*****
«- Живая Смерть – на копейном броске,
На острие стрелы и на клинке,
В петле аркана, легкой сети сна,
И в пальцах с чашей лучшего вина…
Соннери открывает глаза и в первый момент пугается: он впервые не знает, кто он, где находится, друг или враг рядом… Он рывком садится – и тут же рядом оказывается женщина. Молодая? Не очень? Она кажется… никакой, без возраста, тихая, спокойная… безразличная.
-Где я? – голос прорывается хрипом. Она улыбается привычной, ничего не стоящей улыбкой.
-Ты не помнишь? – голос мелодичный… и скучный. Словно ей все это давно надоело, но она никак не может прерваться, оставить опостылевшее занятие. – Ты помнишь, кто ты?
Соннери пытается осмотреть себя, но это не удается. Она подходит ближе, тонкая рука с неожиданной силой толкает его в грудь, вынуждая снова лечь.
-Лежи спокойно. Память скоро вернется. – Но Соннери уже не верит ей. Кто она? Почему она не может сказать, что случилось, где он оказался?.. Почему?! И почему вокруг ничего нельзя разглядеть, почему всё как в тумане?!.. И женщина эта… странная, словно и не живая, словно кукла, которая умеет только что-то определенное… Но ведь так не бывает! Или она живая, или она… Что там было в книгах князя Терна?
"Живое, но мертвое, куклы, слепые орудия в руках опытных некромантов, игрушки, которыми может стать любой…"
Некроманты!!!
Так, спокойно, не паникуй. Только не паникуй! Попробуй вспомнить, попробуй восстановить последние события…
- Она плыла в минутах кораблем,
Твердила, стиснув зубы: "Доживём"
Она смотрела изо всех глазниц,
Она летела изо всех бойниц,
Бросала в бой, где двое – против всех,
И зло звучал ее забытый смех…
-Уходи, - прозвучал ровный мужской голос. Женщина послушно пошла сквозь туман. На ее месте возник высокий черноволосый парень, с тревогой всмотрелся в лицо Соннери и улыбнулся. Это была живая, настоящая улыбка! Только… почему парень кажется таким большим? Или он снова в детском теле? Интересно, в чьем на этот раз?
-Очнулся? – парень присел на край ложа, провел рукой по волосам, потом коснулся лба Соннери. – Ну и молодчина. Теперь всё хорошо будет… Ты хоть что-нибудь помнишь?
-Нет…
-Ну, это поправимо… Ох и попадет же тебе! – сочувственно сказал он. – Мама твоя очень сердилась. Ну, и испугалась за тебя тоже.
Он не называет имён! Почему?! Хоть бы меня по имени назвал, что ли… Ну, назови, я ведь даже не знаю, кто я!
-Она ведь предупреждала, рано вам еще к Озеру соваться! – сердито произнес он, и Соннери вдруг понимает, что он тоже волновался за него, переживал, а теперь нечаянно сорвался – и показал это. - Почему ты не слушаешься?! Из-за тебя Тэй чуть не погиб. А если бы меня рядом не случилось?.. Ну, ладно. Обошлось – и хорошо. Только, знаешь ли, маму слушать надо, особенно, если твоя мама – богиня Ненависти. Ведь не маленький, понимать должен…
-БорИ! – От этого голоса Соннери сжимается в комок. Бори, улыбаясь, треплет его по волосам.
-Что, страшно? Ничего, она уже остыла. Если и влетит, то не сильно.
Таэра возникает в клубах тумана и кажется Соннери такой нестерпимо прекрасной, такой грозной и такой… знакомой, родной, что на миг у него перехватывает дыхание. Наверное, именно такой и должна быть настоящая Ненависть. Но ей, в отличие от идеала фатангов, были ведомы и чисто человеческие чувства. И Соннери вдруг стало стыдно за того бессердечного мальчишку, в чьем теле пребывал: ну почему он не подумал о ней?!
-Бори, ты почему встал? Тоже как ребенок, честное слово! Мне нужен Глава Храма и, желательно, живой и здоровый. А ты скачешь, как будто Страж Озера тебя не лупил, а в любви объяснялся! Марш в постель! Вот наказание, мало мне этого оболтуса малолетнего! – она сердито ткнула рукой в мальчишку. Бори, кажется, ничуть не испугался. Слегка склонил голову, оперся рукой о ложе. Она тут же оказалась рядом и поддержала его под локоть.
