- Что смотрите?! – озлобленно произнес он. – Думаете, не понимаю, что сделал? Думаете, не переживаю, а сижу и радуюсь? – он тяжело вздохнул и произнес с болью в голосе: - Мне так же горько, как и им, но я ничего не могу поделать.
- Это слова слабого человека, - холодно произнесла подруга.
- Да – слабого. Я – слабый, сильный никогда бы себе такого не позволил. Да поймите вы, что это чувство сильнее меня, сильнее ее, сильнее всех вас. Я пытался не думать о ней, забыть, выкинуть из головы, как страшный сон… И не могу.
Он опустил голову на сложенные руки. Девушки смотрели на него, в глазах сочувствие, хотя недавно было осуждение. Он сделал плохо не только себе, в первую очередь – им, но и его можно понять.
- Я люблю ее и ненавижу себя за это… Как бы я хотел чтобы этого не было, что бы она не пришла на тот праздник… чтобы я не пришел на него, - голос его звучал тихо, в нем горечь и переживание, осознание того, что он сделал.
- Ты так любишь ее? – тихо спросила вторая подруга.
Он взглянул на них, в его глазах такая боль, что их сердца сжались. Ведь каждая любила, каждая знала, что это не только радость – порой невыносимая боль, от которой хочется избавиться… и нет сил на это.
Дверь кабинета распахнулась, он вошел широкими, резкими шагами, на негнущихся ногах подошел к нему и молча ударил кулаком в челюсть. Голова дернулась, из закрытых глаз скатилась одинокая слеза.
- Ты прав – я заслужил это, - тихо произнес он.
- Прав?! – неверяще произнес вошедший в кабинет. – Ты смеешь говорить, что я прав, - он схватил его за лацкан рубашки, сжал, натягивая и произнес ледяным голосом: - Ты разрушил мою семью… Я думал мы друзья, а ты… - пальцы разжались, выпуская мятую рубашку.
В кабинете повисла напряженная пауза, воздух нависал тяжелым махровым полотенцем, дышать трудно, но никто не подумал встать и открыть окно. Он произнес, совсем тихо.
- Я люблю ее, - губы тронула горькая улыбка.