ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА.
ЧАСТЬ IV. НЕПРИНЯТАЯ ЖЕРТВА.
ГЛАВА 18. СЛОВО ЧЕСТИ.
На самом деле, нужно было перевалить через крутой склон, на котором не наблюдалось ни одной тропинки, спуститься к основному пути, дойти до моста, и уж тогда только его перейти. Конец старой дороги, когда-то вливавшейся в основную, давным - давно засыпан оползнем.
- Знаете что, - произнёс я. – Поесть не удасться. Чувствую, большое количество народа сидит по кустам там, вдалеке. Полюбовались окрестностями – и хватит. Ходу!
- Это солдаты, - махнул рукой Аарн, направляясь к лошадке. – Или полицейские из Ануки. Запросто обведём вокруг пальца. В сумерках лучше всего использовать заклинание отвода глаз.
- Так и простудиться можно, нас ожидая, - пожалел Чудилка.
Я хотел спросить, неужели нам придётся лезть по такой крутизне, но не успел. Лицо Аарна странно перекосило, он покраснел, потом стремительно побелел, губы у него задрожали, и трясущейся рукой он показал вверх.
Ну надо же! А я-то считал, что здесь прячутся те, кто послан нашими величествами для поимки нас с Петриком. Считал, что запросто отведу им глаза, или мы пройдём, прикрываясь магическим щитом и оттеснив их в сторону, а потом, за мостом, просто дадим стрекача. Нет, в отчаянии понял я, мирный обыватель. Нам предстоял бой. Магический бой и обычное мордобитие. На склоне зашевелились маленькие сосенки, взлетели отсыревшие птицы, посыпались мелкие камни – и возник наш дорогой Воки собственной персоной. Яков Ловкач, который, как час назад доложил Аарн, отделён от нас двумя днями пути. Вот так дела!
- О! Беглый каторжник! – помахал преступнику Чудила. – Долго ты нас искал. Искал – искал и случайно наткнулся. Аарн, спрячься, - добавил он тихо. Но куда уж тут прятаться!
- Только полено не догадалось бы, где вас ждать, - прорычал отощавший, мокрый, грязный, и оттого злой – презлой Воки. – Аарн! Какая встреча! Мы-то думали, тебя загрызли акулы на дне морском. А ты, наверное, считал, что мы находимся от вас на расстоянии двух дней пути?
Ловкач провёл Аарна, как младенца. Возможно, подумал я, Телепатель ошибся в оценке умственных способностей тупицы Якова.
Да, некоторое время Воки считал Аарна мёртвым. Воки, как дурак, был во власти собственного раба, заставившего кружить его по горам и носиться по Айкри туда и сюда, и даже общаться с привидениями. Общение это доставило удовольствие только самим привидениям. Воки только недавно сообразил, что ни я, ни Петрик сейчас не в состоянии водить его горными тропами да ещё так долго. Зачем нам надо терять время и резвиться в плохую погоду? Он заподозрил, что Аарн уцелел и что это его происки. Кереичиките отлично знает местность, водит дружбу с призраками и, возможно, он спрятал нас под крылышком. Воки сцапал поселянина и вытряс из него последние новости. Новости были такими: снова в Айкри объявился некто, помогающий путникам на исходе дня. В центре долины доброго человека называют Аарном. Появление его – признак наступления хороших времён, удачной торговли, урожайного года и увеличения поголовья овец.
Воки пошевелил мозгами – и вместо того, чтобы прийти в гости к однокашнику в его лесной дом, просто ждал нас там, где мы неминуемо должны появиться раньше или позже. Все знают, что справа и слева горы Айкри у Някки непроходимы для лошадей и всадников, и путь на другую сторону один – через мост. Ловкач принял меры к тому, чтобы Аарн, ошалевший от любви и удачи, считал, что между нами большое расстояние, и шайка его сзади. Каким образом? Ну, мы же волшебники! И Воки волшебник. Причём, хорошо изучивший характер Аарна, склонного к хвастовству и позёрству.
