Макс вышел из больницы на следующее утро. Я с семи часов сидел в приёмном покое и ждал его.
Даже не то, чтобы ждал. А просто собирался с мыслями. Сидел и думал, что я ему скажу при встрече. Но он вышел на много раньше, чем я рассчитывал.
Подошёл ко мне и сел на соседнее кресло. Спрятал мои кисти в свои большие ладони. Ни говоря, ни слова, мы сидели довольно долго. Макс пытался мне что-то сказать прикосновением своих ладоней. Я это почувствовал. Закрыл глаза и напряг слух, чтобы услышать его слова. Но это нечто не становилось словами. Может, и не должно было ими выражаться. И мы безмолвно общались в повисшей тишине. Молчание, связывающее нас сейчас, заполняло собой все щели, все пустоты в наших душах.
- Ну что, пошли? – прошептал мне на ухо Макс.
- Куда?
- Ко мне. А завтра перед работой навестим Тёму, ему ночью операцию сделали. Сам не знаю что там с ним.
- Пойдём.
… Бережно, словно развязывая ленточку на подарке ко дню рождения, я раздевал его. Снимал свитер, футболку… Его тело пахло молоком и мне хотелось прикасаться к нему губами. Я чувствовал его кожу, каждую мышцу, каждую впадинку. Жадно поглощал каждое его движение.
- Как тебе моё тело? – спрашивает кто-то рядом.
Но я уже не в состоянии ответить. Мои губы в поисках наслаждения впиваются в него. Мир вокруг нас наполнялся тёплом, становиться влажным, зыбким, и только мой член остаётся твёрдым и налитым. Время расплывается, начисто лишаясь определённости. Его физическое удовольствие продолжается во мне.
Моё тело раскалено, энергия вот-вот вырвется, но он не останавливается. Я обнимаю его крепче. Наступает прилив. Я больше не в силах себя сдерживать, и извергаюсь несколькими мощными толчками.
Короткий миг счастья обязательно закончиться. По-другому быть просто не может. Но пока ты весь в нём, это счастье кажется безграничным, нежность зыбко обволакивает тебя, и ты влюблён в весь этот несовершенный мир, с безрассудством, жадно поедая каждую его секунду.
Проснулся я опять в одиночестве. На кухне Макс громко разговаривал по телефону. Я слышал, как он, надрываясь, отказывался ехать на занятия. Объяснял, что с ним произошло. Повреждение колена действительно было серьёзным. Он еле ходил.
Я надел на себя его халат, бережно приготовленный мне на стуле, и подошёл к нему. Макс плакал. Даже не плакал, просто слёзы текли ручьём, а его рассеянный взгляд был устремлён куда-то вдаль.
- Сашка, - еле прошептал он, - что мне теперь делать?
Я обнял его, стал целовать глаза, губы, вытирать халатом слёзы.
- Максим, не надо, всё пройдёт. Время надо, чтобы травма зажила. Всё будет хорошо.
- Это новая травма на старой. Ты не понимаешь, это колено и так меня очень подводило. Чтобы нормально пройти урок классики я почти каждый день жил на обезболивающих. А что теперь делать я вообще не знаю. Да я ходить нормально не могу! – взорвался он. – Ты даже не представляешь, как это в моём возрасте учиться с семнадцатилетними. Как жить в этой грёбаной общаге, постоянно без денег. Я даже думал квартиру отдать под съём. А толку? Если не буду сюда приезжать работать - совсем денег не будет. Да и как теперь работать! Я даже ногу поднять не могу! Что я могу дать в работе! А ведь скоро открытие…
Я сбегал в аптеку, купил Максу успокаивающего и обезболивающего. Уложил его спать. Сам в это время поехал в больницу. В приёмных покоях встретился с Артёмом и его родителями. Артём взглядом дал знать, чтобы я пока не подходил. Когда родители ушли, он подъехал ко мне на инвалидной коляске.
- Привет, - улыбнулся он,- прикинь, обе ноги сломаны. Я думал такое не возможно.
- Ну, ты псих! Разбил машину, ноги переломал, - и ещё улыбаешься!
- Да уж, если бы не ноги, за машину бы мне сильно влетело. Я ведь только права получил. А тут Макс позвонил, сказал, что денег нет на дорогу до города. Вот я и решил поехать. Сам не знаю, что произошло. Я думал, что ночью легче будет ехать. Менты на трассе не пасут. А на меня ещё доверенность не оформили.
- Вы оба ненормальные…
- Сань, как там Макс? Всё в порядке?
- Колено разбито. Правое. Говорит, у него уже была травма.
- Да уж, для него это очень серьёзно. Он ногами на жизнь зарабатывает.
- Я накачал его успокоительным и обезболивающим. Нам на работу. Не знаю, что теперь делать. Я даже не знаю, как его поддержать.
- Будь с ним рядом, Сань. Ему нелегко будет. Его из академии уже раз турнули. Он больше всего боится вылететь снова. Для него это смысл жизни. Я-то через месяц встану и машину чинить буду. А Макс… - Артём тяжело вздохнул. – Всё будет хорошо, я в это верю. Сань, ты береги его. Ты ему очень нравишься. Он тебе этого не скажет, это я знаю. Макс чокнутый. Он маленький чокнутый ребёнок. Что бы он ни вытворял, если ты его любишь, всё ему прощай…
- А ты его любишь? – спросил я, смотря Теме в глаза.
Артём крепко схватил меня за руку, подтянул к себе и поцеловал в щёку.
