Начало
Ваш хрупкий угрюмый призрак. Лит. бросок 1
http://proza.ru/2010/09/05/861
Ваш хрупкий угрюмый призрак. Лит. бросок 2
http://proza.ru/2010/09/06/1339
Ваш хрупкий угрюмый призрак. Лит. бросок 3
http://proza.ru/2010/09/07/103
Ваш хрупкий угрюмый призрак. Лит. бросок 4
http://proza.ru/2010/09/08/918
Ваш хрупкий угрюмый призрак. Лит. бросок 5
http://proza.ru/2010/09/09/1353
Ваш хрупкий угрюмый призрак. Лит. бросок 6
http://proza.ru/2010/09/14/103
1
– Привет, Диана, ты только не бросай трубку, я очень тебе благодарен, ты замечательная, прости меня, пожалуйста, мне очень стыдно, очень, поверь.
– Привет.
Герасим перевёл дух.
– Я правда благодарен тебе. Ты простишь меня?
(пауза)
– Ди, в тот вечер… после…
– Мне НЕПРИЯТНО вспоминать тот вечер.
– Прости, я слишком волновался, не следил, сколько пью… Я был слишком…
– Да причём тут ты? Дурак ты, Гера.
– Я… я…
– Никого, кроме себя, не видишь, – грустно проворчала Диана.
Герасим непроизвольно пожал плечами, взял трубку в другую руку.
– Сегодня сорок дней… Я думал…
– Не приходи.
– Понимаю, – он вздохнул, хотя несколько делано. Уж больно опасался, что проскочит нотка облегчения.
(пауза)
– А как вообще дела?
– Нормально, – Диана тоже вздохнула. – Открываем представительство в России. Сейчас занимаюсь подбором команды. А у тебя?
– Пишу.
– А-а…
– Пытаюсь написать что-то потенциально продаваемое.
– Да? – она немного оживилась. – Это хорошо.
– Я много думал в последнее время… – Герасим помялся. Ему стало горько и обидно. – Даже не знаю… Всего не расскажешь.
– Пиши, чтоб отвлечься.
– Хреново мне. Глюки какие-то… Сны повторяются… Но ты не подумай!..
– Да я и не думаю.
– …я почти не пью, – нагло соврал Герасим и покраснел.
– Правильно. Пиши лучше.
– Ты…
– Что?
– Ты… – Герасим покусал губу. «Надо расставить все точки. Сколько можно тянуть? – подумал он. – Навсегда, значит навсегда.»
– А давай я к тебе заеду? – вдруг предложила Диана. – В выходные. Ты не против?
– Я?! Конечно не против! Что ты такое говоришь!
– Хорошо. Я позвоню. Пока.
В трубке зазвучали гудки.
2
Судьбы, люди… Герасим отбросил газету «Аргументы и факты» и пощипал бороду (его лицо обросло за эти дни). Какого хрена писать литературу? Вот она жизнь, ять! Покруче любой литературы. Девушка в отчаянии выпрыгнула в окно, свекровь успела поймать её за ноги, но собака истолковала это как нападение на хозяйку, укусила женщину, и она выронила свою невестку… Столько историй, столько драм. Какой уж там фикшн.
Герасим вспомнил, что остановился на том, как Вирин-младший высказывает «сумасшедшему» отцу всё, что о нём думает по поводу всей этой истории с Вероникой и выбегает к своему «Рено», чтобы через полчаса погибнуть в автокатастрофе…
Появилось ощущение тошноты.
Он опасливо проверил электронную почту, а когда увидел, что там есть одно письмо, попытался насвистывать под нос что-то легкомысленное…
Но это был Олег. «ПРивет ! Давно не видеилсь! Звонил втеличкино, девчонки соскучлсь))))))))))) Поехали! Деньги естьь.» К письму прилагались какие-то картинки, но Герасим не стал их загружать. «У меня летаргия, пока хочу побыть один. Передавай привет от меня.» Он подумал, покопался в своих документах и прикрепил к ответу изображение Вини Пуха, держащего в лапках горшок с мёдом.
Не, ребята… Мне сейчас если и нужен кто, так это Йорик.
…Подходя к калитке, Герасим вдруг поймал себя на мысли, что его роман тянется за ним через весь город, как прилипшая к подошве жвачка. Брезгливо сплюнул.