-Ну вот, я же говорила! Иди, ложись.
-Не ругай его, анта, - попросил он. – Он еще мал…
-А если бы Тан успел влезть следом, а? Одного бы точно не вытащили!
-Анта, он уже все понял. Ведь понял, Терн, правда?
Терн!! Вихрь взметнулся в голове Соннери. Кто же он?! Откуда? Как он мог оказаться в его теле? И какое отношение он имеет к Таэре?! Окончательно перестав что-либо понимать, Соннери проваливается во тьму, мало заботясь, ГДЕ она поглотила его…»
Когда он снова открыл глаза, солнце стояло в зените. Рядом сидел Торик и озабоченно смотрел на него.
-Как ты?
Соннери хотел ответить - и не смог. Перед глазами плясали яркие цветные круги, в теле жила кошмарная слабость и хотелось только спать, спать, забыв обо всем.
-Ты кричал во сне, - тихо сказал Торик. В руках у него появилась большая деревянная кружка. – Вот, выпей. И попытайся встать. Здесь нам оставаться нельзя, почти на дороге. Надо уходить, тут нора твоя недалеко…
Холодная вода обожгла горло, Соннери поперхнулся, едва не выронив кружку. В глазах Торика всплеснулась откровенная тревога.
-Да что с тобой? Нери!
-Не… знаю… - с трудом выдавил он. Мальчишка выплеснул остатки воды, торопливо засунул кружку в свой мешок и с усилием потянул Соннери за руки.
-Вставай, Нери, вставай! Я же не справлюсь один, вставай!
Стиснув зубы, оборотень привстал на колени. Мысли путались, но ему почему-то казалось, что зверю в такой ситуации будет легче. Со второго раза ему удалось "перекинуться".
Действительно, стало полегче. Ясно, что человек подхватил какую-то заразу. И все было бы ничего, если бы рядом находился кто-нибудь, кроме Торика. Что может мальчишка? Соннери и сам не знал, что с ним, странный сон будоражил сознание, пытавшееся соотнести его с реальностью и хоть как-то прилепить к другим снам, но ничего не получалось. И болезнь, явившаяся неизвестно откуда, не способствовала логическим рассуждениям.
Кот поднялся на шаткие лапы, неуверенно сделал шаг, другой, оступился, едва не ткнувшись носом в землю… Торик ухватил его за пушистую шерсть, на загривке, не заботясь об ассоциациях зверя, но Соннери на этот раз не среагировал. Мальчишка потянул его за собой. Зверь вяло переставлял лапы, предоставив своему юному поводырю полную свободу действий.
-Идем, идем, - приговаривал Торик, зорко поглядывая по сторонам. – Я отведу тебя в надежное место, ты отлежишься, и все будет хорошо…
-Я не могу быть Терном, - бормотал оборотень. – Это просто невозможно, я не мог быть в его теле. Я не знаю, в какое Озеро он залез, когда был ребенком, не знаю, почему вдруг Таэра стала ему матерью, не знаю ничего… И знаю. Так не бывает, так нечестно… Если сны даются в помощь, то зачем же загадывать неразрешимые загадки? Я же осознал, я попросил прощения…
Торик с тревогой поглядывал на него, начиная понимать, в чем дело: Соннери не выдержал. Реальный Сон полностью овладел его сознанием, а случайное совпадение имен окончательно нарушило хрупкую связь между сном и явью. Они переплелись для оборотня в жуткий клубок, распутывать который не возьмется, наверное, никто. Если Соннери не удастся вырваться из сетей полуреальности Той Стороны, он погиб. Беспомощный безумец, он станет легкой добычей любого, кто заинтересуется странным существом, прыгающим из образа в образ с легкостью щеголя, меняющего одежду.
Торик приволок оборотня в его тайное звериное логово. Зверь рухнул наземь, не пытаясь больше подняться и не торопясь снова стать человеком. Мальчишка немного постоял над ним, потом вернулся и тщательно уничтожил все следы, которые могли бы навести на их убежище следопытов поисковой команды или Отряда, потом залез в логово и аккуратно замаскировал вход. Теперь обнаружить оборотня будет нелегко, вот только станет ли Соннери снова собой?
