуя лукаво, назвать дневник следующим образом:
НЕПОНЯТОЕ
(листки изрядно подпорчены, но я не стал вставлять специально свои домыслы – так интереснее, на мой взгляд).
… а уже 21 сентября выехали полным составом. Пещера, которую нам предстояло исследовать, находилась на берегу… моря…
Базу основали на глубине 20 метров в расщелине. Оставив на лагере Елену, мы втроем спустились в пещеру. Все было готово для погружения. Однако Виктор медлит. Его обуревают какие-то нехорошие предчувствия.
…мы все-таки вынырнули с той стороны и выше уровня моря.
Это было что-то!!! Вот оно! Неизбежное свидетельство… человечества! Доселе датировка первобытных… изображения человеческих рук, бизонов, лошадей.
…а дальше Илья пошел обследовать... большой сухой зал. Результат, как и ожидалось… он с полной уверенностью заявил, что… законсервировано природой и все также осталось, как было при создателях изображений. По мнению Виктора, возраст рисунков порядка 13-18 тысяч лет. Люди ее использовали до того, как поднялся уровень океана – работа тающих ледников.
Поразительно! Наряду с изображением бизонов и лошадей мы ясно увидели… изображение динозавров!!! А именно: плезиозавра, стегозавра и множество неподдающихся идентификации на данный момент набросков других ящеров. Но позвольте! Как это может быть? Известно же, что эти громадные пресмыкающиеся сосуществовали во все времена юра и начало мела. То есть примерно… (приблизительно 210-144 миллиона лет назад – тут я уже не удержался, все-таки сделал примечания по дате). И рисунки первобытных Пикассо явно свидетельствовали о том, что люди…
Виктор все-таки решился проплыть по туннелю во вторую пещеру. Это очень опасно. Мы и так чувствовали себя не очень хорошо. И не только в физическом плане. Что-то давило на подсознание. Такое ощущение, что за нами постоянно кто-то наблюдает. Илья мне пожаловался на темноту. Да и мне постоянно казалось, что темнота сгущается, липнет к нам, обволакивает тело и душу. За множество забросов в пещеры я еще такого не испытывал.
Обвал… Так и есть. Однако паниковать рано. Наверху Елена, с которой мы условились о сроке выхода из пещеры. О том, что мы отправились сюда, знают и в институте, правда…
Но Плутон всемогущий, что же мы увидели в другой пещере!
Фигурки! Фигурки из глины динозавров. Кого там только не было! И изо…. Такое ощущение, что сделаны детскими руками.
… Виктор погиб. Глупо, нелепо. Упал в воду и утонул. Только вскинулись руки над водой. Тело так и не всплыло. Часы остановились. Сколько времени прошло с момента обвала, мы не знаем. Фонари еще работать будут долго, но мы экономим батареи. Включаем только тогда, когда продвигаемся вглубь пещеры.
… приняли решение. Жребий пал на Илью. Он собирался недолго. Перед заплывом в туннель и обратно он обнадеживающе помахал мне рукой. Решили, что он сплавает и простучит по стене – может уже идут работы по нашему спасению.
… не вернулся. Я один.
Я нашел фрагменты человеческого скелета. Понимаю, что надо экономить аккумуляторы фонарей, но удержаться от иссле…
Судя по всему – это части мужского скелета. Да что ж это такое? У меня в руках череп, и череп этот принадлежит… Надглазничные валики, шейные позвонки горизонтальные. Кисть руки. Кисть руки крупная, толстые, широкие и как бы обрубленные пальцы. Большой палец относительно… Бред, какой-то… Неандерталец? Да? Да, черт побери! Все признаки на лицо, то есть на костях. Но вот в голове у него – явно пулевое отверстие. С учетом консервации пещеры… рисунки динозавров…
… наиболее близок к нам шаппельский неандер… 50 тысяч лет назад… но что он тут делает, с характерной дыркой в височной кости? Ведь явно не работа стрелы, копья, камня. Нет типичных трещин. А тут как пуля стекло пробила. И правой височной доли нет. Еще и левша. Как на вылет. Я не судмедэксперт, но все ж повидал на раскопках… …тогда разум…. спать.