Во дворе бегал громадный пёс – «двортерьер» Нус, вероятно, в поисках чего-то обронённого, в смысле пожевать. Он издали улыбнулся Герасиму, помахал ему хвостом и снова обернулся четвероногим миноискателем. Страж Йориковой обители почти ни на кого не лаял, он имел неколебимую веру в человечество.
Герасим прошёл по дорожке, озираясь. Хозяина нигде не было видно. И всё же, он должен быть дома, учитывая, что сегодня суббота (Господи! Завтра ко мне придёт Диана!..), а Йорик выходил на свет Божий ТОЛЬКО для того, чтобы заработать на хлеб преподаванием на филфаке Национального университета. Ну, ещё за коньяком.
– Я знал его, Горацио! Человек бесконечно остроумный, неподражаемый выдумщик, – продекламировал Герасим, нырнув под развешенное белье и приближаясь к дому. – Где теперь твои дурачества, Йорик? И шутки твои?
Он нажал на ручку двери – заперто. Постучал.
– Эй! Дружище! Где же теперь твои вспышки веселья, от которых всегда хохотал весь стол?
В доме было тихо.
– Сможешь ли ты сейчас подшутить над собственной ужимкой?
Герасим вздрогнул – что-то мокрое и холодное ткнулось в его бедро. «А, это ты, Нусик, ну, привет поближе. Нету у меня ничего.» Пёс кивнул и, свесив язык, трусцой побежал за угол. Герасим пошёл за ним. Проходя мимо окна, он заметил за стеклом движение. Кажется, мелькнуло испуганное лицо.
Герасиму вспомнились первые главы «Соляриса».
– Эй, Сарториус! Открывай! – он постучал костяшками пальцев в подоконник.
Йорик отвёл штору. Его глаза как-то странно бегали.
– Тебе чего?
– Да ничего. Просто пришёл. Ты же трубу не берешь.
Йорик нервно пригладил лохмы.
– Что с тобой, дружище? – Герасим приблизил лицо к стеклу, и Йорик сразу же отпрянул.
– Слушай, Гера, – рассеянно произнёс он. – Давай увидимся в другой раз.
– Ты заболел? – Герасим вспомнил, что около пяти лет назад Йорик всерьёз подумывал о самоубийстве («как об акте наионтологичнейшего освобождения духа»), и ему стало не по себе.
– Нет. Со мной всё в порядке, – Йорик улыбнулся. – Просто мне нужно побыть наедине… А ты – здоров? Извини, я так и не прочитал…
– Да что мы разговариваем как будто один из нас заключённый, – обиделся Герасим. – Выходи, подлый трус.
Йорик опустил взгляд.
– Ладно…
Он вышел на крыльцо и запер дверь на ключ. Направил на Герасима глаза, – ни дать, ни взять чёрные дула двустволки. Они пожали друг другу руки, а такое бывало между ними крайне редко.
«Сработал социальный рефлекс…Хе-хе…» – подумал Герасим. Помявшись, достал сигареты, он уже не был уверен, что вызывать друга из дому имело какой-то смысл.
И верно. Пока он курил, Йорик не проронил ни слова. Так и расстались. «Заезжай, если будешь в центре.» – «Угу».
3
«Ее оставляли с ним наедине, но она не доводила разговоры до интимных воздыханий. Говорила на отвлеченные темы, а потом просто уходила. Он ее никогда не удерживал, удивлялся, что она приходит снова.»
– Вот уж действительно сплошной конфуз, – пробормотал Герасим, перечитывая этот, наиболее странный, как ему казалось, фрагмент.
Традиционно полез в почту. Писем никаких не было. Может быть, он не ответил на предыдущее сообщение? Нет, вот, гляди… сейчас, секундочку… Вот, смотри, – ответил. И всё, переписка заглохла…
«Он не прочь был провести с ней какое-то время для совокупления, не больше, отдать то, что природа вырабатывала в его организме, и побыстрей забыть. Она почему-то не хотела, он удивлялся, видя, что нравится ей. По-настоящему он любил одну женщину, свою жену, остальные, если были, то чисто для продолжения рода, если городу требовалось его семя.»
«Какие коды?! Ну, какие тут коды, объясни ты мне, Йорик, головешка ты патлатая и загадочная!..»