Кот лежал там, где упал. Яркие глаза его потускнели, их заволокло мутью, из пасти сочилась тонкая ниточка слюны.
-Нери! – дрожащим голосом позвал Торик. – Нери, очнись! Ну, пожалуйста! Постарайся разобраться в себе, отдели сон от реальности!
-Я не мог быть Терном, - монотонно повторил оборотень, - но я был им. Зачем? Я всё равно мало помню из того времени…
-Нери! – мальчишка чуть не плакал, поглаживая теплую рыжую шерсть. – Нери, ну, вспомни! Ты не мог быть Терном! Ты не был им! Вернее, ты был не им! Это просто совпадение! Это… только имя! Нери!..
-Нет, это не совпадение, - прозвучал за спиной Торика голос Таэры. Богиня Ненависти присела на корточки возле оборотня, безучастного сейчас ко всему на свете.
-Анта, прошу тебя, помоги ему! – Торик всхлипнул, по-детски вытер кулаком глаза, размазав по лицу пыль грязными разводами. – Ты же все можешь, помоги!
-Бедный мальчик, - грустно произнесла она, легонько провела ладонью по спине зверя. – Я не имела права задерживать тебя, но как же я надеялась, что ты никогда не встретишься с князем Терном вот так вот, лицом к лицу, наедине, когда ты будешь сильнее его, когда ты поклянешься помочь ему!.. Как же я надеялась!.. Но нет… И Реальный Сон овладел тобой, к сожалению, ты не смог справиться с ним…
-О чем ты говоришь? – резко спросил золотоглазый. Слезы высохли сами собой. – Что ты знаешь об этом?!
-Видишь ли… - Будь Торик немного поспокойнее, он бы заметил смущение наставницы, но сейчас он с трудом сдерживался, чтобы не схватить ее за плечи, оставляя синие пятна в хрупком женском теле, не прижать ее спиной к холодной земляной стене логова и силой не вытрясти из нее все подробности этой истории. Легкий оттенок ее эмоций прошел мимо него. – Видишь ли, Торик, Терн и его брат-близнец – смертные антиподы моих близнецов, родившихся минута в минуту с ними.
Мальчишка удивленно смотрел на нее, не понимая, и она, вздохнув, пояснила:
-Они повторяют их характеры с точностью до наоборот, усиливая черты чуть ли не втрое, поскольку смертная жизнь слишком коротка. Мой Терн - веселый, бесшабашный, легкомысленный, в чем-то даже безответственный; Терн земной – добрый, мягкий, душевный человек, для которого понятия "честь" и "совесть" – не пустые слова. Потому-то он и странен – это не княжеские черты! Не положено князю быть таким! Ну, а Тан, мой Тан – серьезный, рассудительный и вдумчивый, он любит во всем искать смысл, он уже сейчас очень хороший воин, но при этом неистово любит Жизнь, и не только свою. Ну, а с делами земного Тана ты уже знакОм. Не думаю, что мне стОит продолжать.
Торик обессиленно привалился к стене.
-Не стОит, - глухо ответил он. – Тан, самозванный князь, жесток и самолюбив, и для него имеет значение только его собственная жизнь. Жизнями других он бросается, словно разменной монетой, которая не имеет никакой ценности. Он… он – чудовище именно потому, что его антипод Той Стороны настолько хорош. Я всё понял. Но скажи, почему – Нери?!
-Перед тем, как его отец ушел в Смертный Мир следом за Стейной, он добровольно отказался от дара "сэрта", - серьезно сказала она. – Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это такое?
-"Сэрт" – Обличающий, - прошептал мальчишка одними губами, - тот, кто всегда видит истину, в каком бы виде она ни предстала перед ним. Тот, кого невозможно обмануть, кто всегда видит Суть человека, что бы ни говорили ему глаза… Но ведь Нарк уже не был "сэртом"!