Сон не принес мне объяснений. Да и не мог. Я уже забыл почти, где я… случилось и… будет дальше.
Во сне мне явился могучий, приземистый человек. Он шел издалека, широкими шагами, раскачиваясь немного при ходьбе и, нагнув низко голову вперед, как зверь на охоте, что-то мне кричал. В мощной, относительно короткой левой руке он как-то нелепо держал какую-то небольшую вещь. Нелепо – обжав всеми пальцами. И это что-то было…
Я решил заняться описанием находки и... Это хоть какое-то оправдание траты батарей. Сидеть в темноте невозможно. Кажется, что этот человек из прошлого все время...
Так и есть. Бред продолж…
Рядом лежал револьвер. Ха-ха! Насколько я могу судить, такое оружие стало одним из символов революции. И что же делает бельгийский револьвер образца 1895 года, но со штампом «С.С.С.Р.пер.оруж.зав. в туле 1928»?
Непонятно. Спать. Срочно спать. Тем более что смерть от жажды мне не грозит – вода вполне пресная. А голод? Спать.
Он опять приснился – этот человек. Так и есть. В руке у человека из Шаппель-о-Сен револьвер. Еле виден. Если бы мне он его специально не показал, аккуратно подцепив за кольцо для револьверного ремня, то я бы так и не понял, что он держит в руке. Ха! Изящно так показал. А еще пишут, что неандертальцы не умели пользоваться своими пальцами, нежели чем булыжники хватать и со всей дури по медвежьим черепам лупить.
Мне уже все равно. Хотя ничего не понятно. Голод почти исчез – легкость в теле и относительная ясность в мышлении. Только вот тишина липнет. Сейчас соберусь и пойду к останкам.
О! Сумка! Подсумок, точнее. И патроны. Все такое целое, целое, сухое, сухое.
Я закончил осматривать наган и патроны. Все работает. И очень даже и не странно. Почему бы им не работать?!
В голову пришла нехорошая мысль.
Иду обследовать дальний угол и…
Объелся…. Резь в желудке… обнаружил целый склад консервов. Можно жить. То есть – есть. А это…
Ничему не удивляюсь. Петропавловский консервный завод. 1915 год. Рядом ящики с компотом, овощами и фруктами от господина Абрикосова со товарищи 1907 года датировкой. Смешно.
Без хлеба тяжело. Никак не могу понять, если этот человек питался этими консервами, то где пустые банки? Ящики, кстати, вскрыты и во многих не хватает консервов. Или это я столько съел и уже забыл об этом?
Непонятно.
Нашел паспорт. Ха-ха. Истерики уже нет. Так, всхлипнул пару раз. 1974 год. Неандертальский человек с наганом тульского оружейного завода 1928 года, с дыркой в голове и с паспортом на имя Сурочкина Ивана Цицироновича. Эк, его.
Город Нотовск. Не знаю такого. Улица Ленина, дом 5 квартира 7. Ну куда ж без Ильича-то. Военнообязанный. Не женат. Кому-то повезло.
Я не знаю, сколько я здесь. Наверное, неделю. А может и меньше. Не догадался вести зарубки. А часы гикнулись уже давно. Дальнейшее обследование ни к чему не привело. Тишина.
Вот я дурак! Я нашел надписи на стене. И рисунки. Случайно посветил вверх и нашел. А до этого светил себе только под ноги. Только не понятно, как их делали. Метрах в трех от пола.
… удивляться-то.
… что-то типа стихов. Коротенькие. И почему-то по пунктам. Странно. Хотя чего уж, теперь-то. Эта пещера – сборище анахронизмов. И я – самый главный живой пока экземпляр. Ха-ха-х….
…нарисованы чем-то вроде…
…а чем еще? Кровь, конечно. Один из стихов подходит к нынешнему моему состоянию. Вот он. Не могу определить стиль.