Всё это чёртов Ловкач изложил нам в двух словах и множестве некультурных выражений, которых я тут привести не могу. Он посмеялся надо мной, волшебником, чей дом он поджёг, и высказал сожаление, что не сумел тогда лишить меня «этого выродка» - моего Рики. Светлая Эя, что за дрянь! Он по-разбойничьи свистнул – и из-за старого обвала, из-за разных камней и кустов полезли его дружки. Из тех, хорошо откормленных на деньги Корков ребят, что напали на безоружного и больного Кохи у меня в саду. Тоже беглые каторжники.
Мы оказались перед линией вооружённых головорезов.
- Они пришли по тоннелю, - шепнул Аарн. – Смотрите, там, выше, за кустами, такой же анчутский тоннель, как вы видели, только камнем не перекрыт. Помните? По нему мы быстро доберёмся до моста.
Вот почему на склоне нет тропинок: люди пользуются тоннелем. Ну да, конечно! Я же помнил рассказы деда.
- Нам пробиваться туда? – ужаснулся Чудила.
- Другого пути нет. Над Няккой отвесный обрыв. Оползень засыпал путь. Если только через вершину, по крутизне, у них на виду.
Через вершину – это не выход.
- Эй, Аарн! – изгалялся негодяй Воки, пока мой родной дружок раздумывал. – Ты добыл-таки свою девку? Не её ли ищут? Не она ли сбежала от мужа? Ты вечно довольствуешься остатками…
- К оружию! – призвал Петрик, победитель пиратов.
Как ударил Аарн по этой бессовестной роже! Даже меня шатнуло силой, исходившей из его ладони. Мы устремились вверх, к тоннелю, по пологому в этом месте склону. Испуганные лошади ржали и пытались вырваться. Я окружил моих друзей такой защитой, что никакому Воки не пробить, а он был силён и искусен, вопреки Аарну, упрекавшего его в невежестве и лени.
Видя, что мы вот-вот достигнем тоннеля, и что его молодцы кубарем катятся вниз, путаясь в кустах, взлохмаченный заклятием Аарна Ловкач выкрикнул команду. Бандиты, кто лёжа, кто стоя, кто сидя, полезли за пазухи и в карманы – и достали… Что бы вы думали? Да, правильно. ПрОклятые светлой Эей солнца Миче, заключённые в фигурки животных. И, поскольку, не все негодяи скатились вниз, мы оказались окружены, и свет солнц сливался, накрывая нашу компанию. И в этом свете перестало существовать моё волшебство и волшебство Аарна. И мы с Петриком беспомощно переглянулись и пощупали языками зубы – вдруг вывалятся уже? Светильники древнего авантюриста – вот то, с чем нам не хотелось бы иметь дело больше никогда в жизни.
Воки шагнул к нам, не опасаясь того, что у него вылезут волосы или язык отвалится. У него было заготовлено то, что не боится света солнц, поскольку древнее и сильнее и действует не через воздух. Он остановил тех, кто кинулся нас убить, и крикнул нам, запустив руку в карман:
- Видите, как просто? Только отдать приказ – и всё. Из вас боец – один Чудила, и оружия-то нет, ха-ха-ха! Понадеялись на магию? А она-то и подвела! Не ожидали, цыплятки? А я, Аарн, так и думал порой, что эти двое, да ещё их верзила – самая подходящая компания для тебя. Для твоей слюнявой натуры. Удивительно вот что: как тебе удавалось так долго скрываться и не отвечать на призывы того, что сильней всего в мире Винэи?
Мы с Петриком изумлённо переглянулись, а Воки всё вещал, любитель потрепаться:
- Но всё, этому конец. Твоему неповиновению конец. Ты, Аарн, сам убьешь своих новых дружков, и девку свою убьёшь. А я потом посмотрю, что с тобой делать. Я, наверное, оставлю тебя жить и мучиться. Заслужил.
Аарн отступил и спрятался за Чудилу, а Сая спряталась за Аарна. Я бы тоже куда – нибудь спрятался. Мне очень не понравилась та вещь, которую Воки извлёк из кармана.
- Бежим наверх, - тихо приказал Петрик. – Оружие достаньте.
Мы рванули по склону ко входу в тоннель, уже не заботясь о наших лошадях, но они потрусили за нами.
- Не стрелять! – себе на беду крикнул тщеславный Воки, движимый желанием поиздеваться над Аарном.