-Этот дар был изначально заложен в него, - печально проговорила она. – Он был предназначен ему, но Нарк поломал Судьбу. Звезды отпустили его, но дар "сэрта" настолько впитался в его плоть и кровь, что неожиданно проявился в его сыне. Соннери – "сэрт", хотя он того и не осознает. Я виновата перед ним, - (Торик изумленно вскинул глаза на наставницу, но она говорила абсолютно серьезно, и в ее голосе впервые прорезалось бессилие). – Он… обречен, Торик. И я не смогла сломать твой запрет на помощь.
-Но что мне делать?! – почти простонал Торик. – Что я могу?!
-Ждать, - тихо и твердо произнесла она. – Ты не смеешь ему помочь. Я знаю, это тяжело, смотреть, как друг умирает у тебя на руках, не иметь права вытащить его и знать, что это тебе по силам! Но ты знаешь, какова будет цена твоей помощи.
Торик помолчал, потом еле слышно проговорил:
-Если бы ценой помощи была МОЯ жизнь, я не задумался бы ни одного мгновения.
-Я знаю, Торик. Но… ты должен понять. Либо он переступит через себя и вернется к тебе, либо… ты и сам знаешь.
Она ушла, растаяв струйкой темного тумана, а мальчишка все сидел, глядя в одну точку остановившимися глазами и бездумно поглаживая оборотня по голове.
*****
"…-Ты жестока, Таэра. Не слишком ли много ограничений? – шуршат длинные одежды, молодой мужчина подходит к креслу, садится боком, чуть опершись на подлокотник. Таэра, упрямо сжав губы, сидит в своем кресле, поджав под себя ноги.
-Нет, Алин. Твоя магия – Знания – слишком мягка и почти безобидна, но Торик должен пройти все до конца. Астрал суров и такие уроки здесь обычны. Он должен уметь выбирать между жизнью и существованием, раз и навсегда уяснив разницу.
-Соннери для него – всё. Дай мальчику помочь ему. – Высокий, не по-человечески красивый мужчина сидит спокойно, удлиненные кисти рук расслабленно свисают с широких подлокотников. Таэра поворачивает голову, на ее холодном лице – удивление.
-Нет. Уж от тебя, Кай, я не ожидала такой мягкости. Не ты ли настаивал на самой суровой школе для него, той, которую мы не можем предоставить ему здесь?
-Да, это так. Но урок скорее безжалостен, чем суров. Война понимает это. – Кай смотрит на нее и она нервно отворачивается.
-В Войне не существует такого понятия – жалость!
-Ты пережила слишком много потерь, Тео, - произносит маленькая большеглазая женщина. Она сидит в кресле с ногами, в серебряных глазах – понимание. – Но Торик не должен расплачиваться за тебя.
-Ты говоришь сейчас как Исцеление, но не как Смерть, Ламая. – Таэра позволяет себе легкую улыбку. – Но кому как не тебе знать, почему я настаиваю на максимальной строгости его подготовки. И потом, запрет уже действует, потому что помощь Торика неизбежно повлечет за собой магию Астрала, а этого допустить нельзя.
-Она права, - неожиданно произносит могучий мужчина с опаленными волосами. – Малейшая поблажка может привести к тому, что мальчик привыкнет полагаться на них, уяснив, что из каждого правила есть исключения. И будет очень сложно объяснить, почему снова нельзя отступить от него.
-Да, наверное. – Призрак еще одной женщины плавно приближается к Таэре. – Сор прав. Я тоже считаю, что он должен пройти все до конца. К тому же, он научится доверять силе друга, а сейчас он уверен, что без его помощи Соннери не выберется.
-Да, - кивает Таэра. – Спасибо, Изсаль. Странно, что Равновесие поддержало меня, но спасибо. Он действительно может привыкнуть к тому, что при малейшей опасности надо бросаться на помощь друзьям, а это не всегда необходимо. И у него немалый шанс не воспользоваться долгим веком – его просто убьют в одной из таких нелепых стычек.
-Ну что, все высказались? – Кай неторопливо поднимается, обводит взглядом всех присутствующих. – Почему ты молчишь, Ахонт? Или Любовь не может признать такого сурового метода воспитания?
Молодой мужчина, единственный не сказавший пока ни слова, спокойно поднимает голову. В глазах его пылает обжигающее пламя, но в пламени этом живет любовь. Он внимательно смотрит на Таэру и легкая улыбка скользит по его губам.