Герасим встал из-за компьютера и пошёл на кухню, посмотреть, как там плов. Его рентгеновские глаза видели недопитую бутылку бренди сквозь дверь холодильника, но… Диана. Она будет «в шесть часов с хвостиком». Как славно! «С хвостиком».
Плов был в полнейшем порядке. Герасим разрешил ему отдохнуть перед бенефисом и вернулся к монитору.
«…устало смотрел ей вслед, провожал обреченным взглядом и не знал что делать, общество наблюдало за ними, за стеклом, она об этом не знала в отличие от него. От него требовались действия, он был готов, но чтобы все было быстро и ненавязчиво. Ему некогда было этим заниматься, были дела поважнее и требовалось его присутствие в других городах, куда часто он отлучался. Сюсюкать с новенькой не было никакого желания. Власти просили, он соглашался. Публика с другой стороны стекла хихикала, показывая…»
Герасим стукнул кулаком по колену и вскочил. Да что ж это такое! Не понимаю! Не понимаю я!
Так. Спокойно. Давай попробуем проанализировать стиль. («Может, написать ей письмо?» – «МОЛЧАТЬ! Я сказал – только отвечаю на её письма. Только отвечаю. Ять!») Попробуем проанализировать. Отчасти напоминает хронику. Но ведь довольно интимно… Жуткая смесь, как будто пришельцы анатомируют человека. И дневник ведут.
С другой стороны… есть как бы элемент пародийности. Нет, ни в коем случае не фарс! Как раз именно благодаря этому лёгкому косноязычию, концеляризмам вкраплённым, суровой сухости языка, наивности определений возникает эффект максимальной трагичности происходящего…
И потом эта серьёзность… какая-то почти болезненная. Так необычно выглядит шестилетний ребёнок, когда говорит слишком серьёзно, насуплено даже (не подделывая взрослых, – а именно рассуждая на полном серьёзе).
Герасим прошёлся по свежеубранной комнате, хрустя пальцами. Заметил забытую пепельницу с окурками за шторой на подоконнике, схватил, побежал на кухню, высыпал в мусор.
Потом открыл холодильник – достать помидоры, огурцы и лук (чтоб «не увидеть» проклятую бутылку, заставил себя мельком полюбоваться на красиво разложенные в одной тарелке колечки колбасы, в другой – колечки бананов и дольки апельсинов).
Стал нарезать овощи в салатницу.
Давай рассуждать сначала. Дык я сначала и рассуждаю. Так. Этот стиль…
Впрочем, тут ещё огромную роль играет выбор сюжета. Сельская девушка приезжает… Сельская девушка… (Герасима охватил почти мистический страх.) Сельская девушка приезжает…
Он стоял в кухне перед ярким, летним окном, с влажным ножом в руке, И БОЯЛСЯ.
Медленно положил нож. Вошёл в ванную, посмотрел в зеркало. Но наваждение прошло так же быстро, как и возникло.
«Публика с другой стороны стекла хихикала, показывая, как надо ее покорять, отчаянно жестикулируя, но он не хотел насилия, нужен был добровольный шаг. За стеклом скандировали, ждали эффектов, любовных признаний. Но она стеснялась даже себе признаться, что он нравится. Ему сказать, не хватало смелости. Когда узнала, что возможны с ним интимные отношения, испугалась…»
(«Вот выражение «интимные отношения»… Оно здесь уместно или нет? А как сказать в этом контексте? Любовная связь? Секс? Какой-то просто документ, интимный… Бред. Непонятная смесь стилей!.. Но… как-то цельно, что ли…»)
– Со мной происходит что-то странное, – вслух сказал Герасим. И вздрогнул от собственного голоса.
«Здесь это приветствовалось и за измену не считалось, но она отказалась наотрез. Он ее не любил, она это знала. Да и по ее родовым традициям, нельзя разбивать семью. Не должна становиться «между». Порядки, привитые домашними, дали глубокие корни, которые она обрубить не могла.»
