В первый же день нам хватило времени на многое, – и обзорную экскурсию по Ницце, начиная с часовни-усыпальницы несчастного Николая Романова, умершего совсем молодым от туберкулеза,и невеста которого, датская принцесса, была передана в будущие жены по обоюдному согласию младшему брату, – Александру...
Потом был музей Шагала - чудесный дом на очаровательной тенистой извилистой, в стороне от центра Ниццы улочке – с совершенно потрясающим разнообразием и количеством картин...,
и прогулки по широким светлым центральным улицам с парками и фонтанами, бесчисленными уличными кафе под разноцветными зонтами и навесами..., и такие неожиданные вольеры для птиц и бабочек всего мира: – идешь себе по набережной вдоль моря, и вдруг попадаешь под высокую арочную решетку, увитую зеленью, а над тобой вдруг - щебет самых удивительных невиданных птиц..., а потом - лишь тихий шелест, - и вот снова замираешь от восторга, открыв рот и задрав голову, и не можешь оторвать глаз от кружащихся по немыслимым своим траекториям бесчисленных разноцветных бабочек...,
и сады на холмах, ведущих к знаменитой обсерватории, и сама набережная со старинными особняками - отелями( в полном порядке, несмотря на древность), знаменитыми своими именами, - чего стоит один только «Негреско» со швейцарами в немыслимо ярких красивых одеждах...
Мимо которого мы потом просто ходили на пляж...
К пляжу Ниццы, – песочно - мелкогалечному, просторному, отдаленно напоминающий Крымский, а потому вызывающим ностальгию, надо спускаться по лестницам, он значительно ниже набережной, а потому, когда прогуливаешься по ней, видишь только море, и нет ощущения курортной суеты, нет мельтешения пляжно - небрежно одетых людей, в любое время суток все одеты достаточно элегантно, лишь стиль меняется...
Это очень красивый и разнообразный, живущий какой-то совсем другой, особенной жизнью город, он приветлив и вежлив, но сохраняет ту легкую дистанцию, преодолеть которую можно, лишь поселившись здесь навсегда...
Мы успели позагорать и поплавать в теплой морской воде, мутноватой и фосфоресцирующей..., и мне было так жаль «своего» Крыма, - богатого золотистым песком и прозрачностью моря, но такого запущенного по сравнению...
Вечерами мы гуляли по набережной, любуясь фантастическим зрелищем водопадов на отдаленной скале, подсвеченных огнями всех цветов радуги... Это было так непередаваемо прекрасно и сказочно - волшебно, что я и сейчас, когда пишу о них, улыбаюсь...
Однажды днем мы поднимались на эту скалу фуникулером, и там разбрелись в разные стороны, бродя между старинных часовен и усыпальниц, скульптур, спрятанных в парке, больше напоминающим лес, погружаясь каждый в свое переживание и волнение, и не обременяя друг друга впечатлениями...
Удивительное место, лишь на первый взгляд кажущееся заброшенным, но создающее совершенно особенную ауру прошедших времен...
... В один из предвечерних часов я оказалась одна,- просто захотелось побродить по улицам Ниццы без цели и плана, и, возвращаясь, недалеко от нашего отеля почувствовала, что голодна... До вечерней встречи с Олей на набережной время ещё было достаточно. И я зашла в первое попавшееся очень скромное кафе, в котором неожиданно не оказалось свободного столика. Столов там было всего-то не больше дюжины, и часть из них, у окон, были удлиненными и отгороженными друг от друга спинками довольно высоких скамеек, создавая уют полукупе.
Замешкавшись и уже собираясь уходить, я вдруг увидела призывно машущую мне женскую руку из-за одного из таких столиков, и, не слишком уверенная в том, что приглашение относится именно ко мне, направилась туда. И убедилась, что не ошиблась. Благодарно улыбнувшись, робко присела визави...
За столом сидела молодая женщина - от 27 до 35(?), - тонкая, изящная брюнетка с красивым, но несколько хищным лицом... Длинные её пальцы были унизаны серебряными кольцами, но выделялось одно, – крупное, явно старинное...
Гладкой волной волосы до плеч, умеренное декольте темного маленького платья – полувечернего – полуделового( в соответствие со временем суток).
В середине удлиненного стола было углубление с фитилем, обрамленным металлом, над которым возвышался на низкой подставке сравнительно небольшой старинный чугунок, закопченный до невероятности...Рядом стояла большая миска не заправленного ничем салата из нарезанных овощей.
Подошедший, внимательный к ней гарсон (чувствовалось, что она тут не впервые), переговорил с ней быстро, уточняя её выбор, поджег фитиль под чугунком, отлучился на секунду за бутылью с оливковым маслом, и обратился ко мне...
К тому моменту я уже увидела в меню свое извечное, доступное по цене и вполне достаточное для меня любимое заграничное блюдо, – половинку авокадо с креветками, ткнула в него пальцем, невзирая на чуть удивленное лицо гарсона, и обе мы стали ждать...
И в этом ожидании мы внезапно стали «разговаривать». Это было нечто особенное... Она почти ни слова - по английски (о русском и речи не было)), я – точно так же по – французски. Промучившись с четверть часа, выяснилось, что эта удивительная женщина тут проездом, едет на машине из Парижа по делам в Марсель, занимается текстильным бизнесом( мануфактура!), что не замужем, но есть любимый мужчина, что любит Ниццу, и вот решила остановиться на день, сделав крюк, что любит это скромное кафе, а кольцо у неё - от бабушки.
В свою очередь, она крайне сожалела, что я путешествую одна, т.е., в отсутствии мужчины, – неважно, мужа или любовника, – "это очень, очень печально",- она сочувствовала мне вполне искренне, полагая, что такого просто не может и не должно быть в жизни – чтобы рядом с женщиной не было мужчины...
О, язык мимики и жестов – как он богат, если научиться им пользоваться!
Короче, с долгими затруднительными паузами, но мы – «разговорились»...
К этому моменту ей принесли тарелку с весьма внушительной горкой нарезанной продолговатыми кусочками постной говядины, (масло в чугунке уже тихо закипало), длинную двузубую вилочку с деревянной ручкой и набор всяческих специй и соусов.
И женщина, вежливо кивнув мне, принялась было не спеша за салат, но вскоре отодвинула его, занявшись мясом, - опуская в кипящее масло кусочки и так же не спеша поглощая уже готовое...
Мне же принесли заказанное на скромном блюдечке...
Разговор наш продолжался, но уже вяло, - женщина была увлечена, но, надо отдать ей должное, неоднократно предлагала мне присоединиться к поеданию её фондю, от чего я, конечно, отказывалась, - очень вежливо уверяя, что для меня это излишне, и вроде бы я почти вегетарианка( что было чистым враньем)...
Мы тепло расстались, и потому память об этой внезапной встрече осталась одним из самых удивительных эпизодов этого необычного во всех смыслах путешествия...