*****
Немного не дойдя до Зеленого Алтаря, все трое снова приняли человеческий облик и прислушались. Тишина. Что бы ни творилось сейчас на заветной поляне, чуткие уши троих оборотней не могли уловить ни звука. Ни голосов, ни пения птиц, ни скрипа деревьев – ничего. Ни единого шороха не доносилось из-за зеленой стены, и от этой неестественной тишины невольно становилось жутковато.
-Это странно, - тихо проговорил оборотень, и его шепот показался вздрогнувшим саурам неистовым криком. – Такая тишина неестественна. Ни жертвы, ни тем более палачи никогда не молчат во время проведения обрядов.
-Ты не можешь этого знать, - сквозь зубы процедил Аэр.
-Не могу, - как-то отстраненно согласился Соннери. – Но знаю.
-Они напуганы, - отозвалась девушка, внимательно прислушиваясь. – Очень напуганы, только почему-то молчат. Не просят пощады, не уверяют в том, что все это чудовищная ошибка… Они не пытаются спастись!
Аэр шагнул вперед, но она схватила его за руку.
-Куда ты?! Отряд держит на прицеле все кусты, ты сразу же получишь стрелу в сердце, только и всего!
-А ты предлагаешь ждать, пока они всерьез займутся обрядами и немного ослабят контроль над лесом? – вскинулся он, сверкая глазами. - Тебе нужна первая кровь?!
-Нет, ждать точно нельзя.
-Так что же ты хочешь?! – окончательно вскипел Аэрелт.
-Нельзя бросаться туда очертя голову, Аэр, но и ждать – тоже опасно. Для начала предлагаю разделиться и немного отвлечь их, не давая приступить к ритуалу. Если ты читал древние хроники, понять, что именно они делают, нетрудно. И тогда…
-Подожди, Тамиана, - остановил ее Аэр, внимательно вглядываясь в лицо молчавшего Соннери. Саур смотрел – и не узнавал друга. В синих глазах оборотня плясали зарницы, словно перед грозой, и весь он казался сауру бесконечно далеким и чужим, словно он находился сейчас бесконечно далеко от этого леса, от этой поляны, от этой земли вообще. А Соннери молча смотрел в глубь себя, в память крови, в память многих поколений стратегов и воинов, и видел сотни и тысячи ритуалов, ритуалов еще более жестоких и мерзких, но, как ни странно, и более целевых. И еще он точно знал, что затеваемое сейчас на заветной поляне Зеленого бога Таинство бесполезно и бессмысленно, и только не мог понять, какая неведомая черная сила подвигла людей на это чуждое им волшебство. Он не знал, откуда, из каких глубин пришло к нему это знание, добытое кровью прежних поколений, да и не хотел знать. Он помнил, что это – тоже он, Соннери, и он вправе использовать его, чтобы хотя бы попытаться предотвратить жертвоприношение, от которого никому не будет пользы.
Сауры смотрели на него, но вопросов не задавал – ждали.
Все так же молча Соннери шагнул из зарослей на поляну – и в тот же миг прозрачная, почти невидимая стена отрезала Зеленый Алтарь от всего остального леса. Кинувшуюся следом за парнем Тамиану отбросило на несколько шагов.
Аэр встал на краю поляны, там, где еще не было преграды, и лицо его стало белым.
Пленники – варминцы – сбились в кучу в дальнем конце поляны и неотрывно смотрели на оборотня, который медленно шел прямо на Отряд, ощетинившийся обнаженными клинками возле Алтаря. Распятая на нем молодая женщина следила за происходящим бешено блестевшими глазами, но ярость ее была направлена, как ни странно, на Соннери. Преграда не позволяла пройти к Алтарю, но, как выяснилось, не задерживала звуков, и открыто стоявшие в кустах сауры ясно слышали срывающийся от ненависти голос женщины на Алтаре:
-Что вы медлите?! Стреляйте! Он чужак, он пришел из чужого мира, он пошел против всех, и наши боги отвернулись от этой земли! Он пошел против Него, и Он стал требовать крови, как когда-то в Год Разлома! Убейте его! – и она яростно дергала связанными руками в бесплодной попытке дотянуться до валявшегося около камня кривого короткого ножа.
