По первости - сочинился рассказ, миниатюра. Гениальный - аж морозные муравьи по кожному покрову. Щас, щас я его вставлю... Ой, выставлю... На всеобщее, во - как наполеоновски загибаю, обозрение...
Рассказ этот... Не гениальный он конеШно... Полная, под завязку, хренотень... Если по "чесноку"... Авторский - избитый такой закон... Штобы Музу не спугнуть... Нельзя собственную вещь, какая бы она ни была, обзывать крепкими и едкими - что твоя "Черемуха" - словами...
Бессмертную эту фигню... Нет-нет - прозаическую ПЕсню или ПеснЮ даже пропечатала одна благородная, всеми любимая, но малоизвестная, бывает-бывает такое, газета... Щас, щас я вставлю... Байку эту... Называется "Странный сон"... Я за нее и деньги получил - на мороженое... Если бы не рассказ-байка - не встретил бы я занимательного читателя и не сочинил стишок, от которого до сих пор - как два запойных эпилептика... РучОнки мои... Ну, погнали, по памяти...
Посетил меня недавно такой сон... Оказался город Рига в блокаде...
Обложили наглухо столицу враги демократии. Никакой съедобной и тряпичной помощи не подвезти натовским союзникам. Не прорваться сквозь краснозвездные заслоны... Походная кухня зеленеет на Эспланаде у застывшего Райниса. C часа до трех. Суп разливает сверкающий черепом кришнаит.
Как умирающая черепаха ползет очередь. Сплошь дистрофаны. Многие роняют посуду. Хорошо, если котелок или деревянный термос, а если - стеклянное что? Тогда - слезы Ниагарой и бессильные матюки в собственый адрес.
Наконец - черпак кришнаита наполняет мой котелок, похожий на перевернутую детскую каску. Плавают кружки морковки и неизвестная зелень. Оттого, наверное, у кипяченой воды - вид съедобного варева.
С голодухи кружится башка. Шатаясь, отваливаю. Скорее бы где примоститься - и залить бурчащий желудок подобием супа... Делаю несколько шагов, почти поравнялся с окаменевшим Райнисом... И тут получаю жестокий такой пендаль в левую ягодицу. Не выпуская из руки котелка, боком падаю наземь. Щека и висок больно целуются с асфальтом. И тут же теплая жидкость разливается под ними. Детская каска лежит рядом - и напоминает перевернутый походный котелок.
Просыпаюсь от ужаса. Вскакиваю - и к холодильнику. Одинокая кастрюля с недельными щами на месте... Слегка успокаиваюсь, включаю телик... По местному каналу детское лицо колобка-премьера звучно двигает губами, вещая о борьбе с преступностью, коррупцией в верхних эшелонах и о том, что в случае чего - америкосы нам помогут.
Полностью спокоен. Выхожу на улицу. Дома украшены флагами с черными лентами. Часто, чуть ли не каждый месяц, отмечается траурный день. Все привыкли. И всем до балды - по какому случаю.
Счастливый, спешу на работу. Сутки через трое - охраняю, на всякий "пожарный", буржуинский офис... Не дают загнуться с голодухи родимые бизнесдяди. За это им - сердечно-жедудочное спасибо...