-Просто я знаю, что только такое воспитание и будет правильным, Кай, - произносит он. – Или ты забыл, что я сам воспитывался в… ну, пусть не совсем таких, но очень сходных условиях? Мне хорошо знакома такая строгость, не думай, что раньше мама была мягче, но ты не найдешь ни одного из нас, кто потом не поблагодарил ее за это. Я всё сказал.
Таэра поднимается, плавно пересекает зал, потом возвращается и останавливается на середине круга кресел напротив бога Войны. В ее холодном спокойствии сейчас ясно просматривается нетерпение, и внимательные глаза Конклава видят это.
-Кажется, всё ясно, Кай. – сдерживаясь, произносит богиня Ненависти.
-Если будем голосовать, ты проиграешь. – Бог Войны снова присаживается на край кресла.
-Нет, - возражает она. – Голоса разделились поровну. Трое за то, чтобы строго придерживаться наложенных запретов, не отступая ни на шаг от них, и трое – против. Если бы только я имела право голоса, всё было бы понятно.
-Но ты не имеешь его! – резко произносит Кай. Левая рука его вздрагивает, ладонь звонко хлопает по подлокотнику. – Это была твоя инициатива и именно поэтому ты обязана молчать сейчас!
-Но Смерть не сказала еще ни слова, - неожиданно звенит голос ЛамаИ. – Не забывайте, я ношу ДВЕ Сути!
-И что же скажет Смерть? – кажется, Кай начинает терять терпение. Рука его, уже не останавливаясь, постукивает по гладкому дереву подлокотника.
-Смерть скажет – да, - твердо произносит она, глядя прямо в глаза Войне. – Она права: правила – для всех, ни к чему плодить зависть оттого, что для кого-то Конклав счел возможным отступить от наложенного запрета. Ненависти стало слишком много, Миротворцы едва справляются, а от зависти до ненависти и шага не будет.
-Нас четверо, - невозмутимо подводит общий итог Сор. Таэра бросает на него быстрый взгляд и поспешно отводит глаза.
-Что ж, да будет так, - заключает Кай, поднимаясь. Остальные понимаются следом. Таэра отходит к своему месту. Негромкий хлопок семи ладоней, мгновенная вспышка… и пустой зал, пол которого тонет в клубах дымной пелены..."
*****
Слезы кончились, и Торик просто сидел, тупо глядя на друга. Сколько он еще будет в таком состоянии, мальчишка не знал, но на скорое возвращение его не надеялся. И запрещал себе даже думать о том, что, по всей вероятности, Соннери не вернется больше никогда.
Он вернется, как заклинание твердил золотоглазый, он не может не вернуться, это невероятно трудно, почти невозможно, но Нери всегда был сильным, он обязательно вернется. Обязательно!
Вдруг Торик резко вскинул голову. Нет, легкий шорох где-то совсем близко от логова ему не послышался. Рядом кто-то был, и это по меньшей мере настораживало. Никто больше не знал об этой норе! Никто не должен был даже приближаться к ней настолько, что стали слышны даже такие осторожные шаги! Тропа проходила гораздо дальше, но раз уж люди забрались так далеко (а по эту сторону от нее был только лес), значит, они знали, куда и за кем идут.
Рука мальчишки зашарила по сторонам, нащупала лук Соннери и вцепилась в него. Стрел было мало, но Торик надеялся, что их хватит, чтобы отпугнуть незадачливых следопытов (надо же, какой шум подняли!). На то, что это не Отряд, он мог только надеяться, но надежда таяла с каждым шагом незнакомцев, как туман Таэры: они шли слишком уверенно и слишком откровенно шумели.
Торик подобрал меч Соннери и, собравшись с духом, выскользнул из норы. И сразу же отполз в сторону от входа.
Люди приближались, вскоре стали слышны сдержанные голоса.
-Ты уверен, Стар? Здесь?
-Здесь, командир. Я из здешних мест, тут любимое место Нарка было, и сын его тут же любил бывать. Видал я его, не раз видал.
-Ну, добро. Эй, будет топотать-то! Или и вправду по лесу ходить разучились? Хватит, он насторожился, сейчас вылезет. И смотреть мне в оба!