1. Темнота.
2. Энтропия во времени.
3. Ах, как хищно глядит на меня этот ствол.
Это написал он. Не знаю кто – тот ли, который лежит, или тот – чей паспорт, но он.
Скопировал надписи и рисунки. Кто-то их никак не назвал. В памяти всплыло – верлибры – это из той жизни, когда ухаживал за Ленкой из литинститута. Хотя я не уверен в дефиниции. Зато красиво: верлибры пустоты. Или тишины. Хотя нет. Зачем же автор поставил пункты? Так и запишем:
Пунктуальные верлибры.
1.Плакала осень.
2.Уныло собака брела.
3.Зимней квартиры решала вопросы.
1.Самодостаточность.
2.Знать чего ты желаешь.
3.Собины в чужих руках не искать.
1.Лето горело.
2.Даже птицы лежали.
3.Лапки к верху – только так.
1.Зазвенела зима.
2.Хочется шапку… одеть.
3.Уши замерзли.
1.Весна безудержна в желаньях.
2.Кипенные брюки надел.
3.Освежая себя, промчался по луже большой грузовик.
1.Любвеобильное солнце.
2.Любит чуть ближе – все умирают.
3.Такая же хрень, если дальше любовь.
1.Правило трех.
2.Не верь, не бойся и не проси.
3.Действительно. Тюрьма, а не жизнь.
1.Рабочий.
2.С камнем в руке у порога стоит.
3.Воин не воин, однако no pasaran.
1.Хорош номер люкс.
2.Но житель лесов умирает.
3.В номере нужник – дух шибко тяжел.
1.Темно в облацех.
2.Напился, забылся, очнулся.
3.Такие полеты совсем безопасны.
1.Дальней дороги гипноз.
2.Я не поддался с акселератором верным.
3.Думаю, где бы билеты на поезд купить?
1.Тише едешь – дальше будешь.
2.Подальше положишь – поближе возьмешь.
3.От голода умер трехпалый ленивец.
1.Вечный гарант зажигалке.
2.Так мне сказали про Zippo.
3.Надо же! – а я ее просто просрал.
1.Осколки письма и любви.
2.В светлице любимая в шоке.
3.Голубь, скотина, папирус на лапке склевал.
1.Труд благороден.
2.И я, кстати, тоже.
3.Надо бы как-то мне с ним разобраться вконец.
1.О да, машине стиральной!
2.Но все-таки тазик и мыло и руки.
3.А вода с электричеством? – по-моему, очень печально.
1.Как упоительны в России вечера.
2.В Сибири? Юг? Центральной части что ль?
3.А все равно где им хрустеть французской булкой.
1.Проплывает деревня.
2.Одинокая, мрачная, мерклая.
3.Я в вагоне напился потом – так же день мой проплыл.
1.Великий богатый русский язык.
2.Я про собак, он мне про канис.
3.Не получилось – разный у нас перевод.
1.Иностранное засилье.
2.Я не жалуюсь друзья.
3.Слово yes он произносит по-немецки говоря.
1.Постель устала.
2.Кувыркание трех тел убило напрочь белоснежные одежды.
3.Все три собаки были пакостно довольны.
1.Поесть я рад.
2.В понедельник на ночь глядя из окна.
3.Так и знал. Последний бутерброд. Маслом вниз. Шестна-дцатый этаж.
1.Устал кабан гоняться за собакой.
2.Подросток хотел просто поиграть.
3.Подумаешь! размеры не совпали.
1.Цветы подарил.
2.Завяли… и у нас продолженье романа.
3.Впредь буду дарить из железа.
1.Старый конь борозды не испортит.
2.Логично.
3.Просто на пашню не выйдет.
1.Тихо на кухне.
2.Молчат москвичи – ждут прогноза на завтра.
3.Как будто за день изменился.
1.Смерть разлучит.
2.Надеюсь, одновременно.
