День, как день. Ну, может, лишь чуточку ленивее, чем вчера. Такие дни бывают у каждого. Лень открыть глаза поутру, лень встать, умыться. А еще и работать сегодня нужно, потому что четверг. Она не любила четверги. Просто не любила, потому что ей никогда с ними не везло. Как бы хорошо не начался день, а заканчивался он обычно совсем наоборот. Правда, в этот четверг она не подозревала и не предчувствовала, ничего. Ведь день был, как день. Обычные серые рабочие будни.
Он позвонил часов в одиннадцать. Да, это звонил он! Тот самый, ради кого можно прыгнуть и в ад, если потребуется. Тот, ради кого и коня на скаку можно остановить. Тот, в ком она полностью растворялась. Тот, ради которого дышала. Тот, ради которого растила этот золотистый комочек на уровне диафрагмы. Тот, которого любила. Наверное, больше, чем он заслуживал. Но что она могла поделать, если его «люблю» перебивало все инстинкты самосохранения. Какая там женская гордость, когда он был посильнее любого наркотика. Он позвонил сказать, что уходит скоро на собеседование по новой работе, но вечером обязательно позвонит и зайдет.
Она еще немного поленилась, полазив в Интернете. Заварила себе чашечку кофе и за три часа написала все, что просил заказчик. Статьи были отправлены, а до его прихода оставалось не так много времени. Нужно было идти в магазин. За сыром и тестом для маффинов. Мясо без сырной корочки – обычное мясо, а с сырной корочкой - уже еда богов. Маффины из готового теста она еще не делала, но время на самодеятельность не оставалось. Полтора часа и ужин с ништяками были готовы. Ништяками у них назывались разнообразные вкусности. Точнее, назывались они так сначала у него, а потом уже и у них. «Мы», «у нас» - слова, произнесенные его губами, казались самыми, что ни на есть волшебными. В ней каждый раз что-то приятно замирало, когда он их произносил. «Мы». Вроде бы, две обычные буквы, а как много они могут значить. Мы.
Она поужинала одна. Он не звонил. Сама она ему тоже не стала звонить, напоминать. Ведь пару дней назад он попросил ее лишний раз этого не делать – он сам все помнит. Она и не звонила. Решила подождать. Он, конечно, предупредил, что может заскочить кое-куда, но сказал, что обязательно позвонит. Обязательно. Да. Но не было ни его, ни звонка. Она знала, как убить время – зайти в игру на одном мониторе и включить какой-нибудь тупой сериал на подобие «Интернов» на другом.
Время стремительно приближалось к полуночи. И тут выскакивает окошко скайпа с семью заглавными буквами. Ага. Он добрался до своего дома. Семь заглавных букв быстро написали сообщение, в котором говорилось примерно следующее: «я на минутку, сказать, что все хорошо и извиниться за то, что снова до ночи гулял. Выпил я что-то много сегодня, но сегодня это не моя вина, хотя я все равно виноват. Я не мог позвонить, деньги закончились на телефоне». В её голове пронеслась толпой куча сбивочных мыслей, что-то вроде: «опять, он опять выпил,… но ведь он обещал… целую неделю подшофе… снова… не позвонил…». Звонок в скайп, она, конечно, поднимает трубку. Она не может не поднять, несмотря на обиду, но из нее плохая актриса – ни обиду, ни досаду она скрыть не может. Он, конечно, злится. Терпеть не может, когда она обижается по пустякам. Он бросает трубку и уходит в оффлайн.
Она сидела так еще полчаса, и лишь две слезинки нехотя скатились по щекам. Она никак не могла понять, почему он никогда не может выполнить обещания, которые ей дает. Свое первое обещание он дал в обмен на что-то, чего она не должна была делать. Он не протянул и двух недель, после чего его нарушил. Обещание. Для него обычное слово, для нее – гораздо больше. Для нее было важно сдержать свое обещание, и ей казалось, что для всех остальных это должно быть также важно. Но для него это было просто слово, сказав которое, можно было избавиться от ее наставлений.
В следующие два часа она вспомнила все его пустые обещания, которые каждый раз забивали в нее гвоздь. Вряд ли бы она смогла объяснить, почему это было так больно. Больно до слез, которые нельзя было сдержать. Она вспомнила и несостоявшийся совместный Новый Год, когда к нему приехал дедушка, а он пообещал отпраздновать Новый Год в их семье. Какая разница, что ей он обещал это гораздо раньше. Он ведь никогда не держал обещания, данные ей. Всегда кто-то оказывался важнее. Обещание другу, одолжившему тысячу рублей, нельзя никак было нарушить, даже, несмотря на температуру в тридцать девять градусов и отвратительное самочувствие. А обещания данные ей было незачем выполнять. В долг она не давала, а значит, он ей и не должен ничего. В такие моменты ей казалось, что она ему совершенно безразлична, что она для него – пустое место. Ее просто нет, поэтому и обещания выполнять совсем не нужно. Ведь если никого нет, то и обещания держать не перед кем.
Она еще немного подумала об обещаниях. Вспомнила свое, которое дала. То самое. И решила, что если ее нет, то и обещание она не давала. Она встала и ушла. Навсегда. Домой.