Нам навстречу, из того самого тоннеля, выступили человек восемь, и у всех тоже были сабли и ножи.
Это правда, воин среди нас был лишь Петрик, и он первым врезался в эту кучу, а мы с Аарном замешкались. У меня не вынимался из ножен клинок, ну никак просто! Видимо, всё-таки, заржавел. Надо было слушаться Чудилку, чистить оружие – и что там ещё? – точить, а я с начала путешествия его ни разу даже не доставал. На Аарне болталась Сая, перепуганная донельзя. Да и сам он, когда к нему под ноги свалился убитый Чудилой разбойник, закричал: «Ой - ой!» - и попытался удрать обратно и уволочь с собой свою девушку. Ха! Пират, называется! Но Сая – вот молодец! – ухватила его за руку и развернула в сторону тоннеля. Кто-то набежал сверху – и я треснул его прикладом ружья. Я бросил это дохлое занятие – вытаскивать саблю, и просто орудовал ружьём направо и налево, как боевой палицей. Прицеливаться и стрелять мне было некогда.
Набежавший разбойник малость оглушился – и Сая выхватила из его рук вредоносное солнце. Дёрнула рычаг вправо и приложила головой фигурки по бандитской башке. Тот упал, а Сая, тощенькая, крохотная, растрёпанная, метнула солнце и очень метко попала между глаз напавшему на Чудилу типу. Тот, от неожиданности и удара укатился в куст, Петрик немного растерялся, неловко взмахнул саблей, она встретилась с чужим клинком и – хрясть! – сломалась. Магия по-прежнему не действовала, убитая смертоносным светом, а мы уже были в двух шагах от входа в тоннель. Но враги набежали и снизу – бандиты с саблями и с Воки во главе.
- Миче, дай мне свою! – прокричал Петрик. Не буду я вам говорить, что сделал он с разбойником обломком клинка.
Не споря, я кинул ему саблю в ножнах:
- Она не вынимается, Чудик!
Он хлопнул кого-то ножнами, дёрнул посильнее, достал-таки клинок и аж застыл, забыв об опасности и уставившись на него.
Сабля была игрушечной. Та самая деревянная сабля, что так похожа на подаренное мне оружие, тонкий, прочный клинок из балька. Кто, скажите мне, какой дурной человек, сунул в настоящие ножны, бесценные по стоимости, детскую игрушку? Неужели я после обсуждения с Мироном свойств драгоценных камней и металлов? Хоть бы раз послушался в пути Чудилу и взглянул на оружие, взятое с собой! Даже рукоять сабли не навела меня на мысль о подмене – она была замотана тряпочкой с наложенным Рики сильным заклятием от похищения. Мама моя! Я ринулся к Петрику.
Тут и Аарн, опомнившись, кинулся на помощь застывшему Чудику, успел раньше и отбросил от него пару разбойников. Что я могу сказать? Руками он дерётся будь здоров! Даром, что циркач. Он нырял под летящие на него и Петрика клинки, хватал за ноги и толкал их владельцев со склона. Он уворачивался, успевая хорошо приложить кулак к чьей-нибудь физиономии. Он был до того быстр и ловок, что уследить за его движениями было невозможно. Сказать, что я обалдел до крайности – значит не сказать ничего. Может, Аарн и не владел жутко секретной и эффективной борьбой, в которой Петрик дошёл почти до совершенства, но такой продуктивной драки я в жизни не видывал. Да… Куда уж там мне и Кохи с нашими жалкими помахиваниями кулачками! Сая держалась за Аарном и метко швырялась камнями. Я продолжал орудовать прикладом ружья, Петрик – отбиваться ножнами – и вот мы уже у тоннеля. И глядь – оттуда ещё лезут несколько человек! Воки здорово подготовился и устроил засаду.
А моё ружьё вдруг самовольно выстрелило и прострелило руку третьего Коркина сына. Надо спросить Петрика, знал ли он, что ружьё заряжено.
И тут я истерически захохотал, сам не знаю почему. Что такое на меня нашло, и что показалось мне смешным, я объяснить не в силах. То ли деревянный клинок в руках Чудилки, то ли зверские рожи, лезущие из темноты прохода, то ли боевая пляска Аарна и Сая, кидающая камешки, то ли ружьё, которое могло бы застрелить меня, если бы не попечительство Эи, светлой моей покровительницы. Не знаю. Не могу взять в толк.