3.Кстати, тебя ль не Надеждою кличут?
1.Оригами искусство, как будто.
2.Вроде не сложное даже.
3.Лопнул от злости, пытаясь лягушку сложить.
1.Голод мучает.
2.Пятый час у помойки пес благородный – все потерял.
3.Но не гордость.
1.Я – гордый лев.
2.Я – вам не ослик.
3.Вот только мертвенький немножко к сожаленью.
1.Есть многое, Горацио, мой друг…
2.Да-да, я знаю, я уверен…
3.Заткнитесь, дайте обывателю побыть спокойно.
1.Бороться и искать.
2.Найти и не сдаваться.
3 А найденное лучше сразу перепрятать.
1.Умом Россию не понять.
2.А этим… неудобно… мерить.
3.У всех различная… та… стать… и остается только верить.
Все. Я устал. Последний стих я оставил на потом. Скоро поймете.
Я умираю. Темнота выедает меня изнутри. Ночью мне приснился кто-то и недвусмысленным жестом намекнул, что дальше делать.
Я нашел еще одну вещь – шкатулку из красного дерева и в ней четки. Кипарис, кажется. Туда я кладу свой дневник.
Ха-ха! Я отодвинул ящики и разобрал надписи внизу. Прочитанное утвердило… о нагане… понял почему…
Там было написано (я не все разобрал):
…и голос мне во сне сказал… иль наяву или в бреду… ведь ты попал в петлю… времен петлю. Отсюда нет возврата. Ты станешь просто тишиной, но тишиной во мраке. Твой нерв от прикасания людского, все время будет болью надрываться… Так в тишину влезает человек, не представляя степени ее страданий. Ты будешь это знать… теперь… ты мой. И все ж ты хочешь расспросить, зачем и кто я?!
Я глас разорванной природы человек, той части, что вы все зовете адом.
Я понял, почему застрелился Иван Цициронович Сурочкин. Эта тишина – месть. Всем кто влезает… Сурочкин… Сурочкин… Су-И-Ци…
Вот последнее из скопированного. Я оставил его для себя.
1. Рожденья день.
2. Я как природа умираю.
3. Осенью смерть, весной возрожденье.
Все верно. Только природа весной… пока…. Я уже нет. Мы забрасывались 21-го сентября. Наверное, прошло уже 30-го сентября? Это мой день рождения. И я весь год готовился к смерти-перерождению. Не судьба. Пора расставить знаки пунктуации. Точнее лишь один – точку.
Прощайте.
Дату не ставлю. Не уверен какой сейчас год, месяц, день.
* * *
Вот такие грустные записи. Если не сказать больше.
Оценивать психическое состояние автора я не вправе. Я даже и не знаю, сосуществовал ли этот автор вообще или… Непонятно.
В моих видениях, я действительно видел массивного, сутулого человека, с большими надбров-ными дугами, огромными плечами и заросшего жесткими, рыжеватыми волосами. Он сидел на камне перед пнем, и быстро разбирал и собирал ре-вольвер, манипулируя своими толстыми, но ловкими пальцами. Потом этот человек что-то писал в тетради. Вот так.
Тем не менее, кое-какие комментарии я добавлю.
Первое.
Я отдавал кусочек бумаги на анализ. В трех разных местах мне совершенно уверенно заявили – это продукт 1834 года. Шкатулку датировал я сам. 1702 год. Четки – 1999 год. Паспорт… Паспорт по дате – 1974-й.
Пока я в раздумьях, что с этим всем богатством делать. Торопись не спеша, как говорили древние.
Второе.
Автор записок совершенно прав на счет анахронизмов. Если верить тому, что он наблюдал. И тем не менее…
Пещера с наскальными изображениями действительно существует. От-крыл ее в 1985 году аквалангист А. Коске на берегу Средиземного моря. Ход в пещеру реально опасен. И действительно там обнаружили, помимо рисунков бизонов, лошадей и так далее, изображения динозавров. Точнее – только плезиозавров. Хотя и до сих пор ведутся споры кто это. Большинство утверждают – что большие пингвины. Может быть, может быть… Возраст рисунков – 13-18 тысяч лет.