-Знаем…
Торик вжался в землю, чутко вслушиваясь в мгновенно воцарившуюся после команды тишину. Отряд, отчетливо понял он. Теперь – всё. С ними не совладать даже Нери, даже опытным наемникам вроде Тейти.
Лес молчал, но молчал как-то нехорошо, выжидающе… Торик медленно поднял лук, попробовал натянуть. Туговато, времени на выстрел понадобится много, но другого оружия нет. То, которое там, дома, делалось специально для него, осталось в оружейной Храма Войны, под присмотром Тейра, Главы Храма, но его немногие уроки давали о себе знать. Торик, хоть и с трудом и не так быстро, но мог приспособиться к любому оружию, и искренне надеялся, что этого невеликого умения сейчас хватит.
Он ждал их, но все равно Отряд возник перед мальчишкой неожиданно. Они моментально рассыпались, и командир осторожно, но уверенно направился прямиком к замаскированному входу в логово.
Торик похолодел, с силой натянул лук. Командир как раз повернулся к нему спиной, но выстрелить в эту незащищенную спину мальчишка не смог. Он слышал едва уловимое дыхание людей, окруживших логово, и…
-Стой! – он сам не узнал собственного голоса, резкого, повелительного, безжалостного. – Ни шагу дальше!
Человек перед ним стремительно бросил послушное тело в сторону, выстрелив с полуоборота на голос. Стрела прошла впритирку к щеке, слегка оцарапав кожу, но Торик даже не отклонился, изо всех сил сдерживая инстинкт рожденного на Теневой Стороне и помня, что он не имеет право на магию, на то, что против воли вскипало в нем, просясь наружу.
-Уходите, и я не причиню вам вреда!
Надо держать голос, твердил он про себя. Надо держать голос, чтобы они не поняли, что перед ними ребенок, потому что иначе они не остановятся, пойдут дальше, и ты уже не остановишь их. Надо держать голос!
-Отдайте оборотня и мы уйдем! – крикнул в ответ командир, шаря глазами по зарослям. Он всегда считал себя неплохим следопытом и был немало удивлен потрясающей маскировкой своего противника. Голос его, хотя и негромкий, вызывал гулкий отзвук, мешающий определить положение его обладателя. И, самое главное, командир, водивший Отряд не первый год, никак не мог определить возраст засадника.
-"А может, он и есть оборотень?" – обожгла внезапная мысль, но наемник тут же отмел ее: оборотень не стал бы вступать в разговор, он просто растворился бы в лесу. О его умении уже ходили легенды, и командир не склонен был недооценивать его. Оборотни – вернее, их поимка, - были смыслом его жизни, он искренне считал, что они – ошибка природы, что им не место на одной земле с людьми. Он не впервые сталкивался с теми, кто по человеческой своей жалости или из странного упрямства пытался помочь оборотням, но впервые этот, несомненно, человек оказался наравне с Отрядом и даже лучше, выше него. Кто же это? Командир нахмурился, припоминая все, что слышал об оборотне. И при этом продолжал говорить.
-Послушай, не знаю, кто ты, только что тебе в нем? Отдай его и иди на все четыре стороны! Даже на восемь, если хочешь!
-Ну уж нет! – Торик не спускал с человека пристального взгляда. Тот говорил, но при этом что-то лихорадочно прокручивал в голове, и Торик понял, что его надо во что бы то ни стало отвлечь, а еще лучше – увести весь Отряд подальше от логова и беспомощного Соннери. Счастье еще, что оборотень лежал тихо, не пытаясь крикнуть или просто заговорить вслух.
-Зачем вам оборотень?
-Зачем?! – искренне удивился командир. – Для костра, конечно! Надеюсь, ты не думаешь, что мы его берем, чтобы сохранить для будущих поколений?
-Тогда ты никогда не получишь его! – голос мальчишки зазвенел, на миг пропуская высокий детский дискант. Всего на один короткий удар сердца! – но его хватило.
-Торик! – крикнул командир, и мальчишка, вздрогнув всем телом, невольно выпустил оружие. – Это ты? Не прячься, я узнал тебя! Дурачок, ты не понимаешь, кого пытаешься защитить! Он же зверь, оборотень, он – не человек!
-И из этого ты делаешь вывод, что он не достоин жизни?! А что будет, если рано или поздно оборотни поднимутся против людей, поднимутся, чтобы сохранить свой вымирающий и истребляемый род?! Что будет тогда, человек?