Сая толкнула меня к тоннелю, и я стукнулся о скалу у входа. Я просто не мог остановиться, так меня пробило на смех. При этом я всё размахивал ружьём, приклад так и мелькал. Стало тихо на миг, а потом кто-то завопил над самым моим ухом:
- Тикайте, братцы, он бешеный!
Я дёрнул к себе безоружного Чудилу, и правильно сделал: бандиты откатились от меня, как горошины, всё вниз по склону. В метре от меня Аарн заехал кому-то в ухо, а Сая плюнула на пострадавшего. Я разразился новым приступом хохота в наступившей настороженной тишине.
- Вы ж понимаете, это - психованный Миче из Някки. Я сам его видел. Он бегает всюду с деревянной саблей и мочит всех без разбору, если считает, что егойная Эя недовольная кем-то будет, - дрожащим голосом поведал один из пиратов всей толпе и стонущему Воки тоже. В ответ на это захихикал даже Аарн.
– Сейчас он ржёт, - переговаривались бандиты, - а потом возьмёт у того деревяшку…
Кто бы мог подумать, что не наши усилия, а вид деревянного клинка заставит разбойников отступить!
Путь был свободен, и Чудила скомандовал:
- Бегом! – и взмахнул Рикиной сабелькой.
- Идиоты! – взвыл Воки и приказал: - Аарн Кереичиките, стой!
И наш друг остановился.
Остановились и мы спинами к тоннелю. Невозможно ведь оставить Аарна в лапах негодяя. А тот показал ему плоскую шкатулочку с врезным замком. Я говорил, что видел, как Воки её доставал, да хорошо, что вовремя прострелил ему руку. Но теперь наш Аарн повернулся к нам, и, добыв из ножен до сих пор не понадобившийся ему кинжал, пошёл прямо на нас, а его лицо было не его лицом. Это была бесчувственная, равнодушная, каменная маска, и страшно пустыми и бесчувственными были глаза несчастного Аарна, раба злой воли подлеца Воки.
Губительные солнца всё ещё озаряли склон, и волшебство не действовало. Никакое, кроме того, что в руках у Коркина сына. Можно было убежать в тоннель и оказаться у моста, но мы не двигались с места. Мы помнили, как быстр и стремителен наш Аарн, не нам с ним тягаться в беге или метании кинжалов. Мы понимали – нельзя поворачиваться спиной. Словно зачарованные, я, Петрик и Сая смотрели на медленно – медленно приближающегося Аарна с кинжалом в руке. Снизу, дрожа и трепыхаясь, таращились бандиты.
- Говорил же я! – с досадой произнёс Чудилка. Пискнув, испуганная Сая припала к моему плечу.
- Давай, Аарн Кереичиките, прикончи убийцу того, кто нас с тобой воспитал. Убей Петрика Тихо.
Аарн поднял руку, и блеснул кинжал, а Петрик, стоящий прямо перед ним, не шелохнулся. И мы с Саей увидели, как красивое, бледное, словно бы неживое лицо её любимого исказила гримаса боли. Девушка без сил опустилась к моим ногам.
- Аарн, сделай это! Аарн, быстрей! Раз – и всё! Я велю! Я приказываю! – вякал Коркин сын.
Я переступил через Саю и сделал шаг к Аарну. Если бы он в беспамятстве попробовал причинить вред Чудиле, я убил бы нашего несчастного друга не задумываясь. Потрясённая, всё понимающая Сая, даже не сделала попытки меня удержать, только смотрела огромными, безумными глазами.
Только протянуть руку…
- Миче, не вмешивайся, - сквозь зубы, но отвратительно царственным тоном процедил Петрик. Моя рука замерла на полпути. В критических ситуациях я подчиняюсь Чудиле, верю, что он знает, что делает. Я замер, но не ослабил внимания.
- Быстрей, - крикнул Воки.
Чуть шевельнулась рука Аарна, но это не было поступательным движением.
