5 мая 2010 года в Архангельской областной детской библиотеке имени
Гайдара состоялось чествование победителей областной творческой
олимпиады «Живая память войны», посвящённой 65-летию Великой Победы.
В олимпиаде приняли участие подростки 4 – 10 классов школ области.
Участники выполняли задания каждого из трёх туров: исторического,
литературного и творческого. Задания были трудными. Они способствовали
сохранению памяти и подвиге нашего народа в Великой Отечественной
войне. Страшная была война. Силу победила сила. Фашисты получили
бесславный урок, наступил конец агрессорам. Хочется ещё раз низко
поклониться всем ветеранам, благодаря которым появился мир на земле и
хлеб на столе. А ветераны знают цену горбушки хлеба. Недаром пословица
гласит: «Хлеб на стол – так и стол престол, а нет ни куска – так и стол
доска».
Мы вместе с внуком Андреем писали о моей землячке Лидии
Александровне Щукиной. Сколько горя выпало на долю детей и подростков
в годы войны! Я думаю, что всем это будет интересно почитать.
Беда пришла в семью Щукиных, когда на Финской войне 31 января 1940
года погиб их отец. Лиде было 5 лет, сестре 7 лет, а маленькому братику
Валентину – 1 годик. Военное лихолетье тяжёлым танком проутюжило их
семью. Закончилось детство двух сестричек и маленького братика. В
настоящее время в живых осталась только одна Лидия Александровна. Она
вспоминает: «В июле 1942 года привезла мама нас, троих истощённых
голодом детей, практически к голым стенам в Рато-Наволок, к дедушке
Василию Трефиловичу Щукину. Было ему 82 года. Здоровье слабое,
полуслепой, делать он уже ничего не мог. Время голодное. У дедушки не
было ни зерна, ни картошки. Подсобного хозяйства тоже не было. По
карточке он получал хлеб. После голодного Архангельска нам жизнь в
деревне понравилась. Мама показала все съедобные травы. Стала покупать
картошку и жито. Сушили головки клевера. Их мололи на жерновах и
добавляли в хлеб. Весной, как только растает снег на полях, собирали
сладкие корешки (у нас их называли собаньки), ели их сырыми, иногда
сушили, мололи на кофемолке и делали печенье. Это было очень редкое
лакомство. А настоящей палочкой-выручалочкой была перезимовавшая в
поле, нечаянно пропущенная и невыкопанная осенью картошка. В
сморщенной шкурке был комок чистого крахмала. Снимали эту кожицу,
прополаскивали крахмал и пекли из него лепешки. Это заменяло нам хлеб.
Мама умудрялась из лепешек насушить сухариков. Их было ничем не
размочить – они были стекляшками, но от голода нас спасали. А еще мы
очень много ели борщёвок, щавеля, горчух. Если удавалось выбраться в лес,
заготовляли грибы и ягоды. В общем, жили на подножных харчах. Ещё я
запомнила дедушкину шутку. Сел он грибы чистить, а зрение-то у него
плохое. Я кричу: «Дедушка, червяк, червяк», - и тычу пальчиком в гриб. А он
улыбнулся, сверкнул черными глазами из-под бровей и толково
объяснил мне: «А это не беда, будет грибной суп с мясом». Верить – не
верить, я была в недоумении, но картинка эта у порога в сенях навечно в
памяти. Ещё я запомнила, как мама «варила суп». Она поставила на плиту
мисочку с водой и ждала, когда закипит вода. В кипяток она кинула кусочек
сыра с ноготь. Он плавился. Вода обрела вкус сыворотки. Этот суп казался
деликатесом. Из-за свирепствующей цинги в хлеб добавляли хвою сосны.
Этот вкус хлеба и сейчас не забылся. Всегда поражаюсь таланту крестьян
прививать правила культурного поведения за столом. Сели мы обедать, а я
закрутилась, зашалила. Мне говорят: «Так за столом вести себя нельзя, а то
Боженька палочкой стукнет». И показывают на икону, а у Иисуса Христа
палец вверх поднят. Вроде и не страшно, но шалить расхотелось. Детской
выдержки хватает на пять минут. Начинаю ногами болтать, а там Жук
(собака) под столом. Снова замечание: «Не болтай ножками, а то Жук
укусит». Сверху Боженька, снизу Жук. Урок дан. Спокойно покушала и
свободна. Не ругали, а научили. Вот здесь, в деревне, питаясь травами, брат
встал на ноги, мы избавились от цинги. Здесь же сразу и началась наша
трудовая биография в буквальном смысле слова. Не знаю, кому пришла в
голову мысль, что дети нашего возраста не могли работать в колхозе. А мы-
то помним, что на работу выходили вместе с взрослыми и заканчивали
рабочий день тоже вместе с ними. В первое лето 1942 года я уже ходила на
огород на прополку, а еще с утра до вечера собирала вместе с другими
детьми гусениц с капусты. Химикатов не было никаких, поэтому
насобираешь банку червей, вынесешь их на тропинку и давишь камешком,
чтобы не расползлись. Полуголодный желудок выворачивает на левую
сторону от этого месива, но это наш труд, мы спасаем урожай от вредителей.
Ведь капусты сажали в колхозе огромные поля. Осенью целыми баржами
сдавали государству овощи, чтобы кормить армию и город. Это мы усвоили
твердо. А сестра уже работала и в поле, и на сенокосе. Летом 1943 года она
работала с взрослыми, а я помимо огорода на период страды (сенокоса и
уборки урожая) была определена помощницей нянечки. В нашей деревне
было много малышей (это на 2-3 года моложе меня), поэтому отдельно от
основных яслей (почему-то называли ясли, а не детский сад) у нас в своей
деревне была открыта группа. И когда наша нянечка уходила за супом в
основные ясли за полтора километра, я оставалась одна присматривать за
детьми. Было мне тогда 8 лет. В этот год 1 сентября я пошла в I класс нашей
начальной двухкомплектной школы. Всю осень после уроков вместе с
учителями собирали колоски. Зимой собирали золу и птичий помет. Это тоже
был трудовой вклад в дело победы над фашизмом. В выходные дни надо
было гонять лошадей на молотилке. Кто не знает, как обмолачивали
колхозный хлеб, тот не поймет, что значит гонять лошадей. Но это
изнурительный труд – целый день ходить по кругу, погоняя лошадей так,
чтобы обеспечить равномерное движение приводного механизма, который
обеспечивает работу барабана молотилки. Вечером у тебя уже голова идет
кругом. С лета 1944 года уже началась другая работа: посадка и прополка на
огороде, сенокос, работа в поле – боронили пары под посев озимых. Целое
лето работали изо дня в день, без выходных, полный рабочий день и не
восьмичасовой, а почти от восхода до заката солнышка. Не из рассказов
узнали о ежедневном тяжёлом труде колхозника. Всему научились, что
требовалось делать в колхозе. Теперь никто не верит, что такие маленькие
дети работали наравне с взрослыми. А вот доказать, что мы тоже являемся
тружениками тыла, было очень сложно. Нам пришлось пройти через три
суда, чтобы получить «Удостоверение ветерана Великой Отечественной
войны».