-Это философия, мальчик, - командир потихоньку подбирался к зарослям, ориентируясь на первые звуки детского голоса. – Ты еще слишком мал для нее. Не упрямься, выдай его…
-Еще один шаг, - ледяным голосом произнес Торик, - и я выстрелю.
-Опомнись… - командир не мог поверить, что ребенок способен на такое, и был немало удивлен, неожиданно обнаружив в своем правом предплечье тонкую стрелу, еще мелко подрагивающую от удара.
-Не вынуждай меня убивать! – Торик изо всех сил старался, чтобы голос не выдал его предательской трещинкой, и это ему отчасти удалось. Командир опустился на одно колено, не сводя с кустов внимательного взгляда, отломал наконечник и выдернул стрелу, не обращая внимания на то, что кровь мгновенно залила его рубашку до самого ремня.
Ребенок, билось в его мозгу. Всего только ребенок, но что значит его жизнь по сравнению с фактом поимки или устранения на месте оборотня, да еще настолько опасного! Он не сможет выстрелить во второй раз, он уже на пределе и его слабых сил не хватит, чтобы вот так, хладнокровно убить безоружного человека, глядя ему в глаза. Своего оружия – ни меча, ни арбалета, - командир намеренно не вынимал и был почти уверен в себе. Эта стрела в плечо –результат скорее нервного перенапряжения, нежели осознанного сопротивления, твердил он себе, мальчишка просто напуган и растерян и, даже имея в руках оружие, не знает, что же ему делать дальше.
Вторая стрела вонзилась в землю возле самых его ног, обутых в легкие сапоги.
-Я сказал, ни шагу дальше! – холод в мальчишеском голосе заставил человека внутренне содрогнуться. – Отзови своих людей! Всех! Немедленно!
-Ты сам не понимаешь, что делаешь, - вздохнул командир и вдруг неуловимым броском метнулся в самую гущу зарослей.
-Стой! – В последний момент Торик отшвырнул в сторону бесполезный теперь лук и подхватил с земли меч Соннери. Хорошо, что он предпочитает легкие мечи, мелькнула быстрая мысль. Мелькнула всего на долю мгновения - и Торику стало не до нее. Потому что перед ним стоял враг, человек, который пришел за жизнью Соннери и которого надо было остановить во что бы то ни стало! И было уже абсолютно не важно, что человек этот – взрослый мужчина, опытный солдат, бесстрашный воин и безжалостный наемник, для которого человеческая жизнь соразмерима с золотом. Было не важно, что человек этот мог расправиться с мальчишкой несколькими ударами, несмотря на раненую руку, было не важно, что мальчишка никогда всерьез не учился владению холодным оружием, как учат всех там, дома. А важным было только одно: за спиной стоял друг, который не мог защитить себя, а значит, надо было стать сильным, умелым и опытным как никогда в жизни.
Командиру стоило немалого труда скрыть охватившее его изумление. Одиннадцатилетний мальчишка "держал" его, лучшего мечника армии Объединенных Королевств, "держал" почти на равных, постепенно перемещаясь на прогалину, и командир никак не мог пробиться сквозь его защиту, оживший в немыслимом сумасшедшем танце легкий клинок. Мальчишка пританцовывал вокруг командира, меч порхал в его пальцах, отшибая в сторону умелые удары
опешившего человека, и тот с ужасом понял, что из этих не по-детски жестких глаз смотрит сейчас Смерть. Мальчишка готов был умереть за оборотня, но умереть только вместе с командиром, и он был близок к этому, как еще никто до него.
-Кто ты?! – выдохнул командир в мелькнувшем просвете между атаками. Мальчишка не ответил, до крови закусив губу. Глаза его потемнели, сузились, окинув противника цепким оценивающим взглядом. Не устал, но чем-то взволнован и оттого менее собран, чем необходимо для серьезного боя. Торик пытался подготовить себя к неизбежному финалу, понимая, что добровольно Отряд не покинет однажды взятого следа. Гибель командира у них на глазах может внести некоторое смятение в их ряды, но, скорее всего, вызовет обратный эффект: они кинутся на него, кинутся все вместе и тогда не помогут даже те немногие приемы нечестного боя, которым его втайне от Конклава обучила анта. Мальчишка колебался, боясь ошибиться. Убить? Нет, нельзя. И не столько потому, что это спровоцирует нападение всего Отряда, застывшего сейчас полукольцом в соседних зарослях, нет. Просто Торик не мог заставить себя нанести смертельный удар.