Аарн и Чудила смотрели в глаза друг друга, и я видел, как плохо, больно, совершенно невыносимо бедняге Кереичиките. Из его глаз катились слёзы. В его лице, в его взгляде была такая мука, что мне захотелось кричать. Я не знаю, как он держался на ногах.
Видел я, как страшным усилием, трясясь всем телом, почти погибая, ещё чуть-чуть, самую капельку, Аарн отодвинул кинжал от сердца моего Петрика. И ещё. И начал разжимать пальцы: один, второй...
И тогда Петрик поднял игрушечную саблю и деревянным клинком помог Аарну отвести кинжал от своей груди, а мы с Саей видели, что он улыбается.
Воки бежал сюда, вверх по склону, спотыкался, падал, зажимал рану рукой, в которой держал шкатулку, и она вся была в крови. Пытался на ходу управлять Аарном и приказывал, чтобы погасили солнца. Бандиты шуршали по камням и кустам в поисках светильников.
Воки думал, свет солнц мешает древнему заклятию. Но это доброе сердце Аарна было против убийства друга, и оно не подчинялось, хоть его жертва и не была принята. Аарн покачнулся, не в силах вынести всё, что на него обрушилось, а деревянный клинок, который Петрик держал в руке, коснулся его шеи, подцепил и вдруг легко разорвал серебряную цепочку, над которой мы бились с ножницами и кусачками. Серебряный ключик завис в воздухе над ладонью волшебника Петрика, потому что солнца не горели, и ветер унёс их разрушительное дыхание в сторону. Ключ сам внезапно засветился ярко, как звёздочка. Наш доморощенный маг шепнул кое-что – заклятие из той самой книги – и ключик, ставший теперь самооткрывающим, поплыл в сторону Воки и его шкатулки.
Ловкач растерялся и попробовал применить боевую магию. Ничего не вышло. Я сумел защитить моего Петрика, всегда сумею, я только посмеялся над дымом и треском, что устроил тут Воки.
Он стал отступать, но не сдался. Он прятал за спиной руку со шкатулкой, к которой медленно приближался сияющий маленький ключик. Медленно – потому что Ловкач сопротивлялся, но не мог помешать. Наверное, так было задумано изначально: рвётся цепочка – открывается шкатулка.
И, имея в руках древнейший, невероятно сильный артефакт, отпрыск Корков, решился на то, на что вряд ли можно решиться, будучи в здравом уме. На заклинание, однозначно заканчивающееся смертью, и никак иначе. Смертью врага или того, кто произнёс заклинание, если враг сумеет его отразить. Или тех, кто рядом, если оба сумели. Великая Запретная Магия – вот что это такое. Не изучают её в университете, книги сожжены, а последователи уничтожены. Но время от времени всплывают какие-то записи, доходят вести о возрождённых заклинаниях.
Давайте начистоту. Эта шкатулка и этот ключик – как раз и есть её принадлежности, не думайте, что мы с Чудилкой не догадались об этом в первый же день в доме Аарна. То, что Великая и Запретная действует сквозь губительный свет солнц только доказывает, что мы правы, ибо нет ничего, сильнее её. И теперь можно поставить Коркам в вину ещё и её возрождение. А Аарну в заслугу – то, что он научился сопротивляться. Моя душа была полна восхищения. Он помог мне уничтожить «Чёрный Мститель» и его колдовство. Он не откликался на призывы и приказы Воки, когда тот находился далеко – а ведь его жертва была неправильной. Он нашёл в себе силы сохранить жизнь моему Петрику, когда это было невозможно, а Воки был рядом. Всё благодаря доброму, славному своему сердцу.
И вот, стоя там, я признал, что я недоучка. Да. Я никогда не изучал, не горел желанием что-либо знать о Великой Запретной Магии. Меня бросает в дрожь при одном упоминании о ней. Мой Рики знает, что нет ничего ужасней. Мой Петрик знает, что нет ничего вернее, чтобы упасть в глазах Эи, как приобщиться к запретным тайнам.
Но, зная это, я ни мгновения не колебался бы, если б умел отразить безумное заклинание Воки, если бы это спасло Петрика.
Я никогда не слышал и не читал эти пять слов, что нараспев произнёс Воки. Я не знал, как отразить – и не смог. А тут ещё Аарн, который был сейчас не в состоянии нормально соображать и действовать, вдруг шепнул то, от чего у меня сердце остановилось:
- Имя волшебника, Тихо… - и, белый, как лист бумаги, он потерял сознание.