– Мда… Тут как бы всё представляется, – Герасим потянулся за сигаретами, но вспомнил, что со вчерашнего дня он в комнате не курит, и опять положил пальцы на клавиатуру. – Представляется. И всё же это – не сценарий. Это именно текст. Текст! Художественный текст со своим стилем. И он любопытно построен…
«Легче было в себе подавить желания, чем нарушить его счастливую жизнь. Она радовалась, что ему хорошо с его женщиной, что ему вообще хорошо, и огорчалась, когда было плохо. Совершенно не понимая, почему ему стало плохо, когда она отказалась от полового акта. Не знала, что своим поведением обидела его, отвергая его мужские услуги.»
Герасим попытался вообразить Игрушёнка (как Александра называла свою героиню, и свою страницу на сайте), но ему представлялась сама Александра. Её медленные руки, трогательная чёлка, глубокие задумчивые глаза, почти всегда нахмуренные брови (то ли от интенсивных размышлений, то ли от обиды, никому неизвестной, – и ей самой тоже), плавные, бесшумные движения, подозрительная ленца тела, её вспышки детской агрессии, её нежный и тревожный рот…
Раздался звонок в дверь. Герасим пригнулся, как солдат под обстрелом, и дрожащими руками закрыл рассказ, а потом нервно ткнул в кнопку отключения компьютера…
4
По-разному бывало у них, но такой ночи не было никогда. У Герасима до сих пор всё крутилось перед глазами... Диана лежала рядом, уткнувшись ему в плечо и положив ладонь чуть выше его бедра (которое сильно разнылось, – дань той древней аварии).
Он боялся пошевелиться. В ушах продолжали звучать стоны и её мучительный выдох: «Герасенька…» – в котором сочетались тягучее женское наслаждение, невыносимая нежность и, в то же время, глубинная бесконечная горечь… Эхо слёз, которые так и не побывали в глазах.
– Расскажи мне про свой роман, – пальцы Дианы шутливо поскребли ногтями его кожу.
Герасим, думая о том, что хочется курить, о том, что было так сладко, о том, что память слепнет, о том, что жизнь бессмысленна, – даже не сразу понял вопрос.
– Что?
– Ну, хотя бы завязку.
– Умоляю, только не это.
Диана длинно вздохнула – дитя, понимающее, что для папиной сказки уже нет времени.
– Понимаааю… Неготовую вещь не хочется… шевелить.
Герасим заложил руки за голову. Ему было удивительно хорошо. А где-то глубоко саднил какой-то, как ему мерещилось, ржавый шуруп.
– Диана…
– Что, милый?
– Ди.
Она чуть пошевелилась.
– Ты станешь моей женой? – неожиданно сам для себя сказал Герасим (голова стала пустая, как карнавальный шарик, ярко разрисованный по поверхности).
Её рука под одеялом, уже нащупывающая новый азарт, замерла, словно насторожившийся зверёк.
Вопрос Герасима прозвучал как утверждение. С такой интонацией алкоголик, приподнимая пустую бутылку, «спрашивает» приунывшего собутыльника: «Водки больше нету.»
– Я устроюсь в газету… корреспондентом. Ну… Буду дописывать этот… роман.
– Ты меня любишь? – очень тихо, почти одними губами спросила она. Он выпалил: «Люблю.»
Прошло несколько минут. Мыслей у Герасима не было. Он просто слушал, как она дышит. Может быть, она спит?
– Я брошу пить, – предположил он; а потом раздумчиво добавил. – Деньги от индусов, зарплата в газетёнке… Проживём.
– Глупый ты у меня, – Диана устроилась на спине, потягиваясь всем телом. – У меня порядочная зарплата. И скоро я стану акционером. На фиг мне твои деньги сейчас?
– Ты обещаешь подумать? – спросил Герасим с акцентом на слово «обещаешь».
Диана резко выдохнула.
– Сбрей завтра бороду.
– Тебе не нравится?
– Сбрей.
______________
Продолжение
Ваш хрупкий, угрюмый призрак. Лит. бросок 8
http://proza.ru/2010/09/20/438
Ваш хрупкий, угрюмый призрак. Лит. бросок 9
http://proza.ru/2010/09/24/151
Ваш хрупкий угрюмый призрак. Лит. бросок 10
http://proza.ru/2010/09/28/1488
Ваш хрупкий угрюмый призрак. Лит. бросок 11
http://proza.ru/2010/10/12/1382
Ваш хрупкий угрюмый призрак. Лит. бросок 12
http://proza.ru/2010/10/20/1616