"Их жизнь и так слишком коротка! Я не могу, не имею права сокращать им этот срок! Кто я такой, чтобы судить их?! Они просто делают свое дело, дело, в которое они верят, пусть даже это и не лучшее, что они могут в жизни! Но Нери!.. Как же быть?! Анта, ну подскажи!.. Как же мне не хватает тебя сейчас!.."
Командир был опытным бойцом, и он не мог не заметить, что атаки мальчишки стали менее уверенными. Что-то всерьез озаботило его в самый неподходящий момент, и командир нанес роковой удар почти с сожалением. Но мальчишка в последний миг вскинул глаза и успел уклониться от клинка, просвистевшего над самой его головой. В следующую секунду он ловким приемом отвел меч командира в сторону, мгновенно перекатился ему под ноги, словно Бродячий Пустырник, и острое лезвие полоснуло человека сзади по коленям. Командир рухнул, попытался встать, опираясь на руки, снова упал. Мальчишка прижался спиной к старому буку, волчонком глядя на высыпавший на прогалину Отряд.
-Не трогать! – разрубила звенящий от напряжения воздух резкая команда, и люди отступили, неохотно опуская оружие и оглядываясь на командира, с усилием приподнявшегося на локте. Он смотрел на ребенка с непонятным уважением и интересом.
-Кто ты, Торик? – спросил он почти спокойно. – Откуда ты? Кто был твоим учителем?
Торик молчал, хмуро глядя на поверженного врага. Радости или удовлетворения не было. У него был вид человека, который страшно сожалеет о том, что ему пришлось совершить, и во взгляде был скорее укор: «Зачем ты вынудил меня на это? Зачем?!»
-Кто учил тебя? – повторил командир, не дождавшись ответа. Торик медленно покачал головой в знак того, что не скажет.
-Это… невозможно, - пробормотал командир, все еще не веря себе. Боль была настоящей, и кровь, горячая, алая, лилась по-настоящему, и ног своих он не чуял тоже слишком реально, но мальчишка! Ребенок! Творить такое легким мечом мог только его учитель, Эйн из Северной Школы, маг-ренегат, прозванный в свое время Отступником: маги не любили крови, но Эйн не признавал бескровных боев. И вот сейчас этот мальчик, который не хотел убивать, но не мог и отступить, живо напомнил ему манеру боя Эйна Отступника. Командир лихорадочно прокручивал в памяти последние годы. Мог ли Эйн учить мальчишку? Нет, сомнительно. Отступник был немолод уже двадцать лет назад. Даже если он еще жив, на учеников у него сил уже не хватит. Тогда… кто? Командир не сводил с Торика внимательных глаз, забыв о себе и не чувствуя, что слабеет от потери крови. Один из его людей, встав на колени, бинтовал ему ноги, мрачнея и нервно покусывая губы.
-Он будет ходить, - неожиданно произнес мальчишка. – Сухожилия не задеты, я лишь перерезал вены.
Солдаты одновременно вскинули на него удивленные глаза.
-Почему? – очень тихо спросил командир.
-Это – моя цена, - просто ответил Торик. – Цена за моего друга. Уходите. Я подарил тебе жизнь и не отнял здоровье. Или ты считаешь, что этого недостаточно?
-Достаточно, - хрипло ответил командир, бледнея от унижения и ненависти. – Но не думай, что ты остановил меня!
-Я и не надеюсь на это. Я только купил у тебя немного времени. Уходите. Сегодня – не ваш день.
Командир сделал знак своим людям, его подняли на плащи.
-Сегодня ты победил, мальчик. Не знаю, кто учил тебя, но попроси его, чтобы он хорошенько тебя подготовил! Потому что я вернусь за тобой. Я вернусь – и тогда ты либо поймешь, где твое настоящее место и вступишь в Отряд, либо – умрешь.
Не произнеся больше ни слова, солдаты скрылись в зарослях.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