«Имя волшебника, дающее власть над ним…» - единственное, что мелькнуло в мозгу, пока Воки произносил пять слов, а я беспомощно барахтался в известных мне заклинаниях. Хотел бежать к Ловкачу, просто встать на пути… Но Петрик хмыкнул, протянул левую руку и дёрнул меня за спину. И шагнул вперёд, чтобы заслонить собой упавшего Аарна. Он бросил деревянную саблю, и пальцы его правой руки сомкнулись на длинной, узкой, золотой пластине, что он всегда носил на груди. И в этот миг:
- Петрик Тихо! – прогремел над склоном голос Воки, закончившего заклинание… И я дольше рассказывал вам, чем всё происходило.
А Петрик стоял и смеялся, совершенно живой и почти абсолютно здоровый.
И снова, и ещё раз прозвучало заклинание и имя Петрика Тихо, и Воки, увлечённый своими усилиями, не заметил, как светящийся ключик подобрался к шкатулке, и опомнился лишь тогда, когда он ткнулся в руку. Ловкач взвыл и сделал такое движение, словно пытался отогнать муху. А низко-низко над опушкой, под чистым и светлым небом, сгустились сырость и темнота, воздух стал тяжёлым и страшным, и казалось, ещё миг – сверкнёт молния, разрывая мир, и я с трудом видел Саю, скорчившуюся в двух шагах, а преступника Воки – и того хуже. И вспомнил, что запретное заклинание всегда ведёт к смерти. Вывернулся из руки Чудилки и просто встал рядом. Что ещё мог я сделать? Почувствовав опасность, бандиты Воки кинулись прочь, в лес и горы, а Петрик был всё ещё жив, и смеялся. И я бы сказал вам: «Потому что…» Но тогда я ещё не знал, почему. Просто ждал конца для всех нас, раз в отношении одного Чудилы Запретная Магия не подействовала.
Потому что он чудила – вот почему.
В последний раз Воки выкрикнул:
- МИЧЕ АГИ! – но не подействовало и это. Я остался стоять, не почувствовав ничего, даже удивления. Только мрак и холод сгустились ещё, но было видно, как Ловкач машет руками, отгоняя ключик, пробираясь ближе к нам. Да ещё – как переменился в лице Чудилка при звуках моего имени. Как сдвинул он брови и вскинул голову, а глаза его полыхнули невероятной злостью.
- Думал, угомонишься! – крикнул он в темноту. И назвал имя: – Яков Корк.
Яков Корк. Так звали Ловкача Воки Рэютри. Таково истинное имя волшебника.
Раздался визг, крик, гром, яркий свет ослепил нас. На половине вздоха, я почувствовал, что не могу дышать, и ухватился за Чудилку, и отчаянно боролся за воздух, а когда смог вздохнуть, не поверил этому. Темнота рассеялась, по поляне струился туман, и всё было мирно. Обычный тихий вечер ранней весны. В лесу пискнула птичка. Мы с Петриком сидели в грязи, вцепившись друг в друга и жадно ловя воздух с запахом нашей Някки. Сая припала к груди бесчувственного Аарна. Мне показалось, что он не дышал.
Щёлк, щёлк! Дзинь-дзинь!
Со звоном в тумане раскрылась окровавленная шкатулка. До неё добрался самооткрывающий ключик. Померещилось, что всё то злое и страшное, что много веков запирал замок, вылетело на свободу, растворилось в тумане и растаяло с ним. Может, слово чести далёкого предка Кереичиките, обещавшего вечное рабское служение своих потомков владельцу шкатулки?
Глубоко вздохнул наш несчастный товарищ Аарн. Вздохнул и открыл глаза, в которых больше не было боли. Лежал и смотрел в ясные сумерки, а на его груди, поскуливая, плакала Сая.
- Отдыхай, - шепнул я Аарну, коснувшись его сизых волос. – По крайней мере, Воки не сможет больше издеваться над тобой.