-Против кого – Него? – шепнул Аэр.
-Не знаю, - тоже шепотом отозвалась Тамиана.- Наверное, против Амбры. Или Хелгара.
-При чем тут Темные адепты?! – искренне изумился Аэрелт. – Культ Амбры вспыхнул было во время Разлома, но Владыка, едва утвердившись на троне Мариссены, объявил вне закона тех, кто прославляет человеческие жертвы!
-Но это не значит, что они подчинились, - печально сказала девушка, не отрывая глаз от Соннери.
-И все равно не понимаю, при чем тут они, - пробормотал Аэр. – У Отряда другие задачи! А Зеленый Алтарь и вовсе не имеет отношения ни к кому из них!
Тамиана хотела ответить, но в этот момент Соннери дошел до Алтаря и, одним движением смахнув с него несостоявшуюся жертву, вскочил на камень. Налетевший неизвестно откуда ветер взметнул волосы оборотня, он вскинул голову, от его взгляда запылала трава у ног стоявших перед ним. Люди, и палачи, и жертвы, дружно шарахнулись прочь, налетая друг на друга и "стену", которой никто из них не видел. Прозрачная преграда еле слышно гудела, упруго пружинила, отбрасывая людей обратно к середине поляны, они падали, но, едва только понимали головы, как натыкались на взгляд Соннери - и паника охватывала их с новой силой. Оборотень тряхнул головой, медленно обвел всех тяжелым взглядом. Люди замерли, не в силах отвернуться, а он все молчал и смотрел на них, пока они не пали перед ним на колени.
Аэр вдруг схватил Тамиану за руку и потащил вдоль преграды на противоположную сторону. Он ДОЛЖЕН был увидеть глаза Соннери! Он ДОЛЖЕН был понять, что происходит и КТО перед ним! Тамиана молчала – она была слишком потрясена.
Если бывает синий огонь, то именно он пылал в глазах Соннери, огонь, в котором, тем не менее, не было ни капли ненависти или убийственного холода, свойственного фатангам. В синеве этой плыла нежность и жалость, сострадание и любовь. Наверное, именно с таким выражением смотрят на больного ребенка, которого не перестают от этого любить. Такими глазами отец смотрит на сына, совершившего роковую ошибку, едва не стоившую ему жизни, но стоившую жизни другу. Такими глазами смотрят боги, когда отчаявшиеся смертные призывают их, моля о помощи.
Командир Отряда первым решился поднять голову.
-Прости, - выдохнул он. – Прости, Великий, мы не узнали тебя.
Соннери молчал. Потом спустился с Алтаря и медленно пошел между людьми. Они поднимали головы, встречая его взгляд, он слегка касался пальцами волос, поглаживал лбы – и люди медленно опускались наземь. Когда Соннери, сделав круг, снова вернулся к Алтарю, все, кроме командира, лежали на истоптанной траве. Парень с глазами бога остановился перед человеком, покорно склонившим голову.
-Встань, - это было первое слово, произнесенное Соннери с того момента, как он ступил на поляну. – Когда они проснутся, ты уведешь Отряд. Ты перестанешь преследовать меня и подобных мне и ты ни словом не обмолвишься о причине своего решения. Впрочем, ты и не сможешь. Первое же слово, случайно или намеренно сорвавшееся с твоих уст станет для тебя последним. Я не жесток и не желаю тебе смерти, но так надо. Никто больше не вспомнит о том, что здесь произошло, но ты нужен мне.
-Я повинуюсь, Великий, - командир склонился еще ниже. – Я готов служить тебе, я твой отныне и навсегда.
-Сейчас ты уснешь, - голос Бога дал предательскую трещинку смертельно уставшего человека, но смертный, стоявший перед ним на коленях и только что произнесший древнюю клятву верности, не услышал этого. Он только ощутил легкое, почти невесомое прикосновение к своему лбу – и тьма накрыла его.
Он не увидел, как Соннери пошатнулся – и рухнул на руки выскочивших из зарослей сауров. Преграда исчезла в тот же миг, как закрылись синие пылающие глаза, из которых смотрели боги.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