- Как Макс отойдёт, приходите ко мне. Я ещё дня два здесь буду. Потом родители домой заберут. Придёте?
- Конечно, придём.
Артём повернулся на коляске и поехал к себе в палату.
Не успел я выйти из больницы, как на меня упала ещё одна проблема.
На телефоне был отец:
- Ты где?
- Иду на работу. – Соврал я.
- Ты когда в институте был последний раз?
- Вчера. – Снова соврал.
- Мне звонили из деканата, за последний месяц ты был на занятиях один раз. Мигом в институт, тебя хотят видеть!
Я положил трубку, сел в автобус и послушно поехал навстречу неизбежности.
Что со мной происходит? Почему всё так? Я ведь любил учёбу, любил институт. Остался последний курс. А мне всё равно. Когда-то серьёзной целью в жизни было: окончить институт, устроиться на хорошую работу и завести крепкую семью. Где это всё сейчас? Почему мои жизненные ориентиры поменялись, не оповестив меня об этом событии?
Мне ведь совершенно всё равно, закончу ли я институт или нет. Я не хочу искать хорошую работу. И я не хочу семью, - я хочу любви.
«Это что – бунт?!» - спрашивает кто-то рядом.
«Мы ведь не об этом договаривались. Ты ведь хотел совершенно не этого. Кого ты сейчас из себя строишь?»
Наверное, так развивается раздвоение личности.
- Что нужно, чтобы уйти в «академ»? – был первый мой вопрос в деканате.
- Александр, вы ведь на последнем курсе. Какой «академ»? – начал спокойным тоном Борис Аркадьевич.
- У меня появилась такая работа, от которой я не могу отказаться.
- А от учёбы, значит, можешь?
- Поверьте, у меня сейчас очень сложное жизненное положение. И свободное посещение или заочная форма мне не подойдут. Я хочу взять «академ».
- Ну, хорошо, - выдохнул Борис Аркадьевич. - От тебя необходима справка о том, что ты беременный, либо тебе необходимо лечение в стационаре.
Декан похлопал меня по плечу и улыбнулся.
- Жду тебя через три дня.
- Хорошо, я буду. – Радостно ответил я и вышел из кабинета.
На душе было паршиво, как никогда. Только воспоминания прошедшей ночи, согревали мне сердце.
Я только вышел из института, как снова телефон затрещал у меня в кармане. Звонил арт-директор, главный в нашей группе артистов.
- Сань, ты издеваешься? Где ты!?
- В институте. Миш, тут столько всего произошло…
- Тащи свою задницу в студию, у нас сегодня генеральный прогон! И где Макс? Не могу до него дозвониться.
- Макс в аварию попал. Ну, в общем, я сейчас приеду и всё расскажу.
- И Макса с собой захвати. Если он не явиться сегодня, - он уволен!
«Вот чёрт! Ну что ж за день сегодня такой?!»
Я взял такси и поехал за Максом. Растолкал его, одел, причесал.
- Как колено? – спросил я.
- Немного лучше. Куда мы?
- Как куда? На работу!
- Я никуда не поеду.
- Ты с ума сошёл, сегодня генеральный прогон! И Миша тебя уволит, если ты не приедешь. Ему всё равно, в каком ты состоянии.
- Я никуда не поеду. – Опять медленно и спокойно повторил Макс. Понемногу я стал выходить из себя.
- Тебя не просят танцевать, - тебя просят явиться. Если ты не поедешь, звони сам Мише и объясняйся! – В нетерпении, я дёрнул Макса за руку, чтобы поднять его с дивана. Он поднялся и ударил меня открытой ладонью в грудь, так, что я отлетел до противоположной стены и свёз вместе с собой полку с книгами.
- Ты думаешь, что знаешь меня? – улыбаясь, произнёс Макс. – Ни черта ты обо мне не знаешь! Никогда так больше не делай. Если я сказал, что не поеду, значит так и будет. Иди.
Я в ярости, хлопнул дверью и уехал.
«Вот идиот! Ну что я за придурок?! Любовь, любовь…
А что я на самом деле о нём знаю? Трахнулся один раз и думал всё, - я голубой, … отношения…
Помочь хотел, - жалко стало. Кого?
Нет, ну что я за дебил?! Мне юбку задрали, а я сразу размечтался, что жить будем вместе. Нет, - ну как же я повёлся! Теперь ещё и за него объясняться!»
Приехал в студию весь на нервах. Руки трясутся, губы тоже. Надевая костюм на прогон, отровал пару пуговиц.
- Эй, ты что? Что случилось-то? – Поинтересовалась Людка, когда я всё же понял, что порвал чужой костюм.
- Да так, нервничаю перед прогоном.
- Да ты же профи, я не помню, чтобы ты вообще нервничал. Погоди, я слышала, Макс в аварию попал. Что с ним?
- Да, ничего! Всё с ним в порядке!
- Оооо… ссы мне в глаза божья роса! Ты и Макс….
- О чём-ты?
- Да ладно, ты меня не обманешь! Это всё из-за него? Я тебя первый раз такого вижу. Это правда?
- Что правда?!
- Саш, ну хорош, дурачком прикидываться.
Люда сняла с меня чужой костюм, взяла за руки и посмотрела мне в глаза.
- Саш, мы же не далёкие люди. Общаемся каждый день. Друзьями стали. - Она обняла меня, и дрожь немного отступила, - Ты ведь даже к гинекологу со мной ходил, когда я думала, что беременна. И сейчас, ты думаешь, что я ничего не вижу, что с тобой происходит? Ты от меня ничего не скроешь.