Воки не сможет больше лишить его воли, но служение рода Кереичиките дому Корков не окончено ещё до проведения неведомого обряда или произнесения положенных слов. Так сказал мне Аарн, когда смог говорить. А пока он просто заснул после перенесённых страданий на холодных камнях в объятиях Саи.
А ниже, посередине пологого склона, распластался в тумане прОклятый Эей Яков Корк, самый удачный из сыновей главы рода. Допрыгался он – отражённое Петриком заклинание ударило по нему и убило его.
Не было у меня сил спрашивать, как Петрику удалось противостоять и остаться в живых. Я просто ухватился одной рукой за него, а другой за Аарна, радуясь, что они живы. Чудилушка – то же самое. Саю хватать мы не отважились, но время от времени похлопывали её по плечам и говорили:
- Ну-ну, всё нормально. Возьми платочек. Хочешь попить? Сейчас посидим – и дальше поедем. Там где-нибудь заночуем.
Рано-рано поднялась в светлое ещё небо полная и яркая планета Ви, мать магии, покровительница Аарна.
- Миче, - позвал Петрик. – Миче, я думаю, нам везёт. Мы просто везунчики. Знаешь, почему?
- Почему, Чудик?
- Мы причастны к спасению Доброго Сердца Эи.
- Доброго сердца Аарна, - усмехнулся я.
- И это тоже.
Он встал, поскрипывая, отцепился от меня, поднял деревянную сабельку, сказал, глядя на неё и покачав головой: «Ну, Миче, ты и даёшь!» - и поковылял вниз по склону. Хотел посмотреть, что стало со шкатулкой и ключиком и действительно ли мёртв Воки.
- Эй, ребята, - засмеялся он, - шкатулочка оказалась куском льда. Идите сюда, поглядите.
Мы с Саей смотрели, как тает искусно украшенное резьбой странное изделие, в то время как окрестные лужицы наоборот, покрывались к ночи корочкой льда – ударил лёгкий морозец. Быстро – быстро страшный артефакт стал неотличим от прочей влаги на опушке. Под рукой мёртвого Воки ледок нарисовал розоватые узоры в перезимовавшей траве.
Петрик наклонился и вынул из-под рубахи нашего врага бархатный маленький мешочек на витом шнуре. Раскрыл, заглянул в него, перевернул и вытряхнул на ладонь то, что я сперва принял за обломок женской серёжки. Крохотный, с лепесток незабудки, золотой треугольник. Я подошёл поглядеть. На треугольничке, тонкие - тонкие, словно нацарапанные булавкой, и крохотные до того, что без очков я бы их вообще не заметил, чернели две буквы древнего анчутского алфавита – части хорошо продуманного растительного орнамента. Знакомая комбинация. Вернее, её часть – это действительно был лишь обломок реально существовавшей редкости – Отрицания Имени. Правый нижний уголок, отломившийся от двойной пластинки старого золота, некогда принадлежавшей роду Охти. Вы помните – Аарн рассказывал, что силы кусочка хватало лишь на то, чтобы Воки мог лучше скрывать, что он волшебник. Правильно. По-настоящему ценна лишь целая композиция.
Немного поколебавшись, Чудилка размахнулся и собрался швырнуть золотую крошку в кусты на склоне, под которым гремела Някка.
- Что ты! - остановил я его руку. - Это же вещественное доказательство!
- Точно, - устало кивнул Чудик. Вернул обломок в мешочек, а его убрал в карман.
- Интересно, а эта ваша Инара теперь тоже… теперь… - Сая не находила слов, не вполне понимая, что произошло.
- Может ли она наплевать на свою жертву? Мы не знаем. Может, где-то ещё шкатулка есть. Или несколько даже.
На зов пришли наши три лошадки, убежавшие было, но не далеко. Я сказал, что надо грузить Аарна и ехать. Стал опасаться возвращения преданных Коркам разбойников и выстрелов из кустов. Я чувствовал присутствие людей в окрестностях, и потому, на всякий случай, окружил своих спутников и себя защитой. Уж на какую хватило сил.
- Всё, - сказал Петрик и, вытерев деревянную саблю о грудь поверженного Воки, он с трудом запихал её в ножны и передал мне. – Ну, что там с нашим любвеобильным дурачком?
Продолжение: http://www.proza.ru/2010/09/23/673