Фигурки динозавров из глины – тоже реалии наших дней. На возвышенности Эль-Торо (Мексика) датский предприниматель Вальдемар Джульсруд откопал в 1944 году фигурки глиняных динозавров в количестве 33 тысяч штук. Проводили тщательную датировку. Оказалось – около 3-5 тысяч лет назад. Попытки обвинить в подлоге сводились к следующему: это коллекция Джульсруда фальсификация, потому что в ней присутствуют статуэтки динозавров. А такого быть не может. Очень логично, знаете ли.
Выдвинуто много объяснений, но все они не более чем догадки и рабочие гипотезы.
Третье.
Автор упоминает неандертальца с пулевым отверстием в голове. Есть и такое в нашем странном мире. Череп неандертальца с таким повреждением был найден в свинцовых рудниках Броккен Хилла (Родезия) в 1928 году. Кстати, автор записок пишет, что револьвер того же года. Ох.
Правда, находили еще и доисторических зверей с такими же дырками. Нашлось и объяснение: осколок метеорита. Не знаю, не знаю…
Четвертое.
Виденное мною, прочтенное в записках касательно ловкости пальцев неандертальцев вполне согласуется с последними данными науки (кроме револьвера, понятное дело).
Представлять палеоантропа в виде тупой, бездумной обезьяны, могущей использовать свою руку только для захвата камней с последующим броском в мамонта – не очень верно. На реконструкциях (правда, не Герасимовских) – это вполне себе симпатичные люди. Ну излишне звероваты, конечно, но не до такой же степени, какими их изобразил почтенный Михаил Михайлович.
И последнее.
В этой всей истории мне не нравиться совершенно одна штука, а именно: родился я в 74 году (тысяча девятьсот, понятное дело), и день рождения у меня 30 сентября. И еще.
Мне начал сниться неандерталец. С револьвером «наган» Тульского оружейного завода образца 1928 года.
Не нравиться мне все это. И что-то (кто-то) толкает меня на дальнейшие изыскания. Определенно мне это не нравиться.
* * *
Илья мне отдал толстый запечатанный конверт год назад. Отдал со словами: «Я скоро уеду. Не спрашивай куда. Если через год я за ним не приду – вскрой и поступай с содержимым как знаешь. Спасибо, друг».
На счет последнего – это он преувеличивал. Так… встречались ино-гда… перекидывались общими фразами – не более того. Почему именно мне он отдал свои записи – не знаю.
Прочитанное мне показалось любопытным, но и все. Справедливости ради, заметим, что в последней части (где комментарии) все написанное являет собой совершенную истину. И про наличие пещеры Коске, и про коллекцию Джульсруда и про последние исследования неандертальцев. Но только в последней части. Про собрание анахронизмов в одной пещере никто никогда не слышал, про погибшую группу палеонтологов (спелеологов или как их там) никто не заявлял. Паспорта, шкатулки, четок он мне не передавал. А в конверте только записки от руки и рисунки, правда, изрядно пожелтевшие от времени.
Сам Илья безвылазно прожил все свои 35 лет в Москве тихоней тихоня. Работал, кажется, компьютерщиком в какой-то фирме. Мама у него и вправду работала в бывшем музее имени Ленина. Но вахтершей. Насколько я знаю всю жизнь.
Так что все записи, подозреваю, не иначе как плод его фантазии. Не исключаю, что даже и больной. Увы.
Однако я перепечатал все это на компе, а рисунки сканировал в том виде, в каком они были мне оставлены. Ничего дополнять и исправлять не стал. Так что – теперь судить вам, уважаемый читатель, где здесь бре…, простите, вымысел, а где правда. Судите, но не забудьте, о «…не судимы будете».
Да и все непонятое – это ведь не всегда непонятное?
С уважением Павел Русов.
17 сентября 2010 года.