Вчера по служебной необходимости пришлось побывать в школьном музее, расположенном в самом центре Москвы – на Чистых Прудах. Музей существует более 50 лет и посвящен героям-молодогвардейцам. Для тех, кто не в теме: молодогвардейцы – это молодые ребята-подпольщики, вредившие фрицам в Краснодоне в период его оккупации. Из-за предательства подполье было раскрыто, молодогвардейцы расстреляны, а их тела сброшены в шахты. Фадеев написал о них книгу «Молодая гвардия», по мотивам которой был снят художественный фильм. Героям молодогвардейцам на Родине установлены памятники, а всю советскую пионерию несколько десятилетий воспитывали на примере их подвигов. В общем, бренд «молодогвардейцев» был в свое время весьма раскрученным, однако исторические перемены в стране привели к тому, что он оказался страной позабыт и позаброшен.
В музее я оказался в составе комиссии, которой предстояло решить его судьбу. Проблема состояла в том, что из-за недостатка учеников школу закрывали, и нужно было принять решение о переводе музея в другое помещение. Моя роль в комиссии состояла в том, чтобы определить музейную ценность предметов, входящих в экспозицию, а для этого нужно было их, прежде всего, описать. Впрочем, для этого нужно было сначала попасть в музей. Неожиданно комиссия столкнулась с препятствиями иррационального характера как то: отсутствие ключей от музея у администрации школы, объясняемое нежеланием руководителя музея предоставлять доступ в него кому-либо без ее личного присутствия. После полуторачасовых поисков дубликаты ключей все же были найдены, и под покровом тайны, с оговорками и предосторожностями, из которых следовало, что мы совершаем некий коллективный акт вандализма, металлическая дверь школьного музея, наконец, со скрипом пред нами отворилась.
Под помещение музея был отведен учебный класс, занавешенный шторами и жалюзи. Освещение было дурным, вентиляция отсутствовала. Вдоль стены стояли бронзовые бюсты молодогвардейцев, выполненные в натуральную величину. Их угрожающие позы не сулили незваным гостям ничего хорошего. Стены музея украшали картины, изображавшие сцены казни молодогвардейцев. По периметру комнаты располагались витрины, за стеклами которых было выставлено основное сокровище экспозиции – личные вещи молодогвардейцев, бережно собранные 73-х летним руководителем музея за более чем полувековую историю его существования.
Именно к этим витринам я и направил свои кощунственные стопы, где меня ждали настоящее открытие, неведомого мне до сей поры мира сакральных предметов социального культа ушедшей эпохи. Вот краткий их перечень:
1. Летние брюки Михаила Григорьева
2. Садовый нож Вити Третьякевича
3. Чернильница Николая Сумского
4. Учебник по алгебре Майи Тегливоновой
5. Черкеска Юрия Виценовского
6. Блузка, вышитая Клавой Ковалевой
7. Очки для мотоспорта Вани Земнухова
8. Вышивка Нади Петрачковой
9. Рукоделие Козиковой Нины
10. Галстук Геннадия Лукашова
11. Доска для стирки белья Любы Шевцовой
12. Бант с гитары Лиды Андроновой
13. Зеркало Лютикова
14. Вилка, которой пользовалась Любовь Шевцова
Перечень предметов был нескончаем, мне казалось, что он растет и множится у меня на глазах. Спустя час переписи, я почувствовал, что мне становится не по себе от этой вереницы бытовых предметов, наделенных сакральной ценностью. Я испытывал какую-то сложную гамму чувств - мне казалось, что я либо следователь, описывающий предметы на месте какого-то страшного преступления, либо несчастный узник склепа. Я оглянулся: взгляды бронзовых молодогвардейцев были по-прежнему тяжелы.
33. Пуговица с платья Тегликовой, в которое она была одета в момент ареста
34. Земля с могилы Ивана Туркенина
35. Земля с террикона у шурфа шахты №5 г.Краснодона, в которую были сброшены тела расстрелянных молодогвардейцев
36. Гильзы винтовок немецко-фашистских палачей, найденные на месте казни молодогвардейцев
Тошнота подкатывала к горлу, и я изо всех сил торопился закончить опись, стараясь не вникать в ее содержание. Но тут меня ждал последний сюрприз:
37. Волосы Олега Кошевого
Я не верил своим глазам - срезанная прядь русых волос длинной около 10 сантиметров лежала в центральной витрине в полиэтиленовом пакетике.
Некоторое время, мучимый нездоровый любопытством, я всматривался в нее, пытаясь разгадать, когда волосы были срезаны с головы героя, до его смерти или уже после?
Спустя полчаса я шел по Чистопрудному бульвару и с трудом приходил в себя. Был прозрачный солнечный сентябрьский день, пятница, конец рабочей недели. Походки и жесты гуляющих по бульвару людей были как-то особенно свободны и энергичны. Мой взгляд останавливался на их лицах, а слух ловил обрывки фраз и смеха. Неожиданно мне пришло в голову, что я веду себя как гость из царства мертвых, завидуя живым, их счастливой беспечности, тому, что они ничего не знают о мире, спрятавшемся за железной дверью музея умирающей школы: о пуговице с платья Тегликовой, о пакетике волос Олега